Честность за честность

Насколько знал Лао, Ян никогда не был медиком, а одно время его и вовсе довольно сильно мутило от вида крови. Но сейчас он обрабатывал раны и накладывал повязку ничуть не хуже, чем профессиональные врачи, которые у Мао были свои и работали на его людей. В обычные клиники после уличных разборок ложиться опасно - врачи тут же доложат куда нужно, и придется разбираться с народной милицией. Поднебесная – не Америка, где стрельба на улицах, судя по новостным сводкам, - обычное явление.

- Спасибо, Ян, - тихо сказал Лао.

Повязка немного мешала дышать, но с ней боль чувствовалась намного меньше. Сейчас Ху казалось, что он мог бы подняться на ноги. Для человека, получившего четыре пули, одну из них – в легкое – невероятно. Как, впрочем, и все, что сейчас происходило. Лао сел удобнее, вновь прислоняясь спиной к стене пещеры. Сейчас он старался бороться со сном – спал так долго, и считал неправильным расслабляться. Уже завтра нужно выбираться, а находится он черти где в сорока километрах от Лхасы. Ему нужно вернуться в Пекин, пусть даже его будут считать мертвым. Его ждали те, за кого он отвечал.

- Как отсюда добраться до Лхасы? – спросил Ху, чуть поморщившись от боли в ребре, усиливавшейся во время разговора. – Мне нужно выбираться.

Ху взял из рук Яна чашку и поставил её на землю возле себя – горячая глина немного обжигала руки. Есть действительно хотелось, так возвращаются силы. Он сложил вдвое тонкую лепешку и положил сверху кусок вяленого мяса.

- Найду, - коротко ответил он. – Ян, что с тобой произошло? Мы же оба знаем, что от тебя я ожидал бы помощи в последнюю очередь. Это тебя Тибет так просветлил? – Ху вопросительно посмотрел на бывшего паяца.

Если бы ему не нужно было возвращаться в Пекин, он бы с радостью спрятался где-то здесь. И не в надежде обрести высшую мудрость или как-то принципиально измениться, а лишь для того, чтобы спрятаться как можно дальше. Здесь невозможно найти того, кто не хочет быть найденным, разве что Яну недавно не повезло – его заметили совершенно случайно. В какой-то момент была мысль его не трогать, но в тот момент Лао был уверен, что паяц может грозить Мао серьезными неприятностями, слишком уж многое он знал. Грехи Лю были очень серьезными, от смертного приговора его могло спасти только чудо, но, как казалось Ху, он мог бы попытаться выкрутиться, сдав остальных. За помощь следствию иногда можно рассчитывать на смягчение приговора. Только вот не по такому количеству расстрельных статей. Прежде Яну здорово везло – он никогда всерьез не нарывался на милицию, будто они его в упор не замечали, когда он творил в Пекине все, что хотел. Остальных арестовывали и за куда меньшие грехи.

- Может, я просто повзрослел? – Лю усмехнулся, делая глоток пока ещё обжигающего чая. – Сначала я просто испугался. Потом задумался. Когда семь лет тут бегаешь, времени подумать достаточно. А потом встретил человека, который мне сказал, что верит в то, что я хороший.

Ян ненадолго замолчал, задумчиво глядя на чай. Он сейчас знал, что впервые может говорить с Ху о чем угодно, и это ему ничем не будет грозить. И Тигр наверняка понял то же самое. Их пути разойдутся уже завтрашним утром – пути людей, погибших для ночного Пекина. По-другому нельзя выйти из этой игры.

- Она случайно оказалась со мной и не смогла сбежать так, чтобы её не заметили, - Лю пристально посмотрел на Тигра. – Она вообще меня толком не знала, оказалась не в том месте не в то время.

Все то, через что из-за него пришлось пройти Шири, было похоже на какое-то фатальное стечение обстоятельств, которое было бы справедливым, если бы касалось только его. Без неё он бы не выжил. Возможно, выкрутился бы, не попав под пули, но мог потерять душу, если бы проснулся забытый на Тибете Джокер. Лишь её бесконечная вера помогала не забывать о том, кем он захотел стать. Тогда нормальная жизнь касалась какой-то недостижимой мечтой, которую не получалось даже оформить в связные образы.

