Ситуация, в которой не хочется оказаться

Тео не понял, когда именно и как он проснулся. Просто в одно мгновение он сообразил, что уже давно лежит и слушает чей-то разговор, но ему не хотелось открывать глаза и что-то говорить. У него было странное ватное состояние валенка, но оно казалось ему довольно комфортным - когда все тело почти не ощущаешь, и твое сознание словно бы плавает в воздухе отдельно от туловища. Мимо даже проплыла мысль, что если он умер, то все не так уж и плохо, потому что последнее, что он помнил - это сильный удар сначала в грудь, потом падение и не менее сильный удар спиной об землю. А тут ничего не болело, и это не могло не радовать.

Так что еще какое-то время Тео качался на волнах этого невесомого состояния, не открывая глаз, но постепенно начали приходить и другие ощущения. Например, что-то мешало на лице, что-то, прижатое ко рту, саднило локоть с внутренней стороны, а еще было чувство, что он однобокий, потому что дышалось как-то странно, только одной стороной. И еще начала чесаться левая нога, и Тео вяло задвигал ею чтобы сбить зуд, но в чем-то запутался. Он на чем-то лежал, на мягком , и был чем-то укрыт, тоже мягким и теплым. И под головой лежало что-то мягкое. Кровать - понял Тео, затем открыл глаза, и тут же зажмурился, а потом заморгал, потому что свет показался ему очень ярким. Когда глаза привыкли к освещению, Тео увидел рядом Тая и отца.

- Мы победили? - со слабой улыбкой едва слышно по-дурацки проговорил он - на лице бы намордник, мешающий ему говорить, дышать было трудно, и Тео попытался освободить лицо, не поняв, зачем его так обезопасили. Боятся что ли, что он начнет кусаться? Так ему сейчас даже руку не поднять, какой уж там наносить окружающим увечья.

Тео заморгал, и Кот улыбнулся, наблюдая за тем, как сын приходил в себя. Пропала свинцовая тяжесть, что весь день копилась на сердце, в ожидании самых страшных новостей. Сейчас стало понятно, что Тео здесь, с ними, и что все наладится. Санитары и медсестры ушли следом за Мэйлин, и у этого разговора не было лишних ушей, только долго разговаривать не стоило.

- Да, - ответил Гунмао, не став рассказывать подробности. - Не шевелись, ты в реанимации.

Он заметил, что Тео пытался освободиться от маски на лице, не дававшей говорить. Если отойдет какой-нибудь датчик, тут в миг соберется весь персонал клиники, чего не хотелось. И так через пятнадцать минут Тео нужно было оставить в покое.

- Тебя тяжело ранили. Как ты себя чувствуешь? - спросил Кот.

Он подошел ближе и встал так, чтобы Тео было удобнее его видеть, не вертя головой. Гунмао не был уверен, что Тео помнил, как его сюда привезли, потому что он наверняка отключился еще по дороге.

Тай смотрел, как просыпался его младший брат. Сначала зашевелилось одеяло, потом уже близнец открыл глаза, но тут же зажмурился о света, который наверняка показался ему чересчур ярким, хотя верхний здесь был приглушен, и горели лишь светильники возле каждой из больничной кровати, да мягко мерцали многочисленные мониторы. Он подошел ближе, когда младший наконец сфокусировался на них с отцом, но пока не стал его трогать, потому что все-таки они были не одни, а Тай не привык проявлять какие либо чувства при третьих лицах, даже если это был их отец.

- Не трогай маску, - безапелляционным тоном велел Тай, когда Тео попытался снять ее с лица. Вряд ли здесь, в реанимации, была какая-то лишняя аппаратура, которую можно было снять или выключить без последствий.

Напряжение последних часов наконец ушло. Тео очнулся, говорил, и теперь можно было не опасаться, что с ним что-то случится. Осложнений Тай не боялся - мать мигом поправит Тео и поставит его на ноги хоть завтра, она и не такое умеет. А пока Тео будет отдыхать и восстанавливаться, расплачиваясь за чужие ошибки, Таю нужно решить все дела, оставшиеся от покойного Такубы. Он хотел заняться этим как можно скорее, но понимал, что не чувствует усталости только пока что, будучи на адреналине от нервного дня. Нужно выспаться и потом ехать к лунтао, а там решать дальше, что делать. Теперь, когда снова был четкий план действий, Тай чувствовал себя намного увереннее.

