Переезд

Вэньхуа заметил, что Мэйлин смутилась и замолчала. И даже стала по недавно появившейся привычке заламывать пальцы. Он накрыл её правую руку своей ладонью и чуть сжал её, надеясь, что это успокоит девушку. Он не понимал, почему она смутилась, потому что разговор был на нейтральную тему о работе, и никто не сказал ничего, что могло бы её задеть.

- Твоя правда, - сказал он Цзиншу.

- И удобное оправдание, чтобы заниматься работой, при которой можно всегда ночевать дома, - добавил Нанфэн, но по его ухмылке было понятно, что он шутил, а не задирался к Цзиншу.

- Разумеется, - ответил тот.

- Тебя, кстати, жена надолго к нам отпустила? - спросил Вэньхуа.

- Надолго, они с Сяовэнь уехали к теще до завтра, - сказал Цзиншу и чуть заметно улыбнулся. - Айли решила пока не выходить на работу, чтобы не отправлять дочку в садик. Хочет сама ей заниматься.

- И ей не скучно дома? - спросил Нанфэн. - Юн Мэйлин, вот вы бы смогли три года сидеть и не работать?

Жена Цзиншу была биологом, они познакомились на какой-то конференции, но после рождения дочери она все время посвящала только семье, хоть и не раз говорила, что хочет вернуться к работе. Какое-то время даже занималась на дому каким-то журналом, но потом забросила.

Мэйлин бы так и продолжала издеваться над собственной рукой, если бы Вэньхуа не положил этому конец, сжав ее пальцы в своих собственных. Она прекратила поддаваться появившейся привычке и замерла, не двигаясь. У нее не раз возникало чувство, что Вэньхуа хорошо читает или угадывает ее мысли, как бывает только у людей, очень близких друг другу, но она сама была бы не прочь, чтобы он иногда тоже давал чуть более конкретнее понять, что ему не нравится или не устраивает. И было бы намного легче общаться с ним ментально, не распространяясь при окружающих. Мэйлин плохо понимала мужчин, она не знала, как себя с ним вести, и постоянно думала, что делает что-то не так, неправильно, привыкнув к такому поведению за годы матушкиного воспитания, постоянно сталкиваясь с тем, что ее действия и поступки не вызывали одобрения.

Разговор перешел на семьи, и Мэйлин прислушалась чуть внимательнее. Ей почему-то было немного удивительно слышать, что Ван Цзиншу женат, впрочем, учитывая график и специфику его работы, это было неудивительно, что у него было время на личную жизнь, которая из редких встреч переросла в семейную жизнь. У него даже дочка уже вот-вот должна была пойти в садик, если бы не решение жены Цзиншу еще немного посидеть дома и самой заниматься воспитанием дочери. Для Мэйлин это было несколько диким.

- Я не уверена, что смогу даже две недели сидеть дома и не работать, - ответила она. - И так не хочу пропустить что-то важное или интересное, а за три года, наверное, вообще разучусь скальпель держать в руках.

И месяца хватило, чтобы потом руки ходуном ходили, но Мэйлин не хотела об этом говорить. Воспоминания о травме были все еще болезненны.

- Мне кажется, она привыкла, - сказал Цзиншу. - Но она - не врач.

Они с Нанфэном знали о том, что у Мэйлин была травмирована рука, и что она месяц не проводила операций. Дашань был очень хорошим специалистом по восстановлению периферических нервов, и Вэньхуа советовался с ним, а то, что известно одному из компании, известно и остальным. Они не знали только о том, что у Мэйлин возникли психологические трудности с возвращением к работе, потому что тут было не их ума дело. И сейчас Вэньхуа был благодарен друзьям за то, что им хватило такта не спрашивать Мэйлин об её руке - догадались, что ей вряд ли будет приятно знать, что они в курсе.

- Если вы научились держать скальпель так, что работаете кардиохирургом в Хусин, вряд ли разучитесь даже за три года, - сказал Нанфэн. - Помните в "Искре жизни" был врач, который все переживал, что разучился оперировать?

- Бергер, - подсказал Вэньхуа. - Поначалу пытался повторять в уме те операции, которые умел проводить, но выяснилось, что все равно не забыл.

