История до начала истории: царство Шан-Инь

История Китая традиционно считалась историей династий от Цинь до Цин, но Ньяо предпочитал преподавать с более раннего периода, с первых упоминаний о легендарном царстве Шан, чтобы ученикам позже стало понятно, на основании чего Цинь Шихуанди создавал свою империю.

Этим осенним утром старший мастер ждал учеников в помещении для занятий в Храме Будды. Ящики с песком для каллиграфии были накрыты широкими досками, став своеобразными столами, перед которыми на полах были расстелены циновки. За окном накрапывал мелкий, похожий на пыль дождь. На улице было довольно прохладно, но помещение храма отапливалось, и находиться здесь было вполне комфортно.

У Ньяо не было никаких записей, он и так знал, что и как будет рассказывать на предстоящей лекции, и сейчас просто ждал, пока соберутся все желающие.

По возвращению в монастырь все наладилось. Она снова продолжила обустраивать их уютный дом, много рисовала и, если погода располагала, то и гуляла. Иногда одна, но чаще с Тору.

И вот в одну из таких прогулок за пределы крыльца своего дома она наткнулась на объявление, что мастер Ши Ньяо решил провести урок истории Китая. На это она не могла не пойти, поэтому, вспомнив, какие у нее запланированы на это время дела и убедившись, что никаких, она сообщила Тору, который снова работал за ноутбуком, что он тоже должен посетить это занятие.

И вот утром, после завтрака, они с Тору вошли в храм и направились в комнату, в которой проходят многие медитативные уроки.

- Доброе утро, сифу, - поздоровалась с ним вежливо девушка и заняла одно из свободных мест.

Здесь было тепло, но она, если бы сейчас не находилась в положении, наверняка решила бы прогуляться под дождем. Даже под таким мелким, который и дождем-то назвать язык не поворачивается. Она положила блокнотик и ручку на столик, чтобы записывать что-то интересное. Потому что про историю Китая она знала совсем немного.

Когда твоей жене постоянно не сидится на месте, и она то хочет посетить дружественный монастырь, то тянет тебя пройтись по деревне за покупками, то, не спрашивая твоего мнения, ведет на какое-нибудь занятие, тебе просто стоит запастись терпением и искать во всем положительные моменты. По крайней мере, так решил для себя Тору, понимая, что если Яри что-то вбила себе в голову, то проще было дать ей желаемое, чем долго и упорно объяснять, почему он не собирается этого делать. По крайней мере, если данные действия не требуют от него каких-то невероятных волевых усилий или энергетических затрат.

И вот буквально накануне, Яреци заявила, что они идут на лекцию по истории Китая, и, в отличие от некоторых других ее затей, по поводу этого Тору не имел ничего против. Ему было интересно подробнее познакомиться с историей Китая, в которой он, естественно, разбирался намного хуже, чем в истории родной страны, тем более что ведущий занятие мастер Ши Ньяо всегда вызывал у него уважение, хоть до этого момента он и мог наблюдать за ним только со стороны.

В помещение для занятий они с Яреци пришли самыми первыми, не считая самого мастера, поэтому вежливо поздоровавшись и выразив свое почтение глубоким поклоном, Тору занял место рядом с женой и, в ожидании других слушателей, начал лениво разглядывать превратившиеся в столы в ящики для каллиграфии и думать, насколько неуместным будет, если он сейчас решит взять девушку за руку.

Эстер всегда нравилась история, и она была вне себя от счастья, что собираются читать лекцию по истории Китая. Ужасно жить в стране, не зная, как она основывалась и что происходило за то время, что она существует. особенно Эстер нравилось рассматривать картинки быта, утвари, одежды и прочих вещей, символичных для каждой исторической эпохи, и она даже мечтала иногда, как поедет куда-нибудь и найдет глиняный черепок от старой вазы или целое старинное серебряное украшение.
Но пока она торопилась в Храм, чтобы успеть к началу, и даже накрапывающий дождик не уменьшал ее энтузиазма. С собой Эстер несла маленький блокнот, чтобы записать даты, события и какие-нибудь имена, но в основном все равно полагалась на свою память, особенно на нее не жалуясь. В школе она неплохо училась в том числе благодаря тому, что хорошо все запоминала с первого раза, и надеялась, что за это время память ее не стала хуже.
Эстер поклонилась статуе Будды, потому что так было принято, но не стала задерживаться в большом зале, а сразу пошла туда, где обычно проводили все занятия. Еще почти никого не было, и девочка, поздоровавшись с присутствующими, сразу заняла один из столиков для каллиграфии. сейчас накрытыми досками, и стала ждать, пока придут остальные, и лекция начнется.

