Заплыв

Дальше река изгибалась, и течение становилось более беспорядочным, но от этого не менее сильным. Шэн плыла довольно легко, хоть и начинала чувствовать усталость. Неподготовленные тигрята сейчас должна были собрать в кулак всю свою волю, чтобы не отставать. При этом нельзя сбавлять темп, дожидаясь их – река тут же сносила в своем направлении. Тигрица осмотрелась, заметив примерно в ста метрах впереди низкий берег. Она обернулась на учеников, затем поплыла вперед, фыркнув из-за попавшей в нос воды. Вдали шумели пороги реки, как-нибудь стоит сплавать в таком месте, где тигрята смогут испытать свои силы, учась выстраивать тело так, чтобы не биться об острые камни, но не сегодня, им нужен отдых.

Ближе к берегу течение немного закручивалось в подобие водоворота. Мокрая шкура тянула вниз, хотя хорошо помогала хранить тепло. Шэн подплыла к берегу, с радостью почувствовав под ногами немного острые камни. Она вылезла из воды и тщательно отряхнулась, забрызгав едва ли не всю поляну. Шерсть стояла дыбом, холодный ветер пробирал до тонкого в летнее время подшерстка. Тигрица стала дожидаться учеников, наблюдая за тем, как они справятся с течением и водоворотом. Луну будет проще, он все-таки крупнее. Звериный облик помогает быстрее справляться с переправами, когда нет необходимости тащить на себе много вещей и оружия. Меч или шест можно перенести в зубах, а вот уже рюкзак – не получится, если только в нем нет ничего, что нельзя мочить. В подготовке воина есть сотни таких прикладных навыков, которые казались очевидными Шэн, тренировавшейся с детства, но отсутствовавших у её подопечных.

Плыть было все тяжелее, вредное течение норовило снести тигрёнка, но Юэ боролась с ним изо всех сил. Вода текла странно, будто в разные стороны. Стоило немного расслабиться, и потоки либо отбрасывали назад, либо тянули на дно. Забыв о технике, не думая об экономии сил, будущая воительница, фыркая, от попадавших в нос брызг, плыла за белым пятном, которое было её наставницей. Впереди показался берег, появилась цель, к которой нужно плыть. Юэ на мгновение нырнула, не справившись с водоворотом, но потом выплыла, фыркнув и чуть слышно зарычав на саму себя. Сифу выбралась на берег.

Было холодно, шерсть тянула вниз, мешала, а течение перебирало шкуру так, что ледяная вода добиралась, как казалось, до кожи. Стоило вытянуть шею повыше, как воздух вокруг начинал казаться очень холодным, и хотелось снова нырнуть поглубже. В какой-то момент Юэ перестала замечать что-либо, кроме маячившего впереди берега, шума реки, холода и все тех же ярких солнечных бликов, которые лезли в глаза. Девочка подумала, что в человеческом облике она бы уже утонула. Но она – воин, если сифу дала такое задание, она в них верит. Юэ знала, что где-то рядом находится Лун, и даже слышала плеск, отличавшийся от плеска течения, но не оборачивалась, чтобы не потерять из вида берег.

Когда лапы почувствовали камни, голова кружилась, а перед глазами все плыло. Тигрёнка трясло от напряжения и холода, и она с трудом вылезла на берег. Села, опустив голову, и стала уговаривать себя отряхнуться, потому что инстинкт подсказывал, что так будет правильно. Юэ поднялась, мотнула головой, и все-таки отряхнула шерсть. Из-за дрожи это получилось очень резко, поэтому тигрёнок щедро обрызгал и поляну, и стоявшую рядом наставницу.

По мере продвижения вперед, тигр чувствовал, как мышцы начинают наливаться свинцовой тяжестью, как все сильнее и сильнее его тянет ко дну мокрая шерсть, как брызг вдруг снова стало очень и очень много, а течение какое-то еще более дурацкое и сильное, чем было. Но они продолжали пробираться дальше. Тигрица плыла заметно впереди, хотя не с такой легкостью, как казалось тигру оно вообще может быть. Хотя, а возможно ли плыть против течения легко и безмятежно? Вот то-то же.

