Основные техники магии Огня

Юэ редко вела групповые занятия. У неё в этом было не так много опыта, но в этот раз она все же решилась. Она подготовилась и обсудила с наставницей, как и чему стоило обучать начинающих магов Огня, и теперь, когда отступать было поздно, она ждала учеников на тренировочной площадке.

Песок и земля были покрыты тонким слоем инея, который никак не мог растаять, несмотря на яркое Солнце. Было морозно, особенно это чувствовалось из-за ветра, но Юэ была без куртки. На ней была форма мастера монастыря, состоявшая из черных хлопковых брюк и оранжевой куртки из плотного хлопка с эмблемой монастыря на плече. Девушке не было холодно - об этом позаботилась родная стихия, энергия которой, растекаясь по всему телу от Манипуры, согревала с каждым вздохом.

Подходило время начала, и Юэ стала с интересом ждать, кто придет на её тренировку.

Эльза не может твердо сказать, что она планомерно изучает магию Огня – немка всего-то раз из любопытства заглядывает на мастер-класс, а потом вдруг оказывается, что этого более чем полностью достаточно для того, чтобы огонь в себе разбудить и чтобы он начал внутри прорастать. Да еще, кажется, так активно, что Линдеманн невольно задалась вопросом, способна ли в этом бешеном, неукротимом росте с ним сравниться какая-нибудь другая стихия – да та же земля, которой, если можно так выразиться, по квенте положено символизировать рост всего живого.
Но да что уж там, другие стихии пусть с собой разбираются сами, а Эльзе теперь нужно находить четкий общий язык с тем ифритом, которого она из любопытства внутрь себя запустила.
На улице даже более чем свежо – морозно и холодно, поэтому поверх тренировочной формы Эльза кутается в теплую куртку, а руки прячет под перчатки, а сверх того – еще и в карманы. На тренировке, должно быть, от всех этих утеплений придется избавиться, поэтому Линдеманн старается накопить тепла впрок, чтобы не сразу замерзнуть, когда разденется. По дороге ветер умудряется распотрошить неаккуратно заплетенную косу, поэтому на площадке Эльза начинает ее торопливо и плотно заплетать по новой, сразу после того, как приветствует мастера. Понятно. Ветер здесь суровый, как старый-добрый "Резидент", ошибок не прощает.

Эву, пытавшуюся изучать две противоположные стихии сразу, между этими стихиями вполне закономерно болтало, как мелкую собачонку по волнам. А прибавить к этому, что Старк еще одновременно грузила себя шаманизмом и прорицанием, сложносочиненными тонкими науками, воздействующими на голову под самую корочку и при неумелом обращении - с нежностью отбойного молотка, так сразу остро становился вопрос, как у валлийки до сих пор крыша не разбросала в сторону черепицу и не уехала жить в более спокойное место.
Впрочем, возможно, она уже. Но, может, опомнится и вернется, если одну стихию устаканить и закрепить в голове и субтильном теле в каком-нибудь приличном виде.
Перед тем, как умотать на тренировку, Эва, как она делала уже почти на уровне обязательной традиции, пригласила Доминику проследовать туда тоже и тоже чему-нибудь поучиться. Доминика, упрямо отказывающаяся ковать из себя мага, с не меньшей обязательной традиционностью от этого приглашения отказалась, и на тренировочную площадку Старк поскакала одна - ярким, пестрым попугайчиком. Красный берет остался пылиться в комнате, но и любимой куртки девушки, невообразимой аляповатой расцветки, хватало, чтобы казаться многоцветной тропической птицей, сдуру залетевшей в горы и там зазимовавшей.
- Доброе утро, сифу Шэ! - бойко сказала Эва, сразу невольно обозначая, что, пока не подтянулся основной состав учеников, она тут будет самая громкая и бодрая. И, опять же невольно, усиливая это впечатление, Старк дважды энергично подпрыгнула. Холодный ветер умудрялся каким-то образом все равно пробираться под куртку, тут бы даже не прыгать, а чечетку плясать, чтобы до начала тренировки не замерзнуть и не превратиться в печальную, покрытую инеем статую имени самой себя. Вот будет глупо прийти на огненную тренировку, а закончить под слоем инея.

