Весомый аргумент (тренировка по владению бо)

Было холодное зимнее утро. Солнце нехотя выползало из-за горизонта, земля на тренировочной площадке промерзла и местами была покрыта инеем. Но Шэн давно проснулась и готовилась к началу занятия. Она вернулась в монастырь после того, как уладила несколько вопросов для родного клана, и теперь хотела наверстать упущенное, чтобы личным примером показать другим мастерам, как работать с учениками.

У забора стоял ящик с несколькими боевыми шестами, но Шэн пришла со своим. Она повторила пару ката, чтобы размять мышцы и настроиться на тренировку. В клане он давно не преподавала, было кому перепоручить эту работу. Да и здесь хватало мастеров, те же Юэ и Лун могли обучить новичков работе с боевым шестом. Но Шэн считала, что все равно должна преподавать, чтобы подтверждать статус старшего мастера, которым её когда-то наградил Настоятель.

До объявленного времени начала занятия оставалось около четверти часа. Рассвет не торопился, но восток понемногу светлел, и из-за гор проступало золото первых солнечных лучей. Ветра не было, иначе морозное зимнее утро было бы совсем неприятным.

В отличие от Альды, прекрасной, но порой неисправимо дурной девочки, Октавия не имела привычки таскать свою сестру за что попало и куда попало, на первые попавшиеся приглянувшиеся занятия. Когда дело касалось учёбы, старшая Дженнаро предпочитала перемещаться по монастырю сугубо самостоятельно. Сама нашла любопытное занятие, потом сходила на него, осталась довольна или недовольна - и это всё, опять же, сама. Зачем младшую-то за собой по пятам водить как на веревочке. И так понятно, что интересы у сестёр не пересекаются, от чего Октавия будет в восторге, то Альда не оценит. И, может быть, из вежливости и тактичности воздержится от немедленного нытья, но потом припомнит не раз и не два, а не меньше десятка. И кому они после этого сдались, такие совместные походы.

В представлении Октавии длинный шест, он же "бо" - это была такая длинная японская палка. В чем-то очень удачно сочетающаяся с японскими маленькими металками, уж как минимум - в прилагательном "японские". Дженнаро рассудила, что вместе сюрикены и бо могут составить комплект. Очень кривой, конечно, и составить кое-как, под честное слово, скреплённый соплями и теми условными. Зато потоп можно будет ходить и гордо говорить, что девушка "разрабатывает японскую тему". В тибетском монастыре, ага, нашла тоже место.

На тренировочной площадке Октавия из учеников оказалась первой, хотя погода не располагала. Ни к лидерству, ни вообще к чему-либо. Разве что не вылезать из своей комнаты и поплотнее свернуться клубком под одеялом, вот это холодное утро и лениво светлеющее небо предписывали отлично. Октавия же выдернула саму себя из комнаты с такой гиперрешимостью, что оказалась на площадке в несусветную рань ещё усилие, и мастера бы обогнала. Кстати, о мастере - с женщиной Дженнаро сперва поздоровалась, потом торопливо сгустила уважение в глазах. Потому что голос к своей задаче отнёсся безалаберно и превратил приветствие в легкомысленный бряк.

Объявление о том, что мастер-классы по бо наконец перерастают в настоящее, полноценное групповое занятие, Ярина едва не пропустила. Или, если всё ж таки быть честной, пропустила бы начисто, если бы в голове вовремя не зазвонил предупредительный колокольчик интуиции: уши раскрой, адъётка, и слушай, что вещают. Вещали ценно. Ярина немедленно впала в тяжкие раздумья, несколько раз успела переменить своё решение и наконец остановилась на том, что надо идти. Потому что навык пока есть, и нечего ждать, когда руки всё забудут напрочь и уже перестанут отличать бо от первой попавшейся палки с ближайшего куста, хоть бы даже и крыжовенного.
Словом, в целом Ярину наметившееся занятие порадовало - если не считать того, что наметила его мастер Бо в зимнее утро, да на улице. Со всеми этими проблемами Ярина вроде бы разобралась, когда вечером пораньше залегла спать, а с утра оделась в теплую монастырскую форму для кунг-фу, но вот именно что "вроде". Маленький неприятный осадок всё равно остался - и никуда не девался, когда одесситка зябко подскакивала у плетня, подрагивающим голосом желая мастеру Бо добрейшего утра и мечтая о том, чтобы скорее началось занятие и можно было скакать и греться полноценно, а не вполсилы.

