Да Винчи нашего времени

- Я знал, что ты справишься, - сказал Вэньхуа.

Он снял перчатки и оптику, которая ему с непривычки немного мешала, и в данном эксперименте не была нужна. Третья попытка оказалась не менее успешной, чем вторая. Руки Мэйлин отлично её слушались.

- Ты - очень хороший хирург, - сказал Вэньхуа. - И твои руки знают это лучше, чем ты сама.

За несколько дней в обычном рабочем режиме остатки страха должны были пройти, Вэньхуа был в этом уверен. Тут некогда сомневаться и бояться, нужно работать, делая все. что от тебя зависит, чтобы спасти пациента, и чтобы последствия травмы или болезни оказались минимальными. Мэйлин месяц отсидела на приеме, и сейчас только возвращалась к хирургической практике и дежурствам, а еще был фонд, где ей тоже было чем заняться, чтобы отвлечься от памяти о травме.

- Собираемся домой? - спросил Вэньхуа.

Порядок в секционной могли навести даже санитары, и в морге у них было куда меньше работы, чем в других отделениях.

Глядя на растерзанный виноград, Мэйлин почему-то очень захотела побыть одна, как делала каждый раз, когда ей было сложно или плохо. Сейчас ей не было ни сложно, ни плохо, и оттого желание казалось странным. Не так-то просто привыкнуть быть с кем-то, когда привыкаешь постоянно быть один. Если так подумать, у нее никогда даже не было таких подруг, с которыми можно было куда-то сходить и кому можно было пожаловаться о том, что что-то беспокоит, поныть на несправедливую судьбу, на парня, который совершенно не обращает на тебя внимания, на тяжелую работу, да даже на то, что кофточка, которую ты хотела купить, внезапно подорожала или не нашлось твоего размера. А ведь для любой девушки это вполне конкретные вещи, которые расстраивают. Вот взять бы так сейчас кому-нибудь, да рассказать обо всем, что накопилось в душе, только вот не Вэньхуа же обо всем этом теперь говорить. Да и неловко как-то. Или хотя бы остаться одной - тоже становится проще.

- Да, пойдем домой, - рассеянно подтвердила Мэйлин, и только потом задумалась, о каком именно доме она говорит. Почему-то казалось ей, что уж явно не о своей съемной квартире, где почти нет мебели и что сложно назвать своим домом, потому что нужно соблюдать ряд непреложных правил, установленных строгой хозяйкой - не заводить животных, мужчин и никаких друзей, всегда вытирать за собой кухонную раковину, не хлопать дверью, не царапать пол стульями, не включать воду на полный напор, не проливать воду на пол, потому что тогда вздувается паркет, и еще десяток всяких не, которые Мэйлин прилежно запомнила и которые старалась соблюдать.

Она принялась освобождать виноград от зажимов и собирать выложенную из пакета веточку обратно в, собственно, пакет, потому что она не понадобилась. Она для себя решила, что первой не будет заводить разговор о переезде. Ей казалось, что так она будет навязываться.

Мэйлин как-то затихла, из чего Вэньхуа сделал вывод. что она не заговорит первой о своем решении. Он считал, что уже немного научился понимать её тогда, когда она молчит, хоть это и было очень сложно. Она так замолкала, когда стеснялась сказать о чем-то, чего хотела сама.

- Что ты решила насчет переезда? - прямо спросил он.

Вэнхуа уже знал, что Мэйлин всегда нужно чувствовать, что она сама принимает решения, и что у неё всегда остается определенная степень свободы. Если она решит переезжать к нему, ей может понадобиться, чтобы у неё оставалась её съемная квартира, чтобы она знала, что в любой момент может уйти к себе, а не выбирать между ним и родителями. И такая возможность в первое время у неё будет уже потому, что хозяев съемных квартир нужно предупреждать о переезде как минимум за месяц.

- Если ты не готова ответить сейчас, просто скажи, куда хочешь поехать сегодня, - добавил Вэньхуа.

Он подошел к девушке, обнял её за талию со спины и склонился к ней, чтобы поцеловать её в щеку. Пока на горизонте не было видно санитаров, поэтому можно было не бояться случайных свидетелей.

Вот как можно обращать внимание на виноград и зажимы, когда он так обнимает со спины и целует в щеку? Именно, что никак, поэтому Мэйлин бросила свое бесхитростное занятие, сняла медицинские перчатки, обняла руки Вэньхуа и прижалась щекой к его подбородку. Она считала, что знает наилучшее решение, но не знала, будет ли оно правильным.

- Я думаю, я отвечу сейчас, - сказала Мэйлин. В конце концов, она не узнает, было это правильным или нет, пока не попробует и не сделает. - Я смогу переехать только в следующем месяце - за этот я уже заплатила за квартиру.

И было бы жалко терять такую сумму, зная, что квартира просто простаивает и в ней никто не живет. Мэйлин получала теперь намного больше, чем когда работала простой медсестрой, но все-таки меньше, чем можно бы было свободно разбрасываться такими деньгами. Впрочем, до конца месяца оставалось не так много, чтобы это казалось таким уж далеким событием. И это давало ей пути к отступлению - если они решат, что им лучше будет жить отдельно, не придется ломать голову и искать место, где можно переночевать, а просто вернуться в свою квартиру, которая будет ее до конца этого месяца.

А второй вопрос Вэньхуа показался ей еще сложнее, потому что она не знала, чего ей хочется - поехать к Вэньхуа, где ей просто было уютно и хорошо, или все-таки домой к себе, потому что в противном случае ей начинало казаться, что она навязывается.

- Я хочу поехать к тебе, - наконец честно ответила она, старательно пряча от Вэньхуа взгляд, потому что ей было немного неловко. - Но мне нужно взять из дома вещи. Хотя бы некоторые.

