Водные процедуры или утро добрым не бывает

Вот даже как! Линда, справившись со своим страхом, другими глазами смотрела на нежданную собеседницу. Что, и эта тоже считает Хельмута не таким уж и отличным парнем? Нет, если кто со стороны попросил бы Ланду дать характеристику херру Кунцу, она бы отметила его высокий профессионализм, чистоту взглядов и мыслей, а также старание и желание всех спасать. Но сейчас что-то подсказывало ей, что можно отойти от столь канонического восприятия этого скучного мужчины.

- И разговорчивостью, особенно в критических ситуациях, - поддакнула она Ровене, вспоминая, как мычал и пыхтел Кунц, застряв в горах. Нет чтоб оживить их компанию хорошей шуткой, или на крайний случай рассказать пару историй из жизни, которые наверняка уже стали анекдотами. Так ведь нет, молчал, как рыба об лед. Отметила про себя Линда и нежелание сестры Кунца лезть в сплетни. Именно так она поняла фразу про слухи. Ну да, конечно. Где слухи, там и сплетни. Ладно, значит рассказывать то, чего действительно не было, не нужно, можно ограничиться правдой и добавить парочку сочных эпитетов.

- А причем тут телефон? - она озадаченно посмотрела на девушку. Пока они добирались сюда, Хельмут ни словом не упомянул потерянную трубку. Разве смог бы он промолчать, если бы она была так важна? А она, судя по словам Ровены, была именно важна. Но Линда тут эе ответила себе на собственный вопрос - нет, не упомянул бы. Даже сломав позвоночник, Кунц бы промолчал. Просто из вредности и плохого характера. - Да никого я не искала, я сюда давно хотела попасть. Здесь такие горы красивые, а мне пару раз про монастырь кто-то рассказывал. Вот я и собирала информацию, готовилась. И свалилась. И брюки еще эти, будь они неладны! Я бы в кошмарном сне не хотела здесь Хельмута увидеть, прошу прощения, ведь это ваш брат.

Если бы кто-то попросил Ровену дать характеристику Хельмута, то она выразилась бы намного проще, сказав что-то вроде «упрямец с представлением о жизни, которое встретишь разве что в рыцарских романах». Оные Хельмут в детстве чрезвычайно уважал, перечитав того же Айвенго раз десять не меньше. Вовремя отобрать опасную литературу никто не успел и теперь приходилось расхлебывать последствия.

Насчет разговорчивости Ровена с Линдой была не согласна, она, конечно, не всегда была рада тому, что из Хельмута слова не вытянешь, но во-первых успешно компенсировала это тем, что вытаскивала нужную информацию непосредственно из мыслей, а во-вторых болтливые люди ее раздражали. Так что это с ее точки зрения можно было даже записывать в достоинства.

Про телефон были исключительно мысли вслух, так что Ровена только пожала плечами и махнула рукой, мол продолжай-продолжай, благодатная аудитория с трепетом внимает.

- Значит случайно, - голос Ровены так и лучился здоровым скептицизмом, - Слишком много случайностей, не находите?
Дальше же можно было только умиляться на нежные чувства, что эта «коллега» к ее брату испытывала. Ну надо же – то она пошла следить за предполагаемой женой и интересоваться личной жизнью, то видеть его вообще не хотела. Противоречие однако. Таких логических нестыковок Ровена не любила и чаще всего сталкивалась с ними в такой непростой для нее сфере как эмоции, за что последнюю не любила еще больше, чем все нестыковки, потому как она одной сплошной нестыковкой и алогичностью и была.

- Итак, нашли, на горы посмотрели. И все-таки тут остались. Почему? – ответа на самый интересующий вопрос она так и не услышала, но планировала непременно его добиться. А то придется проверять версию о том, что тут подсыпают в рис какую-то гадость из-за которой все прикипают к этому Линь Ян Шо неконтролируемым влечением.

