Утро, каким оно должно быть

- Нет, я совсем не хочу вставать, - призналась она, поглубже зарываясь в одеяло, потому что так было тепло и уютно, и не хотелось никуда уходить от Вэньхуа. - Но надо. Просто боюсь опоздать.

Когда будильник долго не звонит, начинаешь подозревать его в какой-нибудь подставе. И как бы хорошо не было сейчас, Мэйлин не хотела опоздать на работу, потому что так можно было получить от Фэна дайфу строгий выговор, подвести коллег и пациентов, которые будут ждать ее на обход и прием. А если они опоздают еще и вдвоем с Вэньхуа, это вызовет ненужные вопросы. Хотя теперь, наверное, уже нет смысла прятаться. Если она переедет к нему, как он хочет, не будут же они утром приходить в клинику разными дорогами и в разное время, это просто очень глупо. Но Мэйлин поймала себя на мысли, что ей надоело прятаться и делать вид, что она знакома с Дином дайфу только по долгу службы. Да, она с ним встречается и спит. Пусть завидуют, потому что обсуждают и завидуют только хорошему.

- А ты встаешь прямо сейчас уже? - спросила она. - Можно просто кофе? Тот, как в прошлый раз, вкусный.

А еще как сказать родителям о том, то она переезжает жить к мужчине. Не будучи за ним замужем. Это, наверное, самый страшный сон Юн тайтай. Страшнее только если она сейчас придет и скажет, что беременна неизвестно от кого. Возможно, даже от троих сразу. Нет, определенно, Мэйлин правильно сделала, что решила подумать до вечера, хотя бы придумает, что говорить маме. Папа-то нормально воспримет эту новость.

- Будильник прозвонит через десять, вернее, уже восемь минут, - ответил Вэньхуа. - Не думаю, что есть смысл его ждать.

Он поцеловал Мэйлин, затем встал с кровати, нашел халат и надел его. Он включил бра возле кровати, затем подошел к шкафу, достал чистую одежду и, не стесняясь Мэйлин, переоделся в джинсы и рубашку с коротким рукавом.

- Если хочешь, возьми мою зубную щетку, - сказал Вэньхуа. - Иди умывайся, я пока сварю кофе.

Он вспомнил, что в прошлый раз, когда Мэйлин оставалась у него, он варил кофе с имбирем, согревающий и пробуждающий эмоции. А еще отлично помогающий от простуды. Вэньхуа вышел на кухню, поставил на огонь джезву с молотым кофе, добавил к молотым зернам совсем немного соли, и, прокалив над пламенем заварку, залил кофе кипятком и поставил вариться. После этого он достал из холодильника вчерашние баклажаны, которые разогрел в микроволновке.

Когда кофе закипел, Вэньхуа добавил в него имбирь и немного корицы. Он почувствовал, как на кухне запахло этими пряностями, горячими, как будто уже была зима, и нужно было согреться перед тем, как выходить на работу. Когда кофе был готов, Вэньхуа разлил его в две чашки, затем поставил на стол баклажаны, тарелки, палочки и чашки с ароматным напитком.

Мэйлин отвела взгляд в одеяло, когда Вэньхуа поднялся с кровати и пошел одеваться, потому что все еще чувствовала стеснение. Она могла спокойно осматривать пациентов после операций на паховых артериях, не обращая внимания на их наготу и половую принадлежность, но невероятно смущалась обнаженного тела Вэньхуа, особенно сейчас, когда в свете бра его кожа казалась совсем бронзовой и это было очень красиво, притягивая взгляд. Поэтому Мэйлин посмотрела на него только когда он переоделся и разрешил взять его зубную щетку. Она молча кивнула, дождалась, пока мужчина выйдет из комнаты, и только после этого быстро переоделась во вчерашние джинсы и рубашку и заправила кровать покрывалом.

