It's been a hard day's night

Мэйлин опасалась, что Вэньхуа начнет расспрашивать ее про то, превращается ли она сама. Она не хотела говорить о своем зверином облике, не хотела признаваться в том, что у нее не какая-то там гордая птица вроде ястреба или орла, а бестолковая цветная курица, которая может разве что щелкать орехи и говорить короткими фразами. Но Вэньхуа не стал ее ни о чем таком спрашивать, может быть, почувствовал или просто проявил тактичность, и Мэйлин была ему за это в очередной раз очень благодарна. Он был именно тем человеком, который понимал ее без слов, даже если иногда они и сталкивались мнениями, отстаивая каждый свое собственное.

- Я пока совсем не хочу ни о чем ему говорить, - ей было сложно вспоминать все, что произошло, сложно даже думать об этом и тем более обличать свои спутанные мысли в какие-то слова, чтобы правильно передать всю суть своих переживаний. Единственное, что она понимала точно, это что ей было ужасно страшно, но она не понимала, как штатный психиатр может исправить тот факт, что она просто боится за свою жизнь и за жизнь Вэньхуа. - Гораздо важнее, что мы скажем Полковнику, потому что он обязательно нас обо всем спросит. И надо, чтобы наши рассказы выглядели убедительно и одинаково, если он будет говорить с нами по отдельности.

У нее не было ответа на последний вопрос Вэньхуа, поэтому она только покачала головой, насколько ей позволяла подушка. Разве можно сейчас так далеко загадывать? Мэйлин казалось чудом уже то, что они пережили этот день, а впереди еще сложный год до окончания контракта. И они совершенно не знают, что с ними может произойти за это время.

Мэйлин была права. Их будут расспрашивать, и расспрашивать во всех подробностях, потому что Эд и Майк погибли, а они сами пропали на несколько дней, и найти их смогли только приехавшие из Пекина люди Чжу сяншена.

- До того, как меня ранили, расскажем как было. Особенно о том, что отряд охраны куда-то делся, - сказал Вэньхуа. - Меня ранили, но пуля прошла по касательной, не задев ничего важного. Нас отправили к Дауду прятаться, пока боевики не вернулись. В деревне не было связи.

Он не видел в этом противоречий. Вряд ли кто-то поедет выяснять подробности у жителей деревни, и те скажут, что Вэньхуа был сильно ранен, долго лежал без сознания, а потом они просили пока не сообщать ничего в госпиталь. В горных деревнях плохо со связью, а местные жители могли искать личную выгоду в том, чтобы задержать у себя иностранцев.

- А сегодня мы пошли на гору, чтобы поговорить о том, как выбраться из деревни, если местные не помогают. Услышали выстрелы, потом..., - Вэньхуа встал с кровати, снова взял банку с пивом и отпил, затем подошел к окну. - Потом появился человек с автоматом, - сказал он медленнее. - Он целился в нас, но прибежал Майк. Майк не успел достать пистолет, боевик отвлекся, пока стрелял, и я его толкнул. Он упал, я удержался.

Все остальное следовало рассказывать именно так, как было на самом деле. Вэньхуа не любил врать, В случившемся не было их с Мэйлин вины. Можно было бы с натяжкой считать, что, если бы они не просили жителей деревни молчать, их бы могли найти раньше, но это было не так. Тарик только накануне сказал, что у него появилась возможность связаться с госпиталем, и он не торопился пользоваться этой возможностью.

Мэйлин внимательно, несмотря на то, что не могла сосредоточиться, выслушала версию Вэньхуа, стараясь найти в ней какие-нибудь не состыковки, к которым можно было бы придраться, но в целом рассказ выглядел ладно и гладко. Ему удалось скрыть все то, что необходимо было скрыть - про ранение в сердце и легкое, и откуда на самом деле этот уродливый шрам на ребрах, про то, как ему удалось так быстро восстановиться, про врачевание и зачем они ходили на гору и особенно - что случилось на горе, когда Вэньхуа столкнул нападавшего вниз в пропасть. Вряд ли бы Полковник оценил шутку, что он внезапно превратился в ястреба и только поэтому выжил.

