Звериные забеги

Тигр вновь зевнул, разевая свою зубастую пасть, после чего отряхнулся, продолжая следить взглядом за наставницей. Она сейчас вылизывала остатки крови на шерсти тигренка, и зверь невольно фыркнул, довольно отметив, что он все-таки старше и сам сумел себя вылизать. Но не тут-то было, ведь тигрица и на нем нашла следы крови, хоть и меньше. Хищник невольно фыркнул, недовольно отметив про себя, что он взрослый и сам все может, но уже слишком поздно. Единственное, что он сейчас мог – отряхнуться, взбудораживая короткую шерсть, которая вновь оказалась прилизана. Зверь снова фыркнул, не то чихнул, после чего вновь сладко зевнул. Но тигрица вдруг зарычала, чем его весьма переполошила. Хищник в мгновение ока взъерошился, чувствуя как шерсть на загривке встает дыбом, прислушался к звукам, но опасности, как он сначала подумал, не было. Он вновь взглянул на наставницу, которая уже приняла человеческий облик, и вдруг вспомнил, что это просто сигнал, сигнал о том, что пора возвращаться. Зверь чихнул и сел на попу, вновь сладко облизнувшись. Сознание человека начало отделяться от звериного, вытесняя тигра на задний план, где ему сейчас и должно было быть место. По телу зверя прошлась не совсем приятная дрожь, отчего он вновь чуть зарычал, но не позволил себе отвлекаться – он возвращался в человеческий облик.

Лун открыл глаза, чуть прищурившись от яркого света, и глубоко вздохнул. Сидеть на корточках неудобно, да и тело все неприятно покалывало, но не так, чтобы прям было больно. Парень поднялся на ноги, отряхиваясь и борясь с желание сделать это так, как делает зверь. А еще неприятное чувство на коже, но все в пределах терпимости. Лун потянулся вверх, чувствуя, как захрустели косточки и как расправляются затекшие мышцы. От смены облика суть не поменялась: ему все также хотелось спать, а живот был категорически переполнен, хотя он и не позволил себе даже еще разок сладко зевнуть, понимая, что теперь за такое может и влетать. Парень сделал пару наклонов в стороны, разминая косточки, после чего стал прямо, держа осанку, ожидая дальнейших распоряжений от наставницы.

Оба подопечных справились с обратным превращением своими силами, хотя Юэ явно было тяжело. Видимо, первые трансформации попали на самый неудобный для этого возраст – хищник уже опасен, а выносливости для работы с ним пока маловато. Лун держался более уверенно.

- Молодцы, поздравляю вас с первой удачной охотой, - сказала Шэн, улыбнувшись.

Она искренне радовалась успехам учеников, и сейчас эти эмоции было непривычно сложно скрывать. Личные ученики, которых нужно воспитать воинами клана – это огромная ответственность, работа с ними требует огромного количества времени и сил, но при этом Шэн замечала, что, видя их успехи, чувствует радость. Это чувство непривычно воину клана. Оно похоже на привязанность, задевает какие-то отвергнутые инстинкты, но наполняет каждый день каким-то новым привкусом реальности.

- Пойдемте, - сказала Шэн, выходя на едва заметную тропу, которая вела вверх на плато. – Пока вы ещё помните, что произошло. Юэ, что бы ты стала делать, если бы прыгнула так, как в этот раз, а нас с Луном не было бы рядом? Лун, расскажи, что ты понял сегодня о ветре.

Сифу хотя бы знала куда идти. Девочка послушно пошла следом, стараясь не показывать, что устала. Ворот рубашки немного душил, если бы наставницы не было рядом, Юэ давно бы уже расстегнула пару верхних пуговиц. Услышав вопрос, она задумалась. Все, что произошло после прыжка, девочка помнила довольно смутно. Она вцепилась когтями в круп добычи, и кабарга наверняка бы упала.

- Эм… Нужно было добраться до шеи, да? Пока она не встала и не убежала? – спросила Юэ, глядя в спину идущей впереди наставницы.

Она старалась копировать походку Бо-джи, и успевать за ней шаг в шаг. Но получалось не всегда, ноги уже устали, а сифу шла так, будто только что отдохнула. Юэ изо всех сил старалась делать вид, что тоже совершенно не устала. Что ей не жарко в черной форме под жарким летним солнцем, и что прогулка по горам после плотного обеда ей только в радость. Она задумалась над вопросом, который сифу задала Луну. Причем здесь ветер? Или она что-то не поняла? Девочка посмотрела на брата, потом снова на спину наставницы. На Бо-джи тоже была черная форма, почти такая же, и тоже с эмблемой клана, и ей, кажется, не было жарко. О вопросе девочка тут же забыла, начав разглядывать горы вокруг. Ничего знакомого, куда они вообще идут?

И как бы сейчас неуверенно себя не чувствовал Лун из-за всего произошедшего (вдруг он сделал что-то совсем неправильно?), но губы его расплылись в радостной улыбке ребенка, когда он услышал самую настоящую похвалу от своей наставницы, причем эта похвала не ограничивалась обыкновенным словом «хорошо», а она была самая настоящая, прям как у папы или у мамы. Но окончательно радоваться было еще рано, ведь им стоило еще добрать до монастыря, а это тоже еще одно сложное испытание для переполненного желудка и слипающихся глаз. Но Сифу не давала медлить или затеряться в собственных мыслях, задавая вопросы по пройденному сразу на живом примере материале.