Ей было неловко брать его зубную щетку, но Мэйлин подумала о том, что она с ним целовалась весь вечер и половину утра, наверняка ничего страшного не произойдет, если она воспользуется его щеткой. А если она все-таки примет решение переехать, то ее щетка тоже тут будет обитать уже на полных правах. Хотя Мэйлин и рассеянно думала о том, чтобы завести еще одну в своей сумке, эта мысль так и осталась только в стадии рассеянной мысли. Девушка, конечно же, совершенно об этом забыла. Она расчесала и тщательно убрала волосы наверх, затем вышла на кухню, где уже вкусно пахло кофе. И Вэньхуа разогрел баклажаны, хотя Мэйлин никогда не завтракала по утрам. Просто не успевала, и обходилась одним кофе.

- Как вкусно пахнет, - заметила она. садясь за стол напротив мужчины и сразу притягивая к себе чашку с ароматным горячим напитком. Только ради одного этого кофе уже стоило просыпаться по утрам в квартире Вэньхуа. - Сегодня к девяти подойдет девушка того парня, которому мы делали остеосинтез ребер. Помнишь, мы решили дать им побыть вместе?

- Помню, как и то, что я хотел узнать контакты его родителей, - ответил Вэньхуа. - Потому что на них я все же рассчитываю больше, чем на его девушку, хоть и был бы рад ошибиться.

Он отпил кофе, затем положил себе на тарелку баклажаны. Без мяса и рыбы было довольно сложно, но лучше, чем без еды вообще. Кода они будут жить вместе, ему придется готовить отдельно и для себя, и для Мэйлин, потому что он еще не был готовым становиться травоядным.

- У меня в час плановая операция, - предупредил Вэнхуа. - Если гунъян опоздает, тогда отведешь её к пациенту, или предупредишь медсестер?

Ему нужно было проводить стереотаксическую операцию по удалению опухоли в области ретикулярной формации. Не слишком сложно, но весьма муторно. Вэньхуа вообще считал, что хоть стереотаксис позволял проводить такие операции, которые нереально провести глазами и руками, когда техника выполняла работу за него, он чувствовал себя медбратом, а не хирургом.

- Я надеюсь, что к четырем освобожусь. Но о секционной договорюсь заранее, - предупредил Вэньхуа.

Мэйлин не стала поднимать снова вопрос родителей, контактов и девушки, потому что они уже все по этому поводу обсудили вчера. Вэньхуа был настроен с большей циничностью относительно девушки, Мэйлин же просто чувствовала, что та девочка, даже будучи молодой и влюбленной, может справиться и не бросит своего избранника, несмотря на то, что ей будет очень сложно. Сложнее, чем можно бы было представить, Но тут у Мэйлин был свой взгляд, а у Вэньхуа свой, и было бы глупо пытаться ему навязать свое видение. Иногда ей казалось, что он настроен чересчур категорично.

- Отведу сама. И постараюсь узнать контакты родителей, чтобы с ними связаться, нужно как минимум их предупредить, даже если они и не общаются.

Не бывают таких родителей, которые не любят своих детей. Мэйлин таких еще не встречала, даже самые страшные ссоры и споры примирялись, когда кому-то из близких сообщали не самые приятные новости об их детях. И Мэйлин по себе знала, насколько невыносимыми могут быть иногда мамы, но они все равно переживают и думаю. И выражают свои чувства так, как привыкли. Но в глубине души они переживают.

- Тогда я буду ждать в секционной после смены, - решила девушка. Если она освободится даже чуть раньше, она сможет спокойно посидеть в одиночестве и подумать обо всем, что свалилось на нее за последние два дня. И Мэйлин почему-то казалось, что они с Вэньхуа увидятся только непосредственно после рабочей смены, заканчивающейся в четыре часа. Ей сегодня сидеть на приеме, и это грозит безвылазным сидением в кабинете на первом этаже, тогда как у Вэньхуа плановая операция, явно не на полчаса. Но, может быть, даже и к лучшему.

