Когда не все дома...

Вэньхуа был бы рад, если бы с этим пациентом им помогала Мэйлин. За время их командировки его уверенность в ней как в хорошем кардиохирурге еще больше возросла, он всегда чувствовал, что она знала, что делала. Но до выхода Мэйлин из декрета нужно было закончить с ремонтом и переездом, а пациенту будет сделана операция уже на днях.

- Давай ты тоже сейчас пообедаешь? - предложил Вэньхуа.

Ему показалось странным, что Юн тайтай велела Мэйлин кормить его и не вспомнила, что самой девушке тоже не мешало бы поесть. Он планировал хотя бы пару часов после дежурства поспать, чтобы потом помогать с Сяомими, и во время его отдыха Мэйлин вряд ли оставят в покое, чтобы она поработала или хотя бы поела.

- Не знаю, как Лань дайфу относится к исследованиям. Я же с ним только заочно знаком и в ситуации, когда не мог сказать о нем ничего хорошего, - сказал Вэньхуа. - Но, в крайнем случае ты всегда можешь поговорить о публикации с Сином цзынли, он же тоже кардиохирург.

Мэйлин хотела было закатить глаза, но воздержалась, достала еще одну тарелку и комплект палочек и дисциплинированно тоже начала обедать. Она не хотела есть, потому что, по сути, ничего не делала все утро, только бегала от компьютера по каким-нибудь срочным маминым "надо" и "сделай", и еще отвлекалась на то, чтобы покормить Сяомими. Но она и не хотела спорить с Вэньхуа, который постоянно пытался следить, чтобы она вдруг не оголодала. Иногда она начинала чувствовать себя маленьким ребенком, которому все говорят, что ему нужно делать, и это чувство было не очень приятным.

- Хорошо, - согласилась Мэйлин и улыбнулась. - Я тоже обедаю.

Мама всегда старалась готовить все только с мясом, и Мэйлин приходилось либо выбирать те блюда, где его было меньше всего, либо просто ковыряться в тарелке, чтобы убирать кусочки в сторону, при этом матушка явно не оставляла надежды когда-нибудь приучить Мэйлин к мясным блюдам. Мэйлин упрямилась и предпочитала ковыряться в тарелке, чем изменять своим принципам снова. Мясо ее не впечатлило еще во время беременности.

- Посмотрим сначала, что это за Лань дайфу, - решила Мэйлин. После Полковника ей уже был никто не страшен. - Скорее бы вернуться к работе. Наверное, приятно снова оперировать в нормальной операционной? - у Вэньхуа наверняка уже были операции, и он мог сполна вспомнить, каково это, когда тебе не нужно светить фонариком в рану и экономить на двух пакетах крови.

Вэньхуа улыбнулся, когда Мэйлин заговорила о нормальной операционной. Он был очень рад возможности снова оперировать в Хусин, где все было удобно и всего было достаточно.

- Знаешь, в нейрохирургии главное - удобно устроиться, - сказал Вэньхуа. - И я очень рад, что снова могу работать в Хусин.

Это была не его фраза. Такое главное правило нейрохирургии описывал в своих книгах легендарный Генри Марш, с работами которого Вэньхуа успевал ознакомиться сразу, как они издавались на английском. И он, как и его знаменитый английский коллега, не считал не мужественным или зазорным оперировать сидя и положив руки на подлокотники, особенно когда у стола нужно было провести больше четырех часов подряд. В конце концов, от этого зависела точность движений, непосредственно влиявшая на исход операции.

- Перед операцией делаешь любые снимки, выводишь их на монитор, а не лепишь на окно, в операционной полно специально обученного народу, сидишь перед микроскопом и просто делаешь свою работу. Кондиционер работает нормально. Опять же, змеи не заползают, - стал рассказывать Вэньхуа. - Тебе понравится, когда выйдешь.

В кардиохирургии такие аппараты, как в нейрохирургии, не использовались, и Мэйлин приходилось стоять на ногах все то время, пока пациент находился на столе. Иногда, конечно, нужно было делать перерывы, чтобы пациент стабилизировался, и можно было продолжать оперировать, но обычно четыре, шесть, а то и восемь часов, благо, что последнее было довольно редко, только в особенно сложных случаях, требовалось проводить в стоячем положении. Потом болела спина, затекала шея, а руки казались налитыми свинцом, но удовлетворение от работы всегда было бОльшим, чем та же накопившаяся усталость. Иначе она бы никогда не смогла работать в хирургии.

