Руны: лиха беда начало

Урс не хотел вести занятие, тем более групповое, но его догнали и заставили. Поэтому он выбрал ту тему, которую, как считал, знал и умел объяснять чуть лучше других. Тем, а не мастеров. В европейском зале чайного дома столы сдвинули так, чтобы получилось подобие учебного класса. На одной из стен был прикреплен лист ватмана, на котором был нарисован круг из рун, выглядевший таким образом:

Харольд сидел за учительским столом и пил крепкий черный чай, потому что некоторые факультативные занятия с особо догадливыми учениками завершались похмельем, а мастеру монастыря, где официально царил сухой закон, бодун был не к лицу.

На предстоящем занятии Урс не планировал зверствовать. Он хотел объяснить самые основы, подсказать, с чего в принципе ученикам стоило начинать изучение рунной магии, и каких ошибок можно было избежать с самого начала. Каждую руну можно было изучать годами, и у каждого был свой северный путь. Учитель не мог передать свой жизненный опыт, он мог лишь показать, как и в какую сторону смотреть.

С рунами у Анны-Лизы отношения достаточно натянутые, шаткие. Но это как раз тот случай, когда неудачи, даже если они будут валить десятками и сотнями, абсолютно не повод останавливаться в своих попытках прошибить лбом стену. В Саволайнен есть та упрямая черта характера, которая порой заставляет встать в позу и заявить, что хоть она и финн, но всё равно, пусть и совсем завалящий, а она тоже будет гордый скандинав, поэтому подать ей немедленно сюда руны и прочие культурные штучки. Осваивать будет, понимать и любить. Если особенно вразнос пойдёт, так ещё и проращивать их в сердце будет со всей доступной любовью. А любовь у Анны-Лизы горячая, крепкая. В такой любви не только руны, там что и кого угодно прорастить можно.
Место для общего сбора Саволайнен молчаливо не одобряет: лето же, дивные погоды, зачем под крышами прятаться? Хотя вроде как понятно - это чтобы ученики соблюдали себя в сосредоточенности. На дивных-то погодах все мигом растают, как мороженое, и черта с два их знаниями начинишь. Но все же хочется не одобрять и порицать.
Анна-Лиза порицает молчаливо, в глубине души - а входит в чайный домик с жизнерадостной улыбкой на лице, как будто довольна она вообще всем, от и до, аж клейма ставить негде. Саволайнен звонко приветствует мастера, вежливо кланяется и, пользуясь тем, что конкурентов нет и размещать себя в пространстве можно как заблагорассудится, занимает стол как можно ближе к учителю. Чтобы удобнее было смотреть огромными преданными глазами. Чтобы сразу было видно, кто здесь если не самая лучшая, то уж как минимум - самая увлеченная ученица.

Эльза в своих экзерсисах стоит всё на той же точке – в рунах она чуть смыслит, как раз около того, чтобы начать разбираться, но в касту людей, действительно разбирающихся, ей никак не переехать. А надо бы. Рубрика стоит, подписчики ждут, а Линдеманн нещадно буксует. И рвётся на занятие как раз в попытке всё-таки взять давно уже мозолящую глаза планку, чтобы за себя и за того парня.
Благо, на входе в чайный домик не стоит секъюрити и не проверяет всякого сюда входящего на предмет чего-нибудь там – в общем, и неважно, чего бы такого, главное, что не проверяют. И в чайный домик Эльза попадает беспрепятственно. Жаль только, что не первой.
Пара секунд у немки уходит на то, чтобы вежливо поздороваться, и ещё парочка – на то, чтобы оценить обстановку. Которая, кстати, отчасти печальна. Самое лучшее для выгодной демонстрации себя, золотой, самое шикарное место уже занято. И надо же было такому случиться, с лёгкой обидой думает Линдеманн, чтобы первой пришла не кто-нибудь, а именно Анна-Лиза, которую так просто с насиженного места не сдвинешь, и села не куда-нибудь, а чётко перед мастером, чтобы собирать на себе как можно большее число его взглядов.
Впрочем, немка намерена потолкаться.
Окинув взглядом низенький чайный столик, Эльза находит, что места за ним вполне хватит на двоих. Подходит и с вежливым, но твёрдым "позволишь?" отталкивает Анну-Лизу бедром, мгновенно вклиниваясь на освободившееся место. Что характерно, расчёт верен. Если не распластываться вширь, то места отлично хватает на двоих. Эльза вот ведёт себя прилично. Главное теперь, чтобы Анне-Лизе не вздумалось как раз взять и распластаться во все стороны.

