Вечер в Цзинлу

- Мэйлин, я просто хочу, чтобы тебе было комфортно. И чтобы ты не ставила мнение других людей выше своих желаний, - ответил Вэньхуа.

Он провел ладонями от поясницы вдоль широчайших мышц спины, затем стал продавливать точки вдоль позвоночника девушки, чтобы снять остатки напряжения.

- Почему ты выбираешь между тем, что сделать, чтобы вся деревня не подумала что-то не так, и тем, что хочу я? Ты сама чего хочешь? - Вэньхуа улыбнулся, когда это спрашивал, хоть и знал, что Мэйлин сейчас его не видит.

Он считал, что Мэйлин слишком много думала о том, что о ней подумают другие. Потому что привыкла слушать, когда её критиковали, или когда, как в первое время работы в клинике, о ней распускали грязные сплетни. А окружающим будто того и нужно: чем больше внимания обращаешь на их мнение, тем вероятнее, что им будет сложно угодить.

Вэньхуа выбрал для себя другую крайность. Он хоть и не лез в открытые конфликты, крайне редко прогибался под мнение окружающих. Это было его формой защиты, потому что той же критики и явного недоверия он слышал более чем достаточно. Вам не нравится - это ваши проблемы. И он считал, что Мэйлин. слишком много оглядываясь по сторонам, загоняет себя в угол. Особенно когда не было явных причин уступать мнению других.

Вопрос загнал ее в тупик. Чего она хочет? Она никогда об этом не думала после того, как выпустилась из университета. Хотела бы, чтобы ее оставили в покое, чтобы перестали ее обсуждать и постоянно высказывать свое мнение. Хотела бы, чтобы гордились ею и любили ее независимо от того, правильно или неправильно она что-то делает. Чтобы перестали считать, что она должна делать так и вести себя так, как ей скажут. Перестали ждать от нее чего-то, чем можно бы было похвастаться. Перестали осуждать и критиковать каждый ее шаг. Перестали обвинять во всем, что она делает якобы не так. Перестали сравнивать с другими и твердить, что она может быть лучше этих других. Мэйлин патологически привыкла стараться быть лучшей.

- Я не знаю, - растерянно сказала она, ладонью убирая с лица волосы, которые лезли к губам. - Ты спрашиваешь, чего я хочу сейчас или чего я хочу вообще?

Мэйлин не раз замечала за собой, как она высказывает свои желания. "Я хотела бы". Не "я хочу", а "я хотела бы", словно каждый раз робко интересуется - можно? Но если нет - я не буду настаивать, смирюсь и отойду в сторонку. Она вообще считала, что ее собственные желания не так важны по сравнению с желаниями других людей, тех, которые ее окружают. Или привыкла так считать.

Из-за боязни быть осужденной, она отказывалась от многих вещей, которые любила. От ярких необычных вещей и довольно неординарной одежды, потому что будут косо смотреть. Прятала игрушки и свою забавную пижаму, носки с медвежатами. Прятала татуировки, потому что многие не одобрят. И старалась вести себя так, чтобы не доставлять никому проблем.

- Давай начнем с простого, - предложил Вэньхуа. - Чего ты хочешь сейчас?

Он закончил разминать мышцы, и теперь просто гладил кончиками пальцев спину девушки, повторяя рисунок музыки ветра, украшавший светлую кожу. Ему нравилось смотреть на татуировки Мэйлин. Они были частью той её, что была тщательно спрятана от большинства людей, но которую он мог видеть. Та Мэйлин была прямолинейна и в чем-то инфантильна. Она жила в своем мире, где ей было комфортно наедине с собой, и куда она допустила его. Там были плюшевые игрушки и пижама с попугаями. И Мэйлин из того мира могла написать ему, что сейчас он должен спуститься в фойе пить с ней кофе, не думая, что он при этом сочтет её падшей женщиной, забывшей ценнейшие из матушкиных наставлений.

За то время, что они были вместе, Мэйлин почти перестала ждать от него оценок. Она все еще не до конца отделалась от привычки сомневаться в себе, но все равно становилась намного увереннее в себе. Например, не нужно было всякий раз отвлекаться от близкого общения с ней, чтобы закрыть шторы, иначе слишком светло.

Сейчас Вэньхуа думал еще и о том, не покажется ли Мэйлин, что с этими вопросами он снова на неё давит. Но они договаривались, что ей достаточно прямо сказать ему, если она почувствует, что он снова навязывает ей свою точку зрения, чтобы этот разговор закончился.