- Хорошо, - Вэньхуа кивнул. - Если что - мой номер телефона у тебя есть. Я тебя дождусь, даже если ты задержишься. Схожу в кафетерий за пациентами.

После того, как Мэйлин вернулась к работе, её рабочий график становился непредсказуемым, и её могли в любой момент вызвать на срочную операцию.

- Давай только договоримся об одном, - он внимательно посмотрел на девушку. - Мы ни о чем не будем врать подруге того пациента. Ты - кардиохирург, ты можешь просто отправить её ко мне. И я скажу, что ему восстанавливаться долгие годы. Что он все понимает, но не может справиться с элементарными бытовыми действиями. И не сможет несколько месяцев или несколько лет. Это будет честно, согласна?

Их мнение в отношении пациента радикально расходилось. Мэйлин верила в любовь, Вэньхуа - в здравый смысл. И он не понимал, почему девушка могла пойти на то, чтобы годами ждать, пока восстановится инвалид, не имея никаких гарантий, что он вообще восстановится. Она должна была полностью его содержать и обеспечивать или зарабатывать на сиделку. А он, понимая, на что она идет ради него, должен был восстанавливаться и искать в себе силы принять её заботу.

Мэйлин выпрямилась и строго посмотрела на мужчину. Она весьма болезненно реагировала на любые даже полунамеки на то, что она может быть некомпетентна как врач или неопытна как хирург. Она считала, что уже в достаточной мере дала всем понять, что может заниматься кардиохирургией, не выслушивая от окружающих сомнения. И больнее всего было замечать их от Вэньхуа.

- Не нужно со мной так разговаривать, Дин Вэньхуа, - не скрывая холода в голосе, сказала Мэйлин. – Я не вчерашняя студентка-медсестра, которая не знает, с какой стороны подойти к пациенту. Я дала повод думать, что способна врать, даже из лучших побуждений?

Мэйлин слишком себя уважала, чтобы поступать подобным образом. И ей было проще сказать честно и правдиво, чем искать какие-то смягчающие слова и придумывать невесть что. Если бы ее спросили о том, сможет ли этот парень восстановиться неврологически, Мэйлин бы так и так отправила их к нейрохирургу, а не взялась бы ставить диагнозы и прогнозы сама, потому что мало что смыслила в неврологии. Ей казалось, что Вэньхуа это понимал. По-крайней мере до сегодняшнего утра.

Ей захотелось встать, поблагодарить за завтрак и гостеприимство, и уйти, потому что все очарование утра пропало от сомнений и нелицеприятных замечаний Вэньхуа. Но Мэйлин считала, что это будет ребячеством. Нет уж, она допьет кофе, и только потом встанет и уйдет. Иногда в попытке доказать свою правоту Дин дайфу забывал о том, что каждый человек имеет право на свое собственное мнение.

Вэньхуа внимательно посмотрел на Мэйлин, затем опустил глаза, поняв, что её обидел, считая, что её личное отношение к пациенту и его девушке может повлиять на то, как она будет себя вести.

- Прости, - ответил он, снова подняв глаза на Мэйлин. - Я думаю о том, что боюсь сказать или не сказать сам, а в итоге незаслуженно обвинил тебя.

Он знал, что Мэйлин хотела, чтобы девушка этого пациента осталась с ним. Точно также как сам он считал, что разумнее поручить заботу о нем родителям, и не ломать этой девушке жизнь. Даже странно, почему он сейчас воспринимал всю это ситуацию так близко к сердцу, все же у него было достаточно опыта, и он очень много раз видел, как несправедлива бывает судьба к людям, кто до момента болезни или травмы не мог даже предположить, что все может так быстро измениться к худшему.

- Я бы хотел, чтобы мы оба присутствовали при разговоре с этой девушкой, - сказал Вэньхуа.

