Родственники и родственнички

Огромный авиалайнер авиакомпании "Air China" рассекал воздушное пространство и летел сейчас где-то по территории России. Под воздушным судном расстилались облака причудливых форм, иногда похожие на обычные глыбы льда. Иногда в просвете облаков можно было что-то увидеть, но немолодому мужчине, сидящему в кресле бизнес-класса и сопровождающему мелкого мальчишку, который дремал, не было дела до осмотра красот великой необъятной, над которыми сейчас пролетал самолет. Он был серьезен, задумчив, а также в нем боролось желание послать к чертям эту семейку с желанием хоть что-то спасти. И он совершенно не знал, что нужно делать. До вчерашнего дня.

Во-первых, вчера произошла радостная новость. Он стал дедом. Когда Тору ему написал об этом, он долго не мог понять, что чувствует. Потому что тремя днями до этого счастливого момента он узнал, что Лаура окончательно слетела с катушек. По последним данным (не подтвержденным, кстати, ничем), она просила своего брата изменить завещание в пользу Маркуса. На что Рикардо послал ее и уехал к себе домой.

А во-вторых, с Маркусом что-то творилось. Что-то очень неприятное и непонятное. И он, вспомнив о загадочном монастыре, решил отправить его туда. Рикардо, впрочем, был совершенно не против избавиться от своего сына, особенно после того, как узнал, что он делает с Лаурой. До Морриса это дошло в последний момент. И он злился, что ему никто ничего не рассказал.

Моррис до сих пор любил свою жену. Он не был уверен, что сможет ее простить, но он попросил шурина сделать все возможное, чтобы она быстрее поправилась. А потом срочно купил билеты и отправился с Маркусом в Китай. Он предупредил Тору о своем неожиданном приезде, и они договорились встретиться завтра днем у ресторана, где он стажировался. И вместе с ним решить, что делать потом с Маркусом. И, разумеется, навестить свою малышку и, если повезет, увидеть внучку.

Последние дни были словно в тумане. Все закончилось тем, что отец пришел на несколько минут раньше. Его план почти сработал! Он почти досыпал в еду этот порошок. Почему отец вернулся раньше? А вместе с ним и этот повар-кондитер.

Он даже не совсем понял, чего от него хотят. Буквально через несколько секунд кулак отца столкнулся с его челюстью, а потом посыпались удары. Один за другим. У него болело все, что можно и что нельзя, и отголосками сознания он слышал разговоры.

- Рикардо, успокойся. Ты его убьешь. Это же твой сын!

- Это не сын, это муд... Уйди, Моррис.

- Я не уйду. Я его тоже ненавижу. Но сейчас ты нужен ей. Помоги ей.

- Сделай так, чтобы я этого щенка больше никогда не видел.

На какое-то время Маркус потерял сознание. Потом он очнулся. Отец его выгнал из дома, и сутки он провел на улице, совершенно не зная, что ему делать. Почему-то сразу все друзья отвернулись от него, ведь теперь он был нищим.

А вот потом что-то произошло. Он плохо помнил, что именно. Перед глазами был навязчивый образ какого-то существа, с янтарными глазами. Дыхание обжигало, с белых острых клыков капала кровь. Этот образ преследовал его сутки. Он словно был его тенью, от этого образа невозможно было убежать или скрыться. И ему стало по-настоящему страшно. Он вспомнил свою зануду-сестру, которая уехала в идиотский монастырь. И вот повар-кондитер, ее папаша, согласился ему помочь.

И вот сейчас они летят в самолете. Он пытается заснуть, но этот образ его все время преследовал. Какое-то жуткое животное. И он даже не знает, что это может быть...

От племянника некогда любимой женщины сейчас был существенный плюс. Он спал и не мешал думать. Больше всего Моррис не любил, когда его отвлекают по пустякам. А сейчас рядом с ним сидел большой пустяк. И мужчина прекрасно понимал, что если бы он не вмешался во всю эту ситуацию, то Маркуса бы уже не было.

Моррис прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, попытался расслабиться. Лететь ещё часа три, потом добираться до отеля, а потом уже можно и отправляться на встречу с Тору. А этот щенок пусть делает что хочет. Моррис видел, как тот был напуган, когда отец его вышвырнул из квартиры, он видел ужас в его глазах, когда с ним что-то начало происходить. Мальчишка сейчас не представлял абсолютно никакой угрозы. Он слишком сильно боится за свою жизнь.