Хищник старался уследить за всем и сразу: за тигрицей, чтобы видеть куда она плывет и ориентироваться в реке как таковой, за сестрой, которой было еще сложнее, чем ему самому, но которая всячески удерживалась на плаву, за самим собой, чтобы не наглотаться воды, не уйти под воду самому и прочее, прочее… Наставница направилась к берегу, а зверь изо всех сил вытянул голову над водой, вглядываясь в более или менее пологий выход. Он направился следом, но течение как-то резко изменилось, став каким-то странно большим-большим, словно пыталось захватить всю ширину реки. Стараясь справиться с течением и вновь попадающими в глаза брызгами, он поздно заметил, как Юэ затянуло под воду. В несколько гребков, которые дались с таким трудом, он оказался возле водоворота, но тигренок уже выплыла наружу, отфыркиваясь. В общем, она была уже у самого берега, когда самому Луну пришлось справляться с непонятной и неприятной воронкой. Но тут-то и сыграл свою роль его рост и хвост. Неожиданно лапы уперлись в каменистое дно. Приятных ощущений было довольно мало, да и те весьма сомнительны, зато выбраться на берег уже не составило особого труда. Тяжело дыша и тяжело передвигая уставшими лапами, хищник обошел наставницу и сестру сзади, где и отряхнул мокрую отяжелевшую шерсть, образовав вокруг себя намокший участок земли. Хищник чихнул и неприятно рявкнул, когда резкий порыв воздуха обдал его мокрую тушу холодом.

Тигрята доплыли до берега самостоятельно, хотя оба сильно устали. Шэн села и стала тщательно вылизывать слипшуюся от воды шерсть, торчавшую иголками. В этом все кошки похожи – стоит им намокнуть, они никогда не позволят шерсти высохнуть самой, не вылизав себя с ног до головы. Тренировка в зверином облике подошла к концу, но иммунитет хищника выше, чем иммунитет человека, поэтому нужно дождаться, пока шерсть тигрят полностью просохнет от ветра и солнца, иначе после такого купания они с непривычки легко простудятся. Это легко исправить с помощью врачевания, но зачем, если можно просто не допустить болезнь?

Шэн снова отряхнулась, отойдя немного в сторону, чтобы брызги не так сильно летели на Юэ и Луна. Шерсть на холке дрогнула, тигрица нервно дернула хвостом – неприятно, когда шкура промокла до самого подшерстка. Она снова принялась тщательно вылизывать серебристую шерсть, выбирая зубами попавший в неё мелкий мусор. Белые тигры очень чистоплотны, именно поэтому они умудряются оставаться белыми в дикой природе. Ветер пробирал до кожи, медленно подсушивая шерстинки, а от не очень жаркого Солнца все равно было тепло. Шэн подошла к реке и стала с жадностью пить воду. Чуть отстранившись, тигрица посмотрела на свое отражение, которое было не очень четким из-за ряби. Торчащая во все стороны шерсть, рыжие глаза, полосы на груди и на морде. Ничего принципиально нового, просто почему-то захотелось обратить на это внимание. Во уже много лет Шэн почти не менялась внешне благодаря врачеванию и постоянным тренировкам. Она выглядела сильно младше своего настоящего возраста, но в душе ощущала себя едва ли не старше.

Вся шерсть стояла дыбом и склеивалась по несколько ворсинок, будто специально для того, чтобы ветру было удобнее пробирать до костей. Юэ начала вылизываться, фыркая от попадавшей в нос шерсти, но делала это очень лениво – она устала, хотела лечь и просто заснуть. Сифу отдыхала и не давала никаких новых команд. Тигрёнок прошел пару шагов по теплым камням и тяжело лег на землю, положив голову на широкие передние лапы. Глаза слипались сами. Юэ пару раз со вкусом зевнула, удобнее укладываясь на камнях, дернула хвостом и заснула. Так советовали инстинкты, а у человека после тяжелого купания не было ни сил, ни желания бороться. Если сифу разбудит – она проснется, а пока можно спать.

Плеск воды, шум травы, свет, темнота, звуки, запахи… Тиграм тоже снятся сны, Юэ снился первый в её жизни настоящий тигриный сон – охота, бег по лесу и горам, вкус дичи. Во сне она даже не вспоминала, что когда-то была человеком, она чувствовала и думала так, как тигр, в теле которого сейчас находилась. Тигрёнок периодически дергал ушами, шевелил лапами и нервно махал хвостом, один раз Юэ даже зарычала, но не проснулась.

