Мы пришиты друг к другу январем и простудой

Вэньхуа был рад, что задал эти вопросы, потому что сейчас услышал от Мэйлин о её опасениях. И он был благодарен ей за то, что она стала все это говорить, потому что он не умел читать мысли, и ему было очень непросто догадываться самому, как и почему она порой реагирует на какие-то невинные вещи неожиданными бегством или паникой.

- Спасибо, что сказала, - ответил Вэньхуа. - Поверь, я не считаю тебя ни легкомысленной, ни доступной. И не будут таковой считать, если ты будешь проявлять инициативу.

Со стороны её опасения казались непонятными глупостями, но было очевидно, что для неё эти глупости - серьезные опасения, мешающие ей поступать так, как она хочет, потому что кто-то когда-то внушил ей, что это неправильно. Вэньхуа даже догадывался, кто это мог быть. Недаром Мэйлин просила, чтобы её отца дольше оставили в клинике, а не выписывали домой, опасаясь за ход реабилитации.

- И будет правильно, если ты останешься и не поедешь поздно вечером одна домой, - добавил он. - И это тоже не сделает тебя в моих глазах ни легкомысленной, ни доступной. И я хочу, чтобы ты поняла, что когда ты проявляешь какую-то инициативу, или когда не сбегаешь, если эту инициативу проявляю я, мне это нравится. Я рад тому, что не безразличен тебе, и у меня и мысли не возникает, что такое поведение тебе кажется неприличным. Я привыкну к том, что ты смущаешься. А ты постарайся привыкнуть к тому, что ты имеешь право поступать так, как хочешь.

Вэньхуа имел полное право не возиться с ней и ее комплексами, но почему-то продолжал разбираться в том, что казалось ей неправильным, и объяснять ей, в чем именно она была не права. И Мэйлин начинала понимать, что, возможно, и сама отчасти виновата в том, что смущается так явно и боится, когда ей делают шаг навстречу, потому что не знает, как ответить так, чтобы это было правильно и сообразно тому, что она чувствует. И ей казалось, что лучше стоять на месте и ждать, пока к ней подойдут, чем идти самой, опасаясь наделать каких-нибудь глупостей. Она годами выслушивала ценные мамины советы о том, как наверняка не стать испорченной и доступной девицей, но не все в ее словах оказалось правдой.

- Я постараюсь. Спасибо, что объяснил мне, - не так-то просто отказываться от своих привычек в поведении и подсознательных тараканах, которые раз за разом напоминают тебе, что ты поступаешь не так, как одобрила бы мама в частности или общество в целом. Но она готова была хотя бы стараться слушать именно свои желания, не оглядываясь на то, что могли бы сказать другие. - Можно я останусь? Только на одну ночь, чтобы не ехать домой так поздно?

Не удержалась все-таки спросила, хотя в этом не было никакой необходимости, потому что Вэньхуа сам это предложил, а, значит, не был бы против. Но так было проще ей самой, когда она спрашивала разрешения, потому что тогда не возникало чувства, что она навязывается и ставит его перед фактом, а предлагает выбор согласиться или отказаться. Ей казалось это важным и правильным. Уже по личным убеждениям.

Она снова взяла палочки в левую руку и поворошила ею салат, понимая, что его надо доесть. И горячее, по возможности, тоже, потому что не ела целый день, и это было...ну да, нехорошо.

Перед тем, как отвечать, Вэньхуа очень внимательно посмотрел на Мэйлин. Он сам предложил ей остаться и сам уговаривал её, чтобы она согласилась, поэтому эти её слова его удивили. Но она не могла по-другому, у неё были свои представления о приличиях.

- Можно, - он кивнул и улыбнулся.

Вряд ли когда-нибудь наступит такой момент, когда Мэйлин перестанет его удивлять. И то, как она вела себя сейчас, казалось даже более странным, чем то, как она работала с энергией, чтобы снять температуру и залечить швы. Если дать волю фантазии, можно было дойти до мыслей, что Мэйлин - какой-то небесный дух, неожиданно для себя самой оказавшийся в этом несовершенном круге Сансары. Или существо с другой планеты.

Вэньхуа доел салат и открыл лоток с рисом и свининой, которые все еще были теплыми. Он не чувствовал, что голоден, потому что проспал весь день, и снова чувствовал сонливость из-за парацетамола. Но он понимал, что лучше было поужинать, иначе завтра утром будет еще тяжелее проснуться, чем сегодня.