- Он спросит, где была я в тот момент, когда на лазарет напали - я была в деревне, хотела купить что-нибудь на обед. Услышала выстрелы и вернулась. Мне кажется, нам лучше не говорить, что ты терял сознание. Скажем просто, что пуля прошла по касательной и застряла в мышцах под ребром, иначе я никак не смогу объяснить, почему шрам такой большой.

Полковник не дурак и много лет провел в госпитале, повидал много ранений и, наверное, уже с закрытыми глазами может определить, с какого расстояния, с какого оружия и как прошла пуля, чтобы нанести такое повреждение. А Мэйлин в тех условиях, в которых ей пришлось проводить операцию, сильно расширила раневой канал, чтобы добраться до пораженных тканей легкого и сердца. Именно поэтому шов вышел длинным и грубым.

- И как думаешь, он спросит, почему мы ждали две недели прежде чем начать самим выбираться? Ведь мы могли сделать это уже через неделю, если брать в расчет твое ранение, оказавшееся не таким серьезным, как изначально было?

Вэньхуа кивнул, соглашаясь с версией Мэйлин насчет раны. Он не думал, что полковник будет лично и внимательно осматривать шов, ведь ему не требовалась медицинская помощь, и потому если кто из коллег и увидит след от раны, то мельком и в душе. Но лучше было перестраховаться.

- Спросит. И мы скажем, что местные жители обещали, что вот-вот свяжутся, а нам самим опасно, - предложил Вэньхуа.

Это, в принципе, было правдой. Потому что с легким ранением вообще было логично в тот же день искать возможность, чтобы вернуться в госпиталь, чтобы обработать рану и оказаться в безопасности под охраной, но с самого начала была возможность только прятаться выше в горах.

- Мы не военные, не вооружены и не знаем язык, - сказал Вэньхуа. - На нашем месте было самым логичным найти относительно безопасное место и ждать, пока нас там найдут и вернут в госпиталь. Так что вообще это вопрос к полковнику, почему нас нашли только через две недели и только люди Чжу сяншена.

Вэньхуа казалось, что Мэйлин думала о том, в чем их могли обвинить, в то время как он сам считал, что виноваты в случившемся были кто угодно, кроме них. Это их бросили без помощи в горах и толком не искали, и им несколько раз очень повезло, что в итоге удалось дожить до этого дня.

Вэньхуа говорил очень смело. Складывалось впечатление, что он может высказать эти обвинения полковнику прямо в лицо, на что она сама, например, была бы не способна даже в горячечном бреду. Ей вообще не хотелось ни выяснения отношений, ни каких либо еще проблем, связанных с произошедшем в лазарете в этой проклятой деревушке. Все, что ей хотелось - это чтобы ее оставили в покое, не задавали никаких вопросов, а просто дали ей возможность смириться с тем, во что пришлось вляпаться не по своей вине.

Мэйлин довольно часто задумывалась о том, почему местные, поначалу казавшиеся такими дружелюбными, темнили и тянули с новостями в госпиталь. Ведь Тарик только недавно сказал, что у них появилась возможность связаться с госпиталем, хотя до этого несколько дней было совершенно спокойно, не было слышно ни выстрелов, ни местные боевики не приезжали в деревню, иначе бы об этом стало обязательно известно. Была ли у них какая-то своя выгода от того, чтобы держать их в деревне как можно дольше? И если была, почему они с таким облегчением от них избавлялись сегодня днем? Ведь до райцентра, как выяснилось, было всего пара часов езды на неторопливых лошадях, а в нем был телефон. И если не работала международная связь, то наверняка работала местная, то есть возможность связаться с госпиталем все-таки была. Чужая голова - потемки.

- Мне иногда начинало казаться, что Тайрик только говорит, что ищет возможность связаться с госпиталем. А на самом деле... а на самом деле я не знаю, почему они тянули... - закончила Мэйлин.

- Я тоже не знаю. Но уверен, что боевик, убивший Майка, не случайно пошел на гору, - сказал Вэньхуа.