Эстер никогда бы не подумала, что магия огня сможет ее так увлечь. Даже сильнее, чем магия воды, которая была проявлена у нее изначально, еще до приезда в монастырь. Но с магией огня она становилась увереннее и смелее, и ей нравилось, что она так меняется. Как раз уверенности в себе и смелости ей всегда и не хватало, и девочка не хотела пропускать очередную тренировку - подумать только, самое настоящее групповое занятие - по магии огня. На улице было морозно и солнечно, так что Эсти куталась в теплую куртку монастыря, под которую надела теплый вязаный свитер, чтобы не замерзнуть. Но, наверное, не так сильно мерзнешь, когда изучаешь магию огня, она же греет.
Увидев, что на площадке, помимо мастера, уже есть две взрослые ученица, Эсти притормозила и замедлила шаг. Она уже привыкла, что здесь было мало детей, но до сих пор робела перед взрослыми, поэтому ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов. В любом случае, если это занятие для тех, кто только начинает изучать магию огня, то она тут не будет самой слабой, даже если и будет самой маленькой.
- Доброе утро, - вежливо поздоровалась девочка с присутствующими, поклонившись сначала мастеру, а, затем подумав, и остальным девушкам тоже. Они вон какие красивые, и у одной из них роскошная толстая коса такого черного цвета, что любая бы ночь по сравнению с ней показалась бы блеклой и невыразительной. Эстер тут же замерла на месте, с восхищением рассматривая прекрасную обладательницу толстой черной косы, а потом сообразила, что это может быть невежливо, потупилась и поспешила шмыгнуть куда-то в сторону, чтобы не отсвечивать.
Интересно, что они сегодня будут делать. Вот бы научиться зажигать огонь на ладони, а то Эстер до сих пор этого не умеет, все только со свечами пытается ковыряться, заставляя ее медленнее гореть. Если честно, то это был ее единственный опыт в магии огня.

Лавиния, когда речь заходила о магии Огня, немедленно ощущала себя не просто жалким, едва наполненным знаниями чайником, а еще и чайником с пробитым дном, из которого немедленно все вытекает, что туда ни налей. Вот вроде ходила на мастер-класс, что-то там учила, что-то даже как будто получалось. А теперь, когда Ортега ставила перед собой вопрос "а что именно", вспоминалось почему-то очень туго. Как будто в голове образовывался вакуум, и через этот вакуум ни звук, ни свет - ничего, никакая информация не доходила.
Но раз когда-то что-то получалось - глупо было не пытаться вспомнить. Может, там талант был, так и нечего этот талант так бездарно и глупо растрачивать.
Когда к мерзнущим на площадке ученицам Лавиния присоединилась такой же мерзнущей фигурой, съежившейся и плотно укутанной в куртку, талантом там, конечно, и не пахло. Талант бы немедленно себя согрел огнем - вот как явно делала мастер Шэ, потому что в версию о толстокожем закаленном морже Лавинии как-то не очень верилось. Касерес поздоровалась, подышала на мерзнущие пальцы и с легкой завистью покосилась на Эльзу - вот кто запаслив хуже хомяка, у нее и карманы, и перчатки, и все что угодно. Она, наверное, и в потоп, и в пожар, и в землетрясение окажется укомплектована лучше всех, раз уж в бытовых вопросах так лихо соображала. А Лавиния вот стояла и жалела, что тоже не додумалась взять перчатки.

Райан огонь очень нравился и одновременно очень пугал - вызывая и восхищение, и испуг тем, как стихия врастала в характер ирландки, начиная перекраивать его под себя. С одной стороны, смелость и уверенность в себе - это было как раз то, чего робкой ирландке всю жизнь не хватало. А с другой стороны, Райан казалось, что так она однажды проснется и не узнает саму себя, потому что это уже будет кто-то совсем другой, сильный и смелый, ничуть на девушку не похожий. Дункан Маклауд какой-нибудь.
И при всем при этом - Райан все-таки отправилась на занятие, учиться управлять пламенем и развивать его дальше. Потому как если оставить пламя на самотек, так черт знает до чего можно дойти. А когда туда уже дойдешь, там может оказаться плохо, да назад вернуться не получится. В общем, нечего запускать.
Райан, наверное, могла бы попытаться согреть саму себя с помощью магии, для этого выросшее в ней пламя было уже достаточно велико - но ирландке пока попросту не приходило в голову, что магию можно использовать вот так, по-бытовому, тратить ее на какие-то мелочи. Поэтому пришедшая на тренировочную площадку О'Мера ничем не отличалась от остальных учениц и точно так же была по уши закутана в теплый свитер, одни глаза торчали над воротником трагически круглыми плошками. Внятно поздороваться сквозь забивающий рот воротник свитера было невозможно, поэтому Райан ограничилась поклоном - зато очень уважительным и очень глубоким. И немедленно прибилась вплотную к Эве, с которой они, хоть и жили друг напротив друга, почему-то опять разминулись в жилом корпусе и пришли на занятие не вместе. Хотя могли бы, поводов было предостаточно.