- Ты странная, - сказал Вэньхуа, снова посмотрев на Мэйлин. - Но ты очень мне нравишься, - добавил он, улыбнувшись.

Мэйлин смущенно улыбнулась в ответ на согласие Вэньхуа, а потом ещё более смущенней - когда он назвал ее странной. Мэйлин не считала себя сильно странной, ну, может быть, совсем чуть-чуть, потому что смотря с чьей стороны посмотреть. То, что она, например, могла лечить раны и шрамы, обычный человек и мог посчитать странным, Мэйлин же гораздо необычнее было встретить человека, который вообще никогда не сталкивался с магией. Но если он имел в виду ее странное, на его взгляд, поведение, то тут она ничего не могла сделать. Ей было так привычнее, и она не могла за пять минут отказаться от своих привычек.

- Быть обычной скучно, - с лукавой улыбкой ответила она, все же возвращаясь к своему салату, которого оставалось не так много. Теперь, когда не нужно было никуда торопиться, чтобы вернуться домой на метро, а потом идти по тёмной улице, Мэйлин пыталась расслабиться и перестать вести себя так, словно она сидит на иголках, хотя все ещё чувствовала неловкость. Она все-таки заставила себя сначала доесть салат, затем встала, обошла стол и сидящего с другой его стороны Вэньхуа, на мгновение помедлила, а потом обняла его руками со спины за шею и прижалась щекой к его щеке, просто закрыв глаза и ничего не говоря.

У неё не было никакого опыта в отношениях, и многое из того, что могло бы считаться обычным в происходящем между мужчиной и женщиной, для неё было в новинку. Что можно просто вот так обнять и молчать, что можно не спрашивать разрешения поцеловать его, что оставаться на ночь и спать в разных комнатах - это нормально, и в этом нет ничего страшного и ужасного. Но ей правда хотелось быть рядом с Вэньхуа.

Мэйлин улыбнулась, и, как показалось Вэньхуа, немного расслабилась. Он хотел, чтобы она не боялась своих желаний и не винила себя за то, что помимо работы в её жизни может быть еще и личная жизнь. Он хотел, чтобы она была счастлива, а заодно и хотел не чувствовать вину за попытки с ней сблизиться,

То, что она сделала дальше, было неожиданно и приятно, ведь любая инициатива с её стороны была для неё подвигом, а сейчас она даже догадалась не спрашивать разрешения. Вэньхуа улыбнулся, затем обнял руки девушки и коснулся губами её плеча.

- Не боишься заразиться? - напомнил он.

От её робких прикосновений по всему телу разливался жар, не имевший ничего общего с температурой. Рядом с Мэйлин было хорошо, но неизбежно хотелось большего. Оставалось лишь напоминать себе, что она все воспринимала иначе, и он только что сказал ей, что не собирается к ней приставать. Вэньхуа считал, что должен себя контролировать, чтобы как минимум не напугать девушку, потому что то, что она осмелела сейчас, не означало, что её представления о мире изменилось радикальным образом за считанные минуты.

Он провел кончиками пальцев по её предплечью от запястья к локтю, следя за своей рукой взглядом и не оборачиваясь на Мэйлин.

Было одинаково и волнительно и приятно обнимать Вэньхуа, и от его ответных прикосновений по спине бежали мурашки. Хотелось одновременно и продолжать его обнимать и прекратить эти ощущения, до того они были непривычными. Она едва тронула губами его щеку, смущаясь от собственной смелости, но не стала отпускать мужчину и отходить от него, потому что ей хотелось немного привыкнуть к тому, чтобы не бояться своих желаний и не считать их неправильными.

- Нет, не боюсь, - улыбнулась Мэйлин. Уж с простудой она как-нибудь справится, это не нервы восстанавливать. И странно, что Вэньхуа, который видел, как она может снять жар, думает, что она может заразиться. Может, и может, но Мэйлин уже не помнила, когда последний раз болела. - Если бы боялась - не приехала. И у тебя есть парацетамол, ты ведь со мной поделишься?

