Первый престиж дежурного

К тому, как Октавия лихо перевирает его имя, Матвей относится философски, и даже ухом не ведет. Мол, хоть кораллом назови, только языком за туманы цепляться не заставляй. Тем более, если вдуматься, не так уж девушка и "перевирает": ее версия уходит не слишком далеко, опознать свое имя в ее исполнении Матвей все еще может, так что... нормально все. Годится. Можно на этом остановиться, успокоиться и не пытаться сесть Октавии на голову, требуя идеального произношения. И так пойдет.
Банальная присказка из "Буратино" неожиданно оказывает эффект такой смачный, что разом и заклинания офуда, и ментальная магия заметно пошатываются, теряя авторитет в глазах Матвея. Потому что от тех еще поди добейся результата, потратив еще кучу внутренней энергии перед этим. А тут всего два слова, как будто совсем мягких и беззубых – и Октавия снова бросается в дежурство с уже совсем иным энтузиазмом в глазах. Чудеса, да и только.
Пока девушка пыхтит над своей порцией книг, Матвей, не особо напрягаясь, разбирает все остальное, что еще валяется на столе. Он дольше в монастыре, не в первый раз в библиотеке, банально лучше тут все знает, а потому быстрее ориентируется. И потому к моменту, когда Октавия торжественно появляется из-за стеллажей, готовая продолжать доказывать свою умственность и благоразумственность, Матвею уже нечего ей предложить.
– А все. Книжки кончились, – разводит руками Матвей. И, пытаясь как-нибудь сделать так, чтобы героический трудовой порыв Октавии не обесценился – а то, чего доброго, она оскорбится в лучших чувствах и в следующий раз на дежурстве ляжет мертвым грузом на хребет кому-нибудь более ранимому, – заявляет: – Поздравляю с боевым крещением! В следующий раз ты эту библиотеку по отдельным корешкам размотаешь, если понадобится, теперь тебе тут все подвластно. Ну ча, пошли, отметим нашу свободу? Выкурим трубку мира? Чи как ты отмечаешь? – и Матвей решительно топает к выходу, поманив Октавию за собой. Они все, что должны, сделали, поводов задерживаться нет ни единого.