Джошуа довольно смутно представляет себе, что такое руны, для чего они нужны и и как ими пользоваться, если говорить начистоту. Все представления юноши можно уложить в следующую не слишком блещущую знаниями фразу: руны – это письменность, в которую дополнительно вложено нечто большее. Всё. Точка, финиш, приехали. Пытаться даже для самого себя раскрывать, что вмещается в слова "нечто большее", Джош уже не рискует. Очумелыми-то руками туда всё, что угодно, утрамбовать можно.
Было бы занятие в форме мастер-класса – Джошуа со своим отчётливо звенящим пустотой набором знаний туда бы и не сунулся. Но на групповом занятии для не слишком обремененных знаниями учеников очень даже можно рискнуть показаться. Именно поэтому Джош, взвесив все "за" и "против", решает, что доводов "за" всё же больше, и даже довольно тяжелые "против" их не перевешивает. По сумме показаний вынесен окончательный вердикт: идти и заниматься.
В чайном домике пока не так уж и людно, обычно на групповых занятиях людей вроде как набирается побольше. С другой стороны – глядя на двух девушек, старательно делящих между собой место, максимально приближенное к мастеру среди всех доступных, Джош подозревает: эти две красавицы, видно, настроены на максимальную отдачу. И в случае чего готовы легко своей активностью заменить и компенсировать активность десятка учеников. Джошуа вежливо улыбается такому замечательному чужому настрою, но сам присоединяться к этой боевой компании не спешит. Напротив – занимает место чуть поодаль, чтобы немного размазать плотность учеников по комнате. А то кучкуются все в одном месте, смотреть больно.

Юншэн ничего не знал о рунной магии, и в прежние времена даже не пошел бы на это занятие, но сейчас он был твердо намерен учиться, и учиться хорошо. К тому же Янлин уехала, и дни стали тянуться бесконечно долго и невыносимо скучно. Поэтому Лю-младший все-таки оказался в чайной, где европейский мастер собирался рассказывать о скандинавской магии. Юншэн поклонился сифу Урсу и сел за один из свободных столов, приготовившись слушать.

Но его мысли были далеко. Он думал о том, что Янлин в Пекине, и неизвестно, когда снова приедет в монастырь. Он верил, что она тоже ждала их встречи, что она сдержит обещание и не будет встречаться ни с кем другим, как он оставался верен своему слову. Юншэн перебирал варианты, как мог бы оказаться в Пекине сам, и даже подумал, что стоило бы предложить отцу в следующую поездку по делам фирмы лететь с ним. Тогда можно задержаться в Северной Столице на пару дней и будет какой-то минимальный шанс встреть там Янлин. Призрачный шанс, потому что он не знал ни её телефона, ни адреса, а в Пекине жило больше двадцати миллионов человек.

Юэ очень мало знала о рунах, но решила не упускать шанс узнать о них больше, посетив тренировку сифу Урса. Бо-джи владела этой способностью, но обучала ей редко и неохотно, предпочитая гонять собственных учеников в магии стихий и боевых искусствах. Но у Юэ были свои представления о том, что давало ей силы. Тигр силен, но тигр с крыльями сильнее намного, потому что враги не ожидают, что эти крылья у него могут быть. Владение магией Воздуха однажды уже спасло ей жизнь.

В чайную Юэ пришла заранее, потому что не любила опаздывать. Пусть она уже была младшим мастером, здесь она находилась на правах ученика и должна была соблюдать дисциплину. Девушка села за свободный стол и положила перед собой взятые на всякий случай блокнот и ручку. Разные мастера по-разному относились к записям на занятиях. Бо-джи была категорически против: она говорила, что в ситуации. когда знания понадобятся, блокнот будет некогда искать. Но руны казались Юэ чем-то таким, что сразу не запомнить и не понять, и ей могли понадобиться записи и время, чтобы разобраться в том, что сегодня расскажет сифу Урс.

Девушка стала разглядывать рунный круг на стене. Она помнила названия рун, но не могла сказать, что точно понимала значение каждой из них. Сифу тоже говорила о рунах как о круге, хотя бы здесь не должно было возникнуть противоречий. Юэ нашла взглядом Дагаз, которую понимала как руну магии Огня, и Кано, которая была другим аспектом той же стихии.

Сонгцэну нравилось изучать историю и другие культуры, потому что он считал это важным для наследника власти в клане. Он считал, что именно знания делали правителя сильным и мудрым, ведь тот, кто не помнил истории, был обречен её повторять. И сейчас его не столько даже интересовали руны как магическая способность, сколько лежавшая в их основе культура, делавшая эту магию возможной.

