Утро в домике

Юншэн проснулся рано. Очаг погас, и в доме было прохладно. В окно светило утреннее солнце, и нужно было собираться, чтобы Янлин не очень поздно вернулась домой. Наверняка её уже искали. Но пока она уютно спала рядом, и Юншэн еще несколько минут не решался вставать, чтобы её не разбудить. Но мысль о том, что ему еще предстояло объясняться с сифу Грей, чтобы Янлин не влетело за то, что её не было дома ночью, заставила Юншэна выбраться из-под теплого спальника.

На улице еще было довольно холодно, хотя солнце неспешно начинало греть, обещая жаркий день. Юншэн спустился к горной реке, чтобы умыться. Он не решился залезать в ледяную воду, потому что на улице было недостаточно тепло, но снял с себя футболку, чтобы хотя бы немного вымыть тело. Он набрал полные горсти прозрачной холодной воды и умыл лицо, затем пригладил растрепавшиеся за ночь волосы и отряхнулся. Вода отогнала остатки сна и напомнила о том, что Янлин стоило разбудить. В доме оставалась какая-то еда с вечера, чтобы позавтракать перед дорогой, которая должна была отнять немало времени. Юншэн рассчитывал, что они доберутся до монастыря к обеду. Сам он добрался бы быстрее, но Янлин не привыкла ходить по горам.

Спать на дощатом полу, даже несмотря на циновки, одеяло и спальник, оказалось не очень удобно. Янлин к такому не привыкла, ведь даже дома в монастыре у нее была настоящая кровать, а не обычный футон, как у других учеников и мастеров в жилых корпусах, и ее нежное тело не привыкло к таким суровым условиям. К тому же, сказывался дневной переход по горам, поэтому проснулась Янлин не в лучшем распоряжении духа и с ощущением, что у нее болит каждая мыщца и косточка. Но под одеялом и спальником было довольно тепло, и она хотя бы не замерзла, несмотря на то, что в домике было довольно прохладно, наверняка не сильно теплее, чем на улице. Очаг горел всю ночь, но под утро все-таки погас, даже угольки уже не тлели. Янлин недовольно открыла глаза и убрала с лица спутанные волосы, которые выбились из косы, что она заплела на ночь. Юншэна рядом уже не было.

Девушка села на спальнике, морщась об боли в боках, спине и ногах, а еще от противного ощущения, которое бывает, когда проспишь всю ночь в одежде. У нее не было часов, но ей показалось, что было еще очень рано, раньше чем она обычно встает утром даже когда ей надо в школу. И уж конечно, тут не было ни горячего утреннего душа, ни тостов на завтрак, которые готовила мама по английской традиции, ни даже какао, которое она любила пить по утрам. Зато на окне обнаружился большой паук, сидящий в центре своей паутины.

Янлин поежилась и, подхватив одеяло, выскочила из домика, чтобы оказаться подальше от этого зубастого чудища. На берегу реки впереди нашелся Юншэн.

Юншэн услышал, как Янлин выбежала из домика, и обернулся к ней. От ледяной воды он немного замёрз, хотя солнечные лучи были уже достаточно тёплыми.

- Доброе утро, - сказал он девушке. - Я не хотел тебя будить.

Янлин выглядела взволнованной и не особо выспавшейся. Вряд ли ей было удобно спать в таких условиях, она привыкла спать на кровати, а не на полу в заброшенном доме. Юншэн поднял с земли футболку, затем подошел к Янлин, обнял её и поцеловал в щеку. Он не знал почему девушка хотела соблюдать дистанцию, но, несмотря на то, что всю ночь они провели наедине, не стал к ней приставать, и спать они легли в одежде. Юншэну это казалось странным, но он пока не решился спросить Янлин напрямую о её опасениях.

Нельзя было надолго задерживаться в доме, потому что в монастыре её наверняка уже обыскалась сифу Грей, а сейчас Юншэн мог без проблем найти дорогу до Линь Ян Шо, потому что было светло. К полудню станет жарко, и идти будет намного тяжелее.

