Неприятности... или приятности?

В словах девушки был свой резон, и с частью из них Шотаро мог бы и согласиться, но ему совершенно не нравилось, что его поучает девчонка, которая годится ему в дочери, причем, скорее, в поздние дочери. Он и без ее советов был в состоянии разобраться со своим сыном, поэтому в ответ на ее просьбы принять Джуна таким, кокой он есть, Шо только недовольно фыркнул.

Посчитав, что говорить больше не о чем, Шотаро уже было собирался отключиться, как Яреци поделилась тем, что его брат, которому, видимо, совсем нечем было заняться, сделал ей предложение. И это несвоевременное признание на некоторое время вогнало его в ступор.

- И что? - после долгого молчания все-таки решил уточнить Шотаро. - Как ты понимаешь, меня не волнуют ваши с моим братом семейные игрища. Женитесь, разводитесь, плодите детей - это ваше дело. Только постарайтесь лишний раз не лезть в жизнь моего сына.

Шо надоел этот разговор. Он уже и забыл, зачем позвонил, столько лишней информации последовало с той стороны. Поэтому сейчас одной из самых актуальных для него задач стало закончить его как можно быстрее, но, желательно, не в самой грубой форме.

Человек действительно любит всё усложнять. Вот за эти полчаса разговора можно было раз десять положить трубку, и можно это было сделать ещё в самом начале разговора. Но нет - её глупое и идиотское желание помогать кому-то, пытаться делать людей счастливыми и стараться хоть как-то расположить к себе человека оставалось всего лишь глупым желанием. Потому что людям ничего не надо. Ей хотелось, чтобы мир стал хотя бы чуточку светлее. Жаль, что это невозможное желание.

Конечно, это было глупо, хотя она сама, кажется, состояла из одной только глупости. Отвечать ему не надо, надо просто молча нажать на кнопку завершения вызова и продолжит думать о свадьбе, которая должна когда-то состояться. Всё просто. Только вот почему-то это сделать совершенно непросто. Как можно радоваться дальше какой-то свадьбе, которая будет когда-то, когда её открыто ненавидят и винят в том, что это она заставила Джуна уехать непонятно куда и непонятно зачем.

Она хотела ещё что-то сказать, но просто отключила телефон, поняв, что слезы уже льются по её щекам. В душе остался неприятный осадок от этого разговора, но всё-таки в чем-то был плюс - они всего лишь разговаривали по телефону. Намного больнее, кажется, было бы, если бы они разговаривали при встрече.

Она посмотрела на часы и увидела, что до встречи с Тору осталось немного времени. Она расплатилась за заказ, умылась холодной водой в туалете и, придя к выводу, что не заметно, что она плакала, направилась к торговому центру, чтобы встретиться с любимым и побродить по магазинчикам. Она надеялась, что Тору не заметит, чт она ревела, хотя муж всегда замечал что-то. Она вздохнула и поправила свой шарф. Начало темнеть, и она подумала, что, если Тору не устал на работе, можно было бы прогуляться по улицам.

Сегодня они с Яреци договорились встретиться у торгового центра, который располагался недалеко от их съемной квартиры. Время бежало с безумной скоростью, постепенно приближая момент, когда на свет должна была появиться их дочь, и хоть практически все необходимое они уже успели закупить после своего возвращения из монастыря, оставались всякие мелочи, которые были либо забыты, либо сознательно отложены на потом. Но, поскольку, у него сегодня вечером оказалось больше свободного времени, чем обычно, Тору решил не оттягивать их приобретение, а заодно и немного прогуляться с женой, которая, наверное, устала постоянно сидеть дома в одиночестве.

К центральному входу в торговый центр Тору подошел раньше назначенного времени минут на пятнадцать, поэтому встал немного в стороне, чтобы не мешать людям и принялся разглядывать прохожих, большая часть из которых просто двигалась в общей массе мимо. За годы проведенные вдали от родной страны Тору привык к китайцам, и хоть у многих из них его национальность не вызывала особого восторга, научился даже с явными японофобами сосуществовать достаточно мирно.

Уже минут через десять наблюдение за людьми стало ему надоедать, и Тору хотел было позвонить Яреци, как увидел впереди знакомую фигурку, движущуюся в его сторону. Раньше он и не думал, что беременная женщина может быть настолько милой и забавной, но у Яри прекрасно получалось открывать для него новые горизонты. Чтобы привлечь к себе внимание, Тору помахал рукой, хотя он и без этого выделялся из общей толпы и, удостоверившись, что его заметили, сделала несколько шагов навстречу жене.

Она пришла почти вовремя, хотя если бы она не остановилась около витрины с детской одеждой, то пришла бы несколько раньше. Она вспомнила, что ещё из самого необходимого им надо купить, но потом, увидев Тору, который махал ей рукой, решила просто прогуляться. И развеяться. Пока она шла к нему, то успела почти забыть о разговоре с его братом, хотя неприятный осадок всё равно оставался. Но она надеялась, что Джун позвонит отцу, а тот его выслушает. И примет обратно. И не будет на него смотреть как на какого-то больного. И даже если она сама может принять тот факт, что Шотаро её ненавидит, пусть это сделать тяжело, то она не хотела бы, чтобы Шотаро ещё ненавидел и своего сына.

