Большой шлем для прекрасных дам. Проба карт

Фиона отрабатывает так чётко и так в соответствии с надеждами Анны-Лизы, словно Саволайнен и впрямь видела руку напарницы перед тем, как сделать ход. Впрочем, здесь даже можно гордо сказать - филигранно прочитала. Из пикового ренонса выскакивает козырная тройка и легко проглатывает взятку.
Своим неоспоримым достоинством Анна-Лиза считает то, что во время игры она успевает по радоваться удачам кратко и про себя, не отвлекаясь от хода робберов. Так и в этот раз. Маленькая вспышка радости не заставляет Саволайнен забыть о том, что впереди ещё двенадцать ходов и надо найти среди них ещё хотя бы три взятки.
Впрочем, ещё одна взятка находится сразу же. Фиона выходит трефовым тузом, и уже после ответа Линор из руки не требуется большого ума, чтобы досчитать розыгрыш взятки. Со стола Линор тоже будет вынуждена пойти трефой, а значит, остаток круга все будут набрасывать Фионе на туза. Сама Анна-Лиза сносит свою единственную трефу - тройку. И чинно ждёт следующей атаки от партнерши - которая пока, не сглазить бы только, отрабатывает очень хорошо.

Сидеть с распахнутыми картами и только и делать, что ожидать сигналов от Линор, как очень быстро выясняет Аделина, занятие не слишком динамичное. Но интересное. Пока немке, как зеленому словно стручки молодого гороха новичку, ужасно любопытен каждый жест играющих девушек. И даже уплывающие в руки Фионы взятки не слишком ее печалят. Наблюдая за мелькающими картами, Рутцен практически начисто забывает о математической стороне дела. И о том, что из нужных им десяти взяток они с Линор пока не получили ни одной.
Повинуясь просьбе напарницы, к выложенным на стол трефовым картам Аделина добавляет и свою трефовую девятку. И зачем-то констатирует вслух: – Эта-масть-у-меня-кончилась.
Правда, тут же Рутцен испуганно хлопает глазами, начиная судорожно вспоминать, о чём разрешено разговаривать во время роббера, а о чём – нет. И, так и не вспомнив наверняка, жалобно уточняет: – Я-могла-сейчас-это-сказать? Нет-нарушения?

- Никакого криминала. Твои карты все видят, никакой нелегальной информации партнерше ты не передала. Нарушения нет, сиди спокойно, - отмахнулась Фиона от занервничавшей Аделины, стягивая со стола вторую взятку. Гораздо больше, чем возможные нарушения правил, блондинку волновал следующий ход, который был не очевиден и требовал некоторых размышлений. Например, учебники все хором советовали ходить в слабую масть стола - но коварно умалчивали про случай, когда слабой масти не наблюдалось. Два туза Аделины - червовый и пиковый - сразу исключали две масти из рассмотрения. Идея же переключаться на бубну и тратить последний козырь Фионе не нравилась вовсе. Бубну Линор наверняка убьет, потом по какой-нибудь из мастей перейдёт на стол, доберется до тузов и пойдёт разбрасываться онерами.
Словом, наименее поганой идеей казалось продолжение трефами. Фиона вышла трефовой четвёркой, надеясь, что это окажется импасом к предполагаемому онеру Анны-Лизы. Или что партнерша теперь, в свою очередь, придумает что-нибудь эдакое, что позволит забрать третью взятку и конкретно прижать Линор, толком не давая ей разрабатывать свои карты.

- Кончилась, ну и пусть кончилась. Все хорошо, не волнуйся, - тоже поспешила замахать руками Линор, успокаивая разволновавшуюся Аделину. Причем в спешке Уэст принялась так размахивать руками, что едва не растеряла половину карт - но, к счастью, сумела все их удержать в руке. Иначе, наверное, выпавшие карты признали бы штрафными и заставили бы играть ими при первой же возможности, а Фиона пока и без этого непозволительно лихо отбирала взятки. Конечно, вполне возможно, что пожалели бы, но тем не менее, не косячить и не ронять карты было однозначно лучше.
Продолжение трефами Линор восприняла неоднозначно. Этот ход со стороны Юга ей понравился и не понравился одновременно. Даже, скорее, больше не понравился. Конечно, трефы у Уэст были и трефы на текущий момент самые крупные в игре. Но как-то слишком уж показательно мелкой трефой выходит Фиона - в расчете то ли на импас, то еще на что похуже. В любом случае, вариантов для маневра эта ситуация не оставляет. Вынужденная отвечать трефами, Линор надбила валетом. И принялась напряженно рассматривать карты стола - скорее всего, оттуда придется что-то сносить, вопрос только в том, какую карту сейчас будет лучше отдать на валета. Вряд ли перебивать своим козырем своего же валета будет хорошей идеей. Значит, выбор из мелкой червы и мелкой пики.

