Конный поход

Мэйлин еще раз оглянулась на Весту, но та сейчас уже выглядела мирно, просто продолжала пастись, потеряв весь интерес в Дракону. Но Вэньхуа довольно далеко отвел их друг от друга, и Мэйлин надеялась, что им не придет в голову снова выяснять отношения. Она поднялась с покрывала и приняла у Вэньхуа змея. Она хотела сначала отказаться, оставив ему право первому запускать игрушку, но поняла, что он уступал эту возможность ей, поэтому не стала отказываться.

Взяв змея в одну руку, а импровизированный леер в виде мотка бечевки - в другую, Мэйлин повернулась в ту сторону, куда дул ветер. Это можно было определить не только по склонившейся к земле траве и лепесткам, танцующим в воздухе, но и просто по внутреннему ощущению, когда она знала, как поменяется ветер в следующую секунду. Внутри все ныло от предвкушения - взять бы сейчас планер, подойти к краю обрыва...Пожалуй, это единственное из всего в монастыре, по чему она действительно скучала.

Она прислушалась к своим ощущениям и, безошибочно поймав порыв ветра, просто положила змея на поток, крепко вцепившись в бечевку и начиная ее потихоньку разматывать, чтобы цветную конструкцию подняло намного выше в небо. Уже сейчас красные и желтые цвета хорошо выделялись на фоне безоблачно синего, словно лазурь, неба. Он самостоятельно взмывал все выше, подчиняясь потокам ветра в вышине над лугом, но оставаясь связанным с ней, с самой Мэйлин, которая сейчас держала в руках бечеву, натянутую и звенящую на ветру, словно струна.

- Так красиво! - выкрикнула она, ее голос далеко разнесся по горам, заставив лошадей поднять оторваться от травы. - Хочешь? - спросила она у Вэньхуа, поворачиваясь к нему.

Змей взлетел, подчиняясь потокам воздуха. и выделялся теперь на ярко-лазоревом небе красно-желтым пятном. Ветер разметал его хвост из длинных лент. Вэньхуа завидовал этому змею, ему казалось, что он мог представить, каково это: подняться над землей, расправить крылья и взлететь высоко-высоко, чтобы мир внизу казался лоскутным одеялом, сотканным из полей, деревень, рек и лугов.

- Хочу, - улыбаясь, ответил Вэньхуа.

Он забрал у Мэйлин моток бечёвки и отпустил змея еще выше, пробежав с ним пару шагов, чтобы он лучше поймал горный ветер. Воздушный змей казался живым. Он трепетал на ветру и двигался, подчиняясь воздушным потокам, поднимаясь все выше над горами. Он рвался из рук, надеясь обрести абсолютную свободу, и солнечные лучи придавали его цветами особое сияние.

- Мне кажется, что он хочет улететь, - улыбаясь, сказал Вэньхуа. - Было бы здорово увидеть все с той высоты, с которой видит воздушный змей.

Это был ни с чем не сравнимый детский восторг, когда можно на несколько минут забыть обо всем, кроме ощущения здесь и сейчас. Просто горы, ветер, запах цветущих деревьев, Мэйлин и взмывающий ввысь воздушный змей. Почему люди не летают?

- Да, было бы очень здорово, - неожиданно смиренно согласилась Мэйлин, чувствуя вполне объяснимую тоску. Она знала, как это бывает удивительно - когда под крыльями стелятся поля и реки и холмы, и мир кажется таким маленьким. Но есть у этого и ещё одна сторона медали - ты поднимаешься все выше, все дальше в небо, желая увидеть ещё больше, но в какой-то момент не выдерживаешь, потому что разреженный воздух начинает терзать лёгкие изнутри, а голова кружится от недостатка кислорода. Но это похоже на наркотик - взлетев ввысь один раз, уже никогда не сможешь избавить от желания вернуться туда снова.

Этот парящий в вышине змей напомнил ей о том, от чего она добровольно отказалась, чтобы стать хирургом. Тогда ей казалось, что она поступила правильно. Пришлось пожертвовать чем-то одним, чтобы получить что-то другое взамен. Но она не думала, что отказываться будет так сложно. Её на какое-то мгновение посетила мысль попросить Вэньхуа отпустить змея, чтобы он стал абсолютно свободным. Но эта свобода будет обманчина - только пока есть ветер. Потом змей упадёт в деревья, порвет веткой какое-нибудь из крыльев... Мэйлин зажмурилась. Свободным можно быть, только будучи к чему-то привязанным. Или кому-то?