Он не понимал менталитет местных жителей и не разбирался в том, кто с кем и за что воевал. Он был вынужден доверять Тарику и Дауду, потому что они с Мэйлин оказались в безвыходном положении, но мотивы у жителей деревни могли быть какими угодно.

- Мы можем только догадываться, начал рассуждать Вэньхуа. - Но мы оказались в деревне, староста которой хотел, чтобы там был наш лазарет. Наверняка что-то обещал насчет безопасности. И что-то такое, что мы там оставались без охраны. В итоге из нас четверых двоих убили и меня чуть не убили. Не знаю, разгильдяйство это или злой умысел, но деревенским хотелось прикрыть свою задницу. Поэтому решили спрятать нас подальше, а потом решать.

И не факт, что им было выгодно, чтобы иностранцы вернулись в госпиталь живыми, а не сгинули без вести где-то в горах. Вэньхуа не хотел верить в то, что окружавшие их жители деревни были однозначно и поголовно непорядочными, но он допускал мысль, что староста, Тарик и Дауд между собой решали их судьбу и тянули время.

Она не задумывалась о том, что боевик мог прийти на гору по чьей-то наводке. Но, все больше обдумывая эту мысль, она понимала, что она не лишена обоснования - о тропе, ведущей из самого центра в деревню на гору, могли знать только местные. Она вела в обход горы, была тонкой, незаметной, и довольно крутой, а оттого опасной. А еще Мэйлин вспомнила, кто рассказал ей о горе, что там открывается прекрасный вид, и кто показал ей вторую тропу от дома Дауда и Зейнаб. Не кто иной как сам хозяин дома.

Быть может, это все были просто домыслы ее воспаленного сознания, пытающегося подогнать одно к другому, может быть, Дауд и Зейнаб были совершенно не при чем. И все произошедшее - просто череда случайностей. Но именно в то время, когда на дом напали, они с Зейнаб очень удачно оказались в деревне, поэтому не пострадали. Мэйлин поняла, что еще парочка таких мыслей, и у нее снова начнутся проблемы с доверием людям.

- Не могу больше об этом думать, - Мэйлин спрятала голову под подушку, как маленький ребенок, чтобы не слышать рассуждений Вэньхуа. У нее-то картина мира совершенно не складывалась, да и не особо она старалась ее как-то удачно сложить, потому что с ее точки зрения в том, что произошло, практически не было никакого смысла. - Я так точно не усну, - глухо донеслось из-под подушки.

Вэньхуа сделал глоток пива, затем поставил банку на подоконник и подошел к Мэйлин. Он сел на кровать и приобнял девушку.

- Хорошо, не будем об этом. Что случилось то случилось, - сказал он.

Они договорились о главном - что рассказывать в госпитале, чтобы не говорить о необъяснимом. А в остальном пусть разбираются те, кто будет за это отвечать. От прочих домыслов спокойнее не становилось. Вэньхуа и так чувствовал себя в этой командировке как в яме со скорпионами, когда непонятно, кому можно было доверять. Это началось еще после истории с Дейлом, которая на фоне событий последних дней казалась ерундой.

Так или иначе, они выжили и выбрались из деревни. Но Вэньхуа вновь и вновь думал о том, мог ли спастись Майк. Если бы медбрат выжил, было бы иначе, намного легче. Эд погиб будто в прошлом году, и Вэньхуа толком не знал, как это случилось, потому что его самого еле спасли. А с Майком все было иначе. Слишком внезапно и несправедливо. Но именно Майк их спас, неизвестно, оказались бы они в плену или не дожили до этого вечера, если бы парень не отвлек боевика.

- Я надеюсь, что нам удастся уснуть, - сказал Вэньхуа, который сам в это все меньше верил.

Мэйлин вылезла из-под подушки и приподнялась на кровати, чтобы прижаться к Вэньхуа. Они все еще были вместе, несмотря ни на что, главное было держаться друг друга, и так становилось немного, но проще, когда Мэйлин знала, что Вэньхуа просто рядом с ней. Она дважды чуть его не потеряла, и Мэйлин было страшно представить себе, что было бы, если бы это все-таки произошло. Смогла ли она жить без него дальше?