В последнее время Анна-Лиза ловит много слухов, преимущественно о том - как шикарен был прошедший мастер-класс и как много Саволайнен потеряла, решив отсидеться в своей комнате. От таких разговоров впору взбежать на стену, а потом свалиться с неё и свихнуть себе шею. Во всяком случае, примерно так мечется по своей комнате разобиженная Анна-Лиза - и немедленно объявляет занятиям войну. Всем подряд. Чтобы не смели впредь приключаться наиболее увлекательным образом как раз в те моменты, когда девушки там нет.
"Война" заключается в том, что Саволайнен намеревается ходить на все занятия подряд, какие бы там дисциплины ни попадались. Хоть Анна-Лиза и рискует таким образом совершенно загнать саму себя, если в занятиях вдруг наступит взрыв - зато точно не рискует пропустить ничего столь же оглушительно интересного, как ускользнувшее прорицание. Тем более, что, по мысли Анны-Лизв, боевой шест - это вещь хорошая, дельная. И куда более практичная, чем фехтование, которое, кстати, у девушке в копилке ценных умений уже числится аж дважды, а шеста там нет ни разу. Чем не повод взяться за учёбу? Отличный повод, прекрасный!
На тренировочную площадку Анна-Лиза приходит не первой - впрочем, как обычно. Никогда ещё такого не было, чтобы девушка с утра пораньше, да всех опередила, и сегодняшний день исключением не становится. Зато Саволайнен здесь самая яркая и жизнерадостная, это её всегдашняя прерогатива.
- Доброго утра! - нараспев тянет Анна-Лиза, обращаясь ко всем стоящим на площадке сразу. И спешит поделиться хорошей новостью: - Какая сегодня приятная погода, верно? Очень славная для зимы, очень! В самую удачу для занятий на улице!
Правда, рядом маленькая рыжая девушка явственно мерзнет, как цуцик. Но Анна-Лиза, как обычно, несоизмеримо выше таких деталей.

На групповое занятие Розмари отправилась с удовольствием – шест ей понравился в прошлый раз, несмотря на все неудачи и недочёты. И были основания полагать, что сегодня выйдет лучше. Что ученикам уделят больше внимания, подскажут, почему руки на шесте надо держать так, а не эдак... в общем, британка уже успела размечтаться. В своём воображении Розмари получала идеальную инструкцию по работе с боевым шестом и прилежно тренировалась столь же идеально её выполнять. Педалью зашкаливающего идеализма эта места, конечно, пробивала не только пол, но и асфальт, и даже верхние слои литосферы. Но девушка осталась бы довольна, если бы эта мечта исполнилась и хотя бы наполовину. В условиях заданной изначально картинки пятьдесят процентов – это тоже очень мощно и много.

Форму, выдаваемую ученикам в монастыре, Розмари обожала пламенной любовью. Это было вышедшее прямиком из мечты одеяние, полностью соответствующее представлениям девушки об идеальной спортивной одежде. Разрешили бы, так утащила бы к себе несколько комплектов, да только кто же даст сороке свои руки загребущие распускать. Зато тот один комплект, который ей выдали, Розмари берегла. Носила аккуратно, хранила бережно, стирала со всем доступным вниманием – и форма в ответ имела образцово-показательный вид, на ней до сих пор можно было пытаться ценник из магазина поискать, если по незнанию. В этой сберегаемой в образцовом виде форме Розмари и явилась на занятие. Вежливо поклонилась мастеру, затем выпрямилась и замерла возле плетня. Привычки как-то убивать время до начала занятия британка не имела, и этим заметно отличалась от своих сегодняшних коллег, из которых одна постоянно находилась в движении, другая болтала, а в сумме обе в больших количествах создавали белый шум.