Мэйлин скрестила руки и положила на них подбородок, глядя в подушку, словно хотела на ней увидеть что-нибудь, что помогло бы ей ответить на вопрос Вэньхуа. Она не очень понимала, к чему он клонит, но решила пока просто посмотреть, к чему все это может привести.

- Сейчас мне хочется просто быть с тобой рядом, - честно ответила она, не зная, такого ли ответа от нее ждал Вэньхуа или какого-то иного. Но сейчас она хотела именно этого, и ей было достаточно того, что они просто рядом друг с другом, разговаривают и могут быть вместе. Этого вполне хватало, чтобы чувствовать себя хорошо. Нравилось, как Вэньхуа гладил ее о спине, рисуя второй ловец снов на ее коже - он чертил одно из перьев, повторяя его плавные изгибы. Нравилось чувствовать бедром тепло его тела, и не нужно было что-то еще большее, чтобы почувствовать, что он рядом и ему тоже с ней хорошо и приятно находиться рядом. Для нее это было очень важно - что с ней просто хотят быть, что ее общество ему нравится, что он сам ищет с ней встречи. Даже если она не может переступить через себя, чтобы подойти первой.

Волосы совсем расплелись и рассыпались по подушке сбоку от ее руки, но Мэйлин не стала их поправлять. Она почему-то не торопилась поворачиваться лицом к Вэньхуа, продолжая лежать так, как лежала. И не последнюю роль играло то, что она была сейчас без майки, в комнате был включен свет, а своим телом она прижимала покрывало. И почему-то для нее было одним делом быть перед ним обнаженной сейчас и другим - быть обнаженной, когда они оба думают только о том, как оказаться еще ближе друг к другу, чтобы почувствовать жар разгоряченных тел.

Вэньхуа задержал взгляд на рассыпавшихся по подушке волосах девушки. Мэйлин обладала невероятной, гипнотизирующей красотой, даже если сама до конца этого не понимала. Когда-то она сказала, что до него никто ей не говорил, что она красивая. Он с трудом мог в это поверить. В ней была истинная природная красота, как та, какой обладает весенний цветок ранним утром, когда солнечные лучи отражаются в мельчайших каплях росы. Когда в этой красоте нет ничего наигранного, и она является еще одной гранью удивительного создания, имя которому Мэйлин.

- Хорошо, - Вэньхуа улыбнулся. - Мы будем спать ложиться, или еще посидим так? - спросил он.

Сейчас он видел, что Мэйлин старается не оборачиваться в его сторону, во всяком случае, не дальше, чем в пределах степеней свободы, которые оставались, если вертеть только головой. Потому что был включен свет, а она была без майки, такие вещи он уже научился чувствовать.

- Ты очень красивая, - сказал Вэньхуа. - И я очень тебя люблю.

Он расправил локоны её волос, волной темного шелка укрывавшие её плечо. Вэньхуа не считал правильным как-то явно приставать к Мэйлин. Он уважал её решение, и ему сейчас было достаточно хорошо просто быть рядом с ней, чтобы не проявлять инициативу, пытаясь добиться большего.

Разговор зашёл в тупик. По крайней мере так показалось Мэйлин. Она не поняла, чего этим хотел добиться Вэньхуа, наверное, он ждал, что она ответит по-другому, но он не стал объяснять, что именно он ждал. Зато давал ей право выбора, спать или сидеть дальше. И Мэйлин пока молчала, потому что не могла понять, чего хочет сам Вэньхуа и чего хочет она. Обычно она ему просто уступала, так ей было привычнее и понятнее.

Нужно было найти майку. Но она не могла просто взять, повернуться и поискать ее, потому что в комнате все ещё был включён свет. И Мэйлин придумала довольно изящное решение - она подтянула подушку ближе к себе, обхватила её двумя руками и села в скипучей кровати, прикрывая этим импровизированным щитом свою наготу. Она поискала взглядом свою майку. Мэйлин понимала, что ведёт себя, мягко говоря, немного странно. Нелогично. Попросту глупо. Прикрываясь сейчас этой подушкой и прячась от взгляда Вэньхуа, потому что прекрасно помнила, как они опаздывали на конференцию, посвященную роботу ДаВинчи. Тогда она была гораздо смелее, но тогда и в квартире больше никого не было.