Он не должен был лезть в чужую жизнь со своими представлениями о том, что правильно, а что нет. Его задача была в том, чтобы сделать все, что зависело от него как от нейрохирурга, чтобы помочь пациенту сначала выжить, затем быстрее восстановиться. Но Вэньхуа почему-то задело, как Мэйлин считала правильным принести интересы девушки в жертву интересам этого пациента.

- Я хочу дать ей возможность принять решение, а в то же время ловлю себя на мысли, как хотел бы отговорить её жертвовать собой ради его интересов, - добавил Вэньхуа. - И мне это не нравится.

Мэйлин было приятно, что Вэньхуа понял ее обиду и извинился, признав свою неправоту. Она не впервые замечала эти деспотические проявления его характера, и если в каких-то случаях она готова была с ними мириться, не считая их чем-то совершенно ужасным, то в иной раз считала правильным настоять на своем и не уступать. Мэйлин была неконфликтной, но уж если считала, что права, то при своем мнении оставалась до последнего. Просто не старалась убедить в нем других.

- Желание быть рядом с человеком, несмотря на все трудности - это не пожертвование из жалости, это величайший дар, который не все могут оценить по достоинству, - заметила Мэйлин. И ей казалось странным, что Вэньхуа считает жертвой отданное любимому человеку время. Да, сложно, да, порой невыносимо, да, иногда хочется все бросить, потому что люди устают, ломаются, им кажется, что впереди нет ничего яркого и светлого, но Мэйлин точно знала, что чудеса бывают. В него нужно верить, это ведь не сложно, просто верить.

- Я не хочу ее ни в чем ни убеждать ни тем более отговаривать, потому что это решение она примет сама. Она должна прийти к девяти, я спущусь вниз и встречу ее. Если будешь свободен - подойдешь в реанимацию?

Мэйлин поддерживала Вэньхуа в том, что нужно сообщить родителям парня, попавшего в ДТП, но до того момента, как они свяжутся с его родственниками, мальчику понадобится помощь, и не только помощь санитаров и медсестер, но и тех, кому он дорог. И Вэньхуа не имел права лишать парня этой поддержки.

- В любом случае, это - их жизнь, и я не должен вмешиваться в то, что не касается непосредственно моей работы, - ответил Вэньхуа.

Он оставался при своем мнении относительно того, что парню может быть очень сложно принять заботу девушки в этой ситуации. Он поймет, насколько велик полученный им дар, но как минимум первое время ничего не сможет дать взамен заботы.

- Я подойду часам к девяти в реанимацию, - сказал Вэньхуа. - У меня как раз будет время перед тем, как готовиться к операции.

Он допил кофе и встал из-за стола. У них еще было достаточно времени, чтобы собраться без спешки и успеть на автобус, потому что они проснулись немного раньше будильника.

- Я пойду умоюсь, - сказал Вэньхуа.

Он еще не успел добраться с утра до ванной, поэтому выглядел сонным и взъерошенным, а на лице уже была заметна щетина, потому что накануне он был на сутках, а вечером было не до бритья.

Мэйлин промолчала и просто кивнула, когда Вэньхуа встал из-за стола. У нее еще оставался кофе, и она опустила взгляд на свою чашку. Кофе внезапно стал казаться чересчур горьким. Вэньхуа сказал, что пойдет умыться, но Мэйлин показалось, что им просто нужно побыть каждому наедине со своими мыслями, Она не стала допивать, а поднялась и вылила остатки напитка в раковину, после чего включила горячую воду, чтобы помыть оставшуюся от завтрака посуду.

Они еще не начали жить вместе, а сложности уже начались. Им нужно было научиться договариваться, а не уступать друг другу, потому что они могли начать бодаться из-за любой мелочи. Чаще из-за работы, к которой относились очень серьезно. Мэйлин не знала, какое решение будет правильным. Почему-то решать, что может быть лучше для других, было проще, чем решать что-то относительно себя. Как найти ту тонкую грань между тем, чтобы вмешиваться и тем, чтобы не вмешиваться? Вчера они вмешались, и парень выжил, хотя, скорее всего, должен был умереть от полученных ран. Сегодня они не вмешаются, и, возможно, разрушат сразу две жизни, или наоборот, вмешаются и их сломают, когда лучше было бы остаться в стороне. Почему бывает так сложно, будучи циничным хирургом, оставаться просто человеком?