Гунмао считал, что в его возрасте уже как-то не солидно ходить на тренировки для новичков. Он долго решался, стоило ли посетить это занятие, потому что, с одной стороны, магия Огня была хорошим аргументом в бою. Если её использовать так, как использовала, например, мэймэй, а не на том уровне, на котором этой способностью владел пекинский фу шан шу. С другой стороны, Юэ временами работала на лунтао, и в таких случаях была формально подчиненной Кота. Еще и вставать рано утром. Накануне Гунмао был уверен, что все-таки не пойдет, но утром проснулся раньше обычного, и все же счел, что это - знак. В итоге за пару минут до начала тренировки он все-таки выполз на площадку и кивнул, приветствуя Юэ.

Было холодно, солнце совсем не грело, а под ногами хрустел иней. В Пекине уже вовсю лежал снег, но на Тибете он укрывал разве что верхушки гор, чуть ниже была только долгая зимняя засуха, холодная и противная, как сегодня. Кот зевнул и стал дожидаться начала.

Пришло шестеро очень разных учеников, и Юэ хотела для начала присмотреться к тому, как они управлялись в магией Огня.

- Добрый день. Спасибо, что пришли на занятие, я надеюсь, что оно будет для вас полезно. Я буду говорить об основных техниках работы с магией Огня, с которых начинается изучение этой стихии, но сначала позвольте напомнить немного теории. Энергия Огня возникает в Манипуре, чакре солнечного сплетения. Эта энергия желтого цвета. Она должна двигаться от чакры к рукам и ногам, не поднимаясь в зону Анахаты, сердечной чакры, иначе она может повредить. Огонь зависит от дыхания. Если оно ровное и глубокое, пламя становится сильнее, и его проще контролировать. Все удары магией Огня наносятся на выдохе, как и в боевых искусствах.

Это было самым основным. Наверняка большинство учеников уже слышали об этом, и Юэ решила не оставлять времени на вопросы по теории. Она раздала каждому их присутствующих по узкой полоске рисовой бумаги.

- Перейдем к практике. Возьмите листы бумаги, подожгите их с одного края и держите в руках так долго, как получится. Вы должны контролировать энергию пламени, чтобы она не двигалась дальше, а держалась там, где вам нужно. Помните о дыхании, оно должно быть глубоким и ровным. Чувствуйте, как оно влияет в энергию Манипуры в солнечном сплетении, на ваш собственный огонь. Пламя на бумаге точно такое же, его даже проще контролировать. Если получается, закройте глаза, постарайтесь чувствовать огонь, не глядя на него, и точно также контролировать, чтобы он не двигался.

Юэ подождала минут пять, давая всем возможность сосредоточиться на упражнении. Когда-то именно с него начинались её первые тренировки в магии Огня, оно казалось скучным, но, как выяснилось, его правильное выполнение требовало долгой практики.

- Достаточно, потушите пламя. Если у вас возникли какие-то сложности или вопросы с этим упражнением, можете задать вопросы или просто поделиться своими наблюдениями.

Совсем скоро началась занятие, и Эстер слушала очень внимательно, чтобы ничего не пропустить. На мастер-классах рассказывали мало теории, и поэтому знания получались обрывочными - до большей части приходилось додумываться уже самостоятельно, как и постигать на практике, и девочке очень не хватало вот именно этой самой основной информации, что откуда берется, как работает и куда потом девается, а, главное, как со всем этим справляться. Немного осталось непонятно про удары, сопряженные с боевыми искусствами, но Эстер не думала, что ей когда-нибудь это пригодится. Она после того мастер-класса по рукопашному бою, когда они стояли в позе всадника, еще три дня ходила враскоряку и не могла сесть и встать с первого раза, настолько сильно болели ноги.
Эстер взяла листочек бумаги, который нужно было поджечь. Так как она еще не умела поджигать, то попросила мастера запалить краешек бумажной полоски, а потом уже с этим отошла чуть в сторону, чтобы приступить к выполнению. К тому моменту, как она настроилась на работу, полоска прогорела на половину, и Эстер пришлось поторопиться, пока огонь не сожрал бумагу целиком. Она сосредоточилась на энергии Манипуры в области солнечного сплетения, и с радостью отметила, что чувствует там приятное тепло, отозвавшееся на ее мысли, а затем принялась ровно и спокойно дышать, глядя на огонь, который сначала замер на том месте, где горел, а потом снова начал продвигаться по бумаге, подбираясь к пальцам девочки, но уже ужасно медленно, совсем как какая-нибудь черепаха. Но Эстер не была уверена в том, что закрой она глаза, у нее все получится также хорошо. И поэтому рискнула она это сделать уже сильно погодя, когда половина от полоски прогорела еще наполовину, то есть в руках у нее остался лишь кончик на четверть исходной длины. Стараясь держать тепло в области солнечного сплетения, и отождествлять его с теплом, идущим от огня на бумаге, Эсти прикрыла глаза, продолжая размеренно дышать. Сначала ей казалось, что у нее получается, но потом оказалось, что только показалось - огонь лизнул пальцы, и она от неожиданности выпустила из рук остаток бумаги. Кончики пальцев теперь покалывало, девочка рассмотрела кожу, но вроде ожога не было. Эстер подобрала выпавший у нее огрызок и спрятала его в карман куртки.
Интересно, должна она сказать о том. что с закрытыми глазами сложнее? Или нет, лучше она помолчит и послушает других, потому что постеснялась говорить вслух о своих проблемах.

