С любимыми не расставайтесь...

Эти полтора часа пролетели незаметно, Джуну все-таки удалось немного поспать, и девушка успокоилась, если можно было так сказать. Объявили о посадке, за сорок минут, и девушка пристегнула ремень. Борт-проводники почему-то сразу перестали улыбаться, посерьезнели, и стали ходить по рядам, проверяя, все ли хорошо. Одна из стюардесс остановилась около них.

- Столик поднимите, спинку кресла приведите в вертикальное положение. И давайте плед.

Это почему-то попахивало открытым хамством, и девушка фыркнула. Протянула плед и показала язык, когда та ушла. Вскоре проснулся Джун. Он выглядел нп очень, но хотя бы в глазах не было того смятерия, которое было заметно после первой неудачной попытки поспать. Девушка улыбнулась, когда он ее поблагодарил.

- Ничего страшного, мы теперь вроде как семья и должны помогать друг другу. Да, я очень соскучилась. И по Тору, и по папе.

Посадка была плавной, потом последовал какой-то комментарий от соседки, про который она поняла только когда оказалась в здании аэропорта. Только вот почему-то стала кружиться голова, а к горлу подкатывать неприятный кислый комок..

Несмотря на неочень приятное знакомство с Китаем, Моррису здесь нравилось. Ему нравились эти люди, эта страна, здесь было по-своему интересно. Но больше всего ему нравилось, что в ресторане, где он стажировался, одним из поваров был француз. Это было столь же нпожиданно, как если бы, скажем, китайцы приняли мусульманство. Неожиданным было не то, что француз там работал, а что остался там жить и продвигал блюда национальной кухни наравне с китайской. Лягушачьи лапки здесь пользовались успехом. Поэтому Моррис, знающий французский язык, любивший Францию, чаще общался с этим молодым человеком, Антуаном, нежели со своими китайскими коллегами.

И единственное, что напрягало - это то, что ему вечно а неподходящий момент звонили из Испании. То Лаура, то нотариус, то кто-то из ее родственников. И после каждого такого звонка он хотел послать Лауру, всю ее семейку и нотариуса к чертям. Потому что он объяснял, что не может вот прям сейчас приехать в Испанию, чтобы подписать какие-то бумаги, но они все его мучали какими-то непонятными разговорами.

И вот сегодня днем нотариус сообщил, что перешлет по почте некоторые документы для ознакомления. Моррис назвал адрес, выключил телефон и послал к чертям всю эту семейку. С одной стороны, было больно осознавать, что им, шестидесятилетним мужиком крутят как хотят, как будто он какой-то мальчишка и будто бы у него нет чувств. Он любил свою жену, любил по-настоящему и искренне, и ему не хотелось думать, что все это вскоре может закончиться.

И в этой ситуации радовало то, что сегодня должна приехать Яреци. Он договорился с Тору, что тот его заберет у ресторана, и они вместе поехали в аэропорт. Когда объявили о посадке самолета, мужчина стал смотреть на толпу выходивших из коридора. Яреци он заметил сразу, а вот она, кажется, вообще никого не видела. Вида она была неважного, а вот небольшой выступающий животик заставил мужчину испытать какие-то странные чувства. В горле защипало, и он мотнул головой. Помахал ей рукой, и она направилась к ним...

Тору так внимательно смотрел идущих им навстречу людей, что просто не мог пропустить появление Яреци и племянника, которые выглядели, на удивление, потрепанными. И если Яри, скорее всего, просто укачало в самолете, то вот бледное лицо и огромные синяки под глазами у Джуна его насторожили. Складывалось впечатление, что с ними в полете произошло что-то нехорошее, и он почувствовал легкое волнение за жену и уже в который раз пожалел, что оставил ее одну и не мог сопровождать во время перелета.