- Ага, даже у Ремарка бывают моменты оптимизма, - заметил Цзиншу. - Я вот не думаю, что сейчас смогу оперировать, давно не было практики. Нейрохирургическую операцию точно не проведу.

- Даже если останешься один на один с пациентом, у которого все признаки субдурального кровотечения и нет никакой возможности вовремя передать его другому специалисту? - спросил Нанфэн.

- Ну, одно дело снизить давление, другое удалить опухоль или гематому, - сказал Цзиншу.

Мэйлин не читала Ремарка, она считала, что для этого у нее не было свободного времени, потому что все это свободное время она штудировала учебники, даже теперь, когда не было необходимости сдавать экзамены или коллоквиумы. Просто сессии прекратились, но хирург сдает экзамен не раз в полгода или месяц по окончанию той или иной учебной программы, а каждый день, борясь за жизнь каждого поступившего к нему пациента. Это уже не отчет перед преподавателями за пройденный и выученный материал, а договор с своей совестью перед человеком, которому нужна помощь.

Мэйлин привыкла делать все правильно и стремиться быть лучше прочих, потому что от этого всегда зависело, станет ли она врачом, или нет, и глотала справочники и учебники пачками в надежде узнать что-то, что еще не знает, научиться чему-то, чего еще не умеет, но что может ей когда-нибудь пригодиться. Иногда она ловила себя на мысли, что, наверное, не каждый человек сможет выдержать такую психологическую нагрузку, когда собственные комплексы давят изнутри, заставляя переживать за каждый сделанный тобой поступок и каждое сказанное тобой слово, и понятия не имела, как ей самой удается с этим справляться.

Поэтому ей нечего было сказать, она точно не помнила, что был в Искре жизни такой врач, который все время боялся разучиться оперировать. Она все только говорила себе, что надо бы почитать, но никак не могла сообразить, когда же ей этим заниматься, потому что она приходила домой после рабочей смены и валилась спать, может быть иногда умудряясь перед этим что-нибудь легкое себе приготовить на ужин. Но ни за что бы не отказалась от такой жизни. Пусть у нее лучше не будет возможности читать классическую литературу, чем не будет возможности оперировать.

Мэйлин молчала и выглядела уставшей. Вэньхуа подумал, что она, возможно, до поздней ночи собирала вещи, и потому посиделки у него дома с его друзьями по случаю переезда девушки уже не казались такой хорошей идеей. Ненадолго повисло немного неловкое молчание, потому что разговор о литературе заглох сам собой, а новые нейтральные темы нашлись не сразу. Но зато машина выехала из небольшой пробки на второе кольцо, и уже оставалось ехать не так далеко.

- Что говорят наши, мебель собрали? - спросил Нанфэн у Вэньхуа.

- Почти, - ответил тот. - Я решил, что нужно немного привести в порядок пустую комнату, - объяснил он Мэйлин. - Там будет что-то вроде кабинета или библиотеки. И достаточно места для книг.

Большую часть вещей Мэйлин занимали коробки с книгами, поэтому это решение казалось Вэньхуа правильным. В гостиной можно было оставить только художественную литературу, а все, что касалось медицины, могло теперь с комфортом разместиться на стеллажах, чтобы при необходимости быстро найти нужные книги.

А еще так можно будет раньше позвать родителей Мэйлин в гости, чтобы разобраться хотя бы с частью возникшего недопонимания. Вэньхуа все же надеялся, что сможет найти с ними общий язык.

Мэйлин чуть было не обвинила себя в неловком молчании, повисшем в машине. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке, потому что смущалась и стеснялась друзей Вэньхуа, хоть и хотела им понравиться, просто не знала, как именно. У нее давно уже не стояло цели нравиться мужчинам, и, если она когда-то и знала какие-то хитрости и тонкости, что было весьма сомнительно, то сейчас все совершенно растеряла и позабыла. Она до сих пор понять не могла, чем так умудрилась привлечь Вэньхуа, что сейчас даже переезжает к нему жить, что у ж там говорить о том, чтобы как-то намеренно пытаться понравиться.