Мама одно время жила в Исландии и изучала местные магические традиции. Сонгцэн мало знал об этом периоде её жизни, в основном лишь то, что она владела рунами и иногда ими пользовалась. Но он считал, что мог бы лучше её понять, узнав, чему она могла там учиться.

Он зашел в чайный дом и вежливо поклонился сифу Урсу. Тот выглядел очень непривычно: он был высокий, широкоплечий и светловолосый. В Линь Ян Шо было много иностранцев, но даже на их фоне этот мастер очень выделялся своей внешностью. Сонгцэн заметил Юншэна и сел за стол вместе с ним, чтобы не занимать лишнее место. Он так и не нашел времени поговорить с другом и узнать, что с ним происходило, но по Юншэну было видно, что случилось что-то очень важное.

Сонгцэн принес с собой тетрадь для записей, хоть мама обычно это не одобряла. Он положил эту тетрадь перед собой, открыл и стал перерисовывать круг, который видел перед собой.

Октавия была из тех безответственных девиц, которые порой могут что-то отчебучить просто потому что. Например, ввалиться на занятие по рунам с вызывающе пустыми руками, сесть у самого порога и смотреть прозрачными и наглыми глазами - очень подходяще, самое то. Именно эту операцию Дженнаро и проделала: ввалилась, села и стала смотреть, всем своим видом как бы подчеркивая, что она тут мимопробегающий вольнослушатель. Типа, от дождя спасалась.

Объяснить, зачем ей руны, Октавия могла одним емким словом: низачем. Поход на занятие был вызван единственно жгучим желанием тоже вклиниться в кипучую жизнь монастыря. Когда все вокруг куда-то бегут, что-то делают и к чему-то приобщаются, это выглядит невероятно заразительно. Так и хочется сказать: "не знаю, что у вас за секта, но всё равно, возьмите меня с собой!" - Октавия же обошлась без столь громких заявлений. Она просто взяла и пришла.

Своим внешним видом девушка - как с ней, впрочем, время от времени случалось - не выдавала ни желания, ни в принципе способности работать головным мозгом. Октавии даже самой было страшно интересно, что именно в её облике производит такое убойное впечатление. Старательно выбеленные волосы? Решительно нарисованные на светлом лице губы и брови? Непроизвольное умение сложить нарисованные черты лица в крайне выразительное ничего? Дженнаро сидела возле порога как красивая кукла с абсолютно пустой башкой, при том, что вовсе не стремилась произвести на окружающих впечатление клинической идиотки. Ну да ничего, может, потом, по ходу занятия получится языком доказать, что пара извилин в голове всё же есть, и по ним даже что-то бегает. Мысли там, например.

Сперва Розмари подумала, узнав про объявленное занятие, что в рунах нет ничего интересного или примечательного. Потом принялась думать повторно, потому что собственное решение показалось девушке каким-то скоропалительным и несерьёзным. Затем в голову залетела мысль, что руны, возможно, получится нанести на оружие, как оберег, или усиление, или как что-нибудь ещё, там по ходу дела видно будет. Эта мысль британке неожиданно понравилась. И засела в мозгу накрепко, метлой не выгонишь. Потому было вполне логично, что, поразмыслив ещё немного, девушка пересобралась и устремилась на занятие с нацеленной деловитостью боевого трансформера. Пыл, правда, мог запросто угаснуть, если бы вдруг Розмари выяснила, что задуманная ею операция над рунами невозможна. Но пока только-только начиналась разведка, и были все поводы воспылать.

Начало казалось многообещающим — собравшиеся в значительном количестве ученики, все как один с вдохновлёнными лицами (ну ладно, почти все, были исключения), могли считаться за верную примету того, что будет интересно. Розмари тоже немедленно обрела заинтересованное лицо — хотя, оно и так уже было заинтересованным, но ещё было куда усугублять — села на одно из свободных мест и принялась терпеливо ждать начала занятия. Многие ученики пришли с бумагами для записей, британка же надеялась на свою память, которая была отнюдь не из худших. Не фотографическая, не идеальная, но основную массу информации должна была удержать.