Интересно, а как он будет относиться к своей племяннице? Наверное, никак. Или тоже будет её ненавидеть? Или что? Вряд ли он вообще захочет знать о ней. А это значит, что лучше лишний раз не попадаться ему на глаза. Никогда. А отсюда следует вывод, что свадьбу лучше играть в Пекине, не приглашать туда никого. Хотя, вероятно, и свадьбы даже не будет. Ведь Тору вряд ли захочет в церковь идти. А она не сможет проходить катехизацию, чтобы принять католическую веру. А без этого ни о каком венчании в католическом храме не может быть и речи. И папа не поведёт её к алтарю, и никто не скажет действительно осознанные слова, и всё будет бесполезно. Может быть действительно она хочет невозможного? К тому же если ему действительно лучше не попадаться на глаза, то и в Японию ехать не стоит. Она почему-то вспомнила, как он предложил ей работу в компании, не вправду, конечно.

Она подошла к Тору и слабо улыбнулась, понимая, что он сейчас увидит, что она плакала и сейчас грустная, потом начнёт спрашивать, что у неё случилось. Так не хотелось говорить об этом, но, судя по всему, этот вечер уже безнадёжно испорчен. Хотя может и нет.

- Привет. Как прошёл день? Сильно устал? - С улыбкой спросила она, целуя его в щёку и улыбнувшись. - Может пройдёмся, здесь очень красиво.

Уже на подходах к Яреци, Тору заметил, что с ней что-то не то. Девушка выглядела усталой и несчастной, хоть и старалась деланно улыбаться. Да и ее лицо показалось ему подозрительно опухшим, намекая на то, что совсем недавно она могла плакать. И это ему совершенно не понравилось, с учетом, что Яри умела из маленькой неприятности раздуть настоящую трагедию, а потом долго накручивать себя, представляя всякие ужасные вещи, которые почему-то обязательно должны были произойти.

- Привет, мелкая. - Тору постарался сразу перейти на полушутливый тон, чтобы постараться прогнать из головы девушки грустные мысли. - У меня все хорошо. И я не устал, поэтому с удовольствием с тобой погуляю. - Он не стал настаивать на немедленном посещении магазинов, понимая, что Яреци не просто так предложила ему пройтись.

Он ответил ей аналогичным поцелуем, и взял девушку за руку, которая показалась ему слишком холодной. Чтобы рука и дальше не мерзла, Тору притянул ее в себе поближе и засунул в карман собственной куртки, полагая, что идти так может быть немного труднее, но зато уж точно теплее и, он надеялся, приятнее.

- Рассказывай, что это ты у меня такая несчастная. Без мужа льешь слезы от одиночества?

Свободной рукой он коснулся ее холодной щеки и заглянул ей в глаза, пытаясь понять, какая очередная напасть не давала ей чувствовать себя счастливой. Сам он не видел ничего, что могло бы омрачить их вполне благополучную семейную жизнь, но он и не обладал талантом своей жены находить всевозможные трудности, чтобы потом с ними героически сражаться.

- Тору, - она прижалась к нему как маленький котёнок к своему спасителю. Он пытался сделать всё это весёлым и беззаботным, и она совершенно не хотела, чтобы его попытки остались только попытками. Она глубоко вздохнула и, когда он запихнул её руку в карман своей куртки, прикрыла глаза. - Любимый... я так скучала, очень сильно скучала.

Он попросил её рассказать, и она уже начала было рассказывать, как замерла с открытым ртом, понимая, что совершенно не знает, что рассказать. Весь разговор? Просто так или дозировано? И... просто про разговор рассказывать или намекнуть на то, что она хочет свадьбу по канонам католической церкви. Но может он откажется от этого?

- Я думала о предстоящей свадьбе, представляла, как это будет. Зашла в кафе и заказала себе чай с пирожным. А потом мне позвонили. Он сказал, что мой сон сбылся и случилось не с ним, а с другими. А потом он... Тору, он считает нас виновными в том, что Джун стал таким. Как я поняла, он не хочет с Джуном больше разговаривать. Он разозлился на него. Но Джун... он же не виноват. Я боюсь, что... что было бы, если бы я тогда всё рассказала тебе о тех головных болях твоего племянника? Он бы не пострадал так сильно... Тору, почему твой брат его так ненавидит? Он же... Тору, я хотела, чтобы у нас была свадьба в Японии, чтобы на ней присутствовали твои родственники... но... он ненавидит меня, он ненавидит Джуна.

Девушка остановилась и расплакалась, закрыв лицо руками. Уткнулась в его грудь. Это было глупо и страшно. Почему она такая эмоциональная дурочка? Почему она не может просто спокойно отреагировать на плохие слова, просто отключив телефон? Что делать?

- И он был пьян. Не знаю, насколько сильно, но голос был пьяный...

