Перепутанные двери

Эстер казалась самой себе очень глупой девочкой. В очередной раз собиралась набраться смелости, чтобы заговорить с понравившимся ей молодым человеком, а вместо этого перепугалась и закусила кончик языка, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость, когда встретила его на общей трапезе. И быстро сбежала с обеда, так и не доев свою порцию риса, потому что еда застряла в горле, а сама она наверняка напоминала перезревший алый помидор. В полном расстройстве чувств и даже некоторой злости на собственную неуверенность, Эсти шла обратно в корпус учеников, намереваясь закрыться в комнате и хорошенько пострадать над своей глупостью, но уж больно глубоко погрузилась в свои мысли.
Ну как же, как же найти в себе эту самую смелость, если ее, кажется, вообще нет ни крошки? Она уж и на занятия по магии огня ходит, и медитирует, в и горы одна решилась вот выйти не так давно, и всячески старается, но все никак, не получается у нее стать очень-очень смелой. Наверное, ей надо превращаться в трусишку-зайку, а не в кого-то другого. Так ведь она и ни в кого пока не превращается вообще. Почему оказалось так сложно просто учиться этой магии, без всяких проблем? Нет же, надо обязательно придумать себе всякие трудности.
Совершенно точно, ей нужно ехать домой на Рождество. Может быть, если она поговорит с бабулей, встретится с повзрослевшими братьями, обнимет маму и папу, то все как-нибудь наладится, а ее хаотичные мысли соберутся воедино? Пока они разбегались, словно тараканы на кухне, когда внезапно включили свет посередине ночи. Эстер тряхнула головой., ыптаясь выбросить эти мысли из головы.
И свернула в дверь намного раньше, чем нужно было. Естественно, без стука и без предупреждения.
- Ой, - только и сказала Эстер, поняв, что комната-то совсем не ее. В ее комнате на стене над циновкой с аккуратно сложенным постельным бельем висел ловец снов, а на комоде всегда стояла фотография братьев и на самом видном месте лежали ее сокровища, привезенные из дома - гребень и толстая книга сказок, которую она любила перечитывать на ночь. А тут всего этого не было.

Настя в очередной раз запнулась на простейшей китайской фразе и в раздражении захлопнула разговорник. Пожалуй, несмотря на все её нежелание это делать, придётся признать, что китайский - это не её. И ведь как обидно: она выучила английский, французский, немецкий и ещё несколько языков, могла поговорить даже на японском, но на китайском не могла выдавить из себя ни фразы!

Разумного объяснения этому явлению Настя не находила. Зато вполне могла поразмышлять на тему проклятий, реинкарнации и прочей магии-мистики. Правда, и магия оказалась не совсем такой, какой её представляла по множеству книг и фильмов Настя. Стыдно было признавать, но девушка до последнего надеялась, что, может, всё-таки существует хоть малейшая вероятность того, что есть на свете артефакт, позволяющий понимать тех, кто говорит на другом языке.

Настя печально выдохнула и вновь взглянула на разговорник. В голове сами собой начали возникать мысли о том, чтобы избавиться от надоевшей книжицы. Вот пламя охватывает кончик книги, страницы темнеют, съеживаются и осыпаются пеплом. Увы, вряд ли это ей чем-то поможет. Оставалось одно: зубрить.

"Ну почему сейчас не может, как в книге, выскочить кто-нибудь из-за угла, увидеть мою проблему и помочь?! - подумалось Насте. - Ах, ну да, боги ведь не отвечают нам, простым смертным."

В этот самый миг дверь её комнаты распахнулась. Настя испуганно пробормотала, скосив взгляд на небо:
- Простите, что посмела усомниться в вашем могуществе.