Знаете, что такое закон подлости? Нет? Эо когда сразу же после затянувшегося до глубокой ночи занятия по рунной магии, совмещенного с обильными возлияниями. утром становится известно о групповом занятии по рунной магии. И не пойти нельзя, в первую очередь потому, что даже после занятия индивидуального, на групповом всегда может проскочить информация, или вопрос от других учеников. который будет полезен начинающему, особенно в таком непонятном деле, как руны.
С самого утра парень успел подлечиться после вчерашней пьянки, и речь шла не только об опохмелке: конечно, слегка чуть-чуть похмелиться, облегчая состояние, и заесть это все хорошим завтраком - неплохо, но еще важнее поработать над своей аурой, выводя последние следы алкогольного отравления, и слегка подтолкнуть организм к выведению лишних "шлаков". Это лечение отняло у парня почти час времени, но к чайному домику Николай подошел свежим, и даже без перегара, устраненного жеванием листьев мяты. В идеале, неплохо было бы пожевать кофейных зерен - это убивало любые запахи изо рта, но кофе в монастыре днем с огнем не сыскать.

В чайном домике тем временем оказалось довольно людно, хватало и парней, и девчат. Почти сразу, едва переступив порог, Николай едва не споткнулся о блондинку, зачем-то рассевшуюся в дверях, а не занявшую место за одним из нескольких столов. Помимо нее, из девчат были две совершенно украинцу незнакомые: одна, вроде немка, пришедшая в монастырь в поисках сюжетов для интервью, да так из астрявшая в этом монастыре, по количеству волшебства больше похожему на сказку. и еще одна, коротко стриженная, чьего имени парень тоже не помнил, да и не интересовался. Зато его взгляд зацепился за Юэ, сидевшую как обычно тихо, и старавшуюся не обращать внимания ни на сына Шэн Бо, ни на Юншэна, с которыми была, наверняка знакома.
Выбор места был очевиден, и Николай подсел к тигрице, по пути лишь коротко кивнув вышеозначенным Юншэну и Сонгцэну, а также еще одному ученику, также Николаю не знакомому.

Сев рядом с Юэ, парень не стал ничего говорить, лишь улыбнулся девушке: дело было даже не в нежелании выдавать вчерашние подозрения ядреным запахом мяты, через который тигрица вполне могла унюхать и алкоголь, а в том, что слова временами излишни, хватает добродушной улыбки и теплого взгляда, чтобы все было понятно.

На занятии собралась толпа, которую Харольд не чаял увидеть. Он предпочел бы коротко рассказать основы паре-тройке любознательных послушников монастыря и отвалить спать, но надеждам было не суждено сбыться.

- Добрый вечер, - сказал Урс ученикам. - Я сказочно рад, что вас здесь столько, и все надеются узнать что-то о рунах. Поэтому сначала договоримся о правилах. Первое: говорим по одному. Если говорю я - вы молчите, если я разрешаю задавать вопросы - вы говорите. Второе: все вопросы в конце занятия. Если что-то не понятно - запишите, чтобы не забыть спросить. Третье: я вас учу, но ответственность за свои действия несете только вы сами. Прохлопаете что-то ушами перед первыми экспериментами и огребете - ваши проблемы. Надеюсь, это понятно.

Он отпил пару глотков еще теплого чая, который помогал ему немного ожить. Публика была разношерстной: разный возраст наверняка разный уровень знаний, тут были и азиаты, и европейцы, и даже чудом выживший после обильных возлияний Николай.

- Теперь о самих рунах. Мы будем изучать только Старший Футарк, который состоит только из двадцати четырех рун. Если вам покажется, что можно расширить выбор рун другими алфавитами, пустыми рунами и прочей ересью - будьте уверены, вы просто не врубились в те двадцать четыре, которые есть. Их достаточно для работы, но их нужно понять. А для этого нужно понять культуру, которая их создала. Давайте начнем с простого. Что вы знаете о викингах?

Октавии было абсолютно комфортно сидеть прямо на входе, почти на самом проходе, и рыбьими глазами, вежливыми и пустыми, смотреть на то, как все остальные ученики, имевшие несчастье прийти позже, с трудом и с мылом протискиваются мимо нее. Ну и что, что иногда угрожают затоптать. Зато итальянка немедленно ощущала себя офигенно-важной - смотри-ка, никто мимо пройти не может без того, чтобы коленом приласкать, все замечают, ну кто еще так шикарно сидит? Да один только мастер. Мастер на любом занятии самый офигенно-важный человек, без него ничего не состоится просто.

Слушать Дженнаро тоже умела, все предупреждения и правила выслушала все с той же вежливым, невозмутимым и, признаться, не отягощенным интеллектом лицом. Девушка вообще обычно старалась лишний раз не показывать, что мозги в ней есть - надо очень, с умных по жизни требуют больше. Но на занятии, конечно, мозг приходилось показывать, чтобы по обучению с успехами продвигаться. Даже если при всем при том мозги по-прежнему продолжали никак не отображаться на лице.