Линда тяжело вздохнула и облизнула губы. У Ровены как-то получалось работать по принципу кнута и пряника, не доставая одного и не пугая другим. Просто меняя интонацию и выражение глаз. Даже не лица, а именно глаз. Но Ланда уже поняла, что убивать ее никто не будет, да и вопросы звучали один за другим, как на допросе. Следовательно, она ценный свидетель в какой-то игре брата и сестры. Неприятно, но не смертельно. К тому же, пока они говорили, девушка успела проникнуться уважением к белокурой женщине. Уж больно та была обстоятельна и знала, чего хотела. И, что характерно, умела спрашивать, давя на нужные точки.

- Да нет, случайностей то как раз мало. Почти все закономерно, - Линда подошла поближе и, найдя глазами камень повыше, устроилась на нем. Сложила ручки на коленочках и задумчиво глянула на Ровену. Да, определенно, страх немного проходил, оторопь больше не брала, а под ложечкой не сосало. Ей даже стало самой интересен этот диалог, который вел неизвестно куда. Какие там отношения у Хельмута с этой милой дамой, она не понимала, но смутно, где-то на уровне шестого чувства улавливала, что не все так гладко. А что, если Кунц и с сестрой общается, как с ней? Тогда ясно, Ровена волнуется и желает знать, чем там дышит ее ненаглядный братец. Линда подняла руку и принялась загибать пальцы. - Ну вот, смотрите. Первое совпадение - это мы оба оказались тут, в монастыре. И второе - что столкнулись в горах. Но я точно не помню, откуда я слышала про это место. И от кого. Вполне возможно, что на работе кто-то живописал Храм, да расписывал горы. Они тут и впрямь красивые, уж поверьте моему опыту. Так что наверняка и Хельмут слышал, а не заинтересоваться не мог - он вроде тоже любит прокладывать новые маршруты. А вот то, что мы оказались здесь одновременно - это уже точно случайность. Уж кого-кого, а его я не ожидала увидеть, честно, - она умолкла, пытаясь придумать ответ на последний вопрос. Как-то не задавалась она им, хоть и звучало это странно. И Линда честно сказала, - на горы мало посмотреть, их надо...ощупать. Исследовать. На это время нужно, вот я и осталась. Скажите, неужели он сам вам об этом рассказать не мог?? Ну ладно мне, но вы то его родственница!

Стоять, когда кто-то другой сидит можно совершенно по-разному: можно чувствовать себя подчиненным, которого отчитывает строгий босс, а можно – учителем перед провинившемся учеником. Ни то, ни другое состояние Ровене сейчас не нравилось, так что она вслед за Линдой присела не бережок, демонстрируя еще и то, что разговор предстоит долгий. Не на две минуты поболтать остановились. Присели, приготовились к обстоятельной беседе. И даже, заметьте, без протокола и видеокамер.

У Ровены вообще сложилось впечатление, что об этом монастыре все узнавали странными и причудливыми путями, которыми об обычных местах не узнают – кто-то сказал, но не помню кто, где-то прочел, но не знаю где, увидел во сне, забрел случайно – все это вместе создавало удивительную атмосферу таинственности. Можно было предположить, что это какая-то хитрая пиар-акция, но все же Ровена не могла предположить, как много сил, средст и людей должно быть в этом задействовано. И ей упорно казалось, что все здесь одновременно проще, но намного глубже. Линь Ян Шо напоминал Ровене какой-то очень хитрый руноскрипт, который она все пытается разгадать, только никак не определиться с тем, под каким углом зрения надо смотреть, чтобы увидеть истину.

В ответ на вопрос Линды Ровена только очень внимательно на нее посмотрела, чтобы та осознала всю неуместность и глупость, а потом все же ответила:
- Мальчишкам всегда кажется, что их тайны – самые большие и секретные, и что женщинам их понять не дано, - на губах ее мелькает едва заметная снисходительная улыбка.

Рассказ Линды и впрямь дал ей те ответы, которые она хотела услышать. Нет, ни в травках и не речах тут было дело. В самом месте, которое подбирало ключик к каждому, кто забредал в эти стены. Пожалуй, Ровене было даже интересно, какой ключ Линь Ян Шо подберет к ней.

