После смены

Был третий час дня, когда Вэньхуа закончил с документами, и Ши дайфу разрешил ему ехать домой и отсыпаться после дежурства. Завтра снова нужно было на работу, а сейчас хотелось приехать домой и лечь спать. Потому что даже три чашки кофе, выпитых с утра, плохо помогали проснуться после тяжелой ночи. Но Вэньхуа обещал Мэйлин, что встретит её после работы, и девушка была единственной причиной, по которой он мог не ехать домой сразу, как появилась такая возможность.

Смена Мэйлин должна была закончиться примерно в это же время, если её не задержали никакие сложные дела. Но в больнице всегда есть родственники пациентов, которые хотят задать вопросы, сами пациенты, которым иногда становится хуже, пропадающие куда-то Син цзынли и заводтелением, когда у них нужно что-то срочно подписать, и другие причины, почему сутки могли затянуться еще больше, чем на планерку и обход.

Из здания больницы вышел на перекур Ли, коллега Вэньхуа, который оставался дежурным в этот день. У них были нормальные приятельские отношения, но общение в основном сводилось к работе. Ли дайфу был лет на семь старше Вэньхуа и работал в этой клинике на пару лет дольше. В свободное от работы время он участвовал в уличных гонках, а каждый отпуск проводил в горных походах, предпочитая лазать туда, куда, по мнению Вэньхуа, нормальные люди полезут только под дулом пистолета. Ли говорил, что на работе привык к адреналину, и во время отдыха тоже его ищет. И он был не первым хирургом, от кого Вэньхуа слышал нечто подобное.

- Ты чего домой не идешь? - спросил Ли. - Настолько привык тут быть, что никак не решишься уехать?

- Сейчас поеду, - ответил Вэньхуа. - Жду одного человека.

- Девушку? - Ли прищурился.

Вэньхуа вопросительно на него посмотрел, но промолчал. Он считал, что не правильно обсуждать их с Мэйлин отношения с коллегами.

- Все понятно, - усмехнулся Ли. - Уверен, она стоит того, чтобы ты ждал её, отработав сутки. Удачи, - он выбросил сигарету в ближайшую урну и ушел обратно в здание клиники.

Рабочий день немного затянулся, но Мэйлин удалось закончить все дела вовремя. Вернее, Фэн дайфу заметил, как она буквально засыпает над историей болезни, и прогнал ее с ординаторской, велев ехать домой. Мэйлин даже не смела спорить, собрала документы, отнесла их на пост и пошла переодеваться, чтобы встретиться с Вэньхуа, который обещал подождать её после работы. Вряд ли у него смена закончилась намного раньше. Он ведь не должен был ещё ждать, даже если она и попросила, потому что завтра с утра снова на работу, и она не стала обижаться, если бы он не дожидался её возле дверей, - рассеянно подумала Мэйлин, меняя рабочий медицинский костюм на джинсы с рубашкой. Но все же она верила, что он дождется.

Мэйлин спустилась на первый этаж и поздоровалась с Ли дайфу, который работал с Вэньхуа, заметила его какой-то странный и заинтересованный взгляд, но не придала этому значения, потому что торопилась увидеть Вэньхуа, и было не до того, что такого интересного в ней могут увидеть другие мужчины. Она уже привыкла к тому, что обычно ею не интересуются, это только Дин Вэньхуа какой-то особенный, что обратил внимание не на то, что она хочет быть женщиной-кардиохирургом, а на то, что она просто красивая женщина независимо от того, кем она хочет быть в итоге. Но таких, как Вэньхуа, наверное, больше нет.

- Здравствуй, - поздоровалась Мэйлин с мужчиной, когда вышла из дверей и подошла к Вэньхуа, ожидающего ее немного в стороне. Дождался, как и обещал. Мэйлин испытала прилив нежной благодарности к возлюбленному, хоть и не могла никак дать ему об этом понять, потому что они были возле клиники, и любое движение могло истолковаться весьма вольным переводом. Она и так поступила слишком смело, когда попросила ее встретить после работы, ведь в это время Вэньхуа мог уехать домой и отдохнуть после рабочей смены.

Мэйлин подошла почти сразу, как ушел Ли. Вэньхуа улыбнулся ей, затем приветствовал девушку вежливым полупоклоном.

- Привет. Пойдем? - он не хотел, чтобы на них с интересом, как на панд в зоопарке, смотрели администраторы регистратуры, охранники и курящие коллеги.