Сначала все было очень даже мило. Яреци прижималась к нему, вызывая желание защитить от всех возможных и невозможных опасностей и говорила о том, как сильно по нему скучала, хотя они виделись сегодня утром. И Тору бы просто воспользовался очередной возможностью пообнимать жену и сказать ей что-нибудь приятное в ответ, но она продолжила говорить, заставляя его на время потерять дар речи от удивления.

- Яри, ты разговаривала с Шотаро? - Тору, наконец смог нарушить молчание. - Он сам тебе позвонил? И с чего ты взяла, что он ненавидит Джуна?

Он как всегда понял далеко не все из того, что ему рассказала девушка, но даже той малой части, что он разобрал, хватило, чтобы оценить масштаб трагедии. Наверное его брат действительно был пьян, раз решил решил позвонить той, с кем никогда особенно не ладил. Но вот откуда взялась вся остальная часть про ненависть... Тору был склонен предположить, что из слишком бурной фантазии его жены.

- Ну что ты опять так сильно расстраиваешься из-за какой-то ерунды? - Тору привычным жестом начал поглаживать ее по голове. - Никто некого не ненавидит. На нас брат злится из-за бессилия, потому что кто-то должен быть виноват в произошедшем. Да и каким бы он не был, разве стал бы он ненавидеть собственного сына? Не придумывай лишнего.

Тору знал, что Яреци могла пропустить его слова мимо ушей, поэтому старался делать акцент на голосе. Если даже она и не понимала того, что он хотел до нее донести, его уверенность и спокойствие должны были оказать положительное воздействие. По крайней мере, он на это очень надеялся.

- Да, он мне сам позвонил. Я не посмотрела на дисплей, думая, что мне мог позвонить ты или папа. Но это был он, - всхлипнула она и подняла голову, чтобы посмотреть на его лицо. Он не сердился, он просто устал. Устал от её вечных истерик, от её слёз, ему хотелось просто побыть с женой, а не успокаивать эту истеричку. Он ведь достоин счастья.

От его поглаживаний по голове стало как-то спокойнее, и она зажмурилась и, ещё пару раз всхлипнув, постаралась успокоиться. Только потом поняла, что они стояли в переулке, где ходили разные люди, и кто-то наверняка видел эту истерику и, вероятно, слышал. Глупо, чертовски глупо получается. Почему же нельзя просто так гулять? Ведь скоро новый год, она ещё не праздновала новый год в Китае, это, наверное, очень интересно. Может быть просто убрать все эти страхи куда подальше, подумать о ненависти среднего брата к Тору, Джуну и к ней потом, а сейчас насладиться последними деньками, когда их всего двое? Больше такого уже не будет никогда - через совсем немного времени их станет уже трое.

- Прости, я снова разревелась. Просто... я как всегда всё напридумывала. Я надеюсь, что Джун позвонит ему, и он примет его обратно домой. Мне казалось, что за словами о ненависти он пытается заглушить боль. Ему больно и страшно. Наверное, я как всегда все понапридумывала себе... - она снова всхлипнула и, стерев остатки слез рукавом куртки, отстранилась от Тору и посмотрела на него. - Но я рада, что с ним ничего не случилось. И буду надеяться, что он будет беречь себя. - Она взяла Тору за руку двумя руками и заглянула в его карие глаза. - Я думала о свадьбе. Я хочу обвенчаться с тобой в католическом храме.

Она хотела, чтобы её голос был хоть немного бодрый и весёлый, но ничего не получилось. Она вспомнила, что это было папино решение обвенчаться с мамой. И это привело к таким жутким последствиям. Она совершенно не хотела, чтобы и у них повторилось такое. Нужно перестать думать только о себе и начать думать о другом. Но если его желания будут совсем другими? Смириться?

Постепенно Яреци начала успокаиваться, демонстрируя, что его усилия были не напрасны, чему он очень обрадовался. Тору хотелось показать, что все ее страхи не имеют под собой серьезного основания, и раз уж сам Шотаро ей позвонил и даже соизволил поговорить, значит признал ее заслуги. В противном случае, даже напившись, он бы не стал этого делать. Если, конечно, брат сильно не изменился с тех пор, как сам Тору ушел из родительского дома.

- Если хочешь - обвенчаемся. - Тору догадывался, что Яри захочет устроить католическую свадьбу и ничего не имел против. Если это могло как-то порадовать любимую женщину, ему было все равно где и как проводить церемонию. - Только вот я не католик, так что нужно будет как-то решить этот вопрос. Но, в любом случае, у нас есть на это время.

Тору понимал, что думая о венчании, она вспоминала историю своих родителей, поэтому хотел убедить ее, если, конечно, это было возможно, в том, что их история станет совсем иной. Но он знал, что подтвердить это сможет только время, поэтому решил просто заострить внимание девушки на всевозможных приятных аспектах запланированного мероприятия.

- Я прямо жажду посмотреть на тебя в свадебном платье, - глаза Тору хитро блеснули, - и без него.

В глубине души Тору чувствовал, что в их грандиозные планы, которые они сейчас настроят, малышка внесет свои коррективы и разрушит их практически до основания, но никто не мешал ему помечтать. Особенно, если содержание его фантазий было более чем приятным.