Праздник к нам приходит

- Здесь у нас все по-другому, - ответила Мэйлин. - Здесь никому нет дела до того, справляешь ты, устала ли или не выспалась. И каждый второй норовит сказать тебе, что ты все делаешь неправильно.

Но больше всех, конечно, говорила ее мама, которая знала примерно тысячу и одну причину прицепиться и указать, где надо было сделать точно по-другому. А если даже ты сделаешь так, как говорит она, он все равно скажет, что не так ловко, не так быстро, не так туго или не так свободно, или не так тепло, в общем, все, что ни делай - все все равно неправильно, просто потому, что это делаешь ты. Мэйлин уже с этим смирилась, с тем, что ей никогда не стать такой, чтобы ее мама ее принимала безо всяких упреков и замечаний.

- Куда, к примеру? - спросила Мэйлин. Она не была против куда-нибудь съездить, как тогда, в Чунцин, когда они ездили на конференцию. Даже после всего трех дней без постоянных забот о ребенке она чувствовала себя намного лучше, отдохнувшей и набравшейся сил.

А теперь она жила от выходных до выходных, когда не было работы и дежурств в клинике, чтобы целый день провести с Вэньхуа, даже несмотря на то, что в такие дни няня не приходила, и все заботы о ребенке ложились на их плечи. Это все таки было проще, чем сначала отработать смену, а потом идти домой и начинать вторую с деткой.

Китай был большим, и вариантов, куда поехать на три дня, можно было найти множество. Вэньхуа постарался вспомнить, что он слышал о местах, находившихся относительно недалеко от столицы.

- Например, в Баодин, - предложил он. - Там Аньго, о котором мне много рассказывал отец, где травников больше, чем во всем остальном Китае, Чжоучжоу, родина Чжана Фэя из "Троецарствия", там Лю Бэй братался с ним и Гуань Юем. В общем, есть, что посмотреть. Ну или можно просто снять гостиницу в Баодине и спать там три дня.

Вэньхуа понимал, что лучшим отдыхом для Мэйлин было отвлечься и не следить за ребенком. И он был готов поддержать любой вариант, который ей покажется более удачным. Хоть с поездками по древним памятникам, хоть с более спокойным отдыхом.

- Если взять билеты заранее, нас не поставят дежурить в праздники, - добавил Вэньхуа.

Обычно на такие дежурства везло тем, кто заранее говорил, что никуда не планирует уезжать. Вэньхуа всегда часто дежурил в праздничные дни, потому что оказался самым молодым в коллективе, и только с повышением получил возможность диктовать свои условия.

- А можно половину из этих трех дней что-нибудь смотреть, а половину - спать? - предложила Мэйлин. - Просто зачем куда-то ехать просто спать, если можно снять любую гостиницу в Пекине и спать в ней?

С одной стороны, намного приятнее спать где-нибудь на Окинаве, чем в Пекине, но с другой, если они не собираются выходить из номера и просто тупо спать, как тюлени, то стоит ли вообще заморачиваться и ехать куда-то далеко, да еще и на это сильно тратиться, если получится все примерно то же самое, только намного ближе. И тратить время мини-отпуска на дорогу не придется.

Она не была уверена, что Лань дайфу не начнет вредничать и не поставит ее дежурить даже если она возьмет билеты заранее, потому что он до сих по искал любой повод к ней прицепиться, а то еще скажет, что работать некому, все на ней, или отправит на какую-нибудь конференцию в майские выходные, но бороться с ним можно было только один способом - это упрямо стоять на своем и постоянно напоминать, что она уже занята, пусть ищет другого дежурного хирурга. К счастью, остальные хирурги в отделении кардиохирургии отличаются здравым смыслом в отличие от завотделением, и пойдут навстречу - всегда можно договориться с кем-нибудь поменяться сменами.

- Давай сначала подумаем, куда можно съездить, а потом, если все-таки соберемся, будем просить твою маму посидеть с Сяомими, - пора было признаться - Мэйлин не справлялась самостоятельно без посторонней помощи, и это был печально.

Мэйлин утащила из общего лотка еще кусочек тофу и на этом сочла ужин оконченным, отставляя тарелку на столик и беря в руки бокал с вином. Она поглубже спряталась в одеяло, хотя дома было тепло - в этом кульке было уютно и удобно, и Мэйлин не хотелось оттуда вылезать.