Мэйлин эти разговоры были ни к чему, она не так давно пряталась по всей клинике от любопытного взгляда Шу дайфу, и сейчас только начинала привыкать, что не все коллеги смотрят на неё с подозрением и осуждением. Сейчас, когда она может снова оперировать, и в первое же дежурство провела сложную срочную операцию, разумные люди будут говорить об этом, а не о том, кто ждет её после работы.

- Я заходил сегодня в парню, которого мы оперировали, - сказал Вэньхуа, когда они направились в сторону метро. - Там премоторный синдром, ему будет очень сложно восстановиться, и я сомневаюсь, что восстановится полностью. Не знаешь, с его родственниками связались?

При премоторном синдроме больной "застревал" на первых шагах алгоритмов сложных действий, в данном случае как при физических действиях, так и в решении задач. Он мог поднять руку, но не мог написать свое имя. Он мог сосчитать сумму двух чисел, но не мог решить задачу, состоявшую из нескольких простых действий. В какой-то мере при грамотной реабилитации это можно было компенсировать. Но могли уйти годы на то, чтобы он был способен жить самостоятельно.

- Я тоже у него была, - сказала Мэйлин, неторопливо шагая рядом с Вэньхуа. - Со стороны сердечно-сосудистой системы, если не будет постравматического перикардита, возможно практически полное восстановление. Ткани сердца не были задеты, и прогноз хороший.

Операция была не сложнее аорто-коронарного шунтирования на работающем сердце. И повреждение грудной части аорты было не критическим - молодой организм вынослив, и с последствиями быстро справится, главное ему немного в этом помочь. Сейчас Мэйлин больше волновали нарушения со стороны неврологии. Девушка в ней разбиралась весьма посредственно, поэтому о премоторно синдроме знала, но в рамках исключительно общих черт и признаков, и ей было достаточно верить словам Вэньхуа о последствиях, чтобы понимать степень тяжести повреждения головного мозга.

- К нему пыталась попасть его подруга, но её не пустили, и она просидела в приемном все утро. Я спускалась, чтобы поговорить с ней. Она сказала, что он сам из Тяньцзиня, и он не общается с родителями, нет ни номера, ни адреса. Я попросила ее вернуться завтра, мне кажется, нам следует дать им увидиться. Хотя бы ненадолго. Раз мы не сможем связаться с его родственниками.

В реанимации, где сейчас находился парнишка, было правило посетителей не пускать. И это же правило, сколько бы строгим оно не было, регулярно нарушалось. Но Мэйлин считала, что нет ничего хуже, чем оказаться в клинике без возможности увидиться с близкими. Пусть на десять минут, но это могло пациентам дать силы держаться за жизнь. Она имела счастье пообщаться с девушкой и могла понять, ради кого так упрямо билось пострадавшее сердце и ради кого парень выжил, хотя с его травмами было бы совсем неудивительно, если бы он даже не доехал до клиники.

- Я не против, чтобы её к нему пустили. Но нужно узнать у него, как связаться с родителями, - ответил Вэньхуа.

Он считал, что в чудеса можно верить, но на них нельзя рассчитывать, и сомневался, что девушка останется с разбившимся парнем, которому понадобится много времени, чтобы хоть как-то восстановиться после тяжелой травмы. А родители, какими бы плохими ни были их отношения, скорее придут на помощь сыну. Ему будут нужны деньги на реабилитацию, и ему нужно будет обеспечить круглосуточный уход как минимум на первое время.

- Если он выживает, он выйдет из больницы в инвалидной коляске. Он не сможет самостоятельно есть, одеваться, мыться. И ему понадобится время, месяцы и годы, чтобы снова научиться обслуживать себя и ходить. А сможет ли он когда-нибудь работать и себя обеспечивать, я не знаю, - сказал Вэньхуа. - Я не думаю, что девушка с ним останется.

При этом личность у пациента оставалась сохранна. Он все понимал и все помнил, и это было страшно. Он будет понимать, если его девушка будет с ним и будет ему помогать в том, что он привык делать сам. Или он поймет, если она решит уйти. И неизвестно, в какой ситуации ему будет тяжелее.

В таких ситуациях Вэньхуа нередко задумывался, всегда ли везет тому, кто выжил. Его учили, что нет ничего важнее человеческой жизни. Если этому парню удалось выбраться с того света, это для чего-то случилось. Но сейчас было сложно представить, почему судьба с ним так обошлась.