- Может быть, кабинет, а не просто библиотеку? - робко предложила она. Это была все-таки квартира Вэньхуа, и ему в итоге решать, что там будет. Если бы ему хотелось сделать кабинет - он бы его там сделал. Но она считала, что он может ее хотя бы послушать, не обязательно же делать как она говорит. - Чтобы с письменным столом. Работать на компьютере удобнее за столом, для спины лучше. Мне не нравится, что ты используешь для работы журнальный столик, там же неудобно, проблемы с сердцем будут.

Она говорила тихо, словно опасаясь повышать голос так, чтобы ее слышали остальные мужчины, потому что сейчас она открыто высказывала свое мнение, но считала, что ведущим, хотя бы на людях, должен был быть именно мужчина. И родительское воспитание вообще не предусматривало того, что она может поспорить при посторонних. Или вообще спорить, потому что мужчина - царь и бог твоей вселенной, и ради него ты живешь и дышишь на этой земле. Мэйлин считала, что все совсем не так, но подсознательно именно так себя и повела.

- Ты можешь называть эту комнату так, как тебе нравится, - Вэньхуа улыбнулся. - Там будут стеллажи и два письменных стола. Потом думаю купить еще диван.

Он был согласен, что работать за журнальным столиком неудобно, и мог объяснить это с точки зрения здоровья позвоночника а, следовательно, оптимального положения спинного мозга, но сейчас было не до научных диспутов, потому что спорить было не о чем.

- Сидеть вообще вредно, - заметил Цзиншу. - Если сидеть больше двух часов подряд, хоть за журнальным, хоть за письменным столом, это на тридцать-сорок процентов повышает риск рака толстого кишечника.

- У нас - да, - ответил Вэньхуа. - А Мэйлин - вегетарианка. Не ест то, что содержит гем - нет этого риска. А вот для сердца, сосудов и спины все равно лучше двигаться, а не сидеть за компьютером.

- Юн Мэйлин, а вы - вегетарианка по религиозным соображениям или просто для себя? - спросил Нанфэн.

Все друзья Вэньхуа были всеядны со времен университета. На первом курсе были варианты, что кто-то не любит рыбу, кто-то не ест острое, а кто-то привык варить рис по-другому, но эти недоразумения быстро уладил небольшой размер стипендии, сочетавшийся с невозможностью нормально подрабатывать во время учебы. Лапша быстрого приготовления вообще соответствовала всем религиям и вписывалась в представления студентов о вкусной и здоровой пище.

Мэйлин робко улыбнулась в ответ Вэньхуа, но ей понравилось, какое изящное решение предложил Вэньхуа. Ну точно читает ее мысли, иначе как он так обо все догадывается заранее? Или он просто так хорошо ее понимает, или они настолько подходят друг другу, что у них сходятся даже мысли относительно комфорта и стиля жизни? Удивительно. Мэйлин почувствовала прилив нежности и порывисто сжала ладонь Вэньхуа рукой, благодарно на него взглянув.

- А если лежать? Тогда риск будет меньше? - спросила Мэйлин, которая не очень-то хорошо разбиралась во всех этих опухолях и раках и из всех знала только про лейкемию, и со смущенной улыбкой добавила: - Тогда я не буду давать Вэньхуа сидеть больше двух часов, буду заставлять его лежать.

Потому что лежать он может рядом с ней, и это очень приятно, когда они вот так вместе лежат, это даже намного лучше, чем просто сидеть рядышком. И, как выяснилось, намного безопаснее. Но Мэйлин казалось, что при их графике работы посидеть чуть больше получаса на одном месте и не двигаясь - это милость богов, не иначе, а не плюс к риску развития рака толстой кишки и прочим заболеваниям.

- Просто для себя, - ответила Мэйлин. она перестала есть мясо, когда достаточно хорошо освоилась в звероформе, А попугаи не очень-то едят мясо. Но сейчас об этом говорить она не стала. Можно было бы придумать оправдание, что мясо, особенно в бытность тобою студентом, стоит не просто дорого, а ну очень дорого, то в принципе, ее можно было бы понять, но это было бы неправдой, потому что Мэйлин намного раньше перестала его есть, еще в монастыре. А она не любила говорить неправду. - Не могу есть то, у чего есть сердце, как таковое, и что когда-то было живым.

Профессиональная деформация, если угодно. Хотя звучит как бред сумасшедшего. Но каждый сходит с ума по своему.