Снова начали раздавать обед, но Маркус так и не проснулся. Мужчина слышал его стоны, видел, как его веки дёргаются, но, как ни странно, не испытывал жалости к нему. В принципе, он никогда не любил его, но вот за то, что он делал со своей тётей, являлось не только подлым, но и низким. Рикардо обещал сделать всё возможное, чтобы вернуть Лауру к нормальной и полноценной жизни. Он даже боялся думать, что шурин ничего не сможет сделать. Вчера её положили в клинику. А дальше всё зависело от результатов анализов.

Он отпил немного чая и посмотрел в иллюминатор. Уже было темно. Самолёт прилетит в два часа ночи, значит наверное удастся поспать немного. И подумать над тем, что о состоянии Лауры говорить детям. Яреци, вероятно, совсем не стоит знать о том, что именно с ней произошло.

... Щенок проснулся перед посадкой, вида он был неважного, но это Морриса не волновало. Он пожалел, что рядом с ним не было Гильермо, тот уж знает, как укрощать этих щенков, если они начинают лаять. Он холодно смотрел на Маркуса, не спускал с него взгляда, а потом привёз его в отель.

В пять часов вечера он отправился на встречу с Тору, который стал не просто зятем, а кем-то вроде сына. Они договорились встретиться у ресторана, и он пришёл туда заранее. Вида он был слегка уставшего.

С того момента как он впервые увидел свою дочь, Тору пребывал в непривычно приподнятом настроении, удивляя, а временами и шокируя окружающих, привыкших видеть его совсем в другом образе. Если бы была такая возможность, он бы не появлялся лишний раз на людях, но работа требовала он него внимания, даже несмотря на отмену или перенос некоторых занятий. Так что он целый день только и метался по городу, в лучшем случае успевая забежать домой, чтобы переодеться.

Помимо рождения малышки немного раньше поставленного срока, их ожидал еще один сюрприз - неожиданное возвращение в Пекин Морриса. Причем, тот сообщил, что собирается притащить с собой своего неприятного племянничка, чем изрядно удивил Тору. Но с причиной такого странного решения, он собирался разобраться уже при встрече, которая должна была состояться сразу после его работы и перед возвращением в больницу, где он не был с самого утра, и где в его отсутствие скучали его любимые девочки.

Тору пришел минут на пять раньше назначенного времени, но Моррис, выглядящий уставшим после долгого перелета, уже ждал его у ресторана, еще не так давно бывшего местом стажировки человека, которого он не стеснялся называть отцом. Заходить внутрь и здороваться со старыми знакомыми тесть не стал, и Тору решил не выяснять с чем это связано. У них и так хватало вопросов, которые стоило обсудить до встречи с Яреци, поэтому трата времени на несодержательную беседу являлась непозволительным расточительством.

- Рад вас видеть, отец. - Тору протянул Моррису руку и не удержался от улыбки, чем грешил последнюю пару дней. Тесть был одним из немногих людей, с кем ему бы хотелось разделить радость от рождения дочери, и который сам когда-то был на его месте, впервые беря на руки тогда еще совсем крошечную Яреци.

Сначала хотелось зайти в ресторан, чтобы проведать бывших коллег, но он решил, что пока не нужно это делать. Во-первых, он сейчас встречается только с конкретным человеком, а во-вторых, он не знает почти ничего в Пекине. А встречаться в метро на какой-то станции, чтобы потом куда-то ехать, он не считал не только нужным, но и правильным. Да и кроме этого ресторана, бывшей своей квартиры и бывшей съемной квартиры детей он ничего больше не знал. А Запретный город. Можно и у него встретиться. Да, точно. Так в следующий раз и сделает...

Прошло немного времени, и в поле его зрения появился Тору. Он почти не изменился, разве что казался очень счастливым. И немного уставшим.

- Здравствуй, Тору, - он пожал руку Тору, потом подумал немного и неизменно притянул его к себе и похлопал по спине. - Как вы? - Он улыбнулся.