Прохладный ветер пронизывал промокшую шкуру насквозь. Казалось, что они в одночасье попали куда-то на северный полюс. Нет, конечно, там Луну бывать никогда не доводилось, но он знал, что там очень и очень холодно, а потому вот так вот и решил. Да еще и шерсть, которая стояла дыбом и была мокрая и слипшаяся, делала свое дело и, вместо того, чтобы защищать его от холода, сохраняя внутреннее тепло, наоборот, давала ветру возможность сделать так, чтобы он продрог до самых косточек. Инстинкты хищник подсказывали, что надо тщательно вылизать собственную шерсть, чтобы она так и не высохла. К тому же, шершавый язык наверняка соберет лишнюю влагу. И станет теплее да.

Хищник поудобнее уселся на свою полосатую попу и принялся, так сказать, наводить марафет. И не зря тигры – благородные животные. Как можно быть благородным, но в непотребном виде? В этом сходились, кажется, абсолютно все хищники на уровне инстинктов, заложенных в их подсознании и передаваемых из поколения в поколение, через века их существования на земле. Постепенно, одна за одной части его массивного тигриного тела становилась похожи на нормальные, а не растрепанные после не пойми чего. Последней частью программы оказалась морда. Лапкой, такой большой и мощной, аккуратно и со вкусом приглаживать и шерстку. Закончив с умыванием, вновь отряхнулся. Так было определенно приятнее и комфортнее, после чего тигр воззрился на наставницу, поудобнее улегся на солнышке, положив голову на лапы и шумно вздохнул. Да, наверное сейчас можно немного отдохнуть. Но спать нельзя. А глаза так и слипаются, но спать все равно нельзя!

Сквозь сон Юэ смутно заметила, что сифу куда-то пошла. Она не стала рычать и звать за собой, значит, можно спать дальше. Тигренок удобнее лег на живот и обернулся полосатым хвостом. Сон был такой странный – ничего подобного Юэ раньше не видела, но в то же время он казался ей обычным. Сознание человека заснуло намного раньше, а зверь продолжал замечать все, что происходило, дергая ушами в ответ на малейший шум. Шерсть была влажной, поэтому ветер казался довольно холодным, а вот от сырого подшерстка было немного душно. И кожа начинала чесаться. Юэ открыла глаза, сонно зевнула и почесала сначала лопатку и ухо задней лапой, потом поясницу уже зубами. Снова отряхнулась, из-за чего во все стороны полетела начавшая подсыхать белая шерсть. Разобравшись со всем этим, тигрёнок отошел в сторону, где земля не была влажной, и легла на бок, чуть запрокинув голову.

Настоящий кот ест все и спит везде, настоящий бенгальский тигр умудряется высыпаться даже на тренировках. Липкий сон снова склеил глаза и разогнал мысли, оставив только картинки, запахи, звуки и вкусы. Юэ снова снилась охота, она нервно дергала лапами и ушами и время от времени коротко рычала до того момента, пока сон не стал ровным и спокойным. Не меняя позы, тигрёнок попытался потянуться, проведя когтями передней лапы по земле, а затем перевернувшись на спину в не самую достойную позу для воина клана белых тигров. Но Юэ спала так, как подсказывали инстинкты – удобно. Она чуть приоткрыла пасть, показав тонкие белые клыки, и заснула уже очень крепко, почти не подавая признаков жизни.

Не спать! Не спать… а глаза, как назло, так и норовили закрыться. И сделать с этим ну практически ничего не получалось. Лун сам того не заметил, что глаза закрылись, хотя тигрица не разрешала ничего подобного. Единственное усилие разлепить резко отяжелевшие веки потерпело фиаско. Странно, но он даже не услышал, как зарычала наставница. Неужели действительно можно поспать? Зверь сладко потянулся, зевнув и лениво почесав за ухом, поудобнее разлегся на солнышке, шумно выдохнув. Глаза сами закрыли, но сознание человека, кажется, заснуло еще за пару мгновений до этого момента. Зверь же слышал и чувствовал любое шевеление рядом с собой: как ушла куда-то старшая тигрица, как тревожно спал тигренок неподалеку, периодически рыча, но не злобно, а просто… будто так и надо. И хищник сейчас понимал, что именно так все и должно быть – они спят после тяжелой переправы, а еще хочется кушать, ведь столько сил и энергии было затрачено на преодоление этого препятствия в виде течения в горной реке.