- Не отпускай его! - ответила девушка, открыв наконец глаза, и поспешила обратно к рюкзаку, чтобы достать фотоаппарат. Вэньхуа так искренне и счастливо улыбался, что Мэйлин хотелось навсегда оставить себе эту улыбку. А вместе с этой улыбкой - и воспоминания об этом дне, когда они просто позволили побыть себе детьми хотя бы ненадолго.

Вэньхуа удержал змея, он помнил, что они собирались отдать его Лулу, и потому не собирался выпускать веревку из рук. Он обернулся к Мэйлин, когда она достала фотоаппарат. Прежде у него практически не было фотографий, но с того момента, как он стал с ней встречаться, они стали появляться в памяти его телефона. А та, что была снята в ботаническом саду в Пекине, так и стояла на заставке в телефоне.

- Не отпущу, - ответил Вэньхуа, продолжая улыбаться. - Вернуть тебе?

Он смотал веревку чуть короче, потому что ветер усилился, и змей стал сильнее рваться из рук. Цветные ленты танцевали на ветру. Несмотря на жару, из-за ветра она практически не чувствовалась. Вэньхуа вырос в Сычуани, и не обращал поначалу внимания на солнечные лучи, согревавшие кожу, которая была смуглой практически от рождения, но потом посмотрел на Мэйлин, вспомнив, что они не брали с собой солнцезащитные средства.

- Ты не обгоришь? - спросил Вэньхуа. - Мы можем сесть в тени.

Его кожа быстро загорала, защищаясь от опасного ультрафиолета. Это был его родной климат, и с самого детства он находился под лучами южного солнца. Но Мэйлин была северянкой, и вряд ли привыкла к здешнему солнцу.

Фотографии получились яркими и радостными. И все равно вихор на затылке Вэньхуа торчал так, как ему нравится, не покорившись даже ветру. Мэйлин улыбнулась, ощутив прилив нежности к этому упрямому задорному завитку. Ей очень захотелось подойти ближе к Вэньхуа, и прижаться к нему со спины, уткнувшись лбом между лопаток. И она бы так и сделала, если бы не опасения отвлечь Вэньхуа от змея. Не хотелось его выпускать. Это было бы очень красиво - яркий разноцветный змей в голубом небе, но она хотела подарить его Лулу. Мэйлин надеялась, что девочке будет приятно, и она не будет после этого смотреть так подозрительно, словно Мэйлин в чем-то виновала. На самом деле она была виновата - в том, что претендует на то внимание Вэньхуа, которым раньше безраздельно владела.

Было жарко, и Мэйлин сняла рубашку, оставшись в простой белой футболке без рукавов. Она привыкла носить много одежды, непременно тёплой, потому что постоянно мерзла, но тут было очень жарко, несмотря на то, что была ещё только весна. Что же тут тогда творится летом? Хоть и дул ветер, из-за которого практически не ощущалось тепло солнечных лучей, Мэйлин чувствовала, как нагрет воздух. Она положила рубашку на покрывало и перехватила у Вэньхуа змея, который немного опустился из-за на мгновение стихнущего ветра, но потом снова принялся яростно рваться в небо, следуя за воздушными потоками. Разноцветный хвост плескался на ветру, словно хвост какой-то фантастической рыбы.

- Надеюсь нет, - ответила Мэйлин, посматривая на свои руки, такие светлые и белые, что казались хрупким фарфором. - Ты думаешь, я быстро сгорю? Я никогда не загорала раньше.

Стало понятно, почему у Мэйлин такая светлая кожа. Вэньхуа винил себя в том, что не догадался подумать и предупредить девушку, чтобы взяла с собой какие-нибудь средства от загара.

- На таком солнце легко обгореть, - ответил он. - Тем более если никогда не загорала. Так что лучше не снимай рубашку, и давай переберемся куда-нибудь в тень.