Она не думала, что Вэньхуа начнет искать гостиницу прямо сейчас, думала, он сделает это как-нибудь потом, в другой вечер, но он решил не откладывать это дело в долгий ящик, хотя именно сейчас, в данную минуту, Мэйлин не чувствовала в себе особенного настроения куда-либо ехать. Возможно, она бы согласилась доехать только до кровати, потому что устала и хотела просто потюленить, ни чем конкретно не занимаясь и даже не думая ни о чем, но не стала говорить об этом Вэньхуа, а уступила его решимости куда-нибудь уехать на праздники, понимая, что ей нельзя засиживаться, чтобы не прорасти мхом и не закиснуть окончательно.

- Выглядит прилично, - ответила Мэйлин, выглянув из своего кокона, чтобы посмотреть на предложенную Вэньхуа гостиницу в Баодине. Недалеко от центра, включенный завтрак, интернет, кондиционер. Она полистала фотографии, чтобы иметь более полное представление об гостинице и услугах. - Пусть будет эта гостиница. Она недалеко от центра, можно будет в один из вечеров погулять по городу.

Иногда такие прогулки нравились ей даже больше, чем поездки по всяким историческим местам, если только это не походы по старым храмовым комплексам.

- Тогда я бронирую, - сказал Вэньхуа.

Он быстро оформил бронь без предоплаты, затем положил телефон на стол, чтобы на него не отвлекаться. Вэньхуа не считал, что сейчас давил на Мэйлин, потому что все можно было в любой момент отменить, но лучше было все-таки запланировать эту поездку, чтобы она могла отдохнуть и получить какие-то новые впечатления.

Вэньхуа обнял Мэйлин поверх пледа, в который она была завернута, затем прижался щекой к макушке её головы. Ему казалось, что она была готова кутаться в кучу махровой одежды и одеяло даже когда дома было очень жарко. Но за то время, что они жили вместе, они научились хотя бы в этом находить компромиссы. Например, он реже открывал окна и почти не включал кондиционеры. При этом Вэньхуа мог ходить по дому в одних пижамных штанах, а Мэйлин в теплой пижаме и с чашкой горячего кофе.

- И целых три дня мы будем вдвоем, - сказал Вэньхуа.

Он хотел спросить, начала ли Мэйлин пить таблетки, но почему-то в этот момент не решился.

Мэйлин прижалась к Вэньхуа боком, хотя предпочла бы, конечно, чтобы он тоже залез под этот плед к ней поближе. Но Вэньхуа не любил накутываться, когда дома было тепло, и даже когда они спали, она практически всегда отнимала все одеяло на себя, оставляя ему всего лишь край. Но, кажется, его это не огорчало. Он даже практически не открывал окон даже когда в квартире было очевидно душно или жарко. Ей, конечно, нравилось на него смотреть, когда он ходил по дому с голым торсом, но одновременно прошибал озноб от мысли как ему так не холодно, когда она сидит чуть ли не в шубе.

- Тебе никогда не хотелось вернуть все как раньше? - спросила Мэйлин. Человек восемьдесят процентов времени думает о том, что у него болит. Если так, то у Мэйлин была болезнь неприятия самой себя. - Я иногда чувствую себя так, как, наверное, чувствуют себя больные раком или какой-нибудь другой болезнью, от которой еще не придумали лекарство.

Пять стадий принятия неизбежного, и Мэйлин находилась где-то между четвертой и пятой на пути к смирению с неизбежной участью. Это состояние было изматывающим и высасывающим все силы, как будто она пыталась бороться со своими нежданным материнством как с какой-то болезнью, которая, увы, только прогрессировала, потому что от этого действительно не было лекарства.

- Как раньше все равно бы не было, - сказал Вэньхуа. - И кто знает, как бы все сложилось, если бы не командировка или не рождение Сяомими.

Когда они с Мэйлин просто встречались, или когда только начали жить вместе, все было иначе. Возможно, им удалось бы достаточно долго сохранять романтическую влюбленность на фоне общих интересов в работе и умения договариваться в быту. Они могли бы несколько лет даже не думать о свадьбе и тем более детях, потому что оба слишком ценили свою карьеру. Но кто знает, оставались бы они при этом столь же счастливыми, как тогда, или в итоге вся эта правильная размеренность им бы наскучила, а появление Чжана и Ланя стало бы практически нерешаемыми проблемами.