Моррис тоже был рад его видеть, привычным жестом демонстрируя свое расположение, и, наверное, именно это извечное похлопывание по спине, во многом и задавало их разговорам, даже после длительного перерыва, семейный характер.

- У нас все хорошо. Скоро заберу Яреци и Кимико домой. - Тору еще до конца не привык произносить вслух имя своей дочери, но, как ему казалось, к роли отца он уже был готов настолько, насколько это вообще возможно для человека, у которого появляется первый ребенок. - Мы, конечно, сильно распереживались, когда схватки начались прямо в ее день рождения, но все прошло благополучно.

Сейчас он мог описать все произошедшее парой предложений, но два дня назад его эмоции просто зашкаливали, временами заставляя терять дар речи и вести себя как умалишенный. К счастью за это время он не успел наделать глупостей, и даже сильно не запятнал свой образ сильного уверенного мужчины, по крайней мере ему очень хотелось на это надеяться.

- Как долетели? Были какие-нибудь проблемы? - Под проблемами Тору в первую очередь имел в виду попутчика Морриса. От не ждал от мальчишки, немало потрепавшего нервы своим родственникам, а, в особенности, Яреци, ничего хорошего и надеялся, что у тестя нашлись серьезные причины притащить его с собой в Пекин.

- Не торопи события. Мне дочь говорила, что вы оплатили проживание типа со всеми удобствами? И если это включает в себя раздельное пребывание, когда ребёнок находится под присмотром опытных врачей, нужно воспользоваться этим.

Он усмехнулся, вспомнив, как девятнадцать лет назад впервые взял на руки новорождённую кроху, которая удивлённо смотрела на него своими большими серыми глазами. Лаура тогда была помешана на совместном пребывании с ребёнком в палате, а он тщетно пытался её отговорить, высказывая предположение, что потом она в течение всей жизни будет с ребёнком, а сейчас лучше отдохнуть. Но Лаура никогда не слушала его, и очень скоро у неё началась послеродовая депрессия.

- Когда родилась Яри, Лаура отказалась быть с ней раздельно. У неё были очень болезненные роды, она очень тяжело родила, но тогда общественность кричала чуть ли не на каждом шагу, что ребёнок с самой первой секунды жизни должен быть с матерью. Меня не пускали помогать ей с ребёнком, и она сильно измучилась. Да и выписали их не третий день вроде. И вот ты представь, мы приехали домой. Я, который только на выписке взял дочь на руки, Лаура, которая за эти три дня сильно похудела и осунулась, которая была слишком раздражённая, и Яреци, которой, кажется, было жарко. А помогать нам было некому.

Он снова усмехнулся и достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.

- Проблема пыталась спать, - вздохнул он, - поэтому он мне не доставил неприятностей. Перелёт долгий, но в этот раз я летел китайской авиакомпанией, и на борту не было дебоширов. - Он на несколько минут замолчал, обдумывая дальнейшие свои слова. - У Маркуса, мне кажется, открываются какие-то способности. Я не понимаю ничего в этом, но он сам меня попросил отвезти его в монастырь. Он был сильно напуган. Он сейчас не опасен, ему страшно за свою шкуру.

Он всё-таки решил закурить.

- Я тебя понимаю, - улыбнулся мужчина, стряхивая пепел. - Я уверен, что у вас всё получится. Ребёнок - это огромная ответственность, но он не должен занимать всё ваше время. Всё её время.

Малышка Яри занимала всё время своей мамы, и Моррису было тяжело поговорить с женой, как-то ей помочь. Потом, как только ей исполнилось два месяца, Лаура вышла на работу. Хотя до этого они слетали в Мексику. Он надеялся, что смена обстановки пойдет ей на пользу, но она смогла спокойно вздохнуть, только когда оказалась по ту сторону ворот посольства Мексики в России. И он очень надеялся, что Яреци будет иначе относиться к своей дочке. А он, если его попросят, поможет. Подскажет. Успокоит. Он пристально посмотрел на молодого человека и усмехнулся. Судя по всему, тот слишком сильно переживал, пока Яри рожала, но в этом случае мужчины ничем не могут помочь. Только своим присутствием.