Линда так и не поняла, что конкретно она сказала не так, но то, что она ляпнула что-то неподобающее - восприняла четко. Достаточно было посмотреть в лицо Ровене, которая окинула девушку столь красноречивым взглядом, что Ланда вспомнила разом всех своих самых строгих и дотошных преподавателей. Интересно, у нее ученики на экзаменах сознание не теряют? А что, вполне возможно. Возблагодарив Бога за то, что не является ученицей Кунц, Линда покивала той в знак согласия. На ответную снисходительную улыбку не решилась. Вдруг да Ровена поймет ее превратно, приняв на свой счет? Хотя ухмыльнутся ужас как хотелось, тем более что она была солидарна с этой несчастной женщиной, которой не посчастливилось быть сестрой Хельмута.

- Да, только порой эти тайны яйца выеденного не стоят, - многозначительно добавила она, сильно сомневаясь в том, что Кунц подрабатывал где-то в контрразведке и не имел права разглашать тайны своей страны. Других серьезных причин не разговаривать со знакомыми и даже родственниками она не видела.

- Мне показалось, что со временем он стал замыкаться в себе все сильнее. Дело в том, что я его не видела довольно долгое время. Так вот сейчас из него и слова не вытянуть, - в принципе, не очень то она и преувеличила. Кунц действительно отказывался не только болтать, но даже сообщать необходимую информацию, довольствуясь отдельными словами. Нет, пока они работали вместе, он тоже не являлся душой компании, но хотя бы мог проговорить несколько фраз подряд и не задохнуться. Сейчас же, как показалось Линде, мужчина стал намного более сдержанным. С ней или вообще? Она уставилась на Ровену, считая, что та тоже сможет дать ей ответы на интересующие ее вопросы. И пусть думает, что хочет.

Если бы ее студенты отличались такой же чуткостью и понимаем ситуации как Линда, у нее вообще бы не было никаких проблем с работой, а приемка экзаменов и вовсе превращалась бы в праздник души. Собственно, праздником она и так являлась, но только несколько другого характера.

- У них своеобразные представления о важном, - не согласиться тут было трудно. Ровене всегда было трудно ставить себя на чье-то место и смотреть на мир другими глазами, хотя возможность читать мысли человека, разделять с ним взгляд на ту или иную ситуацию помогало. И с Хельмутом в этом отношении было намного проще, чем с кем-то еще, потому что его она и без всякой ментальной магии прекрасно понимала. В чем-то они были удивительно похожи, но Ровене всегда казалось, что она – намного сильнее, несмотря на то, что является женщиной. Или, возможно, именно поэтому.

Линды заговорила о вещах, которые беспокоили и ее саму. Но говорить ли что-то совершенно постороннему человеку? Хельмут бы ей этого точно не простил, но его во-первых тут не было, а во-вторых знать ему об этом разговоре совершенно необязательно, ну а в-третьих, если он сам не хочет помочь себе, то пусть не возмущается и на ее методы тогда.

- Ему просто чертовски не везет в жизни и он всегда пытается взять на себя намного больше, чем может вытянуть. Чем вообще можно вытащить в одиночку, - на ее взгляд это и являлось основной проблемой. Хельмут был слишком упрям и слишком не привык рассчитывать на кого-то еще. К тому, каким бы толстокожим не пытался себя вообразить – слишком многое принимал близко к сердцу. И как с этим бороться, сама Ровена уже не представляла. Хоть и подозревала, что лучшим лекарством тут может быть покой. И чтобы кто-то мягко и ненавязчиво столкнул с него часть того груза, который он пытается тащить. При этом она понимала, что ей эта роль точно не удастся.

Адалинда с выражением вселенской скорби на лице важно кивала на все слова Ровены. Это надо же, а она то ее чуть ли не зверем сперва посчитала. А оказывается - совершенно милая женщина, заботливая и добросердечная. А что взгляд такой тяжелый, так это ничего. Не челюсть же. Вот если бы челюсть тяжелой была, тогда все, кому нужна женская копия канадского хоккеиста? А Ровена вполне миловидна, с аристократическими, тонкими чертами лица и красивыми волосами. Тут Линда спохватилась, поняв, что машинально начала уже подыскивать среди своих знакомых подходящую кандидатуру в друзья новой знакомой. Дурная привычка, надо от нее избавляться.