Анна-Лиза от комментариев воздерживается. И так все наперебой бросаются объяснять несчастной зашуганной Аделине, что правил она нигде не нарушила. Даже, возможно, напротив, удержала кого-то от ошибки. С некоторых игроков останется в момент раздумий даже собственную руку читать с ошибками, не то что карты стола. Обходясь без слов, Саволайнен вальяжно машет рукой, призывая Аделину не паниковать. Спокойствие, мол, дорогая подруга, только спокойствие. Это не нарушение, да и вообще мы девочки благородные, на испуганных новичках не наживаемся.
Увидев, как ложатся карты, не имеющая больше в запасе треф Анна-Лиза, не медля ни секунды, вскакивает бубновым королём. Смысла долго держать этот козырь за пазухой Саволайнен не видит. Так можно досидеться до того, что Линор пойдёт отбирать бубну, и за неимением пространства для маневра придётся бесславно отдавать на туза. В том, что туз сидит у рыжей, Анна-Лиза практически уверена; будь он у Фионы, напарница сама бы уже проредила чужие козыри, а не мудрила бы с трефовыми переключениями и продолжениями. Ждать чужого козырного туза Саволайнен не имела ни малейшего желания. Особенно сейчас, когда на бубнового короля вполне можно было получить взятку.

Аделина продолжает следить за игрой, пытаясь угадать, какая карта откуда выйдет, но неизменно промахиваясь. Мало того, что девушка способна меньше всех сделать выводов из звучащих слов и ложащихся на стол карт, так ей ещё и видно меньше всех. Ровно в два раза меньше карт, чем видят остальные – Рутцен по-прежнему наблюдает только то, что ей пришло в самом начале игры при раздаче. Ждёт указаний от Линор и думает: наверное, это честно. Наверное, после следующей раздачи точно так же будет сидеть кто-нибудь другой.
Линор над своими ходами размышляет долго и сосредоточенно, тогда как Фиона и Анна-Лиза, как кажется Аделине, практически не думают вообще. И карты хлопают на стол словно бы автоматически. Так и подмывает думать, что у них в головах – по чётко просчитывающему все ходы компьютеру. Рутцен подпрыгивает от неожиданности, когда со стороны Анны-Лизы вдруг является крупный козырь. И робко спрашивает: – Нет-треф? Совсем? – Потому что перед самой немкой тоже не лежит ни единой трефовой карты, и тогда становится совсем уж непонятно, где кучкуется эта масть.
В размышления напарницы Аделина не вмешивается. В отличие от описывания выложенных на стол карт, такие подсказки наверняка запрещены. Наконец Линор просит младшую пику – Аделина послушно кладёт пятерку. И встревоженно смотрит на партнершу – конечно, считает взятки Рутцен пока ещё плохо, и всё же ей кажется, что как-то слишком много они уже отдали. Не проиграть бы.

- Трефы нет, совсем нет, абсолютно трефы нет! Ни крупной, ни маленькой, никакой. С трефового взгляда, я сижу совсем раздетая! - словоохотливо объясняет Анна-Лиза, стягивая взятку со стола. Конечно, порой проверять оппонентов на фальшренонс очень даже необходимо, особенно когда подозреваешь, что кто-то из игроков защелкался клювом и никакого ренонса там на самом деле нет. Поэтому на вопросы Аделины Анна-Лиза совершенно не обижается. И неторопливо разглядывает свои карты, отыскивая следующий ход.
Продолжать трефами Саволайнен не имеет никакой возможности, хотя этот вариант, очевидно, должен бы был понравиться Фионе. Трефа с её стороны вылетает исправно, видимо, там длинная масть. Переключиться в бубну и попробовать самой отобрать козырей тоже невозможно, по причине того, что бубна как раз только что вышла вся. Анна-Лиза, которой ужасно не хочется пускать Линор на стол, к червовому тузу, из двух зол выбирает меньшее и выходит пиковой восьмеркой. Расчёт двойной: во-первых, Саволайнен надеется отобрать туза и стать единоличной обладательницей старших пик стола, а во-вторых, будет неплохо, если Фиона из своего пикового ренонса сможет ещё что-нибудь сделать и как минимум не пустить Линор на стол.