Мэйлин чувствовала себя так, словно только что украдкой нарушила какое-то строгое правило. И от этого была немного взволнована. Потому что собиралась остаться на ночь в квартире наедине с мужчиной, который ей очень нравился. И, хотя он обещал не переходить установленные границы, все равно не получалось относиться к этому абсолютно спокойно. Мэйлин не привыкла к чужим домам, максимум, где она ночевала все своей квартиры - это ординаторская в клинике, но там она все-таки была на работе, а, значит, была вынуждена соблюдать ряд порядков и правил.

Вряд ли Мэйлин понимала, но Вэньхуа сейчас изо всех сил старался не забыть о своем обещании. Она ему доверяла, и поэтому стала вести себя смелее, и вряд ли стоило сейчас отвечать на её робкие ласки какими-то более решительными действиями, иначе она просто сбежит. Вэньхуа хотел, чтобы из их отношений что-то получилось, а для этого нужно было следить за сиюминутными желаниями, потому что ими сейчас лучше было пренебрегать. Он обернулся к Мэйлин, когда она коснулась губами его щеки, и коротко поцеловал её в губы, но затем отстранился, пытаясь поймать её взгляд.

- Поделюсь, - ответил он и снова улыбнулся. - А то, если ты тоже заболеешь, мы дадим нашим коллегам повод для сплетен.

Если она могла так быстро справиться с его температурой, наверняка могла справиться и с тем, чтобы помочь себе и не разболеться. Хотелось верить, что Мэйлин хватает здравого смысла не рисковать. И логика подсказывала Вэньхуа, что справиться с вирусом простуды проще, чем заживить на глазах шов на ладони. Потому что в первом случае нужно было просто поддержать и без того существующий иммунитет, а во втором заставить фибробласты резко создать намного больше волокон эластина и коллагена, чем они в принципе могли произвести за столь короткий срок. Или резко ускорить пролиферацию фибробластов. Или и то, и другое одновременно. Впрочем, он не был уверен, что магию можно судить логикой, эти понятия были взаимоисключающими.

Об этом она не подумала. Мэйлин склонила голову набок, заглядывая в глаза Вэньхуа, когда он ее коротко поцеловал, а потом положила голову ему на плечо, раздумывая над его словами. Она не хотела, чтобы их отношения становились достоянием общественности, но и понимала, что не удастся скрывать это вечно. Тайное всегда однажды становится явным, рано или поздно, но тут лучше пусть поздно, чем рано. И в клинике быстро сложат один плюс один, чтобы понять, от кого она могла заразиться. Вэньхуа был прав, лучше было не рисковать. Мэйлин выпрямилась, отпуская мужчину и вернулась на свое место за столом напротив. Она посмотрела на лоток с горячим, к которому так и не притронулась, и решительно его закрыла, чтобы убрать позже в холодильник.

- Я не заболею, - уверенно сказала она, разливая чай из заварочного чайника по чашкам и притягивая себе свою. Пожалуй, это было единственное, в чем она была абсолютно и на сто процентов уверена. - Я завтра уйду, наверное, раньше, чем ты проснешься. Как мне поступить с входной дверью?

Она не знала, захлопывается ли она или закрывается ключом снаружи, в любом случае, нужно было этот момент выяснить сейчас, а не в седьмом часу утра, когда она пойдет на работу и столкнется с проблемой входной двери. Ей не хотелось будить Вэньхуа в такую рань, потому что ему нужно больше спать, чтобы быстрее восстанавливаться. Он может сейчас настаивать на том, чтобы встать и ее проводить, словно она маленький ребенок и не найдет сама выход из его квартиры, и собиралась уже его настойчивость строго пресекать. Она и так уже получила от него больше, чем можно бы было, не хватало еще утром его поднимать.

Мэйлин все-таки отошла, а затем закрыла лоток с горячим, будто одного салата за целый день ей было достаточно. Она не обедала, потому что ей нужно было попасть на физиотерапию. А теперь еще и практически не ужинала.

- Я встану, чтобы тебя проводить, - сказал Вэньхуа. - Я рано просыпаюсь.

Он чувствовал себя намного лучше, чем утром, и надеялся, что эта тенденция сохранится до завтрашнего утра. После дежурств он уже отоспался, поэтому был уверен, что проснется сам к тому времени, когда Мэйлин будет собираться на работу.

- Ты ничего толком не ела. И не обедала, - сказал он, посмотрев на девушку. - Откуда у тебя берутся силы на все?