- Хорошо, что ты со мной, - негромко призналась она на ухо Вэньхуа, после чего поцеловала его в щеку. Она слегка улыбнулась, чтобы дать самой себе повод думать, что сейчас уже все лучше, чем было до этого. Они живы. Это главное. Скоро все закончится. - Я очень сильно тебя люблю.

Она поднялась с кровати и сходила в ванную за халатом, который накинула вместо полотенца. Она знала, что надо поспать, как знала и то, что не сможет уснуть, как бы ей этого ни хотелось. Нужно было хотя бы делать вид, что все хорошо, даже если это и не так.

- Я почти не ела за ужином, может, удастся поесть сейчас, - Мэйлин присмотрелась к блюду с закусками, пытаясь найти что-то наиболее вегетарианское. Здесь был сыр местного производства, что-то, похожее на баоцзы, только мельче, лепешки, мясо на шампуре и тушеные овощи на тех же шпажках. Мэйлин не считала себя строгим веганом, при необходимости она могла есть даже яйца, потому что для этого не нужно было убивать животное, но сейчас от мысли о чем-то тяжелом становилось немного не по себе. - Здесь есть что-то, что похоже на баоцзы. Будешь?

Вэньхуа посмотрел вслед Мэйлин, когда она пошла в ванну, и устало улыбнулся. Если бы её не было рядом, он бы не выжил. И дело даже не проведенной ей операции. Он бы сошел с ума, оказавшись один на один со всем, что происходило с ними в горах. И она единственная могла его понять.

- Я сейчас подумаю, - ответил Вэньхуа. - Я не голоден.

Он мало ел за ужином, но не чувствовал голод. От нервов немного мутило. Поэтому Вэньхуа взял свое недопитое пиво, от которого оставалось примерно полбанки. В холодильнике было еще, но он считал неправильным пить больше при не пившей Мэйлин.

Внутренняя дрожь начинала понемногу проходить, как будто расслабился сжатый внутри кулак, но от этого в память стали врываться все подробности прошедшего дня, все отвергнутые мысли и зажатые эмоции. Это нужно было пережить. Потом, постепенно, станет легче. Но не сегодня и не завтра. Для этого требовалось даже больше времени, чем для заживления огнестрельной раны.

- Поставить чай? - предложил Вэньхуа.

В номере был чайник, а возле него стояла пачка чайных пакетиков. Хоть Вэньхуа и был ханьцем, он считал, что иногда можно было обойтись и без чайных церемоний.

Мэйлин поморщилась. Предложение чая напомнило ей о том, как их угощали в доме Тарика, когда они пришли туда с твердым намерением как можно скорее покинуть деревню. Тогда у нее не было сил сделать даже глоток, потому что ее тошнило от всех переживаний, а сейчас от одной только мысли о чае становилось еще противнее.

- Нет, я не хочу чай. Я передумала и хочу пива. И буду пить его до тех пор, пока не усну, - решительно сказала Мэйлин. Хотя скорее ей будет от него плохо, но вряд ли намного хуже, чем сейчас. Утром нужно будет ехать дальше, но завтра будет завтра, а сегодня ей не хотелось больше думать о чем-то серьезном, даже о том, что утром нужно будет поднимать себя из...Мэйлин оборвала этот ассоциативный ряд, не дав себе додумать мысль.

В Пекине она иногда пила пиво, но обычно под какой-нибудь хороший фильм, вернувшись домой после тяжелого рабочего дня, укутавшись в плед на диване и обложившись плюшевыми игрушками, например, котом-колбасой. Это было уютно и по-домашнему, и думать об этом было очень приятно, словно удалось на мгновение мысленно вернуться обратно в спокойный тихий и привычный мир, где чаще слышны выстрелы фейерверков, чем автоматные очереди.

- Достанешь мне? - она сняла со шпажки маленькую тушеную помидорку. Она тоже не была голодна, но должна была сделать хоть что-то, чтобы постараться вытащить себя из этого отупения. Даже если для этого нужно просто жевать, особенно не чувствуя вкуса. Местная кухня ей не очень нравилась.