Мэйлин никогда в жизни столько не сомневалась, сколько начала после знакомства с Дином Вэньхуа, особенно после того, как начались их отношения. Раньше бы она просто сделала так, как считала нужным и как требует врачебная этика, как ей бы казалось правильным, но сейчас понимала, что ее правильно - не всегда правильно для всех. Как и его правильно не может быть правильным для кого-то еще.

Ей казалось, что Вэньхуа уже давно ушел, и все никак не возвращается, так что Мэйлин начала уже жалеть о своих словах и о своей обиде, и надо было, наверное, не заострять на это внимание, а просто сделать вид, что это ее не задело. Мэйлин принялась бездумно вытирать сушилку для посуды возле раковины, хотя она и была чистой. Не могли же они совсем сильно поругаться из-за пациента и его девушки, это же просто глупо, портить отношения из-за работы? Из-за шума воды Мэйлин не заметила, что Вэньхуа вернулся на кухню, и почувствовала только, как ее обняла пара рук.

- Мне так грустно, когда мы с тобой ссоримся, - несчастно ответила Мэйлин, прижимаясь лбом к подбородку Вэньхуа. - Давай больше не будем?

Когда Мэйлин представляла себе отношения с мужчиной, все было так радужно и радостно, что она совсем не думала о том, что иногда могут быть самые настоящие споры, когда каждый пытается доказать другому что-то свое. И что споры эти могут случаться чаще, чем можно об этом подумать.

Девушка выключила воду и вытерла руки полотенцем, после чего повернулась в руках Вэньхуа к нему лицом и, ничего больше не говоря, положила голову ему на грудь. Ей было непривычно от...пожалуй, всего сразу. Непривычно вот так просто его обнимать, непривычно быть в его квартире, непривычно думать о том, что они теперь вместе, непривычно даже думать не как "я", а как "мы". Но Мэйлин нравилось, что теперь не "она" и "я", а "они" и "мы". И ей хотелось, чтобы так было теперь всегда, потому что это оказалось очень здорово, быть с кем-то. Пусть поначалу непонятно и странно.

Вэньхуа улыбнулся, услышав слова Мэйлин. Она была милой и наивной, и оттого особенно очаровательной, когда вот так прятала взгляд, прижавшись к нему.

- Нам нужно будет этому учиться, - ответил Вэньхуа. - Я надеюсь, что мы не будем ссориться, но ссор не нужно бояться. Нужно бояться молчания.

Он погладил девушку по волосам, затем крепче обнял её, прижимая к себе. Мэйлин говорила, что у неё вообще не было опыта отношений. Его опыт было сложно назвать успешным, но зато он знал много о том, как поступать не нужно.

- Если бы ты не сказала, что обиделась на мои слова, я бы не задумался, что был неправ, - объяснил Вэньхуа. - Отец всегда говорит, что ссориться можно хоть каждый день, но нужно обязательно друг друга уважать, даже в ссоре. Они с мамой вместе тридцать пять лет, я думаю, ему можно верить.

Вэньхуа очень редко понимал намеки и не умел читать мысли. Ему нравилась прямолинейность Мэйлин, с которой девушка говорила о том, что ей нравится, что - нет, чего она опасается и так далее. При этом в ней не было некоторых черт, считавшихся традиционно женскими. Она не пыталась быть загадочной и таинственной, наоборот, была искренней и открытой, говорила прямо и то, что думает. Умных людей эта черта украшает. Также Мэйлин не пыталась строить из себя так называемую мудрую женщину: в её поведении не было манипуляций, она не играла роль потенциальной хорошей жены, столь свойственную многим девушкам в начале отношений, она просто была собой, и в этом она была уникальна.