Вэньхуа постарался, чтобы его тон был не очень поучающим, потому что вряд ли Мэйлин нравилось, когда её учили жизни. Но он считал, что одного салата за целый день не достаточно, чтобы отработать шесть дней, а еще и найти силы на то, чтобы рука нормально восстанавливалась. Сегодня он видел чудеса в её исполнении, но обычно в медицине чудес не бывало. Если ткани и могли восстановиться, клеткам нужен был АТФ, чтобы они могли нормально работать и делиться. Если клетке не хватало энергии, это либо замедляло регенерацию, либо делало её невозможной.

- Ты просыпаешься рано, когда у тебя нет температуры. Я убрала жар, но температура все еще осталась, и тебе нужно больше отдыхать, - упрямо ответила Мэйлин. Вот зачем он сейчас с ней спорит? Ей, может быть, важно о нем заботиться, а так как она была врачом, она очень любила, когда все ее назначения выполнялись точно в том виде, в котором она их назначала. И ведь Вэньхуа и сам это понимал, но почему-то хотел непременно ее проводить. Впрочем, Мэйлин, как тот же самый врач, привыкла, что не все пациенты делают все, что ты им говоришь. Хорошо если вообще слушают тебя и слышат, а то бывает, что и такого не случается.

А потом Мэйлин немного удивленно глянула на Вэньхуа, когда он спросил ее, чем она еще жива, если почти не тронула ужин. Девушка никогда об этом не задумывалась, вообще, с тех пор, как она перестала есть мясо и рыбу, у нее сильно поменялось отношение к еде. Раньше она любила перекусить что-то вкусное, но постепенно поняла, что еда, по сути, нужна только для того, чтобы поддерживать работоспособность организма, и старалась не делать из нее культа поклонения. Да, она любила сычуаньскую кухню, но не часто и не наедаясь до отвала.

- Я не знаю, - растерянно ответила она. - Берутся откуда-то. Я просто не очень много ем.

Она не думала, что насильно недоедает или морит себя голодом или страдает анорексией, потому что все это было неправдой. Просто так привыкла, и ей было комфортно. Когда у тебя нет времени на то, чтобы нормально поесть, постепенно к этому привыкаешь и уже просто не хочешь есть. А неделя выдалась особенно сложной, и на фоне нервной работы аппетит совсем пропадал.

- Хорошо, - ответил Вэньхуа, поняв, что сейчас с Мэйлин бесполезно спорить. - Если я проснусь сам - я тебя провожу. Если нет, просто прикроешь дверь, не закрывая, и я закрою её сам, когда проснусь. Никто все равно не будет сюда лезть, у меня редко бывают гости.

И он не стал дальше рассказывать о том, как ей важно правильно питаться, чтобы быстрее восстановить руку. Она сама все знала, и было бесполезно читать лекции о В12 и прочих важных веществах, которые её организм недополучал, потому что она питалась одними овощами, и которые были сейчас нужны, наряду с достаточным количеством энергии. Их нужно было принимать отдельно, но, так как многие необходимые витамины делались из бычьей крови, идейные вегетарианцы обычно от них отказывались. Не хватало еще поругаться на ровном месте, а они могли, это Вэньхуа уже понял. Он доел рис, закрыл крышкой пустой лоток и придвинул ближе к себе еще теплый чай.

- В семь двадцать отсюда идет автобус практически до самой клиники, - сказал Вэньхуа. - Следующий только в семь сорок, можешь не успеть, если будет пробка. А так здесь близко ехать.

Он хотел спросить, приедет ли Мэйлин завтра, но не стал. У неё было полтора выходных дня перед новой рабочей неделей, а вопрос она могла воспринять как просьбу.

Мэйлин было нахохлилась, поняв, что придется отстаивать свое мнение, но Вэньхуа все же не стал спорить, и она решила тоже не заострять на этом внимание, чтобы не ссориться из-за мелочей, тем более сейчас, когда вечер был очень приятным. Она все же надеялась, что он не проснется. Или наоборот, надеялась утром его увидеть, как обычно в клинике, когда можно было хотя бы на мгновение встретиться глазами и улыбнуться тенью робкой улыбки.

Она внимательно выслушала Вэньхуа, стараясь запомнить расписание автобусов. Район был для нее незнакомым, и нужно было выйти немного пораньше, чтобы найти автобусную остановку, потому что Мэйлин собиралась ехать на метро, а это заняло бы гораздо больше времени, потому что нужно было пересаживаться на параллельную ветку. А так, посчитала она, он действительно живет очень близко к работе, почти в три раза ближе, чем она, и это с учетом расположения уже новой съемной квартиры.