Закончив плести косу, Эльза перебрасывает её на спину и на миг жалеет о том, что не сообразила взять с собой какую-нибудь косынку или хотя бы шапку. Лишиться волос, над которыми Линдеманн нервно трясётся – не так-то и просто отрастить такую мощную чёрную косу, – из-за секундной небрежности, которая при работе с огнём очень даже может случиться, Эльзе совершенно не хочется. А ветер вгрызается в затылок, продолжает ворошить волосы и пытается вытянуть из косы как можно больше прядей. Эльза надеется, что коса всё же окажется достаточно крепкой, продержится до конца занятия, и берётся за полоску рисовой бумаги для первой демонстрации своих сил.
Поджигать проще, чем сдерживать пламя, чтобы поджечь бумагу, Эльзе достаточно одного прикосновения пальцев и одного вспышечно-острого желания – на осенних показательных выступлениях немка и вовсе умудрилась спалить собственную юбку, а ткань загорается с куда меньшей охотой. Когда на верхнем краю бумажной полоски крепнет маленький, но жаркий огонёк, Эльза поворачивает бумагу, ставит её вертикально, чтобы огню приходилось не мчаться вверх, а медленно спускаться вниз, и осторожно дует на пламя, искусственно сдерживая его, пока не получится почувствовать, как движется энергия чакры. Эльзе в какой-то момент кажется, что она эту энергию даже и видит, жёлтыми разводами разбегающуюся по бумаге вместе с пламенем. Линдеманн старается сдержать бег энергии, запретить ей своеволие, сосредоточить энергию узкой полосой на самом краю бумаги, разрешить ей гореть только там. Этот трюк у девушки получается, и получается так хорошо, что, даже закрыв глаза, Эльза всё равно продолжает её чувствовать – узкую полосу энергии, которую нельзя выпускать за мысленно начерченную границу. Как нельзя выпускать масло, позволяя ему смешаться с водой – с той только поправкой, что огонь куда более ндравный и нетерпимый, он смешиваться не будет, он нежелательную компанию постарается испепелить.

- Привет, мелкая! - покровительственно сказала Эва, когда на тренировочной площадке появилась Райан, и не менее покровительственным жестом приобняла метнувшуюся к ней ирландку. Хотя мелкой в их парочке выглядела как раз-таки сама Старк: в длинноногой ирландке росту все же было побольше, но Эву такая подробность ничуть не смущала.
Взявшись за полоску рисовой бумаги, Эва посмотрела на нее с сомнением. Мастер-классов вот именно с таким упражнением, посвященным сдерживанию пламени, в монастыре одно время было полно, Старк пробаянила их все, так что теперь эта задача была для нее в новинку. Хотя и было подозрение, что это все несложно, разминка для новичков, раз и дают как разминку для новичков, и нечего тут биться в дурных предчувствиях.
Неожиданно для самой себя не поймав сразу нужный настрой и не справившись с задачей по поджиганию бумаги, Эва раздраженно вздохнула, а потом коварно ткнула своим кусом бумаги в уже горящую бумагу стоящей рядом Эльзы, подпалив от нее свою бумажную полоску. Пламя немедленно вгрызлось в бумагу чуть ли не с хрустом, и Эва не придумала ничего умнее, чем страшным голосом сказать ему в ответ: - А ну цыц!
Жаль только, что явно нельзя было постоянно прыгать вокруг горящей бумажки и повторять на разные лады "цыц, заткнись, завали горелку", потому что в первый миг эта исполненная идиотизма идея сработала. Пламя колыхнулось и на секунду замерло вообще - а потом как будто вспомнило, что вообще-то ему никто не указ, и принялось поглощать бумагу дальше. Эва в ответ тут же сообразила, что вслух, конечно, лучше не болтать, но никто не запрещает ей воспроизводить состояние праведного гнева, мысленно повторяя на разные лады: уймись, черт, тебе никто не разрешает в этот огород лезть, кентавр ты несчастный, а ну отошел! Сказать, что Старк именно сдерживала пламя, было нельзя - валлийка скорее гоняла его палкой, с переменным успехом заставляя огонь застопориться. Где уж тут глаза закрывать.
- У меня вопрос. Но не по упражнению, а по теории вообще, - сказала Эва, бесцеремонно размазывая остатки горящей бумаги по ладони - вот еще, обожжешь ты меня. Не выдумывай. - А что именно происходит, если энергия Манипуры попадает в зону Анахаты? Энергии начинают как-то конфликтовать? Или одна давит другую, в чем конкретно заключается нехорошая боль? Мне так, для общего развития, - ну и еще потому, что гораздо проще не совать пальцы в розетку, когда конкретно знаешь, что тебя оттуда может токнуть и намертво закоротить, чем когда из знаний в голове только абстрактное "нельзя".