Про Яреци разговаривать было намного приятнее, чем про этого щенка, который сейчас был в отеле. Моррис знал, что Маркус никуда не денется, что будет сидеть там, где его оставили. Возможно, где-то в словах Тору крылась правда. Он был почти с ним согласен.

- Я не собираюсь его жалеть, - ответил он после долгого молчания. - Возможно, я так и сделаю. Здесь ему будет тяжело... ладно, я подумаю, что можно сделать. Но пока я и не планировал его в монастырь отправлять. Впрочем, сейчас меня больше волнует семья моей дочери, поэтому я с удовольствием отвечу на твои вопросы. Давай пройдёмся до какого-нибудь заведения? Если что, я угощаю.

Он затушил окурок и выкинул его в урну. Зевнул и посмотрел на зятя, выражая готовность куда-нибудь отправиться.

Тору был согласен с тестем, что ребенок не должен занимать все время родителей, но в первые годы своей жизни их дочка все равно должна было оставаться под постоянным присмотром. Тору даже представить было страшно, какую жизнь им придется вести, если Кимико пойдет по маминым стопам и будет искать приключения, заставляя его поседеть раньше времени. А уж когда она вырастет и начнет посматривать на мальчиков... Об этом он старался не думать, как и о том, что она, по примеру матери, может начать искать мальчиков постарше.

Как бы ему не хотелось, говорить о своей дочери, уподобляясь помешанным на своих детях родителям, изначально он все-таки хотел закончить с непутевым родственником, одна мысль о котором вызывала у него желание злобно скрипнуть зубами.

- Пожалуй, я посоветуюсь по его поводу с одной своей знакомой. - Тору не нравилось, что ему в очередной раз нужно просить о помощи Маргариту, которая хуже него зашивалась на работе, но она хорошо разбиралась во всевозможных магических штучках и была мастером в Линь Ян Шо, а потому лучше чем кто-то другой из его знакомых могла сказать, кого там были готовы принять, а кого нет.

- Давайте, здесь неподалеку есть очень неплохое местечко, которое открылось совсем недавно. - Тору пошел первым, приглашая Морриса последовать за собой. Из-за участившихся в последнее время деловых встреч, он неплохо изучил большинство приличных заведений в округе, поэтому рад был пригласить тестя в одно из них.

Наверное, это было слишком опрометчивое решение везти сюда этого подонка. Но, как еще вчера казалось Моррису, уж лучше пусть с Маркусом случится что-то здесь, нежели он пострадает от своего отца. Моррис и сам был не прочь его прибить, и отдать его на растерзание дочке или ее мужу. Но он не считал, что это вообще правильно. Может быть, и ему стоило выгнать этого щенка, пусть он делает что хочет. Если его здесь пристрелят или он вляпается с какую-нибудь заварушку, то его спасать никто не должен. Кроме отца. Но отец ему ясно дал понять, что не потерпит его больше дома.

Возможно, Моррис так и сделал бы - вышвырнул его из отеля, забыл о его существовании, как забывается все плохое и ненужное. Но он не мог так поступить. Не из-за того, что был слишком добрым, мягкотелым, а, вероятно, из-за того, что Маркус являлся племянником любимой женщины. Он любит Лауру, до сих пор думает о ней. Возможно, он не сможет ее простить за предательство, но он знает, что если она попросит его о помощи, он постарается ее оказать, если это будет в его силах.

- Я думаю, пока действительно не стоит думать об этом щенке. Пусть он пока поживет здесь один. В принципе, не думаю, что особо сильно буду переживать, если он исчезнет навсегда из жизни моей семьи, - пожал плечами мужчина после долгого раздумья.

Сейчас ему больше хотелось разговаривать о более насущных делах. О маленькой девочке, его внучке.

- Вы уже что-то купили? Кроватку там, коляску? - спросил он, глядя на него.

Слова Морриса в очередной раз родили в голове Тору мысль о том, что его тесть является поразительным человеком. Он не просто умудрился сохранить любовь к своей жене даже после всего произошедшего, но и возился с мальчишкой, являющимся ее родственником, на чем его заслуги и ограничивались. Сам бы Тору остановился на том, что сделал двоюродному брату Яреци внушение, возможно и физическое и отправил в свободное плавание, но Моррис был достаточно взрослым и разумным человеком, поэтому он не собирался лезть к нему с советами.