За окном давно стемнело, и по ощущениям давно нужно было ложиться спать, чтобы нормально проснуться утром. Мэйлин сделала еще глоток чая. Она привыкла рано ложиться и рано вставать, но пока не придумала, как поделикатнее об этом намекнуть Дину Вэньхуа. А еще возникало сразу полным полно вопросов - как попросить у него полотенце, чтобы сходить в душ, как попросить его разобрать диван и самый сложный - как спать без пижамы. Мэйлин мерзла. Всегда и везде круглый год, даже в отчаянную жару она спала в пижаме. С открытыми настежь окнами, под вентилятором, но непременно в пижаме. А тут, видимо, придется без нее.

- Можно мне полотенце? - тихонько попросила она. - Я немного устала и хотела бы пораньше лечь спать.

Вэньхуа допил чай и отставил чашку в сторону. Мэйлин его слушала и не спорила, как он не стал возражать на её слова. Когда-нибудь они научатся договариваться, а не просто уступать. Профессиональная деформация: привыкаешь за все отвечать лично, и потому ждешь, что все будут слушать то, что ты скажешь. Когда вас таких двое, и ваше мнение в чем-то не совпадает, картина мира рушится.

- Да, пойдем, - ответил он. - И я найду какую-нибудь футболку, в которой ты сможешь лечь спать.

Его футболка должна была по размеру быть для Мэйлин платьем, и Вэньхуа считал, что этого будет достаточно, чтобы она чувствовала себя комфортно в его доме. Не в одежде же ей спать. Он пошел в спальню и достал из стенного шкафа большое махровое полотенце и футболку, лежавшую верхней в стопке с остальными. В его вещах обычно был порядок, потому что он не любил тратить время на то, чтобы что-то искать. На работу он обычно приезжал в джинсах, футболке и при необходимости в пиджаке или куртке, все равно переодеваться в форму, которую получать в клинике. В шкафу висела пара приличных костюмов и несколько сорочек, если нужно было где-то выглядеть официально, но обычно он носил ту одежду, которую можно было постирать и не гладить.

- Иди в душ, я пока разберу диван, - сказал Вэньхуа, протягивая девушке футболку и полотенце. - Тебе нужно еще что-нибудь?

Мэйлин согласно кивнула, но, прежде чем пойти, все-таки составила чашки и заварочный чайник в раковину и все вымыла, потому что не хотела оставлять грязную посуду на столе, потому что это было некрасиво и нехорошо. Она убрала закрытый лоток с нетронутыми овощами в холодильник, а остальное просто выкинула, и прошла в спальню. К тому времени Вэньхуа уже нашел полотенце и футболку.

- Нет, больше ничего. Спасибо, - поблагодарила она. - Вэньхуа, лекарства, которые стояли на столе, я убрала в ящик над раковиной. Я не знала, куда нужно было, просто чтобы они на свету не оставались. Чтобы ты потом их не искал.

Оказавшись в ванной комнате, Мэйлин первым делом развернула футболку и, повернувшись к зеркалу, приложила футболку к плечам, примеряя на себя. Вэньхуа был намного ее выше и шире в плечах, и его футболка ей казалась совсем огромной. Она, наверное, в ней утонет. Но ей почему-то понравилось, как это выглядело. Мэйлин включила горячую воду и забралась под струи, стараясь не мочить убранные наверх волосы. Она не стала задерживаться в ванной, потому что профессиональная привычка не располагает к получасовым стояниям под душем, быстро вытерлась полотенцем и надела на себя футболку Вэньхуа. Мэйлин немного покрутилась перед зеркалом - даже несмотря на то, что футболка была сильно велика, она все равно казалась слишком короткой и чересчур открывающей ноги, едва-едва до середины бедра. И Мэйлин не привыкла к таким откровенным нарядам. Но сейчас у нее не было иного выхода, как просто с этим смириться. Она распустила длинные волосы, чтобы хоть немного прикрыть ими ключицы, выглядывающие из ворота футболки и, старательно развесив полотенце на сушилке, вернулась обратно в большую комнату.

- Я оставила полотенце в ванной на сушилке, ничего страшного? - уточнила она. Вдруг у Вэньхуа был свой особенный порядок, и полотенце на сушилке могло его раздражать?