Эйнару, в целом, примерно преступно всё равно, чем заполнять своё время — хоть чем, лишь бы что-то было, и осложняет дело то, что не на любое "хоть что" юноша нынче способен. Например, затей мастера групповое занятие по стрельбе из лука или метанию сюрикенов, и Эспеланду пришлось бы от этого мероприятия отказаться: со своим ныне оставшимся единственным условно зрячим глазом норвежец не вполне уверен, что он в стену сарая как следует попасть сможет, куда ему по мишеням-то долбить.
Но вот причин не занимать себя историей Китая, когда для успеха всего-то и нужно, что пошире растворить уши и внимательно слушать, сейчас не видится ни одной. Тем более, что если потом Эйнар всё же вздумает этой темой увлечься, освоить материал самостоятельно у него выйдет разве только с большими сложностями.

До храма, вопреки своему печальному зрению, Эйнар добирается почти без проблем — он уже довольно давно множество усилий прикладывает к тому, чтобы запомнить, где в монастыре и что находится. Поэтому юноша довольно уверенно проходит хорошо знакомым маршрутом, поднимается по неоднократно пересчитанным ступенькам и проходит в комнату для занятия — где даже примерно представляет себе, как расставлены ящики для каллиграфии, но всё-таки решает не рисковать и не испытывать судьбу, а выбирает первый увиденный. Вежливо поклонившись в знак приветствия, Эйнар садится за ближайший ко входу ящик — в размытых очертаниях которого сейчас есть что-то непривычное. Не вполне доверяя глазам (точнее, теперь уже глазу), Эйнар осторожно опускает ладони сверху на ящик — и вместо того, чтобы зачерпнуть песок, его пальцы твёрдо упираются в накрывающую ящик доску.
Ах, это сегодня как бы стол.

Сонгцэн немало знал об истории Поднебесной. В кланах он посвятил немало времени изучению этой дисциплины, и все же занятие с сифу Ньяо он счел полезным для себя. Он пришел незадолго до начала, и к этому времени в комнате для занятий собралось немало учеников. Сонгцэн сел за один из столов и положил перед собой пухлый блокнот и ручку, где планировал делать пометки.

История царства Инь имела больше отношения к легендам, чем к исторической науке, но в ней было немало любопытного и поучительного. И всегда было интересно, что конкретный мастер расскажет об этом легендарном периоде, начавшемся задолго до того, как могли себя вспомнить другие современные цивилизации. Народы возникали, доживали до своего расцвета, а затем погибали в ожесточенных войнах или вырождались. Только Китай, казалось, существовал почти всегда. И Сонгцэн, хоть и был рожден в Непале, считал себя ханьцем.

Учеников собралось больше, чем рассчитывал Ньяо. Он был рад тому, что занятие вызвало такой интерес. Тема была достаточно объемной и любопытной.

- Доброе утро, - обратился Ньяо к собравшимся, когда подошло время для начала занятия. – Как вы уже знаете, наш разговор сегодня посвящен истории Китая. Думаю, многие из вас слышали, что Поднебесная отличалась развитой культурой ещё задолго до начала нашей эры, но при этом, в отличие от Древнего Рима, Вавилона, Греции или Шумеров Китай существует и сегодня, оставаясь могущественной державой. Сегодня я расскажу о том, с чего все начиналось, - Ньяо ненадолго замолчал. – До образования первого государства, на территории Китая жили племена, мало чем отличавшиеся от западных. Они приручили собак и изобрели различные виды охотничьего оружия. Первая культура была речной, и селились племена вдоль реки Хуанхэ, которая постоянно меняла русло, вызывая стихийные бедствия. За две тысячи лет до нашей эры в Китае был матриархат, в племенах власть переходила от брата к брату, а родство считалось только по материнской линии. Собственно государство впервые сформировалось на территории Северного Китая, и началось оно с появления в третьем или втором тысячелетии до нашей эры рабовладельческого общества. Это было началом формирования китайской культуры с мифологией, иероглифическим письмом и знаменитыми традициями. Тогда не было понятия «Китай», и наши предки никогда не называли свою страну Китаем. Названия царств, как первого, так и последующих, совпадали с названиями правящих династий, позже появилось понятие «Поднебесная».