Мэйлин окончательно смутилась и чуть было снова не принялась заламывать пальцы, потому что Вэньхуа, кажется, начинал заражаться от нее свойственной ей прямотой и говорил то, что думал. Или что не думал, но говорил... Или что хотел подумать, но случайно сказал вслух. И оттого это прозвучало так двусмысленно, что она даже покраснела, постаравшись спрятать пылающее лицо, отвернувшись к окну, заставленному коробками с ее вещами. Но она сообразила, что сама первой завела разговор про то, что будет заставлять Вэньхуа лежать, и уже тогда это звучало странно. И почему все так неловко вышла, да еще и при друзьях Вэньхуа...Мэйлин, наверное, умерла бы от стыда, если бы не появившаяся возможность наконец выбраться из машины и подставить лицо прохладному почти зимнему воздуху, остудившему пылающие щеки.

Она, как ей было сказано, зашла в подъезд и нажала кнопку лифта, а затем, пока кабина ехала с верхнего этажа, приложила прохладные ладони к щекам чтобы скрыть румянец. Хоть и все сделали вид, что ничего не произошло, за что Мэйлин была мужчинам очень благодарна, она все равно чувствовала себя немного не по себе. Это же надо было так бездумно ляпнуть, ну совсем как будто ей лет тринадцать, когда она тараторила без умолку всякую ерунду.

Она задержала лифт на первом этаже и молча ждала, пока в него загрузят все коробки. И все-таки их было довольно много, целых восемь, нужно было еще раз все пересмотреть и хотя бы еще треть отправить родителям, чтобы не захламлять вещами квартиру Вэньхуа. Вряд ли ему будет приятно на каждом шагу спотыкаться о ее вещи, игрушки ил книги. Даже с учетом еще одной комнаты, в которую можно будет убрать книги и поставить ноутбук.

Вэньхуа с друзьями быстро перетащил в лифт коробки. Цзиншу отправился парковать машину в другом месте, чтобы она не мешала выезду со двора, и Нанфэн отправился с ним за компанию, потому то вчетвером они не могли поместиться в лифт вместе с вещами. А наверху уже ждали Дашань и Пэн, готовые помогать с коробками. Оба вежливо поклонились Мэйлин, когда её увидели.

- Хань Дашань и Чжоу Пэн, - представил Вэньхуа своих друзей. - Юн Мэйлин, - добавил он и ободряюще улыбнулся девушке.

- Рады познакомиться, - сказал Пэн и приветливо улыбнулся.

Вэньхуа передал ему ближайшую коробку, затем вместе с Дашанем. вытащил из лифта остальные, чтобы не держать двери.

Хань Дашань был худощавым и чуть сутулым. Он выглядел сонным или уставшим, хоть и старался все равно держаться вежливо и приветливо. Дашань находился в сложном процессе развода с женой, которая давно нашла себе нового друга, но при этом очень надеялась получить хоть что-то от имущества, среди которого не было ничего совместно нажитого. Пэн, наоборот, был абсолютно доволен жизнью, хоть и занимался сборкой стеллажей с самого утра. У него были сбритые до короткого ежика волосы, а сбоку на шее под ухом располагалась небольшая татуировка в виде знака Ом. Он работал в клинике, специализировавшейся на неотложной хирургии, и за то, что он за одну смену умудрялся собрать пробитые головы трех-пяти поступивших по скорой гонщиков и прочих невезучих, ему прощали и внешний вид, и не особо вежливую манеру общения.

- В тяжелых коробках книги, их сразу несите в библиотеку, - сказал Вэньхуа. - А легкую - в спальню.

- Там много еще? - спросил Пэн, поднимая одну из коробок с книгами.

- Нет, это все, - ответил Вэньхуа.

Мэйлин поздоровалась с остальными друзьями Вэньхуа и поняла, что совершенно запуталась в их именах и, спроси ее, не сможет с точностью назвать каждого по имени. Их-то было четверо, а она - одна. И у одного из них была татуировка на шее, так что Мэйлин стало одной проблемой меньше - что скажут друзья Вэньхуа, если случайно заметят на ее шее сзади надпись, потому что ее рубашка, хоть была и с воротничком, прикрывала ее только наполовину, а стоило Мэйлин повернуться, так и почти открывалась полностью. Ведь вряд ли татуировки вписываются в представления о примерных скромных девушках. Ничего не скажут, потому что, во-первых, это не их дело, а во-вторых, Вэньхуа ее татуировки нравятся. И почему ее это так должно волновать? Не понравятся - пусть не смотрят. Мэйлин как-то воинственно глянула на коробки и так и не поняла, почему ее этот вопрос так задел. Наверное, надо больше отдыхать.