Вот это уже новость. Лао мог бы понять если бы Ян бросался на верную смерть ради любви всей жизни, но ему и в голову не приходило, что эта европейка, о которой так пекся паяц, на самом деле была на тот момент случайным увлечением. Ну, то, что она стала его женой после всего, что случилось удивляло уже меньше, достаточно было просто увидеть, как Ян с ней обращался сейчас.

- Ты же мог уйти. Кто бы тебя здесь нашел? – с интересом спросил Ху. – И раньше ушел бы. Я не думал, что ты бросишься в самое пекло. Подозревал даже, что девчонка тебе нужна для отвода глаз – пока мы её держали, ты мог напасть на Мао, я этого варианта, скажу честно, очень боялся.

Сейчас он понимал, что совершенно не знает нынешнего Лю. Он изменился в самой своей сути. Совесть ли в нем проснулась, отвык от Пекина? Неизменным оставалось лишь одно – он всегда поступал не так, как от него ждали. Даже самый тщательный расчет с ним оказывался неверным. Даже тогда, когда он поступал так, как рассчитано, причины этого поступка оказывались иными.

Ян грустно усмехнулся и поставил на землю чашку. В Ху говорило любопытство, ставшее настолько сильным, что он сам не заметил, как назвал своего кузена настоящим именем. Лю умел читать мысли, поэтому знал, что Цзин Вана зовут Мао, Тигра – Лао, что они – двоюродные браться, и что Ху ради большого босса полезет в ад.

- Она не могла уйти. Она – не я, чтобы годами бегать и прятаться. Знаешь, что такое ад? – Ян прямо посмотрел на Тигра. – Когда сидишь возле неё в пещере, прячась от твоих людей, понимаешь, что тебе правильнее сдохнуть сейчас, чтобы от неё все отстали, а она на тебя смотрела со слезами на глазах и говорила, что хочет, чтобы ты выжил. Ты сам видел, как она в пропасть бросилась. Думаешь, у меня план какой-то был? Или у неё? Она не рассчитывала выжить, просто повезло. Ху, я был уверен, что она погибла. И мне было плевать, убьете вы меня или нет.

Воспоминания о той ночи обжигали память животным страхом. Тогда впервые Ян всерьез решил прекратить вечное бегство. Наверное, он сам искал смерть, только для того, чтобы не чувствовать то, что почувствовал в тот момент, когда Шири исчезла в пропасти, сказав о том, что любит. Да, он не сдержал данное ей обещание, смалодушничал, испугался собственных чувств. Ян съел кусок вяленого мяса и запил его начавшим понемногу остывать чаем. Вот уж не думал он, что когда-нибудь будет говорить об этом с Тигром.

С каждым словом, произнесенным Яном, Ху все сильнее удивлялся. Как будто мир перевернулся с ног на голову, настолько невероятным казалось все происходившее. Может, он просто в бреду? Это – сон или галлюцинация, поскольку за эти сутки не случилось ничего, что вписывалось бы в привычное представление Лао о мире. Но он вспомнил, что Ян не убил ни одного из тех, кто той ночью был на крыше. Он действительно не мстил, а нарывался.

- Но ты все-таки выжил? Я до сих пор не понимаю, как, - честно признался Ху. – Я лично в тебя попал, ещё минимум одна пуля, лететь там черти сколько. Акробаты – сверхлюди?

После того, как Яна скинули, Лао четко слышал плеск воды, который гарантировал то, что паяц упал в реку. С такой высоты даже не раненый человек просто разобьется о воду. А с пулями в теле не выплыть самому. Но Лю сидел рядом, пил чай и рассказывал о тех пекинских событиях. Голова шла кругом.

- Сверхлюди, - сказал Ян с хитрой усмешкой. – Сдохнуть не получается даже тогда, когда хочется. Меня Шири в итоге вытащила, так что я ей жизнью обязан, - уже серьезно добавил он. – И верит в то, что я хороший. Ты ей что-то рассказал обо мне – а она все равно любит и верит. Меня любит и в меня верит.