- Но вернемся к первому государству. Его столица находилась возле города Аньян в современной провинции Хэйнань. Это царство называют Шан или Инь, но сам по себе Шан был лишь центральным районом более крупного государства, объединявшего в себе пять огромных районов с несложными названиями Южные земли, Восточные Земли, Западные Земли и Северные земли, в центре которых как раз и находился Центральный Шан. Оно было немного крупнее провинции Хэйнань. Вокруг первого царства жили и другие китайские племена, многие из которых находились в зависимости от него. Как вы думаете, чем в это время занимались люди, жившие в царстве Шан? Чтобы вам было проще ориентироваться, официально династия Шан появилась в 18 столетии до нашей эры, а конец царства относят к 12 веку до нашей эры.

Тору был недовоен. и она показала ему язык, а потом осторожно накрыла своей ладонью его руку. Просто так. Потмоу что вроде бы нигде не написано, что нельзя так делать. Они же не целуются. Пришло ещё несколько человек, среди них и Сонгцен, или как его там звали, единственный, кого она знала. Хотя это было громко сказано - видела его она каждый день, но однажды, очень давно, обрабатывала ему рану на руке после какого-то мастер-класса. Кажется, его оцарапала рысь. Да, точно. Была ещё Эстер, рыжеволосая девчонка, с которой она занималась как-то магией воды. Яреци кивнула ей в знак приветствия.

Занятие началось, и девушка вернула всё своё внимание к мастеру. История ей не всегда нравилась. Особенно не нравилось, когда она в пятом классе проходила историю Древней Греции. С Троей, подвигами Геракла и мифологией. И про Орфея с Эвридикой тоже. Это было скучно. Потому что она не была уверена, что это ей когда-нибудь прогодится в жизни. Разве что горгулий рисовать, да Горгону. Но мифологические персонажи у неё почему-то не получались. Но сейчас была история Китая, который, как оказалось, и Китаем-то стал относительно недавно. И история, оказывается, у этой страны и народа была очень интересная. И долгая. Потому что всё исчезло, а Китай остался.

Все современные названия городов и провинций ей не говорили почти ничего, чего уж говорить о том, как это все называлось в древности, но Китай ведь огромный, вроде третье место в мире занимает по территории. И первое государство расположилось, как она поняла, на севере. И на берегу реки. Это название она слышала раньше.

- Мне кажется, что если это государство образовалось на берегах реки, то можно предположить, что в основном они занимались рыболовством. Вряд ли они строили Великую Китайскую стену, она вроде недалеко от Пекина. Хотя... если в это время было рабовладельческое общество, то, вероятно, они продавали рабов, чтобы те строили стену, - тихо и немного робко сказала она.

Хотя он даже понятия не имела, когда именно начали строить Великую Китайскую стену, но вроде бы очень-очень давно. Но вряд ли в то время, о котором рассказывал мастер. Поэтому решив, что её ответ можно посчитать неправильным, приготовилась слушать предположения других учеников.

Эстер с нетерпением ждала начала занятия и рассматривала тех, кто пришел или приходил после нее. В один момент она встретилась взглядом с одним из молодых людей, узнала в нем того юношу с общего собрания, о котором не получалось перестать думать, тихонько ойкнула, покраснела и опустила взгляд в доску, которой был накрыт стол для каллиграфии. И больше не отрывала от нее глаз пока не началась лекция, ведь тогда Эстер вперилась взглядом в мастера, боясь, что если посмотрит в сторону, то непременно снова зависнет на рассматривании юноши. Интересно, как его зовут? Они встречались на некоторых мастер-классах и занятиях раньше, но Эстер не знала даже как его зовут. Знала только, что имя длинное и сложное. За этими мыслями она едва не прослушала все, что рассказывал сифу Ньяо, а потом он задал вопрос, Эсти встрепенулась, как птичка, и вернулась мыслями к вещам насущным.
Она подняла руку, как примерная ученица, чтобы на нее обратили внимание, и дождалась взгляда сифу Ньяо.
- Земледелием, - выпалила она, почему-то краснея еще сильнее, потому что ей казалось, что на нее смотрит и этот юноша в том числе. - Скотоводством, охотой. Наверняка плодородные земли у реки позволяли заниматься и тем и другим.
Ответ получился не такой красивый, как она про себя думала, но зато - правильный. Эсти на это надеялась. А пока она замолчала, снова уткнулась взглядом в доску и попыталась выкинуть из головы желание покоситься в сторону юноши. Вдруг он все еще на нее смотрит, она тогда умрет от смущения. И все-таки не удержалась, стрельнула взглядом. Ох, как это все неловко получилось. И зачем она вообще пошла на это занятие...Нет, если бы она только знала, что все так обернется, она бы осталась в комнате. А теперь делать нечего, придется сидеть до самого конца и краснеть. Как Эстер ненавидела себя за то, что так активно краснеет.