Упражнение с "не давать сгореть" Лавиния помнила прекрасно, на единственном в своей жизни мастер-классе по огненной стихии как раз на это упражнение девушка и напоролась. И тогда, помнится, выполнила его очень так себе, хотя там у нее были лучины, которые могут тлеть достаточно долго, а бумага, она же вообще сгорает уть ли не за считанные секунды. Но, пожалуй, самое разумное, что Ортега могла здесь сделать - не накручивать себя по этому поводу, а постараться успокоиться и подступиться к упражнению со спокойной головой.
И вот, да - глубоко и ровно дышать. В прошлый раз это, помнится, очень помогало. Следом за рыжей девочкой Лавиния тоже попросила мастера поджечь ей бумажную полоску, отошла с горящей бумагой в сторону и глубоко вздохнула, настраиваясь на работу.
В этот раз дело пошло не в пример легче, чем в предыдущий, когда Ортега только-только с трудом понимала, что и как в огненной магии работает. Лавиния уже помнила, что пламя на краю бумаги колеблется почти так же, как волнуется внутри энергия чакры, так что для начала требовалось нащупать желтый огонек чакры у себя в груди, и в этот раз Касерес справилась с этим на удивление быстро. А дальше - старательно, ровно и глубоко дышала, успокаивая чакру у себя в груди и радостно отмечая, что одновременно с этим и замедляется продвижение пламени по бумаге. Лавиния не сказала бы, что у нее есть ощущение, что она вот прямо управляет пламенем - скорее уж, она нащупала связь между пламенем и чакрой и пыталась как-то на эту связь влиять.

К Эве, в этот раз не настроенной сурово никого не замечать, как на занятии для юных шаманов, а наоборот, вполне себе благодушной и отзывчивой, Райан на миг прижалась с огромным удовольствием. Как это обычно происходило с ирландкой в компании более решительной подруги, она на миг вдруг стала тоже решительной-решительной. Ничего не боящейся, все умеющей, готовой со всем справиться - а потом на свет явились полоски рисовой бумаги, и О'Мера снова занервничала. Где волнение, когда практика ходит абстрактным чудищем глубоко за горизонтом, и где оно, когда то самое "абстрактное чудище" вдруг вырастает перед самым лицом в полный рост, это же два разных совершенно масштаба катастрофы.
Боязненно жмурясь, как будто ее должно было сразу опалить и сжечь ей все руки, Райан осторожно потерла край бумажной полоски, заставляя ее загореться. Тут же подставила ладонь под заплясавшее на бумаге пламя, готовая подхватить огонь рукой, если он все же бросится вниз по бумаге, и шепотом попросила: - Не буянь. Пожалуйста. Не надо.
Если Эва считала, что слова она произносит скорее для себя, то Райан, напротив, была более чем уверена, что слова она произносит как раз для стихии, что эти слова осязаемы, имеют вес и значение... и да, действуют. Как действует и подставленная под пламя ладонь - рука была напряжена, ныла и как будто начинала остро и горячо болеть изнутри, и по этому ощущению, пусть и далеко не самому приятному, Райан безошибочно угадывала, что она сдерживает пламя. Даже с закрытыми глазами - рука все равно на месте и держит, спутать невозможно.
- Чем огонь внутри отличается от огня снаружи? - невнятно спросила О'Мера. И хрустко сдавила бумажную полоску в кулаке, впитывая пламя ладонью. - Когда он снаружи и я держу его на ладони - я могу очертить для него границу, и он за нее не переступит. Почему внутри меня он ищет себе границы сам и ни на миг со мной не считается?