- Ну, он приносит с собой запахи, - он ответил, как только замолчала сестра, - сейчас он был нашим союзником, но если бы дул наоборот, то кабарга нас учуяла бы и вряд ли бы направилась в эту сторону. Наверное, пришлось бы искать что-то еще или пытаться как-то сделать так, чтобы не почуяла? – последняя фраза была больше похожа на вопрос, нежели на утверждение, но это ничего не меняло.

Он был горд, что стал уже таким большим и взрослым, а еще он даже что-то усвоил, помимо того, что охотиться надо тихо и что парное мясо ну очень вкусное. А еще надо тщательно вылизываться, перегрызать глотку, чтобы добыча не мучилась. А еще он гордился тем, что инстинкты позволили прыгнуть вовремя, чтобы удачно сомкнуть челюсти. В общем, даже несмотря на то, что парень не имел ни малейшего понятия о том куда же им идти дальше, его на столько воодушевила и вдохновила похвала наставницы, что откуда-то взялось ну очень много сил, он был даже готов повторить свой подвиг, правда кушать не хотелось, потому и нет.

Шэн чуть заметно усмехнулась. Тигрята продолжали приятно удивлять её своей наблюдательностью. Они смогли запомнить все, что происходило во время охоты, это – очень хороший знак, потому что в такие моменты сознание хищника оказывается особенно сильным, оно подавляет волю человека, из-за чего тигр становится опасным.

- Увереннее, - строго сказала Шэн. – Вы оба ответили правильно по содержанию, но неправильно по форме. Вспомните, как вы прыгали на дичь. Вот с этими «эмм», «как-то сделать так» и «наверное»?

Она пошла немного быстрее, пересекая плато в сторону новой тропы. Тигрица не злилась, она была довольна, как любой нормальный хищник после любой успешной охоты. Просто она хотела позволить ученикам понять, что их неуверенность может быть неуместной. Воин должен отвечать за свои слова, не перекладывая на других ответственность за их правильность.

- Вы отлично поработали сегодня, сами поймали кабаргу, откуда неуверенность? Да, Юэ, первая задача тигра, настигшего добычу – перегрызть глотку. Это честно и справедливо. Если уже ранила – не отпускай со смертельными ранами. Да, Лун, дичь нужно выслеживать с подветренной стороны. Иначе кабарга учует тебя ничуть не хуже, чем ты её, - сказала Шэн, ненадолго обернувшись на учеников, после чего вновь пошла вперед, сворачивая на тропу.

Юэ прикусила губу, услышав, что сифу осталась недовольна ответом. Натура у неё такая, к чему-нибудь придраться. Воины клана должны быть идеальными? Наверное, да. Нет, не так. Да, воины клана должны быть идеальными. Нельзя сомневаться в своих силах. Юэ расправила плечи и пошла быстрее, чтобы не отставать от наставницы. Ответ все-таки оказался правильным, и Бо-джи в итоге их похвалила. В этот момент девочка радостно улыбнулась, но потом постаралась сделать серьезное лицо. Сифу почти никогда не показывала свои эмоции, значит, так нужно.

На тропе было не так жарко – от горы падала тень, а ещё здесь дул ветер. Юэ принюхалась к нему, пытаясь различить знакомые запахи, но они были совершенно другими, не такими, как чувствовал тигр. Какой-то горький, похожий на полынь, ещё один холодный, так пахнет талый снег, ещё пара разных приторно-сладких – запахи каких-то цветов. Воздух был как будто пыльный – дождя давно не было, и земля пересохла. Юэ с любопытством разглядывала все вокруг. Они наверняка бежали за кабаргой где-то в этих местах, но тогда все было другим: горы были выше, земля ближе, ветер будто разговаривал, и каждый звук был слышен очень громко. А ещё от солнечного света болели глаза, особенно в те моменты, когда взгляд наталкивался либо на снежные вершины, либо на прямые лучи.

Угу, выпендрился, как же. Взял и оплошал на ровном месте, а ведь правильно все ответил. И почему наглости и уверенности всегда сверх меры, но ровно до того момента, пока на горизонте не появляется наставница? Нет, он ее не боится, просто… она вызывает такой благоговейный трепет, что он начинал ее слушать чуть ли не с раскрытым ртом. Ну, во всяком случае в те моменты, когда она не ругалась и не заставляла бегать марш-броски километров на пятнадцать в строго ограниченное время.

- Нет, - уверенно произнес гордый тигр, вздернув подбородок вверх, - была цель и были средства, с помощью которых эта цель была достигнута. А еще были инстинкты, которые помогли сделать это тогда, когда надо: не раньше и не позже.