Шерсть постепенно просыхала, а тигр продолжал спать и наслаждаться долгожданным сном. Лун впервые спал в своем зверином облике и ему это нравилось. У тигров нет запрета на дневной сон, они могут спать, когда захотят, ведь даже старшая никак не выразила своего неудовольствия, а просто куда-то ушла. Уши хищника периодически дергались, реагируя на звуки и резкие порывы ветра. Но очередной порыв принес с собой какой-то странный новый для него запах, но определенно приятный, от которого даже у сонного зверя в пасти начали скапливаться слюни. Тигр дернул головой, открывая глаза и лениво поднимая голову, принюхиваясь к исчезающему запаху. В желудке заурчало, а во рту появилось еще больше слюны. Зверь облизнулся, все также лениво поднимаясь и подошел к реке, чтобы попить.

Дождавшись, когда кровь немного стечет, тигрица поудобнее перехватила лань и потащила её в ту сторону, где отдыхали Юэ и Лун. Сейчас ей руководило не только осознание себя старшим мастером, ответственном за учеников, но и инстинкт, говоривший о том, что тигрята сейчас не смогут охотиться самостоятельно, но они голодны и устали. Лань была довольно легкой, и Шэн, при её скромных для бенгальского тигра размерах, тащила добычу по земле без особых сложностей, лишь иногда удобнее перехватывая тушу, когда мощные клыки слишком сильно прорывали мясо. На траве и земле оставался кровавый след, по которому дичь потом найдут падальщики. В природе все взаимосвязано, на Тибете, где еды мало, тем более ничто не пропадает просто так. Просто никто не посмеет идти к добыче до того, как её оставят тигры. Те же красные волки боятся более серьезных хищников.

Шэн приволокла лань на берег и положила её на середине поляны. После этого она позвала тигрят рыком, отдаленно напоминавшим мяуканье кошки на звук «мя-ау». Так мать зовет котят, когда они отходят слишком далеко. Шэн отошла в сторону от туши и стала вылизывать шерсть, пока на ней не высохла спекшаяся кровь лани. Она снова собиралась есть последней. После напряженных тренировок пища, богатая белком, такая, как парное мясо, полезна для роста мышечной массы, поэтому тигрят после тренировок нужно было по возможности плотно кормить.

Зов наставницы, больше похожий на рык, заставил Юэ резко вздрогнуть, перевернуться на бок и, помотав головой, проснуться. Тигрёнок сел, сладко зевнув, и стал лениво оглядываться по сторонам, пока нос не учуял запах, от которого заурчало в животе – еда. Юэ тут же проснулась и встала, отряхнув почти просохшую шерсть. Тигрица принесла им еду, а сама отошла в сторону. Будущая воительница сначала робко посмотрела на сифу, потом, поняв, что можно есть, подошла к лани и тщательно её обнюхала. Это мясо пахло не так, как мясо кабарги, но было съедобным, свежим и вкусным. Юэ выпустила когти и пошевелила тушу, выбирая, откуда удобнее её есть. На спине и глотке добычи уже были глубокие раны от когтей и зубов наставницы. Тигрёнок лизнул окровавленное горло лани, и, чавкая, начал откусывать хрящ, глотая железно-соленую кровь, которая почти не сочилась. Здесь было сложно кусать, и мяса почти не было, поэтому в следующий момент Юэ уже уверенно вцепилась зубами в плечо туши и с яростным рыком вырвала кусок мяса, который стала его с жадностью есть, отойдя буквально на полшага от туши.

Сознание человека возвращалось очень медленно. Юэ только сейчас начала смутно вспоминать, что на самом деле она – будущий воин клана, что тигриный облик для неё – это только часть ей самой, а тигрица, которая принесла им еду – их наставница, строгая Шэн Бо. Тигрёнок дернул ухом, но продолжил все также с аппетитом жевать жесткое, но вкусное мясо лани.

На мгновение ему показалось, что слух уловил какие-то странные звуки. Борьба? Тигр оскалился, повернувшись в сторону, откуда шел звук. Шерсть на загривке встала дыбом, но зверь не шевелился – не за чем лишний раз нарываться, возможно, это просто какие-то мелкие хищники. Но наставница сейчас ушла куда-то туда… Естественно, сон как рукой сняло, ведь нервное напряжение тут как тут. Нет, а вы что думали? Тигр же он… ну, в общем, тигр сейчас был готов, при малейшем намеке на необходимость, броситься туда, откуда шли странные звуки. Довольно быстро они сменились, а очередной порыв ветра принес запах свежей крови и теплого мяса. Хищник остепенился, чувствуя, как в пасти становится все больше слюны, а желудок все больше просит кушать. Вскоре в поле зрения Луна появилась тигрица, которая тащила какое-то животное, от которого и исходил этот тонкий и безумно приятный аромат крови и мяса. Лань.