Арлетта бы тоже очень хотела сказать, что она личным примером кому-нибудь что-нибудь показывает, например, подшефным ученикам - как побеждать лень, но увы, подобные мотивы как-то совсем мимо прошли. Давенпорт интересовалась в первую очередь тем, как записать себе в актив новое умение. Здесь спровоцированное учениками групповое занятие пришлось более чем кстати.
Кто из учеников первый зациклился на бо и потащил по монастырю на хвосте новую моду, Арлетта не знала - зато была знакома с основной частью группы страждущих, которые ходили и методично требовали знаний, вот этих конкретных, пожалуйста. Две упорные плакальщицы уже были на площадке, когда Арлетта туда пришла, остальные пока отсутствовали, но Давенпорт не сомневалась: появятся. Просто не посмеют не явиться после того, как наконец добились от мастеров желаемого. Не затем же были все эти челобитные, чтобы потом слинять в кусты перед самой кульминацией.
Сама Арлетта, привыкшая в монастыре не только посещать тренировки, но даже и сама их проводить, не испытывала, в отличие от некоторых учениц, дискомфорта ни из-за раннего утреннего подъема, ни из-за не самой тёплой погоды. Девушка вежливо поприветстввала Шэн, затем кивнула знакомым ей ученицам - собственно, незнакомая среди них была только одна, с отчаянно высветленными волосами - и принялась терпеливо ждать начала занятия.

С тем, что она что бы то ни было "понесла на хвосте", Ломэхонгва, если ей предоставят возможность услышать эти чужие слова, не согласится. Посчитает, что сказано неверно. И дальше будет идти по этой жизни, осенённая осознанием чужой неправоты.
Девочка, действительно, участвует в настойчивом выпрашивании занятия по боевому шесту – но участвует преимущественно молча, в основном просительно глядя из-за чьей-нибудь спины. Основная активность полностью лежит на плечах более взрослых девушек. Ломэхонгва же ходит за ними одним из символов того, что просителей много. И записать девочку в инициаторы движений и мод не получится при всём желании.

Но для полной справедливости всё же нужно отметить: Ломэхонгва и впрямь хочет ещё одно занятие. Боевой шест ей нравится, несмотря на свою огромную длину и невзирая на то, как в руках девочки он становится тяжёлым и неповоротливым. Нравится так сильно, что Ломэхонгва желает как можно скорее избавиться от этой неповоротливости и перейти к чётким, отточенным, красивым движениям. Сделать это можно, если упражняться под чужим внимательным руководством – поэтому девочка жаждет руководства и внимания.

В зимнюю погоду становится сложно быть бережливой. Выйти из жилого корпуса, как прежде, босиком, уже не получается – слишком холодно. Привыкшая в тёплую погоду беречь свою немногочисленную обувь, Ломэхонгва рассчитывает, что, может быть, во время занятия получится как следует разогреться и снять ботинки. А пока приходится просто аккуратно идти.
На тренировочную площадку девочка проникает, подлезая под плетень. Становится за спинами взрослых учениц, находит взглядом шесты, заготовленные для урока, и жадно на них смотрит. Выждать последние несколько минут тяжелее, чем до этого – целую вереницу дней. Ломэхонгва крепится и терпеливо выдидает.

