Встреча, которой быть не могло.

Юэ кивнула. Она не была уверена, что удастся воспроизвести воспоминания с кинематографической точностью, и поэтому постаралась, чтобы ничто не отвлекало её от этого разговора. Она сосредоточила взгляд в одной точке - на музыке ветра над барной стойкой - и стала вслушиваться в звуки разговора. Чужой, совершенно непонятный язык. Ками, якудза, Тайвань? Или опять все не то.

Мужчина в очках говорил больше, он передавал какую-то важную информацию деду Николая. Она не знала, что важно в этом языке - тон, интонация, произношение. она просто сосредоточилась на звуках речи. игнорируя все остальные звуки, которыми был наполнен ресторан.

Юэ надеялась, что эта затея сработает. Она не была сильна в ментальной магии, она только училась ей пользоваться, а тут предстояло передать много информации, и предварительно её запомнить. Юная тигрица отгоняла вес мысли, стараясь добиться состояния чистого сознания, в котором будет диалог двух мужчин, обсуждавших что-то очень и очень важное.

Николай молча слушал, ни разу не перебив Самарина. Кто-то другой, возможно, и усомнился бы в необходимости расследования, основанного на одном лишь ощущении, что что-то не так. Но как говорил Вице-адмирал Зимин, родоначальник подводного спецназа, между прочим, любая ситуация подчиняется определенному количеству стандартов. И сейчас, судя по заверениям Самарина, в эти самые стандарты ситуация не вписывалась, а значит, стоило разобраться получше. Тем более, что у Лаврика была скверная особенность оказываться правым в таких вот ситуациях. Своеобразное чутье, помноженное на многолетний профессиональный опыт.

- Если завтра под воду, нечего рассиживаться.

В два глотка допив уже остывший чай, Николай оставил на столе деньги, поднялся на ноги, и заговорил, уже по-английски.

- Пошли, Билли, как хочешь, но эту фотографию со статуей льва я хочу повторить, но в моем исполнении, заинтриговал ты меня, старый черт.

И лишь уже на самом выходе, обернувшись к Самарину, он тихо спросил, вновь по-русски:

- Слушай, ты не видел случайно, кто сидел за этим пустующим столиком? Не знаю почему, но что-то мне в нем не нравится.

Получив отрицательный ответ, он вышел из ресторана, и два пожилых мужчины, которых любой принял бы за туристов, двинулись по улице в сторону порта.

Юэ вернулась за стол, где её дожидался чуть остывший карп. Она не знала, чем им грозила эта встреча, но была уверена, что с неё все только начиналось. Это были серьезные люди, которые оказались подозрительно близко к тому месту, где триада, Линь Ян Шо и клан Белых Тигров ловили людей Асаки. В порту становилось жарко. И враг врага не всегда друг.

- Давай, ты сейчас посмотришь мою память, пока я хорошо помню разговор, - сказала Юэ. - Надеюсь, ты поймешь их язык.

Она посмотрела в глаза Николая. Ментального щита не было. Девушка сосредоточилась на воспоминании о только что услышанном диалоге, на том, как она прислушивалась к каждому слову, стараясь ни на что не отвлекаться. Она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Николай смог расслышать диалог, который мог оказаться для них очень важным.

Синяя энергия Аджны копилась в области третьего глаза, подпитывая воспоминание, делая его боле ярким и более громком. Память человека, подобно губке, впитывала все, что её касалось, но не всегда можно было вернуть это в сознание и воспроизвести, особенно непонятную речь. Юэ надеялась на опыт Николая, который намного лучше нее владел ментальной магией.

Николай закончил чистить память официанту, подправляя воспоминания, и замещая наиболее подозрительные моменты, выставляя все обычной "семейной ссорой", ровно в тот момент, когда китаец подошел к их столику. Николай заказал стакан фруктового сока, в надежде, что это поможет Юэ восстановить силы после работы с ментальной энергией. По-хорошему, неплохо было бы заказать для девушки что-то мясное, поскольку вымоталась она за день - сильнее, чем сам Николай, наверное. Но это можно было отложить хоть и на другой ресторан, или на ужин в порту.

Вытянув щуп ментальной энергии, парень коснулся им того сгустка синей энергии, что подпитывала Юэ, и, через него, Николай "прикоснулся" к воспоминаниям девушки. В его голову хлынул буквально поток воспомнинний, но, увы, выдернуть из этого лишь необходимое было крайне трудно. Молодой мастер запоздало пожалел, что не попросил тигрицу закрыть глаза: так поток ненужной информации сократился бы вдвое, а слух Юэ, наоборот, обострился бы.
Звук тоже "барахлил": Юэ честно старалась запомнить все до мельчайшей детали, но не была в состоянии сатори, когда полностью остановлен внутренний диалог, и изредка посторонние мысли проскальзывали и в ее воспомнианиях, особенно тогда, когда девушка слышала знакомые слова, такие, как Ками, Триада, Якудза...
Ну и посторонние звуки усложняли восприятие информации неимоверно: тигриный слух, помимо разговора двух засланцев, отлично улавливал разговоры других посетителей, звякание посуды на кухне, шаги официантов и чавкание какой-то скотины, которой парень искренне хотел выбить все зубы. В итоге, удалось составить примерное представление о содержании разговора. Все более-менее встало на свои места, но, увы, теперь ситуация лишь усложнялась. Новая сила, вошедшая в привычный расклад, была непредсказуема, и, вдобавок, абсолютно неиммунна к магии. Но если, через этих адмиралов, спецура узнает о магии...

Николай прекратил ментальную связь, и взялся за кружку с чаем, а Юэ пододвинул стакан с сокуом, принесенный официантом. Сейчас не стоило больше нагружать её ментальной беседой, поэтому парень громко, специально для ушей официанта, сказал по-китайски:

- Дорогая, давай разбор полетов отложим до дома. Мы с тобой не так часто можем вот так спокойно посидеть, чтобы и здесь выяснять отношения. Я вечером тебе все объясню.

Стандартная фраза, помноженная на внушенные официанту воспоминания о том, что Николай с Юэ, когда вышли из-за стола, что-то шипели друг другу отчаянно жестикулируя, должна была полностью закрыть интерес китайца к "вечно ругающейся семейке".