Черт из табакерки

Перелет был долгим. Затем бессонная ночь в аэропорту, чтобы утром сесть на один автобус, затем через несколько часов пересесть на другой, потом пройтись пешком, снова сесть на развалюху, которая дребезжала и грозилась заглохнуть на каждой кочке... Это было мучительно для девушки, привыкшей разве что к кратковременным пешим прогулкам по тихим кварталам старого Лондона. Но еще сложнее, как знала Гвендолин, было бабушке. Бабушка сопровождала Ренли всю дорогу, стоически перенося все тяготы и подбадривая. Волевому железному характеру достопочтенной матроны все было ни по чем. По крайней мере внешне. Гвен множество раз пыталась отговорить бабушку от дальнейшего сопровождения, но это было бесполезно: отговорить прародительницу вообще от чего-либо было в принципе невозможно. Наконец последнее средство передвижения, а это была деревянная телега, запряженная парой приземистых лошадей, высадила горе-путешественниц в какой-то деревушке, через которую им следовало пройти, чтобы попасть в искомое место.
С китайским языком были проблемы. Гвен хотя бы немного фраз успела выучить, поэтому могла вежливо поздороваться, сказать спасибо и пояснить, куда им надо было попасть. Бабушка же любой язык, кроме британского английского, воспринимала в штыки. Впрочем, как и всех не британцев.
На тропу, уводящую прочь от деревни и ведущую к Храму, им указал уличный торговец. Но предупредил, что старой женщине туда идти нельзя. Объяснялась и понимала друг друга троица долго. Еще дольше Гвендолин уговаривала бабушку оставить несчастного торговца в покое и не колошматить его черной лакированной тростью за то, что он вдруг решил ей запретить куда-то ходить. И только после того, как у Гвен от жары, бессонной ночи и голода пошла кругом голова, бабушка сменила гнев на милость. Торговец ретировался, а Гвендолин усталым голосом сообщила бабушке, что по тропе к Храму пойдет одна. Ругаться и настаивать девушка не умела, но на бабушку это и не действовало. Поэтому ласково погладив морщинистую руку, юная Ренли пообещала прислать весточку как можно раньше, чтобы та не волновалась. Распрощавшись с прародительницей, Гвендолин ступила на тропу и через какое-то время блуждания по незнакомой дороге, спотыкаясь и теряя направление, все же вышла на чуть более широкую пологую дорогу.
Дышалось с непривычки в горах трудно, а по спине, за которой висела небольшая сумка, давно уже ровной дорожкой стекали капли пота. Выбившиеся пряди волос портили картину ухоженной изящной англичанки, но Гвен это вряд ли бы заметила, будучи незрячей. Складки белой легкой хлопковой блузы местами покрывались пыльными стрелками, а ноги ниже колен были испачканы едва заметными пятнышками травы и дорожного грунта.
Остановившись прямо у ворот, но не видя их, девушка потянулась к бутылке с водой, висящей через плечо, и сделала пару глотков.

Звук легких шагов по дороге привлек внимание девушки еще раньше. И в голове даже возникла мысль о том, что это скорей всего какой-то зверь, возможно, просто собака, но лай все равно заставил девочку вздрогнуть. Когда ты слеп, ты начинаешь видеть мир через призму слуха, осязания и обоняния. Удивительно, но даже координация и чувство направления у человека улучшаются. Это не мешает цепляться за незнакомые кочки и выбоины, но тем не менее помогает хоть как-то двигаться в нужную сторону, пусть даже с помощью небольшой избитой трости.
Лай собаки не был агрессивным, это стало понятно сразу. Поэтому Гвендолин чувствовала не страх перед животным, а удивление от его присутствия. Пару секунд Ренли стояла на месте, не двигаясь, а затем аккуратно закрыла бутылку с водой и отпустила ее. Трость в правой руке могла быть восприняла собакой как оружие, но пока отбрасывать верную помощницу девушка не спешила.

- Здравствуй, - вежливо улыбнулась девушка, оборачиваясь туда, откуда доносился звук. - Ты решил меня встретить? Тогда самое время взять мою небольшую сумку.

Гвендолин даже предположить не могла, что слова ее, обращенные к животному, могут быть поняты совершенно буквально человеком. Для девушки это была просто фраза, с помощью которой она пыталась показать собаке, что настроена вполне миролюбиво. Собаки же хорошо понимают и чувствуют людей.