Внезапная перефокусировка своего сознания с созерцания внутреннего мира на внешний не могла не остаться незамеченной. В парне как будто что-то перемкнуло, его снова потянуло на активную жизнь за пределами четырёх стен. То к воде тянуло, то зверь на волю просился, а то и вовсе обдумывал, чем хотел бы заниматься в будущем. В нём определённо что-то поменялось. Он не был уверен, что к лучшему, и его идеальная версия тоже так не считала. Он когда-то должен был максимально близко быть похожим на неё, но сейчас эта идея казалась ему бредовой. А не пойти ли ему на тренировочную площадку, не размять ли свои затекшие после месяцев неподвижных медитаций суставы? Уже в старика, поди, превратился. С каждым днём всё хуже и хуже. Совсем не следит за тонусом мышц.

Он бывал аж на трёх мастер-классах по Бо, но на полноценное групповое занятие его всё не хватало. То отмазки какие-то находились, то жаждущие учиться были, но учить было некому, так всё никак и не побывал на тренировке. Да и мастеров-то по Бо - раз-два и обчёлся. Только Шэн Бо и всё. Кстати, а фамилия-то у неё тоже Бо. Видимо, в её клане с этим посохом могли совладать все.

- Доброе утро, мастер, - поклон. Он был не один, что неудивительно. Нескончаемая толпа голодных ртов, которым только и подавай тренировки, уже давно не удивляла его. Он знал не всех, зато приметил энергичную оптимистку, самую активную из штурмующих его "крепость". Он улыбнулся.

Финехас, если изъясняться в категориях мастера Давенпорт, является последней и самой неспешной из тех "плакальщиц", которые, опять-таки по выражению мастера, "провоцируют" занятие по боевому шесту. Причём, по разумению египтянина, ничего предосудительного в этой "провокации" нет. Напротив, одни сплошные положительные стороны, здоровая тяга юных умов к знаниям и физическим нагрузкам, это ж один большой плюс, как его ни поворачивай.
Три остальные "плакальщицы", судя по их утомленным позам, стоят на площадке уже довольно давно. Один только Финн подтягивается в последний момент – и видит, что уже на месте и высокая блондинка с маленькой рыжей девушкой, бывшие основной ударной силой, и даже совсем юная девочка, щекастая, серьёзная и похожая на совёнка, которая всё больше молчала, но телом вовсю участвовала в многочисленных "челобитных". Финехас виновато улыбается девушкам – простите, мол, черепаху, едва всех не скомпрометировал со своими опозданиями – потом здоровается с мастером и тоже причаливает к нестройной толпе, ожидающей занятия. Настоящая, вполне серьёзная толпа, говорящая о том, что к знаниям и физическим нагрузкам тянутся-то многие, просто настоящих буйных мало.
Правда, говорят, на минувшем мастер-классе толпа была вообще из ряда вон. Ну так то прорицание. Модная мистическая наука. Шест, он попроще будет, попрозаичнее. Не так эффектно звучит для широкого зрителя, в смысле, ученика.

После оглушительно провального мастер-класса по прорицанию Доминике хотелось самоутверждаться. Возможно, даже ломать что-нибудь, если будет возможность. Главное, увидеть, что внезапная, всесторонняя бездарность - это было явление разовое. Что руки не отсохли, ноги не отваливаются, а организм не рассыпается на кусочки. Просто нет способностей к магии, возможно, даже не ко всей магии в целом, а только к какому-то конкретному ее разделу. А в остальном все прекрасно - должно быть прекрасно, потому что раньше было.
Мастер-класс по боевому шесту прекрасно подходил для того, чтобы вцепиться в него руками и зубами и страстно, с наслаждением самоутверждаться. Боевые искусства все больше от чакр не зависят, только от рук и ног. А руки и ноги были при Доминике - хорошие, исправные, рабочие. С такими руками и ногами все должно было отлично получиться.
Казалось бы, с таким настроем Лакруа должна была оказаться на тренировочной площадке одной из первых, но не тут-то было. Как обычно, четко и правильно рассчитанное время выхода в последний момент потонуло в тысяче мелочей, и в конечном итоге на тренировочную площадку Доминика примчалась одной из последних. Торопливо перескочила через плетень где попало, экономя бессмысленные уже на финише секунды на том, чтобы не идти до цивилизованного входа на площадку, а проломиться строго по прямой, скомканно поздоровалась и предприняла такую же бессмысленную попытку смешаться с остальными учениками и качественно смазаться перед взором мастера - с учетом внешности Доминики, эта попытка была обречена на провал просто по определению, но почему-то пошла в жизнь.