Янлин куталась в одеяло, хотя была одета. Видимо, она еще мерзла спросонья потому что даже ветер уже не был особо холодным. Но из дома она вышла явно из-за встречи с пауком. Сейчас Юншэн мог почувствовать себя бесстрашным героем, спасающим её от чудовищ, куда меньшей ценой, чем превращение в аспида или даже драка с гопниками в подворотне.

- Здесь не бывает ядовитых пауков - сказал Юншэн, но понял, что это не успокоит Янлин. - Хочешь, я схожу и его прогоню? - предложил он.

На Тибете почти не водились насекомые. Днем было слишком жарко, ночью - холодно, ветры выдували все что можно и нельзя, а воздух и почва были очень сухими. Но кто-то из пауков вполне мог найти убежище в этом доме, когда решил, что ему надоело плести пустые паутины в сухостое или кустах.

Юншэн все-таки надел футболку, но пока не пошел в домик, потому что ждал, что решит Янлин насчет судьбы напугавшего её паука.

- Хочу, - согласилась Янлин, и дело было даже не в том, что конкретно этот паук был не ядовитым, проблема была в том, что он он был огромным, волосатым, ногастым и глазастым. Словом, мерзким. А она очень не любила все мерзкое.

Возможно, если бы у нее не было необходимости снова заходить обратно в домик, она бы его помиловала, но Янлин нужно было вернуться, потому что там осталась ее куртка, которую она сняла перед сном, и нужно было ее забрать. Или можно бы было подождать, пока Юншэн ее заберет, но Янлин уже была настроена довольно воинственно касательно этого паука, который наверняка пялился на нее всю ночь и прикидывал, с какого бока лучше откусить от нее кусочек.

- Я пока схожу умоюсь, - сказала она, нехотя спуская с плеч одеяло перед тем как отдать его Юншэну, чтобы он убрал его в рюкзак. На мгновение ей стало холодно, но довольно быстро она почувствовала привычное тепло, потому что мерзла только спросонья. Она знала, что Тео, например, не мерзнет благодаря магии огня, но не была уверена, что с ней происходит тоже самое, потому что, по сути, никогда не замечала за собой ее проявления.

Она поднялась на носочки, чтобы поцеловать Юншэна в щеку.

- Когда ты стал таким высоким? Ты что, вырос за ночь? - поинтересовалась она. Определенно, раньше он был ниже.

Юншэн забрал у Янлин одеяло, которое она сняла с плеч и улыбнулся, когда она его поцеловала. Он не знал, вырос ли с тех пор, как они начали встречаться, или просто раньше Янлин чаще была рядом с ним на каблуках и этой разницы в росте не замечала. Но ему нравилось чувствовать себя рядом с ней большим и сильным, способным её защитить. Пусть даже от страшного чудовищного паука.

- Да, видимо, - ответил он и улыбнулся. - Или просто ты без каблуков.

После этого Юншэн склонился, чтобы коснуться лбом лба Янлин, нехотя выпустил девушку из объятий и пошел в домик, чтобы убрать одеяло и найти того третьего, который был лишним в их отношениях этим утром.

Паук сидел на мутном оконном стекле. Он лениво плел паутину и предпочел бы не отвлекаться на людей, но Юншэн поймал его и вышел на улицу, чтобы выкинуть незваного гостя подальше в траву. Теперь Янлин было нечего опасаться в этом доме.

Янлин даже взгляд вниз опустила, на свои ноги, проверяя, что она действительно без каблуков, в обычных кроссовках. Так вот почему ей показалось, что он сильно ее выше. Хотя почему показалось - он действительно был сильно выше, и Янлин почувствовала себя совсем маленькой, хотя у нее был совершенно стандартный средний рост, она была не самой высокой и не самой низкой, но она так и не доросла до мамы.