Мэйлин подтянула к себе майку, но не стала пока её надевать - просто уложила под рукой. Посмотрела на Вэньхуа, чувствуя себя совершенно сбитой с толку, потом прижалась щекой к его плечу, прикрыв глаза. Она молчала, пытаясь разобраться в том, чего она хочет. С одной стороны, было логичнее лечь спать, потому что утром нужно до жары успеть сходить за травами, и встать для этого придется рано. С другой...несмотря на усталость и ноющие мышцы, она была совершенно не против побыть очень, очень близко к Вэньхуа. Ещё ближе. Только не знала, как ему об этом дать понять, чтобы это не выглядело, что она откровенно напрашивается.

Мэйлин не переставала удивлять. Для Вэньхуа был неожиданность весь этот трюк с подушкой, который девушка устроила, чтобы найти майку, и не показаться перед ним обнаженной. В конце концов, могла бы просто попросить, чтобы он отвернулся. А после этого Мэйлин села рядом, продолжая обниматься с подушкой, и прижалась щекой к его плечу. Сейчас он её совсем не понимал, но она для себя явно знала, почему так поступает. Вэньхуа обнял девушку за талию и сначала просто молчал.

- Я тебя не понимаю, - честно сказал он и улыбнулся, посмотрев на девушку. - Если ты не хочешь, чтобы я на тебя смотрел, просто скажи. Если тебя смущает, что нас кто-то может услышать - скажи, и я не буду к тебе приставать. Или почему ты от меня прячешься?

Порой ему казалось, что Мэйлин считает его каким-то маньяком, которого нельзя провоцировать, при том, что Вэньхуа считал, что не давал ей никаких поводов ему не доверять. Они были вместе почти год, и за это время, как ему казалось до сегодняшнего дня, Мэйлин стала намного меньше его стесняться.

Он не пытался сделать их отношения какими-то "нормальными" или "обычными", потому что оба понятия были абстрактными, а Мэйлин была слишком необычна сама по себе. Но он хотел, чтобы ей было с ним комфортно. А для этого нужно было, чтобы голос Юн тайтай звучал в голове Мэйлин как можно тише.

Она и сама не знала, почему она сейчас прячется. Но она чувствовала себя намного спокойнее, когда была хотя бы в майке от пижамы или чем-то прикрыта. Но она не знала, как это объяснить Вэньхуа, потому что она понимала, как смешно и глупо это будет звучать. Тем более, что конечной причины она так и не смогла придумать.

- Смущает, - с робкой улыбкой ответила она. Смущало, но не настолько, чтобы отказываться от общества Вэньхуа. - Тебе хочется ко мне приставать?

С плохо скрываемыми любопытством и надеждой Мэйлин поймала взгляд Вэньхуа. Ей казалось, что она запуталась сама в себе. Раньше все было проще, когда она была одна, в своем маленьком мирке, где была только она и ее игругки и учебники по кардиохирургии. Отношения - это сложно, а Вэньхуа умудрялся вытаскивать все её комплексы и проблемы и пытался помочь ей их исправить. Это было болезненно, но Мэйлин была ему благодарна за то, что он все равно рядом с ней, несмотря на все эти сложности. Но она пыталась со всем справиться, хоть это и требовало времени. Ради того, чтобы быть рядом с любимым мужчиной.

- Я стараюсь, Вэньхуа, - тихо сказала Мэйлин. - Я тоже хочу, чтобы тебе со мной было хорошо, но я иногда не знаю, как нужно себя вести. Мне порой сложно проявлять инициативу, потому что мне кажется, что я навязываюсь. Мне пока еще проще отвечать на твоё внимание, чем делать что-то первой. Но я не хочу просто спать. Я хочу побыть с тобой. Близко, - добавила она, немного стесняясь такой откровенности.

Мэйлин очень старалась в себе разобраться, Вэньхуа это видел, и был готов её поддержать, просто сейчас с трудом понимал, что требуется от него. Он искал какие-либо зацепки в её словах и поступках, зная, что её прямолинейность испаряется там, где ей кажется, что она говорит о чем-то непозволительном.

- Спасибо, что говоришь об этом, - сказал Вэньхуа, - он крепче обнял девушку, затем склонился к ней и нежно поцеловал её в щеку. - Я не считаю, что ты навязываешься, когда ты проявляешь инициативу. Мне приятно, когда ты обращаешь на меня внимание. Когда я всегда делаю первый шаг, мне начинает казаться, что ты просто уступаешь моим желаниям, а не следуешь своим.