Вэньхуа не был против, чтобы девушка побыла со своим молодым человеком, и Мэйлин считала, что даже если для них обоих это будет тяжело, это важно . Это ведь настоящее испытание для чувств и отношений, верно? Не бывает так, чтобы все всегда было хорошо, и легко быть рядом, когда все складывается, но сложно, когда все рушится.

- Завтра я поговорю с ним, может быть, узнаю хоть какие-нибудь контакты его родителей или хотя бы кого-то, кто сможет с ними связаться, - при таких травмах было довольно трудно определить, по какому профилю переводить парня в отделения - по неврологическому или кардиологическому, и Мэйлин чувствовала ответственность за пациента не меньше, чем Дин Вэньхуа. Хотя и скорее всего неврологический профиль тут был бы уместнее.

- А я надеюсь, что она все-таки останется. Он может это и не признавать, но ему нужна ее поддержка и помощь, - уверенно сказала Мэйлин. Потому что рядом должны быть близкие, когда тебе плохо. И та девочка, которая пыталась пробиться в реанимацию, казалась Мэйлин очень наивной, доброй и влюбленной, но готовой быть рядом. Мэйлин сразу ее предупредила, что травма была серьезной, и нет гарантии, что ее молодой человек восстановится до конца. И, кажется, девочку это нисколько не испугало. Но для начала она должна была его увидеть и сама понять, насколько им может быть сложно. Мэйлин могла надеяться на лучшее сколько угодно, но спрятанный глубоко внутри цинизм хирурга твердил, что чудес, в общем-то, не бывает. И надейся на лучшее, но жди худшего.

- Я бы осталась, - простодушно добавила она, робко и даже как-то вопросительно трогая пальцами ладонь Вэньхуа. "Можно я возьму тебя за руку?" - беззвучно спросила она, ловя взгляд мужчины.

Вэньхуа взял Мэйлин за руку, когда она робко коснулась его ладони. Он рассчитывал, что удастся выйти на родителей пациента, чтобы не пришлось надеяться на его подругу. Даже если сегодня эта девушка пыталась пробиться в реанимацию, не факт, что её энтузиазм не угаснет, когда она увидит своего любимого. Или когда столкнется с первыми трудностями. Или когда просто устанет.

- А я бы не хотел, чтобы ты осталась, - ответил Вэньхуа. - Потому что все время чувствовал бы себя перед тобой виноватым, что ты отказываешься от нормальной жизни, возясь с инвалидом.

Не хотелось думать о подобном. будто стоило примерить на себя чужую беду, и появляется тревога, что можешь испортить свою. У них с Мэйлин все было в порядке. Они были живы, здоровы, и даже рука у девушки полностью восстановилась, дав ей возможность снова работать. А любые мелкие трудности типа слипающихся после суток глаз казались такой ерундой, что на них можно было не обращать внимания.

- Но у них своя жизнь, им и решать, - сказал Вэньхуа. - Я надеюсь, нам с тобой никогда не придется оказаться в такой ситуации.

Он чуть крепче сжал руку Мэйлин. Они подходили к метро, но хотелось найти повод не расходиться чуть дольше.

Мэйлин немного нахмурилась - не не понравилось, как рассуждал Вэньхуа, словно в том, что оставаться с человеком, который тебе дорог, когда ему плохо, когда ему одиноко, когда ему требуется твоя поддержка и твоя помощь - это что-то плохое, что заставляет его быть тебе обязанным.

- Легко быть рядом, когда все хорошо, - просто, как будто говорила о погоде, озвучила свои мысли Мэйлин. Она не ставила Вэньхуа ничего в укор, но хотела показать, что не отступится от своих позиций. Потому что это было бы правильно. - Но зачем тогда такие отношения, если убегать от трудностей каждый раз, когда они случаются?

Он ведь не отвернулся, когда она получила травму руки. Если поначалу Мэйлин и чувствовала себя виноватой за то, что Вэньхуа с ней возится, постепенно она поняла, что без его помощи и поддержки она бы не справилась самостоятельно. А затем она была ему уже благодарна за то, что он проводит с ней свое время, и раз за разом убеждает ее в том, что все будет хорошо. Разве не каждый человек заслуживает того, чтобы у него был кто-то, кто будет верить в лучшее? Но Вэньхуа дал понять, что не хочет обсуждать эту тему, а не в характере Мэйлин было на этом настаивать, поэтому она просто молча шла рядом с мужчиной. Впереди уже было метро, но, независимо от времени, тут все равно было очень много народу. В Китае его по определению мало не бывает.