- Они всегда стремятся спасти мир и не видят, что рядом есть конкретные люди, требующие внимания... - тут резко вспомнилось все, что касалось их ссоры. Да, Кунц тогда взвалил на себя дополнительную нагрузку. Зачем? Доказать всем, что вполне справится и с двумя группами? Или мелко отомстить? Не, вряд ли, не из таких он. Но то, что Ровена права насчет всего сказанного, она поняла сразу. Всегда один, всегда все сам. Перед глазами всплывали картинки прошлого. Как он готовится, как собирает вещи. Как дает инструкции. Везде все сам, даже в мелочах не подзывая помощников. Линда, к примеру, довольно часто пользовалась услугами других тренеров по части той или иной проблемы. Не успевает проинструктировать всю группу? Не важно, технику безопасности расскажет Вебер. Ушла домой, забыв положить себе пару запасных веревок? Не вопрос, позвонит на базу и попросит кого-нибудь о помощи. А Кунц не просил никогда.

- А в чем ему так не повезло? - Линда затаив дыхание замерла на месте. Что, неужели та катастрофа в горах, разом оборвавшая множество мелких ниточек? Дружбу, общение, доверие, карьеру.

Линда прямо таки предвкушала тот миг, когда Ровена начнет говорить о провале с группой Кунца в горах. Даже неосознанно подалась вперед, пытаясь не пропустить ни слова. И добавить к сказанному свое мнение, основанное на разговорах, выводах и докладах, которые она читала. Ей очень хотелось удивить Ровену, показать той, что и она кое что про ее братца знает. И нет, не досужие сплетни и не грязные разговорчики за спиной, а вполне обоснованное мнение. Сам ведь виноват. Ухватил большой кусок, да подавился, не справился, увел людей на гибель.

Но удивляться пришлось не ее собеседнице, а самой Ланде. Она даже рот открыла, словно хотела запротестовать, объяснить Ровене, что та говорит что-то не то, а надо про работу, про горы, про группу! Какие, к черту, неприятности создал Хельмут? О чем она? Какие ножи в спину? Линда ошарашенно смотрела на Ровену, не в силах понять, о чем та говорит. Намекает на что-то? Да на что? Что в той ситуации от него все отвернулись? Так это не так, его-то как раз оправдали все, кроме Линды. Но и она не втыкала ему ножи в спину, а пришла в больницу и прямым текстом выдала все, что думала по этому поводу. Нет, явно сестра имела ввиду что-то другое, не стал бы такой мужик, как Хельмут, жаловаться на девчонку, что плюнула ему в лицо.

- А можно... - Линда замялась. При всей своей взбалмошности и наглости, она была по сути воспитанным человеком. Просто жизнь постоянно показывала ей свою пятую точку, так что было с чего озлобиться и научиться колко отвечать другим. Сейчас же она по сути не желала довольствоваться сказанным, а хотела влезть поглубже. Что-то всегда привлекало ее в Хельмуте. Какая-то загадка. И да, она уже поняла. что он редкая зануда, беспардонный бугай и самый кошмарный собеседник. Но он все равно оставался ей интересен. Умен, расчетлив, мудр. Такие не бывают быдлом. Понять бы, как Кунцу удалась такая метаморфоза. - А можно конкретный пример, а то я не совсем понимаю. Его кто-то подставил? Или обидел? Он же сам кого хошь обидет при желании...

Рассказывая, Ровена продолжала наблюдать за Линдой. Причем не только наблюдать, но и делать при этом некоторые свои выводы. По девушке было заметно, что сказанное ее очень интересует, но при этом у Кунц сложилось впечатление, что та ждала от нее чего-то определенного. Ждала – и не дождалась. Если бы Линда спросила ее напрямую – Ровена могла бы ей честно сказать, что о том, что произошло с той группой она не знает ровным счетом ничего, кроме того, что ей сказали, что ее брат – пропал без вести, а потом выяснилось, что он все-таки нашелся и жив. И надо сказать, на эту группу, погибших людей ей было плевать с высокой колокольни. Она не знала этих людей и не хотела знать. Что ей до них? В жизни Ровены вообще было очень мало людей, о судьбе которых она могла проявить какое-то беспокойство и интерес. Как часто говорил Хельмут – если вы не умерли лет эдак тысячу назад, профессор Кунц вами не заинтересуется. И это было верно – мертвое ныне прошлое интересовало женщину не в пример больше вполне живого настоящего. Так что, если Линда хотела наконец услышать мнение самого Хельмута о той ситуации – то обратилась явно не по адресу.

