Цель визита? Храм? Магический...?

Флетчер коротко кивнул, в этот раз даже не разбрасываясь словами, чтобы лишний раз подтвердить очевидное: если ученик прибыл подтягивать свои познания в магии, то он как нельзя более по адресу. При значительно широком мастерском составе монастыря у Алексиуса уж всяко получится найти себе занятие по душе. Или по способностям, которые у учеников порой с желаниями обидно не совпадают, а забрасывать не рекомендуется, чтобы никем не контролируемая магия не развилась потом чёрт знает во что.
- Как младший мастер, я обязан в должной степенью владеть как минимум двумя способностями на должном уровне, - продолжил гнуть однажды выбранную линию Лесли. И строго подчеркнул: - В настоящий момент моей специализацией является магия Земли и ментальная магия.
В этом месте можно было бы попытаться ожидать, что у ученика заинтересованно заблестят глаза. Флетчер со свойственным ему отсутствием оптимизма предполагал скорее обратное. Уже продемонстрированная Алексиусом стихийная магия позволяла с высокой долей уверенности вычеркнуть юношу из числа потенциальных учеников шотландца, если речь заходит о магии Земли; две стихии на интуитивном уровне - вещь нечастая, можно было позволить себе на такой случай не рассчитывать. А что касалось ментальной магии - здесь Лесли, исходя из некоторых собственных наблюдений, предполагал, что сейчас Алексиуса это не заинтересует. Сложив два и два, можно было сделать нехитрый вывод, который Флетчер не замедлил озвучить: - Не думаю, что мы с вами будем в ближайшее время часто пересекаться. Скорее всего, вам назначат другого наставника, сообразно вашим нынешним способностям.
За разговором путь неумолимо заканчивался. Жилые корпуса уже были видны близко и отчётливо, и это значило, что в запасе у Алексиуса оставалось времени где-то на полтора вопроса, вряд ли больше.

Алексиус учтиво слушал, внимая новую и необычную для себя информацию с привычным и ставшим неотъемлемым усердием, но понимал, что его потенциал вопрошать на всевозможные темы ещё не иссяк. Увы, но парень был таким человеком, который, получив слабую порцию информации, теперь не отстанет, пока не будет знать в этой сфере всё, что доступно. Иными словами, ответы Флетчера на некоторое время ослабили пламя, которое, словно в него влили керосин, ослепительно взорвалось в голове исландца. Но ключевое то, что "на некоторое время". Огонь мог воссиять вновь, и что-то – может быть даже ненавистная интуиция – подсказывало, что времени у него в обрез. Или задать вопрос, или тактично промолчать. Куда кидаться?
– А..., – казалось, что они на миг вернулись в самое начало разговора, – здесь рядом есть озеро? –
Ответ был двоякого значения - с одной стороны обнадёжит, что можно будет приходить к огромной кладовой своей стихии, а с другой подтвердит, что парню и вправду лучше рядом с большим количеством воды. Кажется, или гул в голове несколько мгновений назад утих?

Лесли показалось, что, получив ответы на свои вопросы, Алексиус на какое-то время притих, причём не сказать, чтобы озадаченно - скорее уж как-то опустошенно. Флетчеру порой было знакомо это состояние, когда голова определенно не пуста и ещё способна соображать, но в перерывах между приемами информации в ней вдруг образуется тонко звенящий вакуум. Как будто перегревшийся мотор берёт краткую паузу, чтобы остыть, и - раз-два-три - просто дышит, ни к чему не прикасаясь, ничего не обдумывая. В зависимости от ситуации такая пауза могла быть и близкой к блаженной нирване, и наоборот, отзываться в голове неприятной пустотой. Все зависело от того, насколько в этот момент срочно нужен кратко замерший мозг.
- Озеро находится за территорией монастыря, - ответил Флетчер, тем самым пропуская ту стадию ответа, на которой выяснялось, что озеро в пределах досягаемости есть, и переходя сразу к деталям. За время, казалось бы, не слишком долгой паузы в беседе Лесли успел своими длинными циркульными ногами отмерить всё оставшееся расстояние до жилого корпуса и теперь целеустремленно поднимался по ступенькам. - Если вы пойдёте вниз по течению ручья, то непременно к нему выйдете. Если вас интересуют водоёмы в целом, безотносительно их объема, то на территории монастыря также есть пруд и озеро. И, я думаю, у вас осталось время ещё где-то на один вопрос, прежде чем я передам вас в руки вашего соседа по комнате, и дальше вы уже будете расспрашивать его. Но если вопроса не будет, я не обижусь, - сказал Флетчер, мысленно размеренно отсчитывая неподписанные двери по левую руку. Лесли считал своим непременным долгом как мастера помнить, кто из учеников где живёт, и уже достиг в этом деле немалых успехов.

Флетчер потому и сказал, что к отсутствию вопросов у него претензий не будет вопросы - некоторые вопросы просто нужно еще сформулировать. Дать им дозреть, потому что порой смутное ощущение, что ты чего-то не понимаешь, облечь в полноценную вопросительную форму и выразить словами не получается. Лесли понимающе кивнул, когда Алексиус сказал, что уже не успевает подобрать нужных слов, и заметил: - Я полагаю, что в случае чего, для прояснения неудовлетворенных аспектов вы всегда сможете обратиться к мастерам или даже к другим ученикам. Так или иначе, без ответа ваш вопрос, скорее всего, не останется.
Последний вопрос Алексиуса, посвященный соседу, был отчасти приятен тем, что отвечать на него можно было достаточно обтекаемо, не вдаваясь излишне в конкретику, от которой сейчас ученику не было бы никакого толка. Лесли коснулся дверной ручки, тем самым обозначая, в какую именно комнату он собрался заселить Алексиуса, и сказал: - Вашим соседом будет один из учеников монастыря. И, я думаю, для вас не будет чрезмерно большой проблемой найти с ним общий язык, - заключил Флетчер. Пока история свидетельствовала о том, что ученик, который должен был стать соседом Алексиуса, хоть и не отличался исключительно дружелюбным и миролюбивым характером, но и в разного рода скандальные истории влипал редко, а стало быть, сосуществовать рядом с ним без происшествий все же было возможно. Закончив свой коротенький рассказ, Флетчер толкнул дверь, открывая ее. И жестом пригласил Алексиуса пройти внутрь комнаты, коротко добавив: - Прошу. Ужин в восемь часов вечера, отбой в одиннадцать, по остальному распорядку дня, полагаю, вас легко просветят дополнительно.