- Звучит прямо как сказка, - улыбнулась Мэйлин, выслушав Вэньхуа. После условий военного госпиталя возможность оперировать в нормальной, полноценной и оснащенной по последнему слову техники операционной воспринималась почти как праздник. Мэйлин не соврала бы, если бы сказала, что ужасно завидует. - И песка там наверняка тоже нет. Расскажи еще что-нибудь? Были еще интересные случаи?

Иногда возможность поговорить о работе кажется спасительной на фоне постоянной заботы о том, сколько съел ребенок, сколько раз в день он пачкает памперс, сколько прибавляет и когда можно будет сходить с ним погулять, чтобы не сломать режим. Сейчас этим всем вот уже неделю заведовала Юн тайтай, и Мэйлин просто позволяла ей играться вдоволь, надеясь, что энтузиазм быстро иссякнет, и мама ограничится одними только наставлениями и укорами, как всегда.

Мэйлин скучала по работе. Вэньхуа понимал, что ей сложно вдруг оказаться дома, еще и с ребенком, еще и под бдительным присмотром родителей, когда она привыкла жить работой. Он хотел, чтобы она при первой возможности вернулась в клинику, оставив Сяомими с няней. Вэньхуа зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить семью, но Мэйлин сама не смогла бы сидеть дома, ограничив свои интересы воспитанием дочери.

- Сейчас много интересного. В основном опухоли, я отвык от них в командировке, - сказал Вэньхуа. - Позавчера удаляли астроцитому. Это был пациент Ли, я ассистировал. На МРТ довольно крупное новообразование в височной доле, открываем - внешне совершенно здоровый мозг. Пациент в сознании, потому что края опухоли нечеткие, нужно проверять функции в процессе. Мы переглядываемся и понимаем, что нужно проверять, нет ли ошибки, но так, чтобы пациент это все не слышал.

В нейрохирургических операциях был длинный чеклист, касавшийся безопасности при подготовке вмешательства. Неоднократно проверялась сторона проведения операции, данные пациента, снимки и все остальное, чтобы полностью исключить вероятность, что оперировать будешь не того или не в том месте.

При удалении опухолей пациент нередко оставался в сознании. Мало кому нравился момент, когда с помощью фрезы в черепе делались отверстия, потому что звук получался очень громким, поэтому чаще эту часть операции пациент проходил под общим наркозом. Но в данном случае снова не повезло: сопоставив все риски, было решено общего наркоза по возможности избегать.

- Проверили маркировку на коже, подписи к снимкам - все нормально, - продолжил рассказывать Вэньхуа. -
Пациент начинает что-то подозревать, задает вопросы. Хорошо Ван нюйши, медсестра, сообразила и стала ему заговаривать зубы. Вариантов у нас никаких нет: берем образец, пока Ли поддерживает разговор, смотрю этот образец - явно астроцитома, все правильно. В итоге удалили, сколько смогли, речевую функцию сохранили, но понервничали здорово.

Мэйлин плохо разбиралась в нейрохирургии и особенно типах опухолей, и онкология никогда не была ее сильной стороной, но слушать о рабочих буднях Вэньхуа было интересно уже хотя бы потому, что это позволяло ненадолго забыть о том, что она по собственной глупости так кардинально перевернула свою жизнь с ног на голову, что теперь с этими переменами приходилось считаться. Сейчас, слушая Вэньхуа, Мэйлин чувствовала, что жалеет о том, что решила оставить беременность и рожать, и, как бы она ни старалась убедить себя в том, что решение все же было правильным, в итоге, в глубине души она понимала, что хотела бы вернуть все назад так, как было. Сейчас бы она уже тоже приступила к работе, не было бы всех тех проблем, которые возникают всегда, когда есть маленький ребенок - не нужно вставать по ночам и следить за тем, что ты ешь, не чувствуешь себя привязанной к нуждам человека, который еще даже не может толком дать понять, что ему нужно, и, самое главное, нет этого чувства вины за то, что ты не ощущаешь себя счастливой донельзя от факта, что появился ребенок, как навязывают многочисленные интернетные паблики, пестрящие картинками пухлощеких малышей и одуревших от радости мам с идеальной укладкой, нюдовым макияжем и с нежными улыбками.

Она почувствовала себя загнанной в безысходный угол. Даже зная, что всего через месяц, может быть даже быстрее, она вернется к работе, это будет все равно уже не то, что раньше. Как она могла поддаться каким-то гормонам и сделать такую глупость? Ведь Мэйлин прекрасно знала физиологию человека, и попала в такую примитивную ловушку, не сумев проявить настойчивость, которая в тот момент была так необходима.

