Мужской разговор о...

Лун молчал, молча кивнул Лю в знак принятия его слов к сведению и также молча, как и мастер по сюрикенам, взглянул на дверь лазарета. В глазах читалась тревога. Парень верил в то, что Сифу может чуть ли не все на свете, но он все равно продолжал беспокоиться об этой европейки. Он опустил взгляд на пол, чтобы не выдать Яну своих эмоций. Что бы он ни говорил, в чем бы ни пытался сейчас убедить как себя, так и окружающих, он все равно считал Шири кем-то большим, чем младшей сестрой. Ему хотелось верить в то, что так оно и есть, что это лишь проявление заботы, только вот чувств подобных к сестрам не испытывают, нет… Тигр мотнул головой, судорожно ища хоть какую-то мысль, за которую можно зацепиться, которая не будет касаться этой европейки, которая не оставляет его в покое даже в его собственных мыслях.

- Вы всегда носите с собой сюрикены? – наконец поинтересовался парень, хотя, на самом деле, это была самая настоящая попытка отвлечься от дурацких мыслей о Шири, а на языке вертелся лишь один вопрос: почему все, что касается этих непонятных женщин, все это требует огромного количества времени?

Лун взглянул на Яна, изображая верх заинтересованность в этих вот его сюрикенах, особенно в том самом, который он сейчас держал в руках. Тем не менее, это было сейчас единственным, что могло хоть как-то его отвлечь. Да и Яна, наверное, тоже. Лю определенно волновался, может, даже больше самого Луна, раз уже даже начал вертеть в руках оружие. Тигр поднялся на ноги, едва отряхнув тренировочные штаны и, потянувшись, чтобы размять затекшие мышцы, подошел к Яну.

- Можно? – он прекрасно понимал, что каждый мастер с большим трепетом относится к своему оружию, но настоящие сюрикены он никогда не держал в руках, потому тут еще немалую роль играло любопытство. И нет, сильно лучше относиться к этому типу он не стал, просто раз уж они оба стали заложниками ситуации, то надо стараться пережить ее с пользой.

Волнение Луна было очень заметным. Конечно, ему нравилась Шири, и он за неё боялся. Просто, в отличие от Яна, ему не в чем было себя при этом винить. Он также взволнованно смотрел на дверь, наверняка также убеждал себя в том, что Шэн может все, что все будет хорошо, и Шири, и ребенок, будут в порядке. Сюрикен сверкал, перекатываясь между пальцами, которые успели уже немного устать. Долго. Слишком долго. Хотя Лю, конечно, не знал, сколько на самом деле должны длиться роды. Если бы он сейчас был в лазарете, он мог бы хотя бы понять, что происходит, сильнее всего пугала неизвестность. Он не боялся вида крови, много чего насмотрелся в своей жизни, но не хотел отвлекать Шэн, которая всегда знала, что делает. Может быть, Шири не захотела его видеть во время родов. Может, высказала тигрице свою страшную просьбу и побоялась, что он будет её разубеждать.

- Я только что с тренировки, - будто извиняясь ответил Лю на неожиданный опрос. – Да, держи, - сказал он, протянув ученику сюрикен, успевший нагреться от его руки. – Осторожно, он заточен.

На тренировке Лю показывал ученикам шестилепестковые хира-сюрикены, но трехлепестковые не так сильно от них отличались – чуть легче, удобнее спрятать в руке, летят немного ближе, пальцы можно порезать столь же сильно. Лезвия были наточены, как бритва, особенно сильно на кончиках лепестков – Ян всегда держал свое оружие в порядке, это, пожалуй, было единственной полезной привычкой из оставшихся от прошлой жизни. Он искренне надеялся, что теперь будет использовать оружие только на тренировках и показательных выступлениях. На тех сюрикенах, что сейчас были в его сумке, не было крови – все, что пришлось использовать в Пекине, в Пекине и остались, и в монастыре Ян сделал новое оружие. Обычно доставать использованные в бою сюрикены слишком опасно, а их не так сложно делать, чтобы лишний раз рисковать.

Это было довольно неожиданно, но Ян без проблем протянул ему свой сюрикен. На занятиях он показывал другие, у которых было больше лепестков. Вообще, странное оружие: его надо прятать, видов бывает уйма, используется дл искрометных мгновенных атак, чтобы противник не успел понять в чем дело… То ли дело катана или бо: их всегда видно, ни шест, ни самурайский меч не любят крови. Бо – это защита, а катана даже в ножны кладется так, чтобы возможная кровь стекала, не портя клинок. Говорят, настоящим мастерам не требуется лишний раз вытаскивать это оружие из ножен, чтобы показать врагу свое превосходство. Говорят, что катана, на самом деле, будет жаждать крови, есть достать ее из ножен, но пока она прикреплена к поясу и ее лишний раз не трогаешь, она дает просто уверенность и спокойствие.