В костре тихо трещали ветки. Пещера пропахла дымом, но он не мешал дышать, зато было тепло. Ян посмотрел на спящую Шири. Сколько всего ей приходилось терпеть только из-за этой любви и веры. Даже после того, как она увидела образы его прошлого, она не смогла от него отказаться. Не смогла принять, боялась, но не отвергла, а попросила о помощи. То, что Яну удалось изменить в себе и в своей жизни, стало возможным лишь благодаря ей. Некоторое время Ян молчал, глядя на жену, а потом на костер, пытаясь справиться с накатившими воспоминаниями. Так всегда, когда сильно устаешь, но почему-то не спишь, в голову лезут самые сложные из возможных мыслей, прорывая плотину мысленных запретов думать на определенные темы.

- Как думаешь, почему вчера ночью я должен был тебя увидеть? – неожиданно спросил Лю. – Как-то странно получается, каждый раз, когда в моей жизни что-то ломается или меняется, там оказываешься ты. Я в Пекине, думаешь, милиции испугался? Отчасти и её тоже, но задумался о том, чтобы сбежать, когда увидел заметку об убийстве Ю Линь. Ты, наверное, не помнишь, босс сначала на меня посмотрел, а потом поручил тебе.

Любит и верит, он прав. Ху уже пожалел о том, что стал рассказывать Шири о прошлом Яна, в конце концов, если он действительно изменился, незачем давать ему поводы вновь обозлиться на весь мир. Лао невольно подумал, что теперь обязан жизнью Лю, ведь если бы не он, шансов выжить в реке с четырьмя пулями не было никаких. Ян что-то начал говорить, и не сразу Ху прислушался к его словам, после чего грустно усмехнулся.

- Ещё как помню, - сказал он, задумчиво выпив немного чая. – Я молился, чтобы Мао не послал тебя.

Сейчас захотелось сказать паяцу правду, он этого заслужил. Лао знал все подробности той истории, он контролировал все, что происходило среди людей Мао, но за Ю Линь следил особо. В этом был какой-то особый мазохизм – видеть все, что творилось на снежных вечеринках в клубе, все запоминать, и продолжать наблюдать за ней, мечтая о том, что что-то могло бы быть иначе. В ночном Пекине не может быть привязанностей, заметных другим. Ху знал и о Гуанчжоу, и о последствиях той командировки. Он знал о том, что Тень будет звонить. Он был, пожалуй, единственным, кто не сменил в телефоне сим-карту после того, как стало известно о её предательстве.

- Я не убил её, Ян, - Лао прямо посмотрел на Лю, при этом по его взгляду было видно, что он хотел это рассказать. – Газета, доказательства – это все фокусы, сам знаешь, несложные. Ты первый, кому я об этом рассказываю. Я женился на ней, и она родила сына. Она мне родила сына, и не нужно так на меня смотреть. Поэтому мне и нужно в Пекин.

Тяжелый серый туман то клубился, мешая двигаться и шевелиться, то расступался по сторонам, выделяя из пространства отдельные куски картинок. Они наваливались рваными клоками, с шумом проносясь мимо и оставаясь позади или сбоку. Что-то постоянно находилось вдали, а может быть сверху или внизу. Пугающее, неизвестное, невидимое. Сердце билось, и в унисон ему пульсировали облака густого тумана, из которого хотелось побыстрее вырваться. Доносящиеся откуда-то звуки становились все громче, концентрация пара падала, и туман уползал куда-то, освобождая поле видимости.

Шири моргнула и тяжело открыла глаза, пытаясь понять, где она. То, что сейчас не утро - это она поняла сразу, и это было ее единственной мыслью на данный момент. В голове гудело. Девушка поняла, что лежит на земле, завернувшись в одеяло, и смотрит в стену пещеры. Треск сучьев за спиной и всполохи на камнях говорили о костре, от которого хоть немного, но тянуло теплом. Она чуть пошевелилась и поняла, что тело не затекло, а значит спала она не так долго. Состояние разбитое, как будто целый день она бегала, таскала тяжести и кричала. А еще она слышала голоса, которые и вытянули ее из бесконечных просторов серого липкого тумана.