- Про викингов - знаю мало, - сказала Октавия голосом, в котором при желании можно было довольно четко уловить "никогда не интересовалась". Потому что и впрямь, викинги доселе интереса в итальянке никогда не возбуждали, и желания завести более близкое знакомство - тоже. Даже сейчас интерес, признаться, находился в зачаточном состоянии. - Земля викингов - это Скандинавский полуостров. И дрались они как то еще неудержимое зверье. Берсерки - это же скандинавский неистовый и яростный спецназ, верно? В боевой транс впадали, боли не замечали и все такое, - сказала Дженнаро, как бы своим бесхитростным выступлением развязывая руки всем остальным притихшим ученикам. Мол, вперед, планку дна я уже задала, вы по-любому будете выше. Так что смело в бой и да будет вам счастье, хватит вам в молчанку играть, чего вы как не родные-то.

Розмари, до сегодняшнего дня в руны и их могучую суть никогда особенно углублённо не вникавшая, слушала со всем доступным ей вниманием. Пока ещё девушка, слабо представляющая себе как работает магия, считала, что особенно важный, потаённый смысл может скрываться за любым словом, порой даже за тем, которое кажется мимолёным, не важным и не значимым. Поэтому Розмари чётко сосредоточилась на речи мастера, запрещая себе отвлекаться даже на миг, на что бы то ни было. Даже на землетрясение – хотя нет, на такое, пожалуй, отвлечься всё же придётся.

С тем, чтобы запомнить три продиктованных мастером правила и немедленно начать им следовать, у Розмари не возникает ни малейших проблем. Ей как раз привычно и понятно существовать в такой плоскости: сюда и сюда – можно, шаг вправо-влево – запрещено. Британка задумчиво кивнула: запоминая: рот без разрешения не открывать, вопросы запоминать и откладывать до лучших времён, свыкаться с мыслью, что ответственность за то, что натворишь своей рунописью, будешь нести сама и в одиночку. И чуть погодя кивнула ещё раз: ага, Старший Футарк из двадцати четырёх рун, и его должно на всё про всё хватать за глаза. Если вдруг кажется, что не хватает – надо сесть и подумать ещё раз. Пока всё просто.

– Излюбленным оружием викингов считают топор, – сказала Розмари, уже уловив, что сейчас все пойдут кто куда, а значит, можно смело подтягивать знания из любой доступной ей области. – Или ещё называют секиру, это обоюдоострый топор. Говорят, именно с этого викинги начинали учиться обращаться с оружием, поэтому топором владели в совершенстве. Или секирой. Хотя на этом их таланты, конечно, наверняка не заканчивались.

Учеников, желающих постичь магию рун, в чайном домике собирается столько, что Джош невольно начинает подозревать, что чего-то о рунах он не знает. Быть может, это какая-то особенная магия, открывающая столько возможностей сразу, что сейчас все присутствующие на занятии, даже скооперировавшись, не смогут по пальцам рук пересчитать.
Или просто – это тесная группа вечно заинтересованных в рунах учеников, к которой юноша удивлённо присоединяется только сейчас.
Исходя из этой отважной гипотезы, Джошуа ожидает, что и ответы у учеников будут схожие друг с другом – цельные, основательные, экстрактно и чётко излагающие историю викингов. Но первые же две белокурые ученицы рассыпаются в своих ответах на мелкую дробь фактов. И это даже двойной сигнал: во-первых, нет, всё-таки не тесная группа, зелёных новичков тут и без Джоша хватает. А во-вторых, можно не впадать в паранойю из-за своего кусочного ответа, а смело выдавать то, что знаешь, даже если это лежит где-то глубоко в стороне от рун. Первые две девушки уже задали этот смелый, бесшабашный тон.
– Викинги были здорово знамениты по части своих кораблей, – говорит Джошуа, внося и свою посильную лепту в обсуждение. – Это был где-то девятый-десятый век нашей эры, тогда вроде как флота мощнее, чем "морские драконы" викингов, просто не было. Римские и греческие корабли, конечно, были больших размеров, зато сильно проигрывали в маневренности. А уж скорость у "морских драконов" для того времени вообще была просто бешеная.
Мировым флотом Джош по жизни интересуется, оттуда и подтягивает кое-какие известные ему факты. Например, может ещё добавить, что даже экспедиция Колумба спустя несколько веков с меньшей скоростью по морю шла. Но вот за пределами этой темы – увы, начинается тёмный лес.