Шэн не ожидала, что соберется так много учеников, но ей было не привыкать вести тренировки для большого количества людей.

- Доброе утро, - сказала мастер. - Возьмите тренировочные шесты и разойдитесь так, чтобы друг другу не мешать. Затем положите бо справа от себя вдоль площадки и приступаем к разминке.

Бо - довольно тяжелое двуручное оружие, во время занятий с которым можно травмировать связки, если не подготовиться. Шэн не была уверена, что ученики перед началом тренировки догадаются прогреть мышцы хотя бы минимальными нагрузками, поэтому решила потратить немного времени на подготовку.

- Встаньте прямо, ноги на ширине плеч. Вдох - поднимаем руки, выдох - опускаем, не спешите. Пять вдохов и выдохов. Затем опускаемся на правое колено, бедро опускаете на пятку, перекат назад, меняете ноги в воздухе и встаете на правое колено. Четыре переката, в конце четвертого поднимаете бедро и встаете на колено. руки с упоро в землю. Снова четыре переката со сменой стойки. В конце четвертого опираетесь на руки, колено отрываете от земли. Еще четыре переката. В конце четвертого поднимаетесь на ноги, перекаты назад из положения стоя. Подставляете ногу сзади на тыльную сторону пальцев, перекат, встаете в противоположную стойку. Четыре переката. Не спешите и округляйте спину, так легче.

Шэн показывала по два переката каждого вида, чтобы ученики лучше понимали, что от них требовалось.

- Снова ноги на ширине плеч, вдох-выдох, на вдохе поднимаем руки, на выдохе медленно опускаем и подносим к солнечному сплетению ладонями вверх. Теперь берите шесты. Бо - простое и удобное оружие. Навык владения им подразумевает, что в критической ситуации вы можете схватить первую попавшуюся под руки длинную палку и вступить в бой. Если вы когда-нибудь занимались айкидо, вам знакома базовая стойка - ханми. Правая нога впереди, стопа чуть развернута, левая сзади, стопа развернута под углом сорок пять градусов. Колени согнуты, пятки на одной линии. Шест мысленно делим на три части, руки расположены по краям средней трети. Правая рука сверху, левая снизу, шест наклонен вперед, кончик смотрит на уровень глаз воображаемого противника. Правая рука образует одну линию с плечом, левая находится примерно в районе солнечного сплетения. Займите эту стойку. Это положение, в которое вы приходите, нанеся удар.

Шэн встала в ханми, чтобы ученики могли рассмотреть, как именно выглядит эта стойка.

Примерно так выглядит стойка.
Так выглядят перекаты

Набежавшую после нее толпу Октавия окинула уничтожающим взглядом в духе "набежали вот". За всеми этими заявившимися вдруг, и отчасти - в последнюю минуту учениками как-то терялось достижение самой Дженнаро: она, между прочим, не просто пришла, а пришла самая первая. А тут эти, массовики-затейники. Одним своим удачным появлением обесценивают весь поступок итальянки. А между тем, хоть это и был не подвиг - что-то героическое в этом все-таки было. Словом, хотелось примерно так: взять какой-нибудь слонобой вроде "Магнума" и качественно проредить толпу учеников, уменьшить число обучающихся где-нибудь вдвое. Чтобы виднее было, кто здесь массовка, которой ума не надо, чтобы прибежать, а кто действительно учиться планировал.