Она отошла от лифта, чтобы не мешаться, и не успела уволочь одну из самых легких коробок, из тех, что укладывала последней, и туда пошла всякая незначительная мелочь. Ей было неловко, что она стоит и ничего не делает, только двери держит, словно она какая-то слабая и несамостоятельная, и нужно к ней как к сахарной или фарфоровой относиться. Мэйлин к такому не привыкла, что за нее все делают, вообще не привыкла, что за нее что-то делают мужчины. Если бы такое было в университете, она бы вылетела при первой же возможности, и с того как-то повелось, что она все сама должна делать. Непросто было от этого убеждения отказаться.

Поскорее бы все это уже кончилось. Ну почему же так неловко, когда она избавится от своих комплексов, чтобы просто нормально чувствовать себя в компании мужчин, даже если и малознакомых? Наверное, это что-то из разряда фантастики.

Пока в квартиру заносили коробки, вернулись Цзиншу и Нанфэн. В комнате, что прежде пустовала, теперь был почти порядок, нужно было только расставить на пустые стеллажи книги и протереть пол, но этим можно было заняться и после того, как друзья разъедутся по домам.

- Пойдем смотреть, каким получился кабинет, - сказал Мэйлин Вэньхуа, который сам еще не видел, что Пэн и Дашань делали с его комнатой.

Он повел девушку в комнату, где сейчас по бокам от входной двери и у одной из стен стояли стеллажи, а у другой стены - два письменных стола. Комната все еще была не обжитой, даже на столах не было светильников, только на потолке - люстра, которую повесили еще во время ремонта. По мнению Вэньхуа тут был сделан только первый шаг к превращению подсобного помещения в полноценную комнату.

- Спасибо, - сказал Вэньхуа Пэну, который пошел вместе с ним, чтобы посмотреть, как оценят его работу.

- Пиво все, кроме меня, пьют? - крикнул Цзиншу из кухни.

Там уже наверняка накрывали обед, потому что Вэньхуа рассчитывал. что они немного отметят переезд Мэйлин.

Мэйлин кивнула и почувствовала себя немного увереннее, когда появилась хоть какая-то деятельность, пусть и эта деятельность заключалась просто в том, чтобы идти и смотреть. Это намного проще, чем стоять и смотреть, как все вокруг что-то делают, а ты вся такая белоручка, разве что корона на голове не сияет. Но в комнате ей понравилось - было мало мебели и много места, она выглядела немного пустой из-за отсутствия привычных бытовых мелочей, и из-за того, что книжные полки пустовали, но Мэйлин думала, что это ощущение пропадет сразу же, как только нона разберет часть коробок и выставит сюда се свои учебники, коих было огромное количество. На одной из полок, может быть, даже найдется место ее мягким игрушкам. Мэйлин стеснялась своего детского увлечения мягкими плюшевыми игрушками и не хотела бы, чтобы об этом знал кто-то, кроме Вэньхуа.

- Мне здесь очень нравится, - заметила она, обращаясь к...кто же это был...Хань Дашань или Чжоу Пэн? Кажется, Чжоу Пэн, это ведь у него татуировка на шее? - Что очень много стеллажей, теперь книги не будут разбегаться по всей квартире, - она улыбнулась, повернувшись к Вэньхуа. Ей хотелось скорее заняться своими ящиками и разобрать вещи, чтобы превратить эту комнату из просто комнаты в жилую комнату, если только Вэньхуа не будет против, но у мужчин, кажется, были другие планы на остаток дня.

"Пиво?" - вопросительно одними губами переспросила она, глядя на Вэньхуа. - Я не буду, завтра же на работу, - сказала она ему. Мэйлин не имела ничего против пива, но не знала, как ей относиться к тому, что намечаются посиделки. С одной стороны, она была рада получше узнать друзей мужчины, с которым собиралась жить, с другой, она смущалась в их присутствии и хотела бы провести вечер наедине с любимым,