- Яри... - Не удержавшись, Тору сделал несколько шагов ей навстречу, отмечая про себя, что внешне девушка немного изменилась, окончательно превратившись из девочки в женщину. А еще этот трогательный чуть заметный животик... Он почувствовал, как в груди защемило и, резко сорвавшись с места, преодолел остатки разделяющего их расстояния, чтобы заключить Яреци в объятья. Цветы безумно мешали, и Тору не нашел ничего лучше, как сунуть их Джуну, быстро поблагодарив за помощь. Правда племянник такому "презенту" совершенно не обрадовался, но он решил не обращать на это внимания, сосредоточившись на своей жене.

- Я очень соскучился. - Он отстранился и провел рукой по ее лицу. - Никогда больше не буду оставлять тебя одну на такой долгий срок.

Вспомнив о розах, Тору забрал их у Джуна, еще раз поблагодарив, и протянул жене.

- Это тебе. - Он наклонился и поцеловал девушку в щеку. Хотел позволить себе больше, но не решился увлекаться в присутствии ее отца, надеясь уже сегодня начать наверстывать упущенное за прошедшие два месяца. А пока он ограничился тем, что взял ее за руку и подвел к отцу, который не меньше его скучал по Яреци и хотел поприветствовать дочь.

Она на секунду остановилась и, увидев кричащую вывеску туалета, попросила Джуна подождать ее и скрылась за дверью. Умывшись холодной водой, она протерла лицо салфеткой и вышла в коридор. Джун терпеливо её ждал, и она благодарно улыбнулась, когда он предложил помощь. Наверное, она всё-таки откажется от неё, чтобы у Тору не возникло вопросов, если он случайно их увидит вместе идущих. Хотя, если ей станет действительно плохо, то ей будет безразлично, что подумают окружающие, и она будет делать так, как ей удобно.

Но ей плохо не стало. Потому что она увидела сначала фигуру папы, который ей помахал, а потом она не успела осмотреться в поисках Тору, как он её обнял. Она неуверенно обняла его в ответ за шею и зарылась носом в его ямочку под ключицей. Потом Тору отстранился от неё, поцеловал в щёку и подарил цветы. Розовые розы.

- Тору... спасибо тебе, любимый. Я тоже очень скучала.

Она снова обняла любимого мужа и носом зарылась в розы. Очень приятный аромат, не навязчивый, спокойный, но вот что-то ей всё-таки не давало покоя. Она бросила взгляд на Джуна и слабо мотнула головой. Розовые розы. Джун говорил, что ему привидилась одна розовая роза. Яреци не верила в совпадение. С молодым наследником империи Мотидзуки явно творилось что-то не очень хорошее. Но Тору не дал ей долго размышлять и повёл к отцу. Девушка внимательно посмотрела на папу, что-то в его образе ей не понравилось, но радость была такой сильной, что она не стала обращать внимания на это.

- Папочка! Ты решил меня встретить! Я боялась, что ты не захочешь со мной разговаривать после того, как я рассказала о том, что случилось в офисе компании. Ты на меня сердишься? - И она обняла его.

Дочь выглядела неважно, но, видимо, встреча с Тору вернула ей хорошее настроение и расположение. Пока дочка обнималась со своим мужем, Моррис посмотрел на её сопровождающего. Он знал, что вместе с ней полетит племянник Тору, его зовут Джун, поэтому он просто протянул ему руку в знак знакомства. Молодой человек выглядел неважно, такое ощущение, что с ним что-то случилось. Моррис списал это на укачивание в самолёте и посмотрел на всё ещё обнимающихся Тору и Яреци. Он только хотел напомнить своей дочери о своём существовании, но Тору даже не дал ей себя поцеловать и сам повёл к нему. Мужчина хмыкнул, когда дочь бросилась на его шею, и обнял её.

- Ну а куда я могу деться, милая? - Он усмехнулся и провёл рукой по её волосам. - Да, я сержусь на тебя, и мы ещё поговорим на эту тему, - он старался сделать свой голос строгим, но всё-таки строгих ноток было в нём не так много - он был рад возможности увидеть свою любимую дочку.