Юншэн пошел в дом, а Янлин пошла в противоположном направлении к воде. Она осторожно, оскальзываясь на камнях, подошла ближе к кромке и присела на одном валуне покрупнее, погружая руки в воду. Она была ужасно холодная, и не было никакого желания в ней дрызгаться, да еще и с утра. Это тебе не приятный горячий душ по утрам, который помогает проснуться, кстати, намного быстрее прохладного. Янлин с тоской подумала о любимом миндальном масле для душа, это бы значительно добавило очарования этому утру в горах. И вообще путешествовать нужно с комфортом. Желательно, чтобы это был отель пяти ну или четырех звезд и all inclusive. И вообще, разве не вредно для кожи лица умываться такой холодной водой?

Быстро умывшись, чтобы не зацикливаться на этих мыслях, Янлин поднялась и, переступая по камням, выбралась на сухое место, даже умудрившись не намочить ног.

- Прогнал? - с волнением спросила она у Юншэна, когда вернулась обратно к домику.

Юншэн посмотрел на вернувшуюся Янлин. Наверняка она уже не раз успела пожалеть, что полезла за ним в горы, но пока об это мне говорила.

- Да, теперь он тебе не угрожает, - заверил девушку Юншэн, чувствуя себя по меньшей мере воином-освободителем. - Нам нужно идти, но сначала лучше позавтракать, - сказал он.

Дорога была долгой и сложной, и на неё потребуются силы. Юншэн пока не очень представлял себе, как Янлин вчера добиралась сюда одна, потому что даже прогулка назад вместе вряд ли будет казаться ей похожей на поход в парк, где все дороги покрыты асфальтом, а на каждом углу стоят палатки с едой и напитками.

- Ты выспалась? - спросил он.

Янлин показалась ему немного сонной даже после того, как умылась ледяной водой горной речки. Они легли довольно рано, потому что после наступления темноты было особо нечего делать, и по времени спали достаточно долго. Только спать пришлось по сути на полу, а утром было довольно прохладно из-за погасшего очага.

От мыслей, что нужно еще идти обратно, становилось не по себе. Янлин, понятное дело, великолепным ходоком по горам никогда не была, и то, что вчера она дошла до домика, и вообще умудрилась его еще и найти, для начала, было скорее счастливой случайностью, чем чем-то закономерным. А сегодня у нее болело все тело, и вряд ли дорога обратно будет легче, чем вчера. Но она не хотела жаловаться, потому что была выше этого,и еще гордость не позволяла ей ныть. Можно строить из себя слабую барышню в битву с ужасным пауком, но, в конце концов, она сама по собственному желанию поперлась в горы, куда ее никто не тащил, чтобы только провести время с Юншэном, пусть теперь она и собиралась напоминать ему об этой жертве по-меньшей мере всю жизнь и несколько следующих перерождений.

- Разве можно выспаться, если спишь на полу? - в ответ спросила она, как бы намекая, что выспаться можно только на кровати и постеленной на ней перине, а никак не на дощатом полу, от которого все тело ломит, словно ей не шестнадцать, а шестьдесят. Минимум. - Пошли уже есть. Мама наверное там уже весь монастырь на уши подняла.

Думать об этом тоже не хотелось, но мысли все равно возвращались к неминуемому наказанию. Нужно было придумать, что сказать маме. Что их в горах застал обвал. Или они сбились с пути в темноте. Да, вот это самое логичное. Жалко только мама ложь чует еще на подлете, особо врать ей и не получится, но вдруг прокатит.

Как и показалось Юншэну, Янлин не выспалась. Он мог возразить ей, что выспаться можно где угодно, особенно если перед этим сильно устать, но она могла услышать в этих словах, что он не считал её вчерашний переход по горам тяжелым подвигом, а это было не так. Просто Юншэн знал по себе, что после долгих тренировок мог заснуть где угодно и при этом нормально отдохнуть. Но он и не был нежной девой, не привыкшей к физическим нагрузкам.

- Я думаю, она уже в курсе, что с тобой все в порядке, - сказал Юншэн. - Но ты права, лучше не задерживаться.

В монастыре среди старших мастеров едва ли не каждый первый обладал сильным даром к прорицаниям. в том числе отец и сифу Грей, так что им не составляло никакого труда понять, где и Юншэн, и Янлин. Что не отменяло того факта, что девушка не ночевала дома, что могло не понравиться её матери. Её отцу бы наверняка не понравилось.