Юэ подскочила почти мгновенно, когда наставница рявкнула. Или мяукнула… В общем, звук был немного странным, но приятным. Зверь устремил свой взгляд на тигрицу, которая отошла в сторону. Опять уступает младшим право покушать первым. Тигренок уже вцепился в шею, но Лун уже знал наверняка, что вот в районе бедра довольно вкусное мясо. Тигр обнажил когти, подойдя ближе, и вспорол брюхо, чтобы удобнее было отрывать шкуру – он помнил, что в прошлый раз сильно вымазался в крови, которую не так-то просто с себя убрать. Челюсть сомкнулась на шкуре, и резким рывком он отодрал большой кусок, обнажая мясо, аромат которого резко ударил в нос. Хищник принюхался к брюху, чувствуя какими-то инстинктами, что там есть что-то ну очень вкусное. Это подсказывал как нюх, так и эти самые инстинкты. Зверь аккуратно тронул лапой вспоротое брюхо, после чего ткнулся туда мордой и уже сам даже того не успев понять, вцепился зубами в какую-то вкусную штуковину.

Тигрица продолжала вылизывать шкуру, глядя на то, как её подопечные расправляются с добычей. Лун сообразил, где находится рубец – главное лакомство для любого хищника. Это неопытные зоологи теряются в догадках, откуда в рационе тигров берется растительная пища, сами тиры знают, что в желудке травоядных растения находятся в том виде, в котором их можно легко есть, и от этого не будет тошнить, как от свежей травы.

Закончив приводить себя в порядок, Шэн подошла к реке и попила воду, после чего тщательно вытерла морду и усы передней лапой. Что в человечьем, что в зверином облике, она всегда очень придирчиво относилась к чистоте. Воин клана, привыкший в любую погоду пробираться любыми непролазными путями, при первой возможности приводила себя в порядок. Когда она была тигром, её шерсть была идеально вычищена, когти – наточены, зубы сияли белизной, несмотря на уже достаточно серьезный возраст. В человеческом облике Шэн точно также относилась к форме, прическе и своему оружию. Можно было назвать это перфекционизмом, но без такого требовательного отношения к себе сложно добиваться идеальных результатов на службе клану. Порядок и дисциплина значили очень многое для боевого командира, которая личным примером показывала воинам, что любые сложности жизненного пути не могут сломить в ней внутреннюю уверенность. Что она все равно остается собой и готова к бою во имя клана.

Шэн отошла от реки и легла на землю, положив голову на передние лапы.

Справившись с первым куском мяса, Юэ оторвала от туши следующий, на этот раз с куском кости. Человек в ней боялся, что кости слишком твердые, но хищник, не обращая внимания на эти сомнения, пока легко разгрызал любые достававшиеся ей части добычи. У тигренка уже поменялись зубы, теперь они были хоть и не очень большими, но уже такими, как у взрослых – крепкими и острыми. Юэ ела с жадностью, будто успела сильно проголодаться. Она отрывала куски добычи с яростным рыком, потом перехватывала мясо лапой, подбрасывала, иногда немного играла с ним перед тем, как начинать его есть. Это тоже был какой-то кошачий инстинкт, хотелось почувствовать себя хищником, который участвовал в охоте.

На этот раз Юэ намного увереннее чувствовала себя в облике тигра. Пока почти не хотелось перекинуться обратно, она держалась за ощущение семьи, возникавшее рядом с взрослой тигрицей и равным по рангу тигром. Ещё один инстинкт порой подсказывал, что на тигра надо бы зарычать, потому что он ест ту добычу, которую ест она, но тут уже человек напомнил, что Лун тоже голоден, а лань большая и хватит на всех.

Юэ доела ещё один кусок мяса и принялась обгладывать кость, проверяя на прочность собственные зубы. Эта кость была крупнее, и поддавалась не так легко, как предыдущие, поэтому тигрёнок перекладывал ей между передними лапами, пытаясь ухватиться удобнее, периодически облизывал розовато-белесую твердую поверхность, затем вновь теребил кость зубами. Пока безуспешно.