- Извините, - выдавила Эстер, красная, как рак, и начала пятиться обратно к двери. Вот только этого ей еще не хватало - так нагло ворваться в чью-то комнату, даже не постучавшись, а вдруг она помешала этой девушке, которая бормотала что-то себе под нос, что Эстер не совсем расслышала и поняла. Но она была уверена, что вряд ли там что-то приятное, скорее, какие-нибудь проклятия в ее адрес.
- Простите, что я так ворвалась, я думала, что это моя комната. Я задумалась и свернула, кажется, раньше, - принялась она оправдываться, чтобы хоть как-то объяснить свою дерзость, потому что ей бы никогда в здравом уме не пришло в голову рваться к кому-то в комнату без приглашения или хотя бы вопросительного стука в дверь. Это же невежливо, а Эстер была очень вежливой девочкой.
При этом она делала маленькие шажки назад, намереваясь выскочить за дверь как можно скорее, потому что от стыда у нее горели щеки. От нее, наверное, можно было факелы зажигать, так ей было не по себе от собственной оплошности.
- Надеюсь, вы на меня не сердитесь, - наконец напоследок выдала она, стоя уже прямо на самом пороге, чтобы убедиться, что на нее не держат зла. Она бы не смогла спать спокойно, если бы думала, что на нее кто-то обижен или рассержен, это было бы ей словно ножом по сердцу, ведь больше всего на свете Эстер боялась кого-нибудь обидеть или разозлить. Или сделать что-то не то, не так и не вовремя. Да и вообще вся ее жизнь была чередой странных страхов и терзаний по поводу того, что думают другие люди.
Ей бы хотелось кому-нибудь это все рассказать и послушать совета, но кому? Не Тео же говорить, он мужчина совсем взрослый, у него наверняка таких проблем нет. Да и у кого они есть? Только у нее, она была в этом уверена.

Хрупкая рыжеволосая девочка, ворвавшаяся в комнату, стала полнейшей неожиданностью. Однако короткий испуг отступил, и Настя стала с любопытством разглядывать гостью. Девочка явно была младше неё: лет 14, не больше. Хотя кто знает, может, просто ростом не вышла.

Незнакомка вспыхнула, как маков цвет, едва увидела ее и поняла, что оказалась в чужой комнате. "Лиса" мигом принялась тараторить извинения, мелкими шажками отступая назад. Глядя на это зрелище, Настя тихо хихикнула, после чего дружелюбно улыбнулась и сказала (по-английски):
- Ничего страшного, не извиняйся. Я не злюсь. Ты же англичанка, да? А я русская. Меня Анастасия зовут. Можно просто Настя. Ты здесь давно живёшь? Я вот только приехала и пока мало кого знаю. Так что рада знакомству.

Видя, что девочка все ещё стоит на пороге, Настя опомнилась и смущённо потупилась:
- Прости, я очень много болтаю. Присаживайся, не бойся. Я буду рада хорошей компании, а то изучение китайского застопорилось. Кстати, ты хорошо знаешь китайский? Может, поможешь?

Эстер собиралась уже прошмыгнуть за дверь, чтобы там задать такого стрекача до своей комнаты, что только бы ее и видели, а потом запереться там на веки вечные и больше никогда в жизни оттуда не выходить, но незнакомка, к которой она ворвалась, кажется, совсем даже не сердилась, а еще выяснилось, что она вполне себе, помимо какого-то незнакомого Эсти языка, знает вполне себе знакомый британский английский (ну вы ведь знаете, что есть еще американский английский, который звучит чудовищно для настоящего коренного британца), так что Эсти все же немного помедлила, чтобы девушку выслушать.
- Я - да, - покорно согласилась Эстер, переминаясь с ноги на ногу, как будто все еще была готова тут же включить скорость и на ней выйти за дверь. Возможно, вместе с дверью и даже дверным косяком, но это не точно. - Англичанка. Я из Корнуолла, - добавила она так, словно это было самым важным в ее биографии, то, что она была из Корнуолла, хотя наверняка мало кто из не-англичан знает, где вообще располагается Корнуолл, это же не кэпитал оф Грейт Британ. О какой ерунде она думает?!
- Меня зовут Эсти, - вежливо представилась она в ответ, убедившись, что ее не собираются ругать, есть живьем или выталкивать вон взашей за несанкционированное проникновение на частную территорию. - Эстер. Это полное имя, но меня обычно зовут Эсти. Я рада познакомиться с тобой, Анастасия.
Вышло слишком чопорно, очень по-английски чопорно, подумала девочка, и таки сдвинулась с места в сторону новой знакомой, которая оказалась вполне себе дружелюбной. И разговорчивой. Эстер аккуратно уселась рядышком со столиком, не смея отказываться от приглашения.
- Я здесь уже несколько лет живу, - поделилась она. - И успела за это время выучить китайский язык, и с удовольствием тебе помогу, - с жаром подтвердила она, стараясь таким образом загладить свою оплошность с чужой комнатой. - Что ты сейчас учишь?