- Мы все равно не смогли бы остаться жить в одном моменте три года назад, - сказал Вэньхуа. - Но я вижу, что сейчас тебе очень тяжело. И это все очень похоже на послеродовую депрессию, которую лучше лечить чем не лечить. Это болезнь, которая лечится, но которую лучше лечить, чем ждать, пока она пройдет сама.

Видя, что происходило с Мэйлин, он старался понять ей состояние, и все больше склонялся к мысли, что ей стоило пойти к психотерапевту. Но она этого не хотела, а Вэньхуа боялся, что она решит, что он снова на ней давит.

Вэньхуа, конечно же, был совершенно пар. Все это слишком походило на затянувшуюся послеродовую депрессию (по сути, это именно она и была). Мэйлин тщетно надеялась, что все пройдет само, но стоило признаться, что она уже не справлялась без посторонней помощи. Нужно было взять себя в руки и собраться с силами, чтобы навестить психотерапевта, но у одной из причин, почему она еще до сих пор этого не сделала, стало невозможность как раз найти в себе силы, чтобы это сделать. Она так выкладывалась на работе, а потом приходила домой и возилась с ребенком, что на себя у нее практически не оставалось времени.

- Я знаю, - она все это знала и сама. - Но я боюсь, что не справлюсь без антидепрессантов и не смогу работать. Только кажется, что я сильная и могу со всем справиться. На самом деле нет, я совсем не сильная, и сейчас я совсем не чувствую себя сильной. Я скорее чувствую себя амебой.

Она поерзала, пряча голову в одеяло, как черепаха прячется в своем панцире, как будто так хотела избежать этого разговора про необходимость пройти лечение. Все эти причины накладывались одна на другую - и нежелание рассказывать кому-то постороннему о том, что творится у нее на душе, и отсутствие собранности, и нежелание пить таблетки, в случае чего - и Мэйлин все только оттягивала момент, когда станет совсем невмоготу все это на себе тащить.

- Я понимаю. Именно этого я сильнее всего боялся, когда обратился к Мину дайфу, - сказал Вэньхуа.

Потому что это означало невозможность оперировать до конца курса лечения. Специализация Мэйлин тоже подразумевала огромную концентрацию внимания и точность действий, поэтому её страх перед назначением антидепрессантов был совершенно понятен и логичен. Но в то же время было понятно, что без посторонней помощи она пока не справлялась.

- Но тебя никто не заставит пить АД, если ты будешь против. Они - не единственный метод лечения, - сказал Вэньхуа. - То, что ты не чувствуешь себя сильной - тоже симптом. Но я не могу настаивать и не буду тебя уговаривать. Просто скажи, если знаешь другой способ тебе помочь. И знай, что я все равно рядом, даже если ты такого способа не знаешь. И я считаю, что ты сильная, и что ты - отличная мать. Я тебя люблю и уверен, что у нас все будет хорошо, даже если сейчас тебе сложно в это поверить.

Было тяжело чувствовать собственную беспомощность. Вэньхуа со стороны хорошо видел, насколько тяжело Мэйлин, и как она погружена в свои негативные эмоции. Он знал, что она будет винить в этом себя, и считать все происходящее своей слабостью. Это иррационально, это невозможно переспорить. Это сродни тем мыслям, что одолевали его, когда он среди ночи вышел на балкон, борясь с кошмарами, и на мгновение допустил мысль, что всем будет лучше без него. Ту самую мысль, что заставила его обратиться за помощью.

Мэйлин боялась и того, что пить антидепрессанты все-таки придется даже если никто не будет ее заставлять, потому что может получиться так, что ее депрессия слишком сильная, чтобы можно было вылечить ее разговорами и одними сеансами. Как минимум ей могли назначить успокоительные, чтобы купировать раздражительность, плаксивость и депрессивные мысли, а нередко эти седативные имеют в противопоказаниях работу, связанному с мелкой моторикой и той, что требует исключительной концентрации, как хирургия, например.

- Я не знаю, - призналась Мэйлин. - Мне иногда кажется, что мне становится легче, когда мы куда-нибудь уезжаем, или есть возможность просто отдать Сяомими няне или моей маме, но потом она возвращается домой, и мне снова становится так же, как и было.