Недаром белокожих красавиц древности носили только в паланкинах. А Мэйлин подкинула еще один факт в пользу теории о том, что она тут оказалась из какого-то другого мира. Солнечный свет мало для кого был полезен, особенно ближе к полудню в жаркий день, а для светлой кожи и вовсе опасен, потому что в ней нет тех механизмов защиты, которые позволяют хоть как-то отфильтровывать ультрафиолет, например, с помощью загара.

Вэньхуа отнес плед и остальные вещи к росшим неподалеку от обрыва деревьям, отбрасывавшим достаточно тени, чтобы спрятаться от солнечных лучей. А то если в дополнение к боли в уставших от верховой езды мышцах у Мэйлин добавятся неприятные ощущения от обгоревших плеч, вряд ли она решит, что отпуск в Сычуани был для неё удачным.

- Нужно будет купить тебе крем от загара, мы будем много гулять в заповеднике, в том числе на солнце, - сказал Вэньхуа.

Мэйлин взволнованно ещё раз взглянула на свои руки, ей уже даже показалось, что у неё покраснела кожа. Она никогда не загорала и не сгорала, и не знала доподлинно, какими мучительными могут быть последствия, но вряд ли словосочетание "солнечный ожог" может быть хоть чем-то приятно. Она начала сматывать бечеву змея, чтобы опустить его вниз, потому что Вэньхуа сказал переместиться в тень. Взяв в руки змея, девушка проверила игрушку на предмет повреждений, но крылатого они сделали на совесть - он оказался в полном порядке. Мэйлин направилась к деревьям на окраине луга, где была довольно густая тень.

- Мне неловко от того, что ты вынужден из-за меня сидеть в тени, - смущенно проговорила Мэйлин. Он-то ведь не сгорит, даже если проведёт целый день на солнце. Мэйлин казалась самой себе такой слабой и не приспособленной к жизни. Ей не хотелось портить Вэньхуа отпуск и удовольствие от прогулки. На лошади долго не может ехать, потому что с непривыски болят бедра и ноги, на солнце тоже не может долго находиться из-за риска обгореть, и плавать не умеет. Мэйлин окончательно поняла, что она не создана для жизни в деревне. - Если хочешь, запусти его снова, а я вас пофотографирую?

Она протянула змея Вэньхуа, чтобы тот не отказывал себе в забаве. А она спокойно посидит в тени. Ей не так важно пускать змея, сколько важно, чтобы Вэньхуа был рядом с ней. Ей нравилось даже просто наблюдать за ним и ха тем, как в вышине парит яркий змей. Это было очень красиво.

- Я не буду обижаться, правда, - заверила Мэйлин, миролюбиво улыбнувшись. - А когда поедем в заповедник, купим крем от загара.

- Я лучше посижу с тобой, - Вэньхуа улыбнулся и положил змея возле рюкзака так, чтобы игрушка не улетела.

Его умиляло, как Мэйлин беспокоится о том, чтобы он не отказывал себе в удовольствии запустить змея, пока она прячется в тени. Ему было куда приятнее находиться с ней, чем играть с воздушным змеем, но она этого не понимала. Вэньхуа сел на плед возле Мэйлин, обнял её и коснулся губами её плеча.

- Не жалеешь, что согласилась сюда забираться? - спросил он.

То, что было привычным ему, для Мэйлин оказывалось новым опытом, к которому она зачастую не была готова. Она была домашней и городской, и он очень ценил, что она при этом не избегала привычный ему мир, была готова его узнать и принять. Только в этой поездке Вэньхуа начинал понимать, насколько они с Мэйлин разные. В Пекине на работе он больше обращал внимание на то, что у них есть общего: амбиции молодых хирургов, окончивших один и тот же столичный университет, добившиеся хороших должностей в престижной клинике и способные хорошо справляться со своей сложной, но важной работой. А в жизни за пределами Хусин они внезапно были разными. Она - тихая, правильная, скромная, как цветок, который всю жизнь провел за стеклом. Он - деревенский парень, приехавший в столицу, чтобы добиться своего. Но эта непохожесть не казалась Вэньхуа преградой, наоборот, она делала их отношения еще более яркими и интересными, потому что каждый день он мог узнавать что-то новое и неожиданное о девушке, в которую влюблялся лишь сильнее.