Парень замолчал, все также гордо вздернув подбородок и чуть выпятив грудь. Правда идти так было довольно непривычно и не очень-то и удобно, потому он быстро вернулся в прежнее положение, помня, что надо держать спину ровно, чтобы Сифу не ругалась. Но день действительно выдался очень чудесный, даже несмотря на то, что сейчас им придется преодолеть какое-то расстояние (о, он даже не сомневался в том, что забрались они довольно далеко). И даже легкая сонливость – не помеха.

Наконец-то. Лун говорил, как истинный воин клана. Всегда должен быть срединный путь между гордостью и дерзостью, как и во всем, что есть в жизни. Шэн хотела, чтобы её ученики почувствовали эту внутреннюю убежденность в собственной правоте, и при этом могли сочетать её со службой клану. Этому научиться сложнее, чем кунг-фу или превращениям. Всю оставшуюся дорогу тигрица хранила молчание, дав ученикам возможность подумать. Она шла немного впереди, понимая, что ни Лун, ни Юэ не запомнили обратной дороги. Этому их ещё придется учить, тигр обязан уметь ориентироваться в горах.

Во время тренировок с тигрятами Шэн постоянно вспоминала те годы, когда сама готовилась к экзамену, сравнивая себя с Ляном Бу. Тренировки были более тяжелыми, но они с Рё привыкли к ним с раннего детства. Сифу был строже и жестче, но и к этому они привыкли. Например, получить шестом по хребту было в порядке вещей, зато уже к моменту изучения рукопашного боя обе ученицы вождя умели чувствовать опасность и уходить от ударов. Они не знали другой жизни, и жили ради того, чтобы стать ещё сильнее, добиться похвалы и в конечном итоге сдать экзамен на оружие. Они обе помнили, как воевали их отцы. Сражения всегда были частью жизни воинов клана, поэтому и Шэн, и Рё, стремились стать сильными с определенной целью – защищать клан от врагов. Иногда, когда удавалось посидеть несколько минут на берегу озера, обычно на закате, они разговаривали. Обычно на одну и ту же тему – «что бы ты сделала, если бы сейчас напали кобры?». И дальше обе взахлеб рассказывали друг другу все, что успели выучить за этот день. У клана были и другие враги, к тому моменту, когда они сдавали экзамен, уже началось перемирие. Шэн позже воевала с кобрами, но это не было войной кланов, скорее стычки отдельных отрядов, нарушавших мирный договор. Она не умела ненавидеть, не хотела истребить всех кобр, не стремилась к тому, чтобы раз и навсегда уничтожить вечных противников родного клана, просто всегда соизмеряла свои силы с тем, какой она должна быть, если начнется война. Шэн вышла на тропу, которая вела мимо речки к западным воротам монастыря. Эти места уже должны быть знакомы ученикам.

- У вас будет два часа на отдых, - сказала тигрица. – Обедать вы вряд ли захотите, так что после отдыха жду вас на тренировочной площадке. Не забудьте размять мышцы.

Воины не ноют. Даже когда устали, болят ноги, хочется спать, а идти все тяжелее. Юэ смотрела на тропу впереди себя, мысленно отмечала ветку или камень, решая, что сейчас её цель – дойти до этого места. Так она разбивала путь на несколько маленьких побед над собой, и идти было немного легче. Ещё девочка прислушивалась к ниткам сухожилий, разгоняя усталость. Сифу молчала, и Юэ не хотела нарушать это молчание. По дороге она думала о тиграх и клане, а ещё она мечтала о том моменте, когда сдаст экзамен. В этот день она обязательно наденет мамину форму, которая сейчас хранилась в ящике комода. Она выйдет, взрослая и сильная, поклонится вождю, сложив руки в жесте почтения и опустив взгляд, а потом покажет все упражнения, которые будет делать идеально. К тому времени, наверное, успеет отрасти челка, и она не будет постоянно мешаться и лезть в глаза.

Юэ очень хотела, чтобы то, как она будет сдавать экзамен, понравилось сифу. Чтобы все тигры, посмотрев на то, как она будет делать упражнения, сказали, что Рё Шэ сдавала экзамен точно так же. Мама ведь сдала его идеально, нужно сдать не хуже. Или лучше. Чтобы каждое движение было четким-четким. Например, чтобы рукав рубашки хлопал по руке во время удара кулаком, чтобы шест со свистом рассекал воздух. А ещё, чтобы в зверином облике удавалось прыгать также красиво, как это получается у сифу. Сильно оттолкнуться задними ногами, приземлиться на передние, чуть-чуть прогнувшись в спине, вытянув красивое тигриное тело в полете, и приземлиться четко, красиво, бесшумно. А после того, как она сдаст экзамен, пойти в бой. И там обязательно совершить много подвигов ради клана, чтобы потом встать на колени перед вождем, сложить руки в жесте почтения, поклониться, сначала опустив взгляд, а потом посмотрев на Ляна Бу, когда он поздравит с победой и скажет, что клан может гордиться дочерью Рё Шэ. Что, если бы не Юэ, сражение могло быть проиграно. Что мама молодец, что родила их с Луном. Можно без сражения, можно и взгляд не поднимать, просто чтобы так сказал. И чтобы во время экзамена рукав рубашки обязательно хлопал по руке, как у сифу.