Он хотел, чтобы она поняла, что её страхи все только усложняют. Что он по-прежнему не оценивает её, и рад вниманию с её стороны. Что в той ситуации, когда она решается проявить инициативу, он рад тому, что она решилась на этот шаг, а не думает, насколько она падшая доступная женщина, не скрывающая своих желаний.

- Мэйлин, почему ты считаешь, что мнение о том, что женщине нельзя быть хирургом, разве что в гинекологии - это глупость, которую ты легко опровергаешь своим личным примером, а мнение о том, что женщине ни в коем случае нельзя слушаться своих желаний и проявлять инициативу в отношениях - истиной в последней инстанции, хотя это еще более глупый архаизм? - спросил Вэньхуа.

Все ее внимание только и было обращено на Вэньхуа - Мэйлин казалось это таким очевидным, что это можно было заметить со стороны. Она от него взгляда не могла оторвать, не могла перестать о нем думать и это больше походило на какую-то одержимую влюбленность, когда во что бы то ни стало хочешь быть рядом с объектом своей симпатии. Она уже ни минуты не могла без него провести, а когда они не могли увидеться на обеденном перерыве или в течение дня на работе, у нее неизменно портилось настроение, она становилось вялой и рассеянной. И ей еще предстояло научиться с этим справляться, потому что это угрожало ее карьере. Фэн дайфу уже не раз говорил ей, что она витает где-то в облаках и что пора бы спуститься с небес на землю, если она не хочет где-нибудь ошибиться.

Вопрос Вэньхуа немного ее обескуражил. Мэйлин сначала удивленно на него посмотрела, а потом снова положила голову ему на плечо, размышляя над его словами. Она никогда об этом не задумывалась, просто считала нечестным, что мужчины могут быть хирургами, а женщины - нет. Ну и просто хотела быть хирургом. На счет этого у мамы не было никаких конкретных указаний, потому что она не разбиралась в медицине, хоть и считала, что Мэйлин там не место. Но тут, наверное, взыграло хваленое упрямтсво Мэйлин, которое почему-то не распространялось на отношения с мужчинами.

- Потому что девушка должна быть скромной? - растерянно предложила Мэйлин. Так всегда говорила мама, что никогда нельзя навязываться, и если мужчина заинтересован, то он сделает все, что обратить на себя твое внимание. Но нельзя первой давать ему понять, что он представляет для тебя интерес, иначе он решит, что ты вешаешься ему на шею. А такая женщина никому не нужна, так, игрушка на одну ночь, попользуется и бросит. Потому что ты дурасамавиновата, дала ему повод думать, что согласна на что-то несерьезное. - Разве мужчинам это не нравится?

- Кому должна? - спросил Вэньхуа. - Мы с тобой вместе чуть меньше года, и большую часть этого времени вместе живем. Ты считаешь, что для того, чтобы мне нравиться, должна сидеть в обнимку с подушкой, чтобы мне не показалось, что ты недостаточно скромная?

Он считал, что все предрассудки, которые накопились у Мэйлин, благодаря довольно странному мнению её матери о том, как жить правильно, можно было разрушить банальной логикой. Просто были вещи, о которых Мэйлин не задумывалась прежде, и просто верила тому, что ей говорили с детства. Вэньхуа даже был готов со многим мириться, но до тех пор, пока это не мешало самой Мэйлин.

Плюс его задевало, что она пыталась оценивать его реакции с точки зрения того, что по мнению её мамы нравилось мужчинам. А то, что это было мнением исключительно Юн тайтай, можно было понять из того факта, что прежде у Мэйлин не было опыта общения с противоположным полом. И возникало ощущение, что в представлении, навязанном Мэйлин, мужчины смотрели на женщин как строгое жюри на кастинге, подбирая самую подходящую под определенные стандарты, а задачей женщины было понравиться, чтобы её выбрали, а дальше слушаться, чтобы в выборе не разочаровались.

- Мэйлин, как ты думаешь, почему ты мне нравишься? - спросил Вэньхуа.

На это ей нечего было ответить. Мэйлин опустила глаза на подушку, которую все еще прижимала к себе. Наверное, ее надо отпустить. Но не сидеть же без майки - она даже представить себе не могла, как вот сейчас отложит в сторону подушку, а сама, как сидела, так и будет продолжать сидеть, как ни в чем не бывало. Это у нее просто в голове не укладывалось. И все же она не сразу отказалась от мысли отложить подушку и...и не делать ничего, и посмотреть, что будет, но здравый смысл и стеснение все же победили.