– Хорошо. Я-поняла, – кротко кивает Аделина, послушно соглашаясь с громкой и многослойной Анной-Лизой; тем более, что поддержать немку и повторить вопрос никто не спешит. Нет трефы – значит, нет, это не нарушение правил и за это не штрафуют. Аделина переключается на Линор, переводит на партнершу всё своё внимание. И смотрит взглядом жадным и даже немножко умоляющим – выложенную Анной-Лизой пиковую восьмёрку можно и, наверное, даже нужно забирать тузом, это Рутцен видит невооруженным глазом начинающего, совсем ещё зелёного, как лайм, бриджиста. И торопливо сжимает и разжимает кулачки, только и ожидая от партнерши команду взять и накрыть тузом эту несчастную восьмёрку.
У Линор, однако, как будто бы есть другое мнение на этот счёт. Слишком уж долго рыжая ирландка обдумывает этот очевидный ход – а под конец ещё и отказывается от него, командуя опять класть мелкую пику. Аделина изумленно хлопает глазами, не понимая, зачем ещё и эту взятку отдавать, когда и без того уже отдали три штуки – а всего взять надо, вспоминает Рутцен, шесть плюс четыре, это десять из тринадцати, чтобы выполнить контракт, надо всё остальное забирать предельно чисто – но напарнице, как более опытному игроку, наверное, видней. Аделина послушно подкладывает свою семёрку под восьмёрку Анны-Лизы. И ждёт, чем же в итоге разрешится розыгрыш этой взятки.

Надежды на партнершу оправдались целиком и полностью. Хотелось то ли себя по голове погладить за интуицию, то ли напарницу расцеловать за смелость и догадливость. Поменять местами карты Линор и Аделины - и, пожалуй, ничего бы не вышло. А теперь Анна-Лиза ловко убила бубновым королём и забрала третью взятку, оставляя соперниц в предельно скользком положении. Ещё одна упущенная взятка, и Линор трагически садилась без одной, несмотря на все пришедшие к ней онеры, которых она уже высыпала на стол немало и, вполне возможно, ещё столько же имела в руке.

В этом месте уже можно было слегка расслабиться и не наседать так жестоко на уже практически посаженный контракт. Фиона позволила себе небрежно предположить, что масти развалились неравномерно и что пиковые карты сгрудились у Анны-Лизы; что, кроме козыря, переживать Линор нечем, а пропуск со стола идёт в попытке заставить соперницу потратить хорошую карту. Не поддавшись на этот маневр, Касл припрятала свой единственный козырь, который крупным номиналом не обладал и решить судьбу взятки явно не мог. Фиона с показным равнодушием снесла трефовую двойку - на козырь, пусть и на мелкий, при удачном раскладе ещё вполне можно было попытаться что-то выловить. Избавляться от него сейчас явно не стоило.

Пока Анна-Лиза торжественно выходила с мелкой пики, Линор торопливо считала козыри, лежащие на столе, спрятавшиеся у неё в руке и уже вышедшие из игры. В результате нехитрых подсчётов получилось, что у Анны-Лизы и Фионы на двоих должен был оставаться один, не самый крупный козырь - бубновая шестёрка. И отчасти от её местонахождения зависела судьба пикового туза, лежавшего на столе.
Если вдруг шестерка у Фионы, размышляла Линор, и Юг сейчас станет надбивать козырем, то перебить можно будет без особенных проблем. Но тогда придётся вложить в одну взятку две карты, каждая из которых способна принести взятку сама по себе. В текущей ситуации Уэст не была готова позволить себе такое расточительство, поэтому решила не рисковать и скомандовала Аделине снести мелкую пику, подставляясь под восьмерку Анны-Лизы. Когда со стороны Фионы упала трефовая двойка, Линор, не мешкая ни секунды, перехватила взятку мелким козырем, сыграв бубновой четвёркой. И тут же, с минимальной паузой между действиями, продолжила бубнами, выходя пятеркой к бубновой десятке Аделины. Для того, чтобы проглотить бубновую шестёрку, этого должно хватить с лихвой. И лучше этот козырь, по мысли Линор, было отобрать сейчас, не дожидаясь, пока этой бубной её подкараулят справа или слева и цинично усадят без одной.