- Я просто хотела сказать, что не предам тебя, что бы ни случилось, - заметила она. Ей показалось, что Вэньхуа немного не на то обратил внимания, а ей просто хотелось сказать ему, что она тоже хочет быть рядом с ним, не обращая внимания на все сложности.

Мэйлин была прямолинейна и простодушна, и с ней было бесполезно спорить. Она говорила то, что думала. Иногда это ставило в тупик, но это была одна из тех её черт, которые так нравились Вэньхуа. Он не хотел с ней спорить дальше, как вообще не любил теоретические разговоры на тему "а как бы ты поступил, если бы вдруг". Никто не знает, как бы поступил, пока не оказался в ситуации, когда теория становится практикой. Например, при авариях с лобовым столкновением со столбом или деревом в большинстве случаев пассажир, сидящий возле водителя, страдает сильнее водителя. Потому что инстинкт самосохранения велит вывернуть руль до того, как сознание успеет вспомнить, насколько дорог и важен сидящий рядом человек. Бессмысленно думать, что поступил бы иначе, пока не оказался в такой ситуации, до этого не имеешь права судить.

- Мне приятно это слышать, - ответил Вэньхуа.

Он не стал давать обещаний в ответ. Во-первых, уже говорил Мэйлин, что не предаст её, во-вторых, считал, что если вдруг что, предпочтет доказывать свое к ней отношение делами, а не сказанными в теории словами. Он считал, что не оставил бы Мэйлин, что бы ни случилось, и понимал, о чем она хотела сейчас сказать ему.

- Ты сейчас домой? - спросил Вэньхуа.

Они остановились чуть в стороне от толпы, что шла ко входу в метро.

Мэйлин замолчала, думая о словах Вэньхуа. Ей не хотелось представлять ситуацию, случившуюся с парней в отношении них двоих и думать о том, что бы было в случае, если что-то подобное произошло с кем-то из них. Но она считала, что поступила бы все равно так, как и сказала - она бы не оставила и не ушла. Отношениями разбрасывается только тот, кому они легко достались, кто не прилагал никаких усилий к тому, чтобы их удержать, и кто в случае чего легко от них откажется только потому, что станет слишком сложно. И если человека действительно любишь, неужели для тебя будет разница, может он ходить или нет, может ли он написать свое имя или когда-нибудь тебя обнять? И вообще, как это - действительно любить? Это постоянно думать, желать увидеть и прикоснуться хотя бы на мгновение, всегда переживать, чтобы не задерживался на работе, или что позавтракал или пообедал, и как сегодня ночью спал, и как себя чувствует? Или что? И если уходят, когда сложно - это здравомыслие или желание не давать человеку чувствовать себя виноватым?

Мэйлин поняла, что запуталась в том, что правильно, а что нет. Она не могла выкинуть из головы ДТП с мальчиком, который оказался на их операционном столе. И хотелось, чтобы у них с его подругой все было хорошо. Как бы разум не твердил, что все, что от нее требуется - это просто делать свою работу и следить за восстановлением, Мэйлин не могла просто отключить свои эмоции и сдержанно и пристально ждать результатов. Да, может быть, из-за этого ей и было иногда тяжело просто спокойно все воспринимать, но Мэйлин казалось, что так лучше. Так просто правильнее. Не обязательно всем вокруг так делать, но она - будет.

- А ты разве не домой? - удивленно спросила Мэйлин, когда вопрос Вэньхуа выдернул ее из задумчивости.

Мэйлин выглядела задумчивой или просто сонной, что сейчас было объяснимо. Она устала и еще не привыкла к дежурствам после вынужденного перерыва в целый месяц. Ей нужно было отоспаться и отдохнуть перед завтрашним рабочим днем, после которого они планировали устроить для неё практику по препарированию фруктов.

- Домой, - Вэньхуа кивнул. - Нужно отоспаться до завтра.

Но он так и стоял напротив Мэйлин, не спеша с ней прощаться. Он придумывал повод. чтобы пригласить её к себе, но этого повода не находилось. Она должна была снова упорхнуть свободной птицей, оставив его с мыслями о том, как сделать оставшиеся шаги, чтобы сократить пионерское расстояние, на котором они встречались. И с каждым днем ожидание становилось все более невыносимым. При этом Мэйлин вряд ли могла понять, о чем он думает всякий раз, когда она украдкой касается его руки, или когда у него появляется возможность её украдкой поцеловать.