Мэйлин думала, что ей станет легче от рассказа Вэньхуа, но она ошиблась. Ей стало только еще хуже.

Вэньхуа заметил, как изменилось настроение Мэйлин. Он не понял, с чем это было связано, но сомневался, что в его рассказе было что-то, что могло расстроить девушку. Она задумалась, и при этом ничего не говорила, чтобы он мог понять, что именно сейчас занимало её мысли. Мэйлин сама просила рассказать о работе, и сейчас Вэньхуа не понимал, сделал ли он что-то не так, или её отвлекли какие-то её собственные переживания.

- Что такое? - спросил Вэньхуа, внимательно глядя на Мэйлин. - Ты расстроилась?

Он отставил в сторону пустую тарелку и положил сверху палочки. Вэньхуа и раньше привык есть быстро, потому что на это не всегда было время, а в командировке и вовсе отточил этот навык. После возвращения он был рад возможности есть привычную китайскую еду, и эта возможность радовала его немногим меньше, чем нормальная операционная и вменяемый график работы с выходными.

Вэньхуа подумал, что Мэйлин могла просто скучать по работе, потому что до сих пор не могла вернуться в клинику и сидела дома с ребенком. Когда она повредила руку, она месяц не могла оперировать, и даже этот срок давался ей тяжело. А тут после полутора лет практики в военном госпитале она теоретически могла вернуться в нормальные условия клиники Хусин, но на практике была вынуждена как минимум ждать окончания ремонта и переезда.

Мэйлин иногда очень хотела, чтобы Вэньхуа был не настолько внимательным, каким об был обычно, потому что от него невозможно было спрятать свое плохое настроение. Или Мэйлин настолько не умела врать, что любой человек мог с легкостью прочитать все, что она думает и чувствует, как открытую книгу.

- Немного, - призналась Мэйлин, избегая взгляда Вэньхуа, потому что чувствовала себя перед ним виноватой - вот, сама попросила что-то рассказать, и сама же начала загоняться. Он-то ни в чем не виноват, а вынужден мириться с ее загонами, которые продиктованы, скорее всего, все теми же гормонами, с которыми ничего не поделаешь, остается только понять и простить. - Мне немного грустно от того, что все не так, как раньше. Не плохо, просто...по-другому.

Этим ее словом "немного" можно было затопить средних размеров котловину, но Мэйлин не привыкла жаловаться так уж прям откровенно, поэтому старалась, как могла, смягчить степень своей тоски по былым временам, когда вроде и трава зеленее, и хирургия другая, и вообще все иначе. Она так привыкла большую часть своей жизни быть одной, что появление в ее жизни ребенка, который неотделим от нее, особенно на первых порах, вгоняло ее в тоску. Как будто она теперь сама себе не принадлежала, и это, согласитесь, немного дезориентирует.

- Мне кажется, что я больше не управляю своей жизнью. Что теперь она вся подчинена Сяомими, и это для меня странно, - потому что появление маленького ребенка накладывает существенные ограничения. И с ними нужно считаться.

Вэньхуа внимательно выслушал Мэйлин. Он старался понять, что она чувствовала, и какой смысл вкладывала в эти слова. Ей было сложно сидеть с ребенком вместо того, чтобы заниматься тем, к чему она привыкла, и к чему столько лет шла. Вряд ли её можно было убедить, что все не так страшно, пока она не вышла на работу и не окунулась в эту более привычную ей среду.

- Я думаю, тебе станет легче, когда ты сможешь выйти на работу, - сказал Вэньхуа. - Давай я вечером займусь Сяомими, чтобы ты могла заняться своей статьей? Мне только нужно пару часов поспать.

Хоть дежурство и было спокойным, большую часть ночи Вэньхуа все равно не спал, и сейчас боролся со сном, поддерживая разговор с Мэйлин. Он понимал, что Юн тайтай и Юн сяншен не дадут Мэйлин спокойно поработать, если будут сами следить за ребенком, потому что они не понимали, что ей нужно просто посидеть в тишине и сосредоточиться на цифрах. Это было, конечно, проще, чем оперировать на открытом сердце, но все равно требовало концентрации внимания.

Можно было просто взять Сяомими на пару часов погулять. Погода была пасмурной, но она все равно будет спать в коляске.