- А какое максимальное количество лепе… - договорить Лун не успел, потому как теперь-то уж точно его слух уловил голоса. Нет, это был крик, полный боли, причем принадлежал он, - Шири!

Тигр бросился к дверному проему, рефлекторно сжимая руку, в которой находился сюрикен, который в мгновение ока впился в кожу, оставляя на ней порезы, но, наверное, именно это и заставило его сейчас остановиться у самых дверей и выронить окровавленное оружие. Тигр не боялся крови, но сейчас ему было стыдно за то, что он так непозволительно беспечно обошелся с чужим оружием. Где-то за дверью послышался голос Руж, которая что-то уверенно говорила Шири. Видимо, все действительно было в порядке. Ну, кроме руки и совести юного воина. – Я вымою и верну вам, - Лун аккуратно поднял сюрикен с пола, отметив про себя, что надо будет обязательно протереть тут полы, потому как от оружия остался на нем легкий след крови. И было очень и очень стыдно.

Ян внимательно смотрел за тем, как Лун держит сюрикен – при всей своей миниатюрности, это – серьезное и довольно опасное оружие. Им легко порезаться, особенно таким, подготовленным, как для реального боя. Лун начал задавать вопрос о типах сюрикенов, на который модно было прочитать долгую лекцию, но что-то отвлекло ученика. Он внезапно подбежал к двери, видимо, что-то расслышав. Ян прислушался, ему показалось, что он слышит крик Шири, но он не привык настолько доверять своему слуху – в лазарете была хорошая звукоизоляция. А от звериного облика Ян не получал преимуществ в слухе, скорее наоборот. Только бы все было в порядке. Лю не был ничего не знающим о жизни подростком, и догадывался, что крики во время родов – это не только нормально, но ещё и знак того, что Шири находится в сознании. Хотя все равно было ужасно больно понимать, что ей плохо, а он ничем не может помочь.

- Ты что-то слышал? – настороженно спросил Лю, подходя к Луну.

Лишь после этого он заметил, что парень сжал сюрикен в ладони, естественно, порезавшись. Лезвия могли сильно повредить сухожилия кисти, и, судя по крови, задели довольно крупные сосуды. Ян чуть нахмурился, вновь посмотрев на дверь, за которой ничего не было слышно, и только после этого обратил внимание на энергию ученика. В ауре Луна появились признаки боли, а нарушенное течение энергии Муладхары и Сваттхистханы указывало на повреждение кровяных и лимфатических сосудов. Если порезаны нервы или связки, их лучше восстановить сразу, чтобы в будущем не было проблем с кистью.

- Покажи руку, - сказал он, заметив смущение ученика. – Сюрикен достаточно вытереть, не волнуйся, - добавил он.

Стальное оружие не терпит воды, его нужно протирать тканью, а то, что просто хранится, ещё и смазывать маслом от ржавчины. Но сейчас не время все это рассказывать.

Парень рефлекторно сжал руку, стараясь избавиться от неприятных ощущений. Наставница рассказывала про золотистые нити энергии врачевания, которые сейчас наверняка должны были помочь, только вот он слишком запаниковал и смутился, чтобы нормально хоть на чем-то сосредоточиться. Он прижал руку к груди, чувствуя, как медленно намокает ткань его майки. Надо хотя бы промыть рану под струей воды, но нельзя покидать веранду – Сифу будет недовольна. Она в принципе наверняка будет недовольна тем, что он умудрился покалечиться. Стыд и позор! Была бы тут Юэ, наверняка бы прокомментировала бы это, причем наверняка что-нибудь эдакое девчачье и язвительное выдала бы. Уж она-то может, пусть и не со зла, конечно.

- Ничего страшного, просто порез, - сдерживаясь, чтобы не поморщиться, ответил тигр, - Спасибо, я потом сам промою и перебинтую, когда Сифу отпустит. Или… - Он снял с себя рубашку, оставшись в одних тренировочных штанах и морщась от тянущей щиплющей боли в ладони, и быстро, немного небрежно, намотав ее на руку, стараясь остановить кровотечение, после чего с почти довольной миной вытянул руку вперед, показывая, мол, что все отлично и нет никаких проблем.