Вэньхуа, кажется, обрадовался ее решению, и сразу же начал думать о том, как будет лучше все организовать. Мэйлин молчала, давая ему возможность самому все продумать, потому что и так уже сделала такой огромный шаг, что на него ушли все собранные решительность и силы. А еще она пыталась быстро вспомнить, успела ли позавчера помыть посуду, перед тем как идти на работу и не оставила ли неубранной кровать или какие-то вещи на диване, когда собиралась, но никак не могла вспомнить подробности ее быта - сейчас предстояло показывать Вэньхуа ее обиталище, и неожиданно Мэйлин поняла, что стесняется. Только не просить же его подождать на улице, пока она будет искать какие-нибудь вещи. Интересно, кстати, а какие вещи нужно собирать с собой, когда идешь пожить у мужчины на пару ночей?

Мэйлин кивнула на вопрос о машине - у нее было не так много вещей, но, переезжай она сама, ей бы все равно пришлось заказывать как минимум такси, чтобы перевезти все книги и вещи, накопленные за годы жизни в Пекине. Вроде кажется, что нет-нет вещей, не копятся, а как начнешь их перекладывать, столько, оказывается, добра собралось.

- Когда мы скажем моим родителям? - спросила Мэйлин, потому что сейчас это волновало ее больше прочего, как и когда перевезти вещи. Ей не хотелось ссориться с родителями, но она чувствовала, что в отношении как минимум мамы это будет неизбежно. Она вряд ли одобрит ее решение переехать к Вэньхуа жить. Но Мэйлин не хотела и отступать от этого решения только из-за того, что ее маме покажется это неправильным или некрасивым. Ей хотелось быть с Вэньхуа больше, чем просто коллегами, и если для этого нужно было перебороть себя - она готова была на это пойти.

- Когда тебе будет удобнее, - ответил Вэньхуа. - Можем на тех же выходных. В субботу вечером все им объяснить, а в воскресенье перевезти твои вещи.

Разговор с Юн тайтай вряд ли будет простым, и Юн сяншен тоже вряд ли будет рад новостям. Судя по тому, как была воспитана Мэйлин, у её родителей были весьма консервативные преставления о приличиях, соответствовавшие примерно временам династии Мин.

Вэньхуа в этой ситуации оказывался в том положении, когда должен был брать на себя всю ответственность, чтобы Мэйлин не чувствовала себя виноватой за свое решение. Ей было не семнадцать лет, она была достаточно взрослой и разумной, чтобы её родители считались с её мнением, но вряд ли она привыкла всерьез спорить с матерью.

- Пойдем переодеваться, - сказал Вэньхуа. - Чтобы не к ночи приехать домой. Тебе сегодня не задавали неудобные вопросы, что мы вместе приехали на работу? - спросил он.

Ему задавали, но ему было, что ответить. Он переживал только за Мэйлин, помня, как она реагировала на придирки Шу дайфу, на которые тот не имел никакого права.

Для Мэйлин это звучало примерно как: "В субботу случится конец света, а в воскресенье перевезем твои вещи ко мне". В сущности, уже было без разницы, когда говорить родителям, но желательно бы было успеть до самого переезда. Так что суббота вполне подойдет.

- Хорошо, можно в субботу, - ее родители все равно сейчас почти все время дома, потому что папа восстанавливается после инсульта, а мама одна ходит только до магазинов и иногда - встречается со своими подругами, так что в субботу они скорее всего тоже будут проводить выходные в пределах квартиры и компании дивана с телевизором. И надо позвонить заранее, предупредить, чтобы мама внезапно не сорвалась с запасами еды к Мэйлин в квартиру, потому что она считает, что ее дочь сама не может о себе позаботиться, и за ней нужно постоянно бдительно следить. Мэйлин уже даже не напоминала маме, что с тринадцати лет как-то жила одна на Тибете, пусть даже если и в монастыре. Она скинула перчатки в контейнер для отходов, забрала пакет с виноградом, и пошла за Вэньхуа к выходу из морга.

- Нет, только смотрели. Но я уже не обращаю на это внимания, - ответила Мэйлин. После того, как уволили Шу дайфу, мало кто к ней лез с вопросами, то ли предпочитали просто обходить стороной, то ли ограничивались взглядами и шепотками. Но Мэйлин считала, что даже если спросят - она ответит, и ответит честно. Потому что чаще всего от честности люди теряются и не знаю, что бы еще такого спросить в ответ. Мэйлин этим пользовалась, предпочитая просто обезоруживать противника этой своей честностью, чтобы не возникало ощущения, что она пытается спрятаться за ответными выпадами и подколками. - А тебе?

- Задавали, - честно ответил Вэньхуа. - Но это не их дело.

Он был рад, что Мэйлин не сильно донимали сплетни и догадки коллег, потому что она наверняка болезненнее воспринимала подобные сплетни, чем он. потому что она боялась. что й осудят за личную жизнь, а он не хотел лишь того, чтобы сплетни касались Мэйлин.

Вэньхуа направился в сторону раздевалок, которые находились неподалеку от главного входа в клинику за коридором, который вел из того корпуса, где находился морг. Сейчас было удачное время - смена давно закончилась, и вряд ли можно было встретить кого-то из коллег, отработавших дневную смену и собиравшихся домой.

- Встретимся у главного входа? - спросил Вэньхуа, когда они оказались напротив двух дверей, расположенных напротив - женской и мужской раздевалки.

В расположении шкафчиков тоже была своя иерархия, ординаторы, средний и младший медицинский персонал раздевался порознь, но общий принцип, когда мужчины и женщины расходились в этой части клиники в разные стороны, оставался прежним.