- Я бы позвал тебя к себе, но не думаю, что ты согласишься, - прямо сказал Вэньхуа.

Она была другой, у неё были свои представления о том, что прилично, а что нет. Некоторые из них были странными и наивными, но с ними все равно следовало считаться.

Мэйлин смутилась от прямоты предложения Вэньхуа, и поспешно опустила взгляд в землю, потому что стоило посмотреть на Вэньхуа, как становилось нестерпимо неловко. Она только-только смирилась с тем, что остаться у мужчины на ночь - это не так страшно, как может показаться, это просто разумная мера, чтобы ночью не идти домой через всякие подворотни и темные улицы. Но она не готова была оставаться у него посередине дня. Или думала, что не готова. Или просто хотела так думать. Мэйлин нахмурилась - нет, совершенно определенно с ней творится что-то не то, это от усталости и переживаний. Раньше бы она не сомневалась.

- Я правда очень устала, Вэньхуа, - негромко и по возможности очень мягко ответила Мэйлин, обращаясь не к Вэньхуа, как к таковому, а преимущественно к асфальту под своими ногами. И ее напугало ее желание согласиться, еще раз оказаться в его квартире, где все так, словно она там давно уже знает, и снова надеть его футболку, большую, длинную, словно платье, и пить кофе, который он приготовит утром, и прислушиваться к каждому звуку за закрытой дверью.

Но хоть в одном она не соврала - в том, что действительно устала, и хотелось просто приползти домой, заползти под одеяло и уснуть, не обращая больше ни на что внимания. Потому что завтра новый рабочий день, пусть не дежурство, но все равно, а потом нужно будет снова преодолевать свой страх перед скальпелем. Мэйлин хотелось быть к этому готовой. Ей нужно было быстрее вернуться к работе и своим умениям, а пока она зависела от своего страха. И это было неправильно, у хирурга не может быть места сомнениям и дрожи в руках.

- Я понимаю, - Вэнхуа виновато улыбнулся. - Езжай отдыхать.

Он обнял девушку за талию, затем коснулся губами её скулы. Конечно, она отказалась. У неё были свои представления о том, что можно, и что нельзя. И то, что она сейчас несколько мгновений колебалась, уже можно было считать их шагом навстречу друг другу.

- Увидимся завтра, - сказал Вэньхуа.

При этом он не выпускал её из своих объятий и не отступал ни на шаг. Еще несколько мгновений, прежде, чем вольная птица улетит туда. куда собиралась. И снова ждать, верить, надеяться и думать, что может изменить их отношения, которые были бы нормальными в средней школе, странноватыми в старшей школе и выносящими мозг сейчас, когда ей почти тридцать, а он старше, и они могут не оборачиваться на соседок у подъезда и строгих родителей.

Мэйлин была особой и невероятной. Как будто из другого мира. Прямолинейная, откровенная и наивная одновременно.

Езжай отдыхать, сказал он, ее от себя не отпуская. Обнимая у всей этой спешащей в метро и из метро толпы на виду, и заявляющий, что они увидятся завтра. А Мэйлин уже была не уверена в том, что они увидятся только завтра, нет, она хотела видеть его сегодня, сейчас, весь вечер, завтра утром и днем, после работы, когда она будет что-то делать с виноградом и стараться, чтобы руки не дрожали. И не хотела видеть его просто когда-то там "завтра", потому что совершенно непонятно, когда будет это завтра. А он все еще не отпускал, и Мэйлин отчаянно пыталась бороться со своими желаниями и представления того, что будет правильно.

- Я думаю, что хочу поехать к тебе, - очень тихо, словно боясь громкими словами что-то спугнуть - наверное, саму себя и свою собранную по остаткам и крошкам смелость и решимость, - сказала Мэйлин, неуверенно обнимая Вэньхуа за шею, и для этого пришлось приподняться на носочки, чтобы до него достать. У нее, кажется, даже колени дрожали, настолько она самой себе казалась отчаянной.

А вокруг люди, полным полно людей, традиционно для Китая, но никому до них нет дела. Все торопятся по своим делам, ныряют в метро, выныривают с лестницы, слушающие музыку, сосредоточенные в своих мыслях, и никто не останавливается, чтобы на них посмотреть, и даже не поворачивает в их сторону головы. Никому не интересно, что они стоят слегка в стороне и обнимаются, и понимание этого пришло к Мэйлин так неожиданно, что она сначала даже удивилась этой очевидной вещи. Никому действительно нет времени о них думать.