Октавия вот планировала учиться. Но это не помешало ей легко и напрочь позабыть про разминку - хорошо, что мастер Бо напомнила, а то с итальянки еще сталось бы от излишнего рвения прямо так на тренировке жилы рвать. Пять изящных махов руками на вдох-выдох Дженнаро повторила легко и непринужденно - а вот как только дело дошло до перекатов, девушка торопливо сдернула с волос резинку и в несколько ловких движений переделала хвост в пучок, как можно плотнее собирая волосы. Они уже выкрашены в нужный цвет, нечего дополнительно пылью оттенок корректировать.

Перекаты в целом у Октавии проблем не вызвали - если не считать того, что в первый перекат в четверке девушка медленно опрокидывалась и медленно из него поднималась, разбираясь, как вообще что происходит в этом движении, куда идут руки, а главное, куда уходят ноги. Зато три оставшихся переката в каждой четверке итальянка выполняла бодро. И еще, пожалуй, можно было как-нибудь не учитывать то, что размашистое движение, которым Дженнаро в воздухе меняла ноги, казалось позаимствованным откуда-нибудь из брейк-данса. Тогда бы получилась картинка идеально выполненной разминки.

Завершая разогрев, Октавия повела руками и качнула ладонями, как показывала мастер Бо, а потом взялась за шест. На глазок определила, где здесь средняя треть, ухватилась за ее края, вытянула правую руку вперед, а левую подтянула к груди, выводя правый конец шеста вперед и вверх. После этого оставалось дополнительно выставить вперед правый бок, за счет этого выталкивая шест еще дальше вперед, и проверить, что эта стойка похожа на стойку мастера Бо. Подровнять колени и пятки, развернуть стопы красиво, но не перегибая и не уходя в балет - в общем, после всех этих мелких коррективов, на взгляд Октавии, стало похоже на правду. Можно было с относительно чистой совестью себя в этой стойке зафиксировать.

Шест Лавиния схватила мгновенно, едва только услышала, что уже можно цапать руками, уступив в скорости только стоявшей ближе к инвентарю блондинке. И, если бы не прилетевшее тут же замечание мастера, что сперва надо размяться, а потом уже прочие боевые танцы танцевать, девушка непременно попыталась бы изобразить шестом что-нибудь эдакое, проверяя, что ещё помнят руки и помнят ли что-нибудь вообще.
Но да, без разминки так сразу трюкачить может оказаться рискованно.
Лавиния послушно положила шест рядом с собой и выполнила серию неторопливых махов руками, поднимая их над головой на вдох и опуская на выдох. Потом настал черед перекатов - это было уже не так восхитительно просто, но тоже трудностей не представляло. Разве что к самому первому перекату Лавиния приступила с таким рвением, что зависла на спине с поднятыми вверх ногами глубже и дольше положенного. Но, тут же сообразив, из-за чего это происходит, умерила пыл и амплитуду, и прочие пятнадцать перекатов получились в пределах нормы. Больше всего Ортега переживала за движение, которым следовало менять в воздухе ноги, но оно оказалось несложным - уж как минимум на фоне того, что девушка успела себе навоображать.
Покончив с перекатами, Лавиния поднялась и мимолетным движением одернула спортивную куртку на спине, надеясь этим нехитрым движением хоть чуть-чуть отряхнуть одежду, на которой, по ощущениям, пыль должна была собраться плотным слоем, и приступила к финальным движениям разминки. Касерес подняла руки на вдохе, опустила на выдохе, неторопливо восстанавливая чуть сбившееся после перекатов дыхание, поднесла ладони к солнечному сплетению, и только после этого, вновь получив разрешение, взялась за шест. Стойку ханми Лавиния знала - это была одна из тех базовых вещей, которые въедаются в мозг намертво - поэтому заняла нужную позицию мгновенно, едва дослушав объяснения мастера Бо. И разве что подправила положение ног, потому что пятки вечно стремились разъехаться не вполне по правилам образцовой стойки.