Тео послушно отдернул руку от лица, когда Тай на него рявкнул, хотя ему только показалось, что он сделал это проворно - со стороны, наверное, было хорошо видно, какие у него заторможенные и не скоординированные действия. Тео нашел взглядом брата и сразу понял, что тому сильно не по себе, и это грубое одергивание - на самом деле такая своеобразная забота, ведь иной он никогда от Тая и не видел.

- Не буду, - невнятно пообещал Тео, чтобы только Тай успокоился, гадая, как тому в голову пришло этот намордник назвать маской. Мысли путались. Тело было тяжелым и неповоротливым. И нога продолжала чесаться. И даже от пары произнесенных вслух слов он почувствовал, что сильно устал. Он долго думал перед тем, как что-то ответить отцу на вопрос о самочувствии, затем блаженно улыбнулся: - Нога чешется. Коленка. Левая. Почеши коленку, а?

Он бы и сам, наверное, смог, но попозже, не сейчас, а сейчас ему было лениво и тяжело даже приподняться на подушке, но коленка чесалась, и это было не очень приятно.

- Да все нормально, - сказал он, голос звучал как-то глухо и одновременно гнусаво из-за намордника, то есть маски. Зачем ему маска? - Я теперь стреляный? В дыму не заметил, - оправдываясь, объяснил он и закашлялся, когда попытался сделать глубокий вдох. Резко заболела грудь, и Тео скосил глаза вниз, силясь рассмотреть, что там у него за ранение, но увидел лишь край белого пластыря, выглядывающий из-под одеяла. - Что там? - спросил он у отца, имея я виду сильно ли там страшно под пластырем?

Тео умудрялся болтать, едва придя в сознание, иначе это был бы не он. Через маску не все удавалось правильно расслышать, но Кот старался понять, не переспрашивая. Он усмехнулся, услышав просьбу Тео, затем почесал ему коленку и поправил одеяло, стараясь не зацепить никакие провода.

- Тебе прострелили легкое, ты весь день тут, - ответил Кот. - Я успел за тебя испугаться, - признался он.

Гунмао не стал рассказывать все то, что рассказала Мэйлин о ранении. Он не был силен в медицине, чтобы понимать, что за сосуд был задет помимо легкого, просто знал, что при таком раскладе выживали не всегда. А Тео и сам уже наверняка почувствовал, что потерял немало крови, потому что в таком состоянии сложно двигаться, говорить и даже думать.

- Нам с Таем нужно уходить через пятнадцать минут, - сказал Кот. - А тебе нужно беречь силы и отсыпаться.

Мэйлин обещала, что минут через пятнадцать после пробуждения Тео заснет, но это все-таки был Тео, поэтому Кот не был сейчас столь уверен в её словах.

Тео был такой Тео, что даже Тай не сдержал дрогнувшей на губах ухмылки, когда тот начал болтать всякую ерунду. это гораздо лучше прочего дало ему понять, что младший в порядке. Тяжело ранен, перенес сложную операцию, будет долго восстанавливаться, но он все тот же болтливый и жизнелюбивый Тео, не унывающий даже когда ему откровенно плохо. К слову, он не выглядел так, словно ему очень плохо. Тай подумал о том, что наверняка действуют обезболивающие.

- Если что-нибудь нужно, скажешь мне, я привезу, - еще раз сказал Тай, потому что ему не требовалось говорить о том, что он испугался за Тео - тот и так это знал и наверняка чувствовал. Тай костьми бы лег, лишь бы только Тео стало лучше. - И поменьше болтай.

Посоветовал он с тем дружелюбием, которое можно бы было заметить даже невооруженным взглядом, но стоило Таю замолчать, как на лице снова возникло то самое знаменитое каменное выражение, которое Тео называл "капитан каменное е*ло", за что получал весьма чувствительный тычок в ребро.

Если бы было можно, он бы согласился просидеть здесь всю ночь и весь день, да все три дня до тех пор, пока Тео бы не перевели в обычную палату, но он знал, что это невозможно. Что есть предел количества санитаров, с которым он не справится, даже если сильно захочет. Так ему, конечно, было бы спокойнее. Он был глубоко убежден, что рядом друг с другом они всегда восстанавливаются быстрее, но вряд ли это будет сильным доводом в разговоре с Юн Мэйлин. Да и выглядеть это будет по-детски.