Как только Линор перестает попадать в ситуации, где ее ходы более чем однозначны и практически лишены вариативности, и наконец-то может играть своими картами как ей вздумается, а не как диктуют непреклонные правила бриджа - и Анна-Лиза тут же понимает, почему рыжая ирландка взялась тащить на себе новичка и играть практически в одиночку против двух опытных девушек. Желанию забрать восьмерку тузом и попытаться перейти на стол Уэст не поддается - сносит тройку, оставляя туза в игре и продолжая создавать сложности для старших пик Анны-Лизы, а взятку забирает козырем. После чего тут же выходит бубновой пятеркой, и Саволайнен, сперва удивившись было такому ходу, тут же соображает: это импас на стол. И от того, что он к десятке, не самой крупной карте, импасом быть он не перестает. Значит, видящая все свои карты Линор видит и то, что козырей крупнее девятки у Фионы нет - если они вообще есть в руке у Юга, конечно. И с одной стороны и хотелось бы надеяться, что они там есть, а с другой - смысла никакого, все равно Линор сейчас их отберет.
Анна-Лиза, козырей не имеющая и потому в действиях совершенно свободная, решает приберечь своих червей. Ни одной червовой карты на столе пока не появлялось, а значит, вполне вероятно, что в этой масти развернется нешуточная баталия и можно будет исхитриться подрезать там взятку-другую, чтобы посадить контракт. Саволайнен сбрасывает на козыря пиковую четверку - и может делать это еще достаточно долго, пиковая масть у нее красивая и пока по-прежнему длинная.

Зачем Линор решает оставить туза и не брать им так и просящуюся в руки взятку, Аделина пока не понимает. Вероятно, это хитрый план, который не распознаешь с наскока. Или не распознаешь, не видя часть карт, думает Рутцен. В конце концов, Линор по-прежнему видит в два раза больше, и это, вполне вероятно, может быть решающий фактор. Управляться с двадцатью шестью картами, которые ты видишь все, впрочем, должно быть легче, чем с теми же двадцатью шестью, но наполовину закрытыми. Как друг друга понимают Анна-Лиза и Фиона, Аделина до сих пор взять в толк не может. Вроде бы не перемигиваются, смотрят в основном в свои карты - и вот-вот не дадут Линор выиграть. Рутцен так и чувствует, что справа и слева от нее назревает шторм. И хочется закричать, замахать руками, привлечь к этому внимание партнерши, но нельзя по правилам.
Аделина мается, тревожно кусает губу и послушно бьет карту Анны-Лизы своей бубновой десяткой. Радости от того, что им с Линор достается еще одна взятка, как-то не чувствуется. Аделина тревожится. И принимает, наверное, чересчур близко к сердцу такую мелочь как розыгрыш бубнового контракта - а ведь их таких, если сегодня все сложится хорошо, наверняка еще будет очень и очень много, найдется где взять реванш и выиграть.

Предпринятый Линор маневр был для Фионы достаточно очевиден: незатейливый, без вылезания с позвонками из кожи и без потери штанов, ненапряжный отбор козырей. По всей видимости, ирландка спешила это сделать, пока припрятанными козырями ей не подпортили игру еще хуже прежнего. И без того две взятки оказались отобраны на козырей - но в этом, как считала Касл, вины Линор никакой не было, поделать с тем, как легли карты, она поделать ничего не могла. Разве что разыгрывать другой контракт, да и то - с большими оговорками.

Самое неприятное сейчас было в том, что противопоставить откровенному отбору козырей Фиона не могла ничего. Возможности крутить хвостом и выворачиваться не было ни единой - бубна у Касл была, была единственная, а потому требовалось покорно класть ее в масть и не пикать. Фиона и положила, стараясь, чтобы неудовольствие не слишком отразилось на ее лице. Хотя по игре и так было понятно, что козыри у Линор все на просвете - раз Анна-Лиза не положила в масть, бубновый король у нее явно был единственной картой этой масти. А дальше понять, что все остальное, что есть, осело у Касл, а теперь уже, в общем, и не осело ничего - дело нехитрое. Дело совсем простое, если вышедшие козыри помнить - а их пока вышло-то всего ничего. Было бы что помнить.

Когда самой крупной картой неожиданно оказывается десятка Аделины – Рутцен теряется от неожиданности, не сразу вспоминая, что принимать решения самой по-прежнему не требуется. Что всё остаётся как прежде и розыгрыш продолжает контролировать её партнёрша. Аделина подтягивает к себе эту удачную десятку, кладёт её коротким концом к краю стола, подражая Линор и отмечая, чья это была взятка, и чинно ждёт дальнейших указаний.
Указаний, однако, не следует достаточно долго. Линор словно вырастает взглядом в свои карты и долго, напряженно думает, лишь изредка поднимая глаза на карты Аделины. Очевидно, рыжая встречается с какой-то сложностью, которую никак не может обойти – и Рутцен, только-только привыкшая, что за столом всё легко и все карты кладутся быстро, начинает нервничать хуже прежнего.
Наконец Линор просит положить пикового туза.Аделина немедленно кладёт, но беспокойство от этого никуда не уходит. У девушки нет ощущения, что этот ход решил все их проблемы. И у Линор, судя по её сумрачному и напряженному взгляду, такого ощущения тоже нет.