Просьба же Линды рассказать более конкретно была не слишком-то тактичной и корректной, особенно учитывая, что с Ровеной они познакомились полчаса как. К тому же она ясно понимала, что если Хельмут узнает о том, что она трепалась о его жизни, ничем хорошим это не кончится. Причем вариант «поссоряться окончательно» Ровена даже не принимала во внимание, это было очевидное и самое меньшее из зол. Она и сама была бы не рада, если бы о ее жизни кто-то что-то говорил. Но в тоже время ей почему-то хотелось, чтобы эта девочка поняла. Хотя бы немного поняла, почему так происходит. И к тому же она сама хотела это понять. Ровена еще раз взвесила все «за» и «против» и в итоге решила, что вполне может обеспечить невозможность для этой фрау проболтаться о чем не надо. К тому же особенно больных тем она касаться не собиралась.

- Конкретный пример можно, только сама понимаешь – Хельмут чрезвычайно не одобряет разговоры о своей жизни, особенно разговоры за его спиной. Так что надеюсь, разговор полностью останется между нами, - взгляд Ровены стал еще более холодным, если это вообще возможно, а слова казалось впечатывались в мозг Линды, давя силой и ледяной уверенностью в том, что так и будет. Иных вариантов просто не может быть.

Рассказывать о «тяжелом детстве», длительных семейных конфликтах Ровена не стала. Это точно было лишним, да и там она считала, что Хельмут и сам во многом виноват своим упрямством. Хотя виноваты точно было оба Кунца, которые решили выяснить, кто же кого упрямее. И в результате оба остались не с чем.

- Был у него друг. Хороший вроде как армейский друг. Хотя они вроде и до службы дружили. У них бизнес обищй был, если можно так сказать. Во всяком случае, Хельмут туда вложился в полном объеме – все что есть. А друг его понабрал под это дело кредиты на фирму и в один прекрасный день свинтил в голубые дали, прихватив с собой значительную часть средств, и оставив на память кучу долгов и разборки с местными авторитетами, которым этот бизнес в результате и достался. Самое интересное, что в полицию на товарища своего Хельмут так и не заявил. Вот только работать предпочитает исключительно в одиночку.

Линда тут же изобразила жестом замочек на губах, который она якобы закрывает. Она и сама понимала, что все сказанное сейчас Ровеной - знак неимоверного доверия и большой толики удачи. И если с везением все было понятно, да, случается, да, и на нашей улице праздники с клоунами проходят, то с доверием все было сложнее. С чем было связано - не понятно, но немка смутно, краем сознания, понимала, что у сестры Хельмута есть на то свои причины. Уж очень не вязался образ профессора Кунц с базарной бабкой, что разносит по городам и весям все сплетни. Следовательно, надо пользоваться и внимать. И молчать в тряпочку, даже если информация, которую Линда сейчас услышит, и станет для нее шоком. И захочется побежать к Хельмуту с целью уточнить детали. Или надавать по башке, что вероятнее.

По мере рассказа лицо Линды приобретало сперва озадаченное, а затем и полностью ошарашенное выражение. Почему-то ей казалось, что это будет история о женщинах, которые коварно использовали бедного Хельмута в своих целях. Ну не верилось как-то, что такой сухой прагматик мог прохлопать ушами и бизнес, и предательство друга. Хотя, тут же спохватилась Адалинда, это он сейчас такой замкнутый, а тогда вполне возможно был редким треплом и рубахой-парнем. Но опять же, довериться другу и быть обманутым - это одно. А самому пойти на предательство, подставить ни в чем не повинных людей и подвергнуть всех опасности - это совсем другое. И Линда, внимательно глядя на Ровену, решилась задать встречный вопрос.