Эйнар не из тех учеников, что часто шарят глазами по классу, отвлекаясь от лекции. И по складу характера юноша скорее внимателен, чем рассеян, и с его зрением восхитительно-никаким довольно сложно что-либо детально и вдумчиво разглядывать, убивая время минутами и десятками минут. При таком раскладе Эспеланд предпочитает смотреть в стол или даже прикрывать глаза, полностью концентрируясь на слышимых ему словах мастера. С историей у норвежца плоховато, и подсказки в виде дат для него не звучат никак, он слабо себе представляет, с чем по указанному времени можно провести параллель, поэтому ориентируется на остальную часть рассказа, когда выискивает ответ на заданный мастером Ньяо вопрос, пытаясь добрать здравым смыслом и логикой там, где не хватает знаний.

Отвечать, пялясь при этом в стол, пожалуй, всё же будет невежливо. Эйнар поднимает взгляд, хоть иного смысла, помимо вежливости, в этом нет — и зачёрпывает взглядом ослепительный костёр длинных рыжих волос.
Она сидит впереди и чуть слева, как раз там, где у Эйнара зрячее пятно, оказываясь почти в самом его центре. Она такая яркая, что глухая, словно костная тьма будто невольно вздрагивает по краям, на миг отшатывается от его глаз (глаза?), позволяя на краткую долю секунды видеть шире и больше — и в то же время ненадолго на Эйнара накатывает странное ощущение, будто он слепнет намертво, потому что закатное облако волос заслоняет собой весь мир и отпускает на волю не сразу.
И Эйнар даже забывает, что хотел сказать, поэтому думать приходится по новой.

— Земледелие звучит... здраво, — признаёт Эйнар, соглашаясь с рыжей девушкой. Она произносит примерно то же самое, о чём думал он, поэтому восстановить ход мысли получается довольно легко. — При жёсткой привязке к конкретной территории им был бы нужен постоянный источник запасов пищи, на который можно рассчитывать и не зависеть от охотничьих успехов. — Наверняка это можно объяснить более научно, но Эйнар сейчас и не абзац для диссертации надиктовывает.

Яреци вела себя так, словно пришла на лекцию по истории подурачиться, в тайне от мастера показывая ему язык, словно была школьной хулиганкой, а не примерной ученицей монастыря. И он, чтобы сделать ей внушение, изменил привычное выражение лица на еще более суровое, хотя ее забавное поведение вызывало, скорее, желание смеяться, а не ругать ее за милые шалости. А когда она коснулась его руки, Тору и вовсе растаял, переплетя свои пальцы с ее и не испытывая особого желания менять их положение до конца занятия.

С историей Китая Тору был так или иначе знаком, а в провинции Хэйнань, название которой, как он помнил, переводилось как "к югу от реки", провел около двух недель, когда путешествовал по Китаю, прежде чем осесть на какое-то время в ближайшей от монастыря деревне. Поэтому рассказываемые мастером Ши Ньяо факты, наверняка, являлись для него более понятными, чем для других голодных до знания обитателей монастыря, пришедших на сегодняшнюю лекцию. Поэтому он не стал щеголять своими знаниями или вступать с мастером в исторический диспут, а просто решил послушать версии, которые предложат ученики, выбирая для себя сегодня роль сознательного двоечника, который отсиживается на последней парте, но не лезет со своими ответами, чтобы не отвлекать остальных от занятия.