Мэйлин взяла в руки свою майку от пижамы и натянула ее через голову, после чего уложила подушку обратно, где она лежала в изголовье кровати. Она не могла объяснить, почему ей так жизненно необходимо сидеть именно в одежде, хотя бы в пижаме, чтобы чувствовать себя уверенно и уютно. Может быть, ей не нравилось ее тело, поэтому она старалась его прикрыть. И поэтому же она делала татуировки.

Она отрицательно покачала головой, показывая, что не знает, почему она ему нравится. Мэйлин давно разуверилась в своей привлекательности, и все время думала о том, что заставило Вэньхуа обратить на нее внимание, ведь вокруг него наверняка было много девушек. Выбирай любую, и каждая будет рада, что он остановил свой выбор именно на ней. У Мэйлин было не так много сильных сторон, как ей самой казалось. Да, она была кардиохирургом и долго училась этому и боролась за свое право стать квалифицированным врачом, но этого наверняка мало. Еще он нередко говорил ей, что она странная и непонятная, но это тоже сложно назвать чем-то выдающимся.

- Почему? - тихо спросила она, кротко взглянув на Вэньхуа.

Вэньхуа улыбнулся, глядя на то, как Мэйлин отложила подушку и надела майку. Он надеялся, что она ответит, но она лишь задала зеркальный вопрос, надеясь услышать ответ от него.

- Потому что ты удивительная, - он посмотрел на девушку. - Добрая, умная, упрямая. Потому что мне есть о чем с тобой говорить. Потому что ты очень красивая. Потому что с тех пор, как я впервые тебя увидел, мои мысли заняты тобой. Если ты стесняешься при мне переодеваться или просишь выключить свет, я уважаю твое мнение, но это не причина, почему ты мне нравишься. Наоборот, я был бы рад тебя видеть, но не хочу смущать.

Он хотел, чтобы рядом с ним Мэйлин чувствовала себя в безопасности. Чтобы не думала, что может сделать что-то такое, из-за чего он ей бросит или разлюбит. Хотел доказать ей, что любовь может быть безусловной, и тогда она - это не ежедневный экзамен, а каменная стена, за которой можно прятаться от всего внешнего мира. Вэньхуа верил Мэйлин, он, в отличие от неё не думал, что в какой-то момент он что-то не то скажет, или как-то не так посмотрит, и она от него уйдет. Он не думал о том, что боится её потерять, он хотел, чтобы она чувствовала рядом с ним то же самое.

Ей никогда никто не говорил такого. Не перечислял всех ее достоинств, а только обращал внимание на недостатки. Но Вэньхуа сразу расположил к себе, когда вместо обвинений и сомнений в том, что женщина может быть кардиохирургом, выразил ей свою поддержку и участие. В тот момент Мэйлин поняла, что он не такой, как все, совершенно другой, что при нем не нужно пытаться что-то доказывать и лезть из кожи вон. Но когда начались их отношения, Мэйлин поняла, что не хочет его потерять, сказать что-то, что его от нее оттолкнет. Не потому, что она не верила ему, а потому, что она была не уверена в себе. Мэйлин поймала взгляд Вэньхуа и улыбнулась ему лучистой, благодарной улыбкой, а потом потянуласьвперед, чтобы обнять его за пояс и крепко прижаться к нему всем телом и уткнуться лбом ему в шею.

Она не могла найти слов, чтобы выразить ему свою благодарность и все то, что сейчас чувствует. Не нужно отказываться от своих желаний из-за страха, что они кому-то не понравятся или кто-то их не одобрит. Не обязательно оборачиваться на всех и каждого, ожидая одобрения. Важно лишь мнение тех людей, которые ей дороги, но если она дорога им также, как и они ей, то ее желания тоже будут важны для них. И нужно учиться жить заново, отказываясь от всех навязанных ей воспитанием стереотипов и комплексов. Это будет непросто, но и с этим тоже можно справиться. И перво-наперво нужно перестать жить чужими категориями и формировать свое собственное мнение. И перестать стесняться Вэньхуа в такой ерунде, как включенный свет или незадернутые шторы.

Мэйлин не стала давать никаких обещаний, она просто знала, что будет стараться и учиться. И надеялась, что Вэньхуа поддержит ее в любом случае. Ей было это важно.