Против собственного желания Шири прислушивалась к мужскому диалогу, просто чтобы хоть как-то прийти в себя и не потеряться вновь. Сквозь гул в ушах воспринимала она отдельные слова, и постепенно смысл разговора доходил до нее. Рассказ про чуть не убитую женщину, слова Яна про побег, мольба Ху о... О ком? Шири напрягла сознание, пытаясь понять, откуда она уже знает эту историю. Она слышала от мужа что-то подобное, до боли знакомое. Именно до боли, потому что у нее начались роды после слов Лю... Глаза ее распахнулись, когда отдельные кусочки паззла встали на места. Тень жива. И ребенок. Девушка тяжело поднялась, поворачиваясь к мужчинам и ловя мутными глазами взгляд Яна. С мукой в голосе произнесла, желая просто лечь, закрыть глаза и не слышать больше ничего из прошлого мужа, которое опять ее резало живьем.

- Твой сын жив. У тебя есть не только дочь...

По лицу Яна сейчас можно было решить, что он увидел привидение. Он смотрел на Ху, ничего не понимая, не веря его словам, но чувствуя, что что-то очень страшное и в то же время очень важное перевернулось в его жизни. Тигр знал о Тени все, и все видел, что происходило в клубе. Всегда молча наблюдал за ней так же, как и за всеми. Ян не понимал. Не понимал, как Ху ослушался приказа Цзин Вана, как принял Ю Линь, почему называет ребенка своим. Все люди, работавшие на босса, были расходным материалом, за которым присматривали, чтобы кто-то не стал угрожать безопасности всей организации. Тень в этом ничем не отличалась от остальных.

Голос Шири заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на жену, не зная, как реагировать на её слова. Она не спала, все слышала, да ещё и вспомнила ту историю. Снова этот пустой напуганный взгляд. Ян растерялся, он вообще не знал, что ответить Тигру, что сказать Шири, куда вообще деваться. Новость, наверное, была хорошей, просто слишком много слишком тяжелых мыслей было связано с той статьей. И дважды повезло, что Цзин Ван не отправил на задание его. Просто он никак не ожидал, что Ху мог так поступить. Даже если бы просто сжалился над Ю Линь, при всем свободном взгляде на нравы ночного Пекина, она никак не соответствовала образу женщины, которая может быть женой. И Тигр видел все, наблюдая со стороны за происходившим в клубе. Голова шла кругом, Ян просто отказывался сейчас что-то понимать, и даже мысль о том, кто, возможно, был отцом ребенка, находилась на каком-то десятом месте.

Наверное, Шири сейчас ревновала, но Ян сомневался, что чувствует что-то не то что к ней, а даже к её ребенку. Он опустил взгляд, закусив губу, и задумался.

Все-таки они разбудили Шири, но это было не самым интересным. В свое время много людей в Пекине отдали бы немалые деньги за то, чтобы увидеть такую реакцию со стороны умеющего не показывать эмоции Яна Лю. А его жена, видимо, знала о той истории. Интересно, какую из версий слышала она? Чуть осознав смысл её слов, Лао прищурился, глядя на Яна. Вечер неожиданных прозрений, ей-богу. У бывшего паяца, оказывается, есть ещё и дочь, видимо, от Шири. Но стоило отдать должное Ху, его реакция все же была спокойной, сейчас удивлял он.

- Я уже сказал, что это – мой ребенок, - уверенно сказал Лао, посмотрев сначала на Яна, затем на Шири. – Я знаю, о чем ты думаешь. Ребенок похож на неё. И срок необязательно совпадает с той вашей поездкой, Ю Линь, например, накануне сутки провела в клубе под кокаином и развлекалась, как хотела, так что кандидатов достаточно, - Ху усмехнулся. – Что тебя так удивляет? Что я не убил её? Или что я женился на женщине, которая у меня на глазах переспала с половиной Пекина? – он осекся, посмотрев на Шири. Она болезненно реагировала на рассказы о той жизни, что прежде окружала её суженого, и сейчас её совершенно не хотелось задевать. – Ян, да я, наверное, единственный из тех, кто тогда работал на Мао, могу быть уверен, что родила она не от меня. Но какая разница? Для успокоения всех решим, что ребенок получился непорочно, как бодхисатва.