- Да, мы все купили заранее, чему я сейчас очень рад, потому что времени еще и на хождение по магазинам совсем не остается. – Тору был не против скрасить дорогу до небольшого уютного кафе приятным разговором. – Конечно, в нашей съемной квартире не слишком много места, так что она практически полностью заставлена всевозможными вещами, но, надеюсь, в течение полугода нам все же удастся переехать в новую.

Тору понимал, что указанные сроки могут увеличиться раза в два, а то и в три, поскольку новая квартира требовала солидных финансовых вложений, но он обещал себе стараться изо всех сил, чтобы довести ее до состояния, когда там можно будет уже жить, постепенно докупая все необходимое.

- Вы пойдете навестить Яреци? – Тору решил сразу определиться в их дальнейших планах, чтобы правильно распределить время. – Да и на малышку Кимико, вам, наверное, хотелось бы посмотреть. Не могу сказать, что она вылитая мама, от меня в ней тоже предостаточно, но уж точно такая же милая.

Конечно, пока азиатские черты в его дочке проглядывали намного сильнее, чем возможные мексиканские, но Тору упорно виделось в них что-то сильно напоминающее Яреци. Хотя, возможно, он все себе это и придумал, считая, что дочери стоит пойти в привлекательную маму, а не в отца, с совсем не подходящими для милой девочки чертами лица.

Тору не стал цепляться за его слова про Маркуса, и Моррис был сильно благодарен ему. Возможно, он когда-нибудь пожалеет об этом, но не сейчас. Он спас гаденыша только от гнева Рикардо. Все, что случится с ним далее Морриса не волнует. Захочет он исправиться, попросить прощения - хорошо. Захочет загубить свою жизнь. Что же, удар для Лауры и Рикардо. Может для Яри. В любом случае Моррис не будет виноват. Да и здесь ему вряд ли захочется пускаться во все тяжкие. Моррис видел, как тот напуган.

С покупкой вещей проблем не было, и это было хорошо. К возвращению Яри с ребенком в квартиру там было все необходимое, а съемные квадратные метры в будущем будут заменены на просторную трехкомнатную квартиру. Изначально это была идея Морриса, он хотел подарить квартиру на свадьбу, но достаточно тяжело купить квартиру находясь в далекой солнечной Испании. И так как он тогда был занят работой в ресторане, ему было тяжело заниматься этим. Поэтому его глазами был Тору. Первый взнос внес сам Тору, а все остальное Моррис подумал сделать сам, хотя и был уверен, что Тору откажется от финансовой помощи.

Он посмотрел на часы.
- Если туда пускают в любое время, то можно и навестить дочку. А потом и посидеть. Не думаю, что она оценит, если мы придем слегка нетрезвые, - он усмехнулся.

Тору даже представить было страшно, как разозлилась бы Яреци, увидь их нетрезвыми в больнице. Она вообще не слишком одобрительно относилась к употреблению алкоголя без особого на то повода, а уж про перебарщивание с этим делом и последующее появление в таком виде перед ее глазами в общественном месте и подумать было страшно. Конечно, если рассуждать логически, максимум, что она могла сделать - это поругать или на него обидеться, но, от мыслей о чем-то подобном, ему все равно становилось как-то неуютно, поэтому Тору предпочел бы лишний раз не рисковать.

- Да, думаю, нас пропустят. Там, где лежит Яреци, не слишком строгие условия посещения. Она будет очень рада вас увидеть. Когда я ей сказал, что вы сегодня прилетаете, Яри начала сиять, как рождественская елка.

Тору знал, как сильно его жена переживает из-за развода родителей, и как важна для нее сейчас еще чья-то поддержка, кроме его собственной. Так что появление любимого папы в любом случае было должно придать ей сил и поднять настроение, если за день оно успело испортиться.

- Отсюда не очень далеко, но, чтобы не тратить время я поймаю такси. Вы уже решили как долго пробудете в Пекине?

Сам он был бы рад, задержись Моррис в Китае подольше и поделись своим отцовским опытом, но у тестя сейчас, наверняка, хватало работы, поэтому Тору сомневался, что тот сможет позволить себе длительный отпуск.