- А вы что-нибудь знаете о том, что случилось с ним в горах? Относительно недавно, - уточнила она, боясь пока вдаваться в подробности. Ровена казалась ей монументальной женщиной, которая все знает, а чего не знает, о том догадывается. И которая всю информацию может осмыслить, переварить и по полочкам разложить. Так может быть она сможет как-то осветить вопрос, который все это время мучил Линду? На кой черт Хельмут Кунц, профессионал до мозга костей, взял неподготовленных ребят, отобрав их у нее, и потащил по сложному маршруту? Хотел покончить с собой, да боялся в одиночку это совершить? Или что? Что, что, что?!

Для Ровены в той истории не было ничего ненормального. Она для Хельмута была вполне себе типичной – у этого человека вообще в жизни полутонов не было, он если доверял, то абсолютно, не сомневаясь и искренне считая всех, кто пытался достучаться, намекнуть и открыть глаза – завистниками и лгунами. Ровене было даже интересно, что будет если один из тех, кому брат доверяет, скажет, что другой такой человек – сволочь. Что будет делать? Кому верить?

Вопрос Линды был довольно болезненным, слишком много неприятных воспоминаний было связано с тем. Для нее те события были окрашены цветами траура и холодным чужим взглядом, а еще пониманием полного и беспросветного одиночества. Но Ровена всегда считала себя сильнее своих эмоций и чувств и гордилась своим умением отбросить их в сторону, излагая только факты. Так же как и сейчас.

- Ровным счетом ничего не знаю кроме того, что говорили в новостях и что эта история чуть не поставила точку на жизни моего брата, - с ее позиции все было именно так. В начале чуть не погиб, потом вроде нашелся, но в состоянии еще худшем, чем до того, как вообще на эту базу отправился. Естественно Ровена имела в виду душевное, а не физическое состояние. Хотя и проваляться в больнице Хельмуту тогда пришлось долго. С ее точки зрения, ему бы после психологу показаться, а лучше психиатру, но Кунц предпочел еще больше замкнуться в себе и сменить одни горы на другие. Впрочем, по ее ощущению от вчерашнего разговора, Хельмуту в этом монастыре и вправду было лучше. Легче. Ей показалось, что черноты стало меньше. Если это действительно было так – она готова была молиться на это место и сделать все, чтобы брат задержался тут подольше.

Адалинде еле удалось скрыть жестокое разочарование от ответа Ровены. Если уж она не знала тайных помыслов брата, то и говорить не о чем. Ровным счетом ничего - вот и весь ответ. Никаких деталей, никакой конкретики. Почему-то она сомневалась, что, знай женщина еще хоть что-то о том деле, то смогла бы удержаться от суждения. Нет, профессор Кунц, конечно же, не стала бы перетирать кости всем подряд, раздавая направо и налево клички "виновны". Мнение о ней у Ланды сложилось именно такое. Но вот желание показать свою осведомленность в ней присутствовало. Опять же, по скромному мнению все той же Ланды.

- Ну да, так примерно все там и было, - осторожно поддакнула она, не желая больше затрагивать эту тему. Не с этой женщиной. Не после того, каким тоном она объявила свое мнение насчет гор. У Линды не получится донести до нее свое знание и видение ситуации. Да и желания ворошить былое тоже не наблюдалось. В конце концов - это на совести Хельмута Кунца. И лишь отчасти - на ее собственной. Девушка вздохнула и улыбнулась.

- Я, наверное, вас от дел сильно отвлекаю? Что-то заболталась совсем, - решила она не просто сменить тему, но и слинять по тихому. Поболтали они неожиданно мощно, да и новостей теперь у Адалинды полно. Начать с того, что у Хельмута есть сестра, и заканчивая тем, что эта самая сестра понятия не имеет, что происходит в личной жизни братца. Иначе не стала бы она устраивать допрос с пристрастием, кем это Ланда приходится Кунцу.

- Так я, наверное, пойду? - она еще раз очаровательно улыбнулась. Только бы не пришлось опять замирать от команды "стоять!".