- Да, конечно, - ответил Вэньхуа.

Он достал из холодильника банку пива, открыл её и дал Мэйлин. Он полностью разделял её желание пить до тех пор, пока не удастся заснуть. Если напиваться вместе, возможно, станет легче. Напиваться пивом было так себе идеей, потому что его нужно было пить больше и дольше, а утро должно было стать тяжелым, но Вэньхуа давно не пил крепкий алкоголь, да и даже в студенческие годы пил его не часто. Мэйлин тоже не производила впечатление человека, привыкшего пить напитки крепче вина.

- Я никогда не видел тебя пьяной, - заметил Вэньхуа.

Впрочем, как и она его. Немного пива не в счет, потому что в тех количествах, в которых он мог позволить себе выпить с друзьями перед выходным днем, оно не давало заметного опьянения. Оперировать бы он в таком состоянии не стал, но вряд ли бы что-то кроме запаха выдало, что он пил не только чай.

- Но сегодня хорошо все, что поможет заснуть. А завтра должно быть чуть легче. За то, что этот день закончится, - Вэньуа коснулся своей банкой банки Мэйлин, затем сделал глоток пива.

- И я надеялась, что никогда не увидишь, - призналась Мэйлин. Она не считала правильным напиваться до потери сознания каждый раз, когда в руки так или иначе перепадал бокал пива, вина или чего-то еще, и никогда не понимала тех людей, которые употребляли алкоголь только ради цели напиться. Считала, что уж точно всегда будет выше этого - она же кардиохирург, спасает жизни, всегда должна быть в форме. Ее ловкие руки и знания - все, что у нее было, она не могла добровольно от этого всего отказываться из-за желания выпить бутылочку-другую. Знала бы Мэйлин, что однажды окажется в такой ситуации, когда вариант пить до упора будет казаться не способом уничтожить саму себя, а способом позволить себе жить дальше - она бы точно посмеялась и сказала категоричное "ну нет, со мной такого точно не будет". - Тебе так хочется на меня посмотреть?

Мэйлин нашла в себе силы улыбнуться, словно намекая на то, что зрелище может не оправдать ожиданий Вэньхуа. Если честно, она и сама не знала, что от нее можно ожидать, ведь она никогда не пила больше полулитра пива за раз,после этого ей начинало казаться, что на вкус с каждым глотком оно становится все хуже и хуже, а потому не насиловала себя. Но сегодня совсем другой случай.

- Мне кажется, с утра будет еще хуже, - честно сказала Мэйлин. Жестяная банка приятно холодила руку. - Но сейчас можно включить телевизор и представить, что мы не в Кабуле, а где-нибудь в Ушани на отпуске.

- Я думаю, это будет любопытно, - ответил Вэньхуа и улыбнулся в ответ.

Им обоим нужно было отключиться. Уже завтра придется возвращаться в госпиталь, а перед этим Вэньхуа собирался с Таем ехать за телом Майка обратно в деревню. Ночью нужно было заставить себя спать.

- Давай не будем включать телевизор. Сомневаюсь, что там будут показывать "Пой, Китай".

Он придвинул стул ближе к Мэйлин, провел рукой по её шее, почувствовав, насколько непривычно короткими стали её волосы, затем поцеловал девушку в висок. От нее пахло гелем для душа. Здесь можно было представить, что они хоть в Ушани, хоть в Сычуани, главное как можно дальше от того места где находились на самом деле.

- Я надеюсь, когда наш отпуск закончится и мы вернемся к полковнику, мы сделаем что-то такое, чтобы вот это все было не зря, - он снова выпрямился. - Если за то, что Эд и Майк погибли, мы позволим вернуться домой сотне или даже полусотне людей, наверное, я смогу сказать, что был здесь не зря.

Когда Тай добил раненого, Вэньхуа почувствовал лишь облегчение. И он надеялся, что никогда впредь ему не доведется чувствовать ничего подобного в отношении человеческой жизни. Именно это стало бы победой для него. Не желать никому смерти, не хотеть мести. Сражаться со смертью, а не с людьми.