Ху допил чай и отставил чашку подальше. Его совершенно не волновало, от кого на самом деле родила Ю Линь. Линг называл его отцом и считал его своим отцом, и для него этого было достаточно, чтобы сейчас думать о том, как бы быстрее вернуться в Пекин к семье.

- У тебя, вернее, как я понял, у вас, - Лао мельком посмотрел на Шири, - есть дочь, вот её и воспитывайте. А моя семья – это моя семья.

Шири села, прислоняясь спиной к стене. Мутный взгляд ее, в котором плескалась только боль наконец сфокусировался на лице Яна. Если бы он сейчас выглядел по другому, возможно ей бы и пришел конец, настолько она была измучена странными снами, разговорами с мужем и Ху, а также огромным объемом всей информации, которую она не хотела бы знать вообще. Вокруг нее творился какой-то тихий ад. Было ощущение, что ее разумом жонглируют какие-то чужие люди, перекидывая и пиная его из стороны в сторону. За последние сутки любое слово впивалось в нее, как иглы под ногти. Любой взгляд был страшен. Воспоминания давили. Откуда-то взявшийся в душе ужас сдавливал стальными клещами сердце. И самое главное - Шири ничего не могла с этим поделать. Хотелось закрыть глаза и уши и кричать, кричать, вытесняя из собственного больного и пульсирующего сознания всю грязь и боль, которые она понахватала сегодня. Но поток информации продолжал литься.

Ян молчал. Ничего не сказал на ее слова, лишь изменился в лице. Что он думал в этот момент? Жалел об упущенной возможности воспитать сына? Шири не была глухой. Она слышала от Даниэлы, насколько китайцам важен наследник. А она родила дочку, которую муж воспринял достойно, но спокойно. Сердце капало кровью, пока девушка состыковывала концы с концами. Она уже не прислушивалась к Ху, который продолжал рассказывать что-то про Тень и ребенка. Ян молчал. Думал о чем-то своем с искривившемся лицом и молчал. Вспоминал ту, другую? Которая хоть и гуляла, но была важна тому же Ху? Возможно не только ему, но и Лю? Шири смотрела на него с отчаянием, но он продолжал молчать. Раздумывал, как сказать, что поедет воспитывать сына? То, что это его ребенок она была уверена. И если бы в данный момент у нее хватало бы воздуха не только на судорожное дыхание, но и на слова - она бы смогла убедить в этом даже раненого бандита. Девушка собралась, стараясь не плакать хотя бы сейчас, хватит с нее слез. Лишь опустила голову, признавая свое поражение. Прошлое победило ее глупые и наивные попытки сделать семью с человеком, который был намного ее старше и за плечами которого это самое прошлое уже было.

Если есть ад, то он такой (с).

Ян просто растерянно кивнул на слова Ху. Нужно было начинать думать и реагировать, чем раньше, тем лучше. Насчет ребенка он почти не думал – Ю Линь действительно могла родить от кого угодно, он и сам прекрасно знал, что творилось на снежных вечеринках в клубе, просто к тому времени перестал в них активно участвовать. Даже если это его сын, семья Ху его не должна касаться. Это будет справедливо по отношению ко всем. Каждый волен сходить с ума по-своему, Тигр нашел для этого оригинальный способ. Вряд ли Тень обошла его стороной, рассказывала полиции обо всех.

- Непорочная Ю Линь звучит как добрый Цао-Цао. Но это – твое дело, - сказал Ян, посмотрев на Ху, после чего перевел взгляд на Шири.

Её вид говорил красноречивее любых слов. Лю поставил чашку на землю и подошел к девушке. В прошлый раз, когда она услышала о Тени, это едва не стоило жизни Лин, а то и ей самой. Почему она так остро реагировала сейчас? Ревнует? Ян опустился на колени напротив Шири и обхватил её руками за плечи. Она буквально сжалась в комок, страх, отчаянье? Лю не понимал.

- Чего ты испугалась? Посмотри на меня. У меня есть только ты и Лин, я с тобой, тебе нечего бояться, слышишь?

Оцепенение, вызванное столь неожиданной новостью, прошло довольно быстро, Яна сейчас волновало только состояние жены. Дела Пекина его уже не касаются, и касаться не должны. И нужно было думать, прежде чем обсуждать все это с Ху, сидя рядом со спящей Шири.