Гипоаллергенный падаван доктора Развлечудова

Одним из главных недостатков Ярины как потенциального крутого ментального мага было её тотальное неумение удерживать хотя бы более-менее невозмутимое лицо. Конечно, зараз можно окружить себя пуленепробиваемым ментальным щитом и спрятать под ним все эмоции до единой, от самой яркой до самой мимолетной и неуловимой. Да только много ли в том толку, если ты уже успела удивленно и более чем красноречиво отвесить челюсть или еще что-нибудь в том же духе? Так и сейчас - растерянность и беспомощность, видимо, за километр считывались с лица Ярины, достаточно смутно представлявшей себе, как правильно, быстро и без потерь разжигать жаровню. По меньшей мере, Розмари эту беспомощность заметила на раз-два и предложила очень грамотную рокировку, вдвойне удобную тем, что она исходила не от Ярины, а стало быть, являлась добровольной инициативой новенькой. Никому и никем не навязанной. Ну просто чудо что такое.
- Ммм, хорошо. Если тебе кажется, что так будет удобнее, то я, конечно же, вся только за! - с облегчением закивала Ярина, поспешно сдавая задом в сторону погреба, пока Розмари не передумала и не сказала "нет, давай лучше меняться обратно!" - хотя блондинка, судя по ее сумрачно-решительному лицу, в ближайшее время ни разу не планировала каких бы то ни было обратных рокировок.
В погребе Ярина, в силу своей привычки время от времени пробираться в столовую и что-нибудь по мелочи, по-мышиному точить в уголке, ориентировалась быстро и знала любые причудливые перестановки, которые могли изобрести дежурные в приступе, как им казалось, гениальности. Одесситка углядела котелок с остывшим обедом на полке почти мгновенно, ухватила его обеими руками и, смешно держа на весу перед животом, потащила наверх по ступенькам.
- А вот и я! - пыхтя, сообщила Ярина, едва ее веснушчатый нос снова показался в столовой. - Вот! Сейчас отложим, сколько надо, и зараз чудненько разогреем. И сверх того еще чай заварим! Таки как там твои дела? Есть огонек?

Розмари, вне всякого сомнения, было удобно. Британка вообще была не из тех девушек, которую можно в кратчайшие сроки загнать бытовым трудом до изнеможения. А тут всего только и просят, что очаг разжечь. Усилие для этого требуется, прямо скажем, невеликое. Непонятно даже, чего Ярина так боится и почему у нее вблизи от жаровни в глазах появляется самый настоящий священный ужас. Разве что рыжая девушка как-то по неосторожности страшно обожглась и запомнила эту на всю оставшуюся жизнь — вот в такую версию Розмари готова была поверить.

Работы возле очага было и в самом деле немного. Пока Ярина ходила в погреб — и, судя по крайне малым затратам времени, только-только спустилась вниз и сразу же все нашла и стала подниматься обратно, — Розмари как раз едва успела найти спички, припрятанные несколько хитроумнее, чем им, по идее, полагалось бы, и вовсю разводила огонь, запоздало думая, что можно было и не прикидываться герцогиней, а съесть рис холодным. Он ведь сильно не портится от того, что остывает.

— Спасибо, — кивнула Розмари, спешно перехватывая из рук у Ярины котелок. Рыжая выглядела так, словно вот-вот переломится под тяжестью, и нужно было срочно ее спасать. Британка заглянула в котелок, оценивая, какова там плотность риса и сколько она сможет осилить, представила себе, как сейчас она отсыпет оттуда две одинокие ложки и будет позорно их разогревать, и мысленно передернулась. После чего, подняв на Ярину предельно честные глаза, твердо заявила: — Что ж, дальше, пожалуй, я сама. Спасибо тебе за помощь. Я ведь могу, в случае чего, обратиться к тебе с вопросами еще раз? — а судя по тому, с каким едва ли не восторгом Ярина бросается спасать всех встречных ничегонезнаек и прочих снусмумриков — наверняка можно будет еще хоть десять раз ее поймать и завербовать в качестве экскурсовода.