Родственники и родственнички

Уже прошло два дня с того момента, когда она стала мамой. Родила она поздно вечером, слишком устала, и осознание пришло только вчера днём, когда она проснулась от того, что принесли малышку. После родов была сильная усталость, ей хотелось спать, но теперь её желания не были так важны. Теперь она должна всю себя посвятить этому маленькому крохотному комочку жизни, который спал. Первое время этот комок будет просыпаться только чтобы поесть. И дальше спать. И она тоже может спать. Только вот почему-то не получалось спать. Точнее, получалось, но ей казалось, что спит она очень мало.

Плюс китайского роддома в том, что еду могут по запросу приносить из другого места, а не из больницы. Яреци воспользовалась этой привилегией, и ей приносили вкусную еду. Медсестра помогала переодевать малышку, помогала правильно прикладывать к груди, но пока молозива было очень мало, и она переживала, ей казалось, что ребёнок не наедается. А смесей было такое огромное количество, что выбрать их и не сойти с ума было нереально.

Сегодня рано утром, когда Тору поцеловал их и ушёл на работу, сообщив, что вечером немного задержится, чтобы встретить её отца, она снова закрыла глаза. чтобы поспать, но, только стала проваливаться в сон, как малышка жалобно заплакала. Яреци тяжело встала с кровати и подошла к кювету, в котором лежала малышка. Осторожно взяла её на руки и поцеловала в нос. Девочка что-то крякнула и разразилась громким криком, от которого захотелось спрятаться. Но теперь нельзя прятаться.

- Что ты плачешь? - Испуганно спросила Яреци, когда девочка не стала есть. Она положила её на пеленальный столик и расстегнула памперс. - Что с тобой? Почему ты плачешь?

Но ребёнок не отвечал. Яреци вспомнила, что читала про колики, но они вроде должны пойти потом. Не сейчас.девушка уже совсем отчаялась, но тут на помощь пришла медсестра. Яреци под её руководством развела смесь и сунула дочке в рот. Та с жадностью начала чавкать, а девушка покраснела.

- У тебя пока мало молозива. Не переживай, это всё придёт, - улыбнулась женщина. - Если хочешь, мы можем пока подержать её у себя, будем приносить на кормление раз в три часа. Кроме ночи. Там график висит.

- А так можно? Но ведь это... - начала девушка. - Да, я буду вам очень благодарна. Спасибо.

- Не за что. Отдыхай.

Яреци поцеловала свою дочку медсестре и проводила их задумчивым взглядом. Ей казалось, что она что-то делает неправильно. А потом она умылась и легла спать. И мгновенно заснула...

Моррис недолго выбирал цветы. Он помнил, что Яри очень любила лилии. Преимущественно тигровые. Но они продавались не всегда, поэтому сейчас он купил три веточки белых лилий. Очень красивых и больших. Флорист собрал букет, добавив еще пару элементов, обернул в бумагу и перевязал белой атласной лентой. Мужчина поблагодарил его, расплатился и, взяв букет, направился следом за Тору. Уладив все формальности, они направились по коридору к нужной палате. В коридоре, несмотря на то, что это был роддом, было очень тихо и спокойно. На посту сидели медсестры, о чем-то разговаривали. В отделении было очень тихо и спокойно. Мужчина улыбнулся, и остановился когда они дошли до палаты.

Яреци спала, и он кивнул на предложение Тору посидеть на диванчике. Он тихо поставил цветы в маленькую вазочку и сел на диван. Прикрыл глаза, попытавшись немного расслабиться.

Сквозь сон в сознание проник приятный аромат. Цветы. Кажется, лилии. Она любила лилии. Больше, чем другие цветы. Но ей их редко дарили. Потому что "лилии пахнут, от них будет голова болеть и сон нарушится", говорила мама. Постоянно. Все десять лет. А папа дарил ей лилии.

Она поморщилась и повернулась на другой бок, что-то простонав. Уткнулась носом в подушку, но сон уже ушел от нее. Это заставило ее обреченно вздохнуть и открыть глаза.

Первое, что она увидела - это белые лилии, стоящие в вазе. Она улыбнулась и села на кровати. Протерла лицо руками и посмотрела по сторонам. На диванчике сидели двое. Тору и папа. Слабая счастливая улыбка коснулась ее лица.

- Папочка, ты приехал! - тихо сказала она, глядя на мужчин. - Тору, я люблю тебя. Я попросила, чтобы нам Кимико приносили на кормление. А то... она заплакала, я не смогла ее успокоить. А оказалось, что она хотела есть. - Она смущенно улыбнулась.

На его предложение посидеть немного на диванчике Моррис согласно кивнул. По нему было заметно, что тот устал после долгого перелета и нуждался в отдыхе, поэтому Тору не стал лишний раз его теребить, позволяя расслабиться. Он бы и сам был не против немного вздремнуть, но в этой компании должен был бодрствовать хотя бы кто-то, поэтому Тору выбрал себя роль наблюдателя, отвлекшись от Морриса и начав с любовью смотреть на спящую жену.

То ли их появление, то ли идущий от цветов запах прогнали ее сон, но, вскоре после того, как они сели на диван, Яреци начала шевелиться