Хотя Яреци и чувствовала себя не слишком хорошо, за его помощью она обращаться не стала, успешно справляясь собственными силами. А когда на нее налетел с объятьями дядя и вовсе заметно повеселела, демонстрируя целительную силу любви, которая пока для Джуна, еще никогда никем не увлекавшегося серьезно и надолго, казалась чем-то не менее фантастичным, чем магия. Правда ему из-за всех этих нежностей достались дурацкие цветы, которые он принял с опаской, словно те могли укусить его за руки, но ради всеобщего благополучия, Джун был готов немного потерпеть, тем более дядя достаточно быстро забрал их обратно, позволяя ему подойти и поприветствовать отца Яреци, терпеливо ожидающего своей очереди, чтобы обнять дочь.

- А мой отель находится очень далеко отсюда? - Джун знал, что дядя забронировал ему номер и хотел на время скрыться от чужих глаз, чтобы никому не мешать, пока приходит в норму. Если последнее вообще было возможно. Но, в любом случае, сейчас он являлся скорее обузой, чем приятным собеседником, да и Яреци уже успела порядком на него насмотреться, и сейчас ей следовало наслаждаться обществом мужа и отца, а не возней с проблемным родственником, хотя она сама, наверняка, стала бы утверждать другое.

Яреци повисла у отца на шее, и, наблюдая эту трогательную картину, Тору не смог сдержать счастливой улыбки, промелькнувшей на его обычно сурово сжатых губах. Он был безумно рад видеть вместе жену и тестя, словно сразу скинувшего несколько лет и уже не кажущегося таким замученным, как десять минут назад. С учетом накопившихся семейных проблем и грядущего развода, Тору переживал за них обоих и только сейчас немного успокоился, надеясь, что самый темный период в их жизни уже позади.

- Не очень далеко. - Пока Яреци и Моррис были заняты, он решил ответить на вопрос Джуна. - Но, как ты понимаешь, Пекин - большой город, и здесь все находится на достаточно большом расстоянии друг от друга.

Сейчас, когда у него появилась возможность лучше его рассмотреть, внешний вид племянника вызвал ряд нехороших опасений. Тору не сомневался, что Мизуки не отпустила бы сына в другую страну, будь он болен, но бледный и истощенный вид стоящего рядом с ним молодого человека совершенно не вязался с образом цветущего и улыбающегося Джуна, который сохранился в его голове. Наверное, ему стоило потом поговорить с племянником наедине и развеять или подтвердить свои подозрения, но сейчас он предпочел ничего не комментировать, считая неуместным вываливать чужие личные проблемы на всеобщее обозрение.

Голос у папы был совсем нестрогим, и это было хорошо. Она прижималась к его груди, как это делала иногда в детстве, и ей было грустно, что теперь она сможет это проделывать всё реже и реже. Это пугало и заставляло снова и снова ненавидеть эту реальность. Она не была склонна к ненависти, но иногда она впадала в депрессию, что всё это получилось слишком быстро. Она полюбила дочку, она сильно любит своего мужа, и вроде бы надо радоваться, но вот что-то вечно не даёт ей просто быть счастливой и наслаждаться каждым прожитым днём.

- Я тебя люблю, папочка, - прощебетала девушка и поцеловала его в щёку. Потом посмотрела на Джуна и Тору. Они обсуждали как добраться до отеля, и она вздохнула.

Наверное, всё-таки она действительно слишком сильно хочет всем помогать, и её помощь является навязчивой. Может, действительно оставить Джуна в покое? Может ему просто страшно было лететь на самолёте, а отсюда и панические атаки. Вероятно, она действительно лезет не в своё дело.

Папа поцеловал её, отстранил от себя и, посмотрев на часы, извинился и, попрощавшись, ушёл, сославшись на то, что у него ещё много работы. Девушка хотела, чтобы он побыл ещё с ними, но, наверное, она как всегда хотела слишком многое. Поэтому грустно вздохнув и посмотрев вслед отцу, она взяла Тору за руку. Посмотрела на Джуна, а потом на мужа.

- Нужно отвезти его в отель, - сказала она. - Мы же отвезём его в отель? А потом поедем домой? Я хочу спать. И что-нибудь поесть. Точнее, в другом порядке - сначала поесть, а потом поспать, - она улыбнулась.