Ей было достаточно уже просто того, что он не отворачивается и не отмахивает от ее проблем, а остается с ней рядом, даже когда она злится или становился плаксивой, или вот такой, амебной, когда не хочется вылезать из-под одеяла и что либо делать, потому что на это нет никаких сил. Больше всего ей хотелось, чтобы сегодняшний вечер вообще никогда не заканчивался, чтобы было так тихо, тепло и уютно, и не было раздражающего детского плача, вечных истерик и необходимости забывать о себе во имя ребенка.

- Значит, пока просто отдыхай, - сказал Вэньхуа.

Он не стал развивать тему с психотерапевтом, хоть и считал, что состояние Мэйлин длилось слишком долго, чтобы пускать все на самотек, надеясь, что оно пройдет само по себе. Вэньхуа понимал, что должен быть внимательнее и наблюдать за тем, что происходит и будет происходить с Мэйлин, чтобы не упустить, если ей станет хуже. Но больше он ничего не мог сделать, раз она сама не хотела обращаться за помощью к специалисту.

Вэньхуа крепче обнял девушку, затем коснулся губами её виска и щеки и провел руками по её животу. Между ними все еще сохранялась дистанция, и пока не было повода её сокращать. Потому что Мэйлин было не до близости с ним, когда она уставала с Мэйхуа, была подавлена из-за своего состояния и боялась, что забеременеет снова. Он изредка проявлял инициативу, но никогда не был настойчив, понимая, что это будет неправильно, потому что по реакциям Мэйлин чувствовал, что она пока не готова.

Мэйлин почувствовала легкий холодок опасения, когда Вэньхуа провел руками по ее животу. Холодок этот был вызван страхом необходимости как-то реагировать и отвечать на прикосновения, к чему она была совершенно не готова. Она чувствовала себя из-за этого крайне глупо, но ничего не могла с этим поделать. Ей не было неприятно, но она бы предпочла, чтобы они просто посидели рядом, наслаждаясь теплом друг друга.

- Я хочу сегодня пораньше лечь спать, - сказала Мэйлин после некоторой паузы, во время которой пыталась мучительно подобрать слова, чтобы не обидеть Вэньхуа своим отказом. Он снова проявлял инициативу, недвусмысленно намекая на то, каким он хочет видеть продолжение вечера но Мэйлин совсем не ощущала, что у нее есть какие-то силы на что-то кроме того, чтобы просто амебно лежать и стараться ни о чем не думать. К тому же ей казалось, что она больше никогда в жизни не выспится, и хотела пользоваться любой возможностью, чтобы просто спокойно поспать без необходимости вскакивать посередине ночи.

Вообще вся эта ситуация, с ней творившаяся, заставляла ее чувствовать себя по меньшей мере странно. У нее было ощущение, что она смотрит на мир через сильно затемненные очки, которые сильно притупляют краски. Что раньше радовало - сейчас уже не имело такой же силы. Отрицать необходимость помощи специалиста было уже просто высшей степенью упрямства, но Мэйлин где-то в глубине души все еще надеялась, что справится сама.

Вэньхуа понял, что хотела сказать Мэйлин. Более того, он отлично знал, что все это могло быть еще одним очевидным симптомом депрессии. Он не обижался и не считал, что ему стоило быть настойчивее, потому что это не могло ничего изменить. И в сложившейся ситуации нужно было или ждать того момента, когда Мэйлин все же дойдет до специалиста, или, как она все еще надеялась, все пройдет само.

- Как скажешь, - ответил Вэньхуа и немного отстранился, просто обняв девушку за талию, чтобы дать ей понять, что настаивать он не будет.

Длительное воздержание было для него меньшей из проблем. Куда сильнее Вэньхуа беспокоило, что депрессия Мэйлин затянулась, и временные прояснения всегда сменялись новыми эпизодами апатии. Он боялся за неё, потому что если её состояние ухудшится, то прием антидепрессантов будет не такой страшной проблемой для её карьеры, как невозможность подняться с кровати и заставить себя что-то делать. Не говоря уже о том, что депрессия отнимает много ресурсов психики, что может привести к рассеянности и забывчивости, недопустимым на их работе. Все могло быть чуть лучше, если бы Лань отпустил Мэйлин в отпуск весной, но отпуск светил только осенью.

- Посидим здесь еще? - спросил Вэньхуа.