Сонгцэн ждал, пока ответят остальные. Он взглянул на Эстер, которая первой дала тот ответ, который собирался дать он. Он не был настолько амбициозен, чтобы на этот счет расстраиваться.

- Царство Шан было достаточно развитым для своего времени. Сначала пропитание добывали охотой и рыболовством, но потом перешли к земледелию по системе колодезных полей, - сказал Сонгцэн. - У них были развиты ремесла. Если я не ошибаюсь, производили даже шелк.

Царство Шан было рабовладельческим с довольно сложным устройством. Сонгцэн сейчас мог напутать разные тонкости, поэтому не стал вдаваться в подробности. Потому что там часть земель были вроде как общинные, часть - частные, но эти частные не принадлежали тем, кто их обрабатывал, а были государственными. Это не имело непосредственного отношения к вопросу сифу Ньяо, поэтому Сонгцэн не стал лезть в эти дебри и путать себя и других учеников. В конце концов лекцию читал старший мастер, ему и рассказывать то, что сочтет нужным.

Ньяо с интересом выслушал ответы учеников. Если они учили историю хоть одного государства, это было несложно, но все же заставляло их задуматься и перенестись мыслями в ту далекую эпоху.

- Да, вы все правы. В царстве Шан было и земледелие, и рыболовство. Данные раскопок показывают, что царство Шан было довольно развитым для своего времени, среди находок много изделий из меди и бронзы, искусные сосуды и другие предметы обихода, немало оружия – мечи, секиры, алебарды, а также наконечники стрел и копий. Изначально пищу добывали в основном охотой и рыболовством, но затем перешли к земледелию и скотоводству. Основной зерновой культурой было просто, рис если и выращивался, то только на берегах Хуанхэ. Также разводили шелкопрядов, для чего выращивали тутовые деревья. Шелковичных червей очень почитали, они часто употребляются в гадательных надписях. Что касается земледелия, жители царства Шан начинали искусственно орошать поля, а также использовали для их обработки металлические орудия. Для вспашки полей применяли волов и лошадей. Из домашних животных иньцы приручали и разводили овец, свиней, собак, быков, коз, буйволов, по некоторым данным ещё и слонов с оленями. Лошадей использовали как основное транспортное средство, царские повозки запрягали четверками, обычные – парами.

О царстве Шан было известно довольно много – эта тема была популярна в Поднебесной, и раскопки в провинции Хэйнань всегда велись старательно. Сейчас Ньяо хотел, чтобы за время сегодняшнего занятия у учеников сложилось общее представление о первом царстве, поэтому он старался говорить как можно проще, не вдаваясь в подробности о том, кто и как делал те или иные открытия.

- Что касается ремесел, они в царстве Шан достигли удивительных для тех времен высот. Были обнаружены мастерские бронзолитейщиков и резчиков по кости, которые изготавливали как предметы обихода, так и оружие. Сохранилось немало предметов гончарного мастерства, показавших, что гончары того времени лепили свои изделия как вручную, так и с использованием круга. Производился шелк, в это время появляются родственные иероглифы «шелковая нить», «одежда» и «платок». Но наука была в основном прикладной, правители больше ориентировались на предсказания, о чем свидетельствует огромное количество костей с гадательными надписями, а также упоминания жертвоприношений духам и богам. В жертву приносили скот, иногда в больших количествах. Как вы думаете, по каким признакам, кроме устных преданий и археологических находок, удается узнать о быте в царстве Шан?

Сонгцэн слушал сифу Ньяо, восстанавливая в памяти то, что когда-то читал и учил о царстве Шан. Это было развитое государство, и он угадал насчет шелка. Но вопрос старшего мастера заставил Сонгцэна задуматься. Он считал, что главным источником исторических свидетельств были все-таки археологические находки, и те, что относились к древнему царству, сейчас искали особенно активно. Сонгцэн не мог вспомнить подходящих письменных источников, ему казалось, что те, что были в распоряжении историков, были куда позднее даже не Шан, а Цинь. Но мысль о династии Цинь, начавшейся и закончившейся легендарным Цинем Шихуанди, навела на новую мысль.

- Может, по иероглифам? - предположил Сонгцэн. - Если есть сведения, что они относились именно к эпохе Шан.

До Циня Шихуанди каждое царство использовало свои иероглифы, и одно и то же слово могло обозначаться кучей способов. В едином государстве была введена единая письменность для всех.