На столе с вечера оставалась еда, которую просто убрали в пакеты, чтобы не заветривалась. Юншэн сложил спальник и прицепил его к рюкзаку. Он также убрал в рюкзак свою куртку, которая не понадобится во время перехода теплым днем.

- Я скажу твоей маме, что это я отговорил тебя возвращаться в монастырь вечером, - сказал Юншэн.

- Она тебя живьем съест, - сказала Янлин,когда вошла в домик и села на циновку возле низкого столика, на котором стояла еда. Она раскрыла пакеты, чтобы достать сыр, лепешки и вяленое мясо, которое так долго жевалось, что его бы, наверное, хватило до самого монастыря. - С мамой даже папа не спорит, когда она рассержена. А папины люди ее, кажется, даже боятся сильнее, чем самого папу.

Мама была очень язвительной и никогда не кричала. И это было опаснее, чем если бы она сотрясала воздух криками и руганью, потому что от спокойного человека никогда не знаешь, чем ожидать. А еще она умела становиться равнодушной, и вот наверное это было хуже всего. Янлин тоже хотела так когда-нибудь научиться, но пока не представляла себе, как это сделать, потому что она начинала злиться и беситься всякий раз, когда что-то было не так, как ей хотелось. Это был высший пилотаж, и вряд ли она когда-нибудь его освоит.

Вообще-то Янлин гордилась тем, как мама сумела поставить себя, но сейчас это не было им на руку, потому что принимать гнев будут они, а не папины люди. Будь они в Пекине, виноваты наверняка бы оказались опять сорок девятые, что не сумели ее найти и привезти домой, а тут валить вину было не на кого.

Юншэну пока не доводилось ощутить на себе гнев сифу Грей, но он поверил Янлин на слово, хоть это и не было достаточным аргументом, чтобы он отказался от идеи брать вину на себя.

- Но все равно будет лучше, если я с ней поговорю, чем если ты просто сама вернешься домой утром, - сказал Юншэн.

Он сел за стол и взял кусок вяленого мяса. Тибетские монахи предпочитали обходиться в походах тсампой, но Юншэн не считал её съедобной едой, хотя ему доводилось из любопытства ей пару раз пробовать. Он пожалел лишь о том, что здесь не было чайника и чашек, а он с собой не брал чайные листья, потому что этот напиток помог бы взбодриться перед дальней дорогой и разбудить Янлин.

- Пусть злится на меня, а не на тебя, - добавил Юншэн.

Хотя сейчас он считал, что виноват был его отец, отправивший Янлин в горы. Она просто не могла знать, сколько времени займет дорога, и что вечером она не успеет дойти назад. А папа этого не знать не мог.

Янлин сомневалась, что так было лучше, но не стала спорить, потому что ей казалось, что это не будет иметь никакого смысла и она все равно его не переспорит. Она лучше знала маму и подозревала, что та вообще не станет слушать Юншэна, но не могла сказать наверняка, будет ли это так на этот раз, потому что мама могла внезапно и переменить свое мнение. Она была совсем кошка, когда точно не знаешь, то ли она зайдет в комнату, то ли будет стоять на пороге у открытой двери с видом королевы.

- Хорошо, как хочешь, - согласилась она, и взяла лепешку и сыр, на какое-то время замолчав, чтобы подумать о том, что она в свою очередь скажет маме, когда вернётся. Она чувствовала облегчение от того, что папы на этот раз не было в монастыре. Они помирились, но как-то не до конца, и Янлин меньше всего хотела с ним снова ссориться, а все к тому и шло, если он узнает, что она не ночевала дома, а потащилась в горы. И он не стал бы слушать никакие объяснения.

Вчера Янлин совсем не думала об этом. Если честно, она вообще ни о чем не подумала, особенно о том, что будет делать, если вдруг заблудится, потому что ее самомнение, гипертрофированное до немыслимых размеров, просто не допускало такой мысли, но в итоге так почти и получилось. И если бы она пошла не к кустам с целью их сорвать, а в другую сторону, то так бы никогда и не нашла этот домик.