Можно тебя в неурочный час?

- Ты только не думай, что я пытаюсь сделать так, чтобы ты меня жалел! Я вовсе не это! - торопливо попыталась оправдаться Дарсия, вдруг сообразив, как ее нытье, должно быть, выглядело со стороны. Ужасно выглядело, как попытка пробить на жалость. Дарси же вовсе ничего такого не подразумевала, но, похоже, именно этого и добилась, хотя только пыталась быть честной, раз уж разговор запетлял так, что об этом речь зашла. Немножко утешало то, что Стефано звучал не столько разжалобившимся, сколько рассудительным. Значит, оставались шансы, что девочка своим заявлением еще не все испортила.
Но лучше, конечно, не портить ситуацию окончательно и не рассказывать, как этот разговор чуть не стоил девочке сердечного приступа.
- Тогда я постараюсь это поправить, - смущенно сказала Дарси. Кажется, она уже один раз юноше что-то подобное обещала. Обещала и не сделала. Вспомнив об этом, девочка смутилась окончательно и выскользнула из теплых рук Стефано. Пока не сказала еще чего-нибудь неподходящего. Чем дальше шел разговор, тем сильнее в девочке крепла уверенность, что она не понимает, о чем ей разговаривать со взрослым юношей, что она ляпает сплошь и рядом неуместные вещи... и, черт, это опять неуверенность в себе, а она же только что обещала этого не делать, и вот опять.
- Спасибо тебе большое, - начала Дарси, осторожно, медленно подбирая слова, чтобы уж хоть тут-то сказать всё как надо и как правильно, - за то, что меня выслушал. Это для меня было очень важно. Мне, наверное, стало немножко легче, - хотя это всё ничуть не отменяло того, что Дарсия по-прежнему не представляла себе, что ей теперь делать и как со своей безответной любовью дальше жить. И ещё Ирина эта рыжая. Она ведь сама по себе не исчезнет наверняка. Придавленная этими вопросами, Дарси попрощалась со Стефано и в скомканных чувствах отправилась домой. Девочке и в самом деле стало чуточку легче, но только самую малость. Глобально ничего этот её отчаянный шаг не решил. Его, можно считать, всё равно что и не было. А ведь как эффектно задумывала, как хвалилась перед Яреци, что пойдёт и всё расскажет.
Ну, и толку-то теперь.