Коленку почесали, одеяло поправили, и Тео пробормотал непонятное спасибо, которое вышло смазанным из-за маски на лице, но жить сразу стало немного приятнее. Он прекратил всматриваться в повязку и положил голову обратно на подушку, стараясь осознать, что с ним произошло. Прострелили легкое, так вот что за удар это был. Это оказалось очень неприятно.

- Легкое - это плохо, - рассеянно пробормотал он, было видно, что короткие период бодрствования дался ему непросто Хотелось спать, но Тео упрямо не хотел засыпать, медленно моргая, как будто одурманенный. - Но я в порядке. Да. Курить хочется.

В груди саднило, хотелось кашлять, но кашлять оказалось больно, поэтому он сдерживал это желание. Вот бы сейчас обратно в это невесомое чувство, когда ничего не болит, и тела кажется что нет. Глаза закрывались словно бы против его воли, а веки казались налитыми свинцом. Но он совсем не хотел спать, вообще, это тело его подвело. это оно хотело отключиться. Наверное, крови много вытекло, вот его и размазывает ровным слоем по простыне.

- Тай, ты это...тут еще побудь, ок? - вяло спросил Тео, прикрывая глаза, как он себе пообещал, только на минуту, чтобы перетерпеть этот приступ сонливости. Он хотел было поднять руку, чтобы вцепиться ею в Тая, но как-то не сумел, только потрепыхав ею над одеялом в непонятном жесте. - Домой нельзя, да?

Кот тоже всегда рвался из клиники домой, но не из реанимации. Тео еще не понимал свое состояние. Наверняка действовали обезболивающие. После такого ранения его будут какое-то время держать на наркотиках, которые мешают понять всю жуть случившегося. И это к лучшему, потому что не нужно терпеть ту боль, которая не говорит ничего нового.

- Тео, домой тебя отпустят недели через две, если все будет хорошо, - объяснил Гунмао. - А в отделение переведут дня через три, до этого курить не получится.

Кот отлично понимал, насколько это неприятно. Он был заядлым курильщиком, и даже пара часов без курева казалась ему неприятным испытанием. А три дня - вовсе негуманной пыткой. Но на фоне всего, что случилось с Тео, эта неприятность была не самой страшной.

- Когда тебя отпустят, поедешь к нам? - спросил Гунмао. - Пока не восстановишься полностью, лучше, чтобы мать была рядом.

Тео и сам умел лечить раны, но Кот не знал, насколько он был способен помочь себе сам. Сейчас точно не мог, ему нужно было спать и восстанавливаться.

Тео, как обычно, пропустил мимо ушей пожелание поменьше болтать, продолжая трепаться об всякой ерунде, заявил, что ему хочется курить, потом попросил остаться рядом, и у Тая сложилось впечатление, что младший не особенно отдает себе отчета в том, о чем говорит. Он прикрыл глаза и явно пытался бороться со сном, хотя ему было бы лучше сейчас просто больше спать, чтобы быстрее восстанавливаться.

- Я буду, - пообещал Тай. Никто его не выгонит раньше, чем закончатся пятнадцать минут, но старший из близнецов надеялся, что Тео уснет раньше, чем они истекут, чтобы ему не пришлось нарушать ни слово, данное ему, ни обещание Юн Мэйлин уйти через пятнадцать минут. - А ты спи давай. Быстрее время пройдет и переведут в отделение. Там до дома недолго.

Он понял невнятный жест близнеца, и недолго раздумывал перед тем, как все же опустить ладонь на плечо близнеца, свободное от манжеты, которая была на второй руке повыше локтя и периодически надувалась, начиная гудеть, а затем сдувалась. Тай точно не знал, какой из показателей регистрирует эта вещь, но наверняка что-то важное. Тай не привык демонстрировать свою привязанность к кому бы то ни было, но Тео сейчас было это нужно, и ради него можно было наступить на горло своим принципам.

Тео рвано выдохнул в несколько приемов, когда услышал, что домой сейчас нельзя. И через три дня нельзя, а можно будет только через пару недель. Непонятно, зачем тут торчать так долго, если можно сильно сократить процесс восстановления, может быть ему удастся уговорить врача отпустить его пораньше. Ну в самом деле, что он тут будет делать? Отлеживать бока и пялиться в стену. Ну познакомится с какой-нибудь медсестрой, чтобы скрасить тоскливое ожидание. На этих мыслях Тео снова блаженно улыбнулся, да, познакомиться с медсестрой будет неплохо.

Он почувствовал на руке прикосновение чьей-то ладони, понадеялся, что это был Тай, и не стал открывать глаза, чтобы это проверить, потому что не хотелось ошибиться и разочароваться, если это будет не Тай.

- Хорошо, - согласился он на предложение отца пожить у родителей, когда его выпустят из клиники. - Ты маме скажи, что все в порядке. А то она волнуется. Теперь я буду спать.

Решил он наконец, когда сопротивляться сну и усталости было совсем невмоготу. Он удобнее, насколько позволяли многочисленные провода и трубки вокруг, улегся на кровати и затих, чуть наклонив голову в сторону, чтобы свет, все еще казавшийся очень ярким, не так бил в глаза.

Кот посмотрел, как Тай положил руку на плечо близнеца, и не стал его останавливать. Ничего не запищало, никакие провода не были задеты, а близнецы лучше всех знали, как друг друга поддержать. Тео еще болтал, но все же заявил, что будет спать, и даже улегся удобнее. Гунмао не был с ним согласен в том, что с ним все в порядке, потому что обычно люди, у которых все в порядке, в реанимации не лежат, но он тоже планировал смягчить формулировки, рассказывая Кошке о случившемся. Тео выбрался, это главное.

- Спи, - ответил Гунмао.

Пятнадцать минут еще не прошло, но если Тео заснет раньше, не было причин дольше оставаться возле него, пусть спит. Кот всмотрелся в бледное лицо младшего сына, частично скрытое кислородной маской. Пока Тео болтал, он был собой, но сейчас, когда он снова затих, было хорошо видно, с каким трудом он выбрался с того света. Его лицо было бледным и осунулось, под глазами залегли темные круги, а дыхание было неровным, потому что пробитое легкое не могло работать нормально, или потому что поврежденные ткани болели при попытке сделать вдох. Завтра будет лучше, и с каждым днем к Тео будут возвращаться силы. Кот был в этом уверен.

Тео наконец заткнулся и согласился спать, отвернув голову. За то время, пока он болтал, он дважды успел сказать, что с ним все нормально, в чем Тай сильно сомневался, но спорить с ним, конечно же, никто не стал, потому что и без Тео было ясно, что все не нормально, и не бывает нормально при таких ранениях. Тай был не склонен к излишней рефлексии, но в том, что младший оказался на больничной койке, винил скорее самого себя.

- Уснул, - сказал Тай через какое-то время, внимательно наблюдая за младшим. Тому потребовалось от силы минуты полторы, чтобы отрубиться, что было неудивительно, учитывая, сколько крови он потерял, пока его довезли до клиники. Тай осторожно, чтобы не задеть никаких трубок и проводов, убрал руку с плеча брата и отошел назад, надеясь, что тот не проснется, почувствовав, что руки больше нет, и не вскочит с воплями "ну ты же обещал!"

- Забросишь меня домой? - спросил он у отца, когда они вышли из отделения реанимации, потому что дальше оставаться там не было смысла, когда Тео спал, пусть отведенные им пятнадцать минут еще не закончились. Тай уже увидел все, что хотел, убедился, что Тео проснулся и теперь его задача отдыхать и восстанавливаться, а ему нужно разобраться за это время со всеми делами. - Я машину у дома лунтао оставил.

Тео быстро заснул, и Кот надеялся, что он будет долго спать, восстанавливая силы. Он планировал вернуться с Цириллой на следующий день. Вернее, уже сегодня, потому что за окном уже заканчивалась ночь, перетекая в раннее утро.

- Да, заброшу, - ответил Кот Таю. - Завтра не выходи в офис, отдохни. А я поговорю с тай ло насчет флешки и вашего с Сином задания, если что - позвоню.

У Тая был очень тяжелый день. Он с самого утра был на ногах, хотя на фоне переживаний за Тео мог пока не замечать, что устал. Это адреналин, но он не действует вечно. Кот знал это состояние. Утром Таю наверняка покажется, что у него нет сил пошевелиться, чтобы встать с кровати. Ему нужно было время на отдых, а Коту и лунтао - на то, чтобы разобраться с флешкой и все обдумать. Они допустили ошибку, которая едва не стоила жизни Тео, и из этого нужно было сделать выводы. Предатель оказался в отряде Ли, в доме Тигра. Неизвестно, был ли он единственным кротом, или были и другие. Неприятно не доверять братьям, но еще хуже, когда тот, кто обманул доверие, едва не стал причиной смерти твоего сына.