- Я слышал, как она кричала, - Лун снова взволнованно обернулся на дверь, - но голос сифу Флер был спокоен, она, кажется, давала советы чтоли…

Кровь текла довольно сильно, несмотря на попытки Луна остановить кровотечение. Ян, не став слушать возражения ученика, взял его за запястье и поднес руку к порезанной ладони, направляя на рану яркую энергию цвета индиго, которая должна была стянуть поврежденные сосуды, уняв кровотечение. По мере того, как ци проникала в раны и окружающие ткани, Лю лучше чувствовал характер повреждения. Немного задеты связки, но не поврежден срединный нерв. Видимо, Шири сильно кричала, раз Лун с такой силой умудрился сжать сюрикен в ладони. Постепенно кровь остановилась, запекшись вокруг ранок. Слова ученика успокоили Яна, и он слегка улыбнулся.

- Надеюсь, там все в порядке, - сказал Лю, тем временем меняя цвет энергии на красное свечение, соответствующее Муладхаре, которое стало восстанавливать связки и мышечную ткань. На какое-то мгновение возобновилось кровотечение, но вскоре раны заметно затянулись, оставшись неглубокими кожными порезами.

Работа с энергией помогала успокоиться и отвлечься, отбросив сомнения и тревоги. По-другому энергия врачевания просто не сможет действовать в полную силу. Ян умел справляться с эмоциями в тот момент, когда это было необходимо. Сейчас неожиданно он понял, что в тот момент, когда он занят тем, что кажется важным, ненужные мысли растворяются сами собой. Золотисто-желтая энергия Манипуры начала восстанавливать кожу, оставляя на ладони Луна едва заметные рубцы от недавней раны. Эти следы уже никак не повлияют на движения и силу кисти и сами собой пройдут через некоторое время. Яну было привычнее лечить с помощью воды, создававшей барьер для ша ци, но сейчас у него не было возможности обратиться к помощи родной стихии. Он отпустил руку ученика.

- Можешь сходить переодеться, я не буду заходить в лазарет и прослежу за тем, чтобы им никто не помешал, - сказал Ян.

Лун чувствовал, как мокнет ткань майки, намотанной на руку, но это сейчас было не самым важным. Тем более, что вот сейчас вот он немного разберется и как-нибудь попытается справиться со своим глупым поведением, из-за которого и получил эти порезы. Самостоятельно. Только вот желаниям его сейчас не было суждено сбыться – Лю все-таки начал залечивать раны, совершенно проигнорировав его отказ и заверения о том, что все в порядке. И пусть потом не удивляется, что Лун так его не любит. Ага, очень не любит. Вот сейчас, например, Ян откровенно напрашивается на благодарность со стороны горделивого тигра, который всенепременно поблагодарит за оказанную помощь. Только вот пусть не думает, что с ним вот так вот просто взять и подружиться. Тем не менее, парень не смел даже пошевелиться, пока Лю залечивал его рану: парень следил за тем, как планомерно меняется цвет целительной энергии. Тем не менее, он старательно прислушивался к звукам за дверью. Ему снова казалось, что он слышит крики Шири, и непонятно от чего морщился больше: от этих криков и от того, как из-за них щемило сердце, или от этих странных ощущений в ладони, которую сейчас залечивал Ян.

- Кажется, ребенок плачет, - негромко произнес тигр, разворачивая голову в сторону двери и всматриваясь в нее так, будто она сейчас вот возьмет и растворится в воздухе, позволяя хотя бы услышать, что же там происходит в конце концов. – Мне кажется, она улыбается…

- Ты правда это слышал? – спросил Ян, прислушиваясь. За дверью был какой-то шум, но настолько тихий, что опознать его как чей-то голос, было невозможно.

Дальнейшие слова Луна немного смутили Лю, он решил, что ученик все-таки пытается выдать желаемое за действительное. Ян пристально посмотрел на дверь, чувствуя, что сердце стало биться намного чаще. Ему казалось, что сейчас кто-то все-таки должен выйти. Он хотел верить в то, что все прошло хорошо, но боялся вообще о чем-либо думать. Смесь надежды и панического страха отразилась во взгляде Яна, несмотря на то, что его лицо по-прежнему оставалось спокойным. Сейчас он смотрел на дверь, силясь разобрать хоть какой-то шум в лазарете. Весенний ветер шелестел листвой деревьев, окружавших постройку, издалека с тренировочной площадки доносился ещё какой-то шум, от жилых корпусов были слышны голоса, но за дверью было тихо. Так тихо, что, казалось, он слышит каждый удар собственного сердца. Ян уже был уверен, что сейчас узнает обо всем, какими бы ни были новости. Ему показалось, что скрипнула дверь одной из комнат, потом послышались шаги. Или вновь показалось, и это скрипела от ветра одна из диких вишен, а ветер гулял в черепице крыши? Он хотел подойти ближе к двери, чтобы прислушаться, но понимал, что со стороны это будет выглядеть глупо. Нужно ждать. Ещё немного, какие-то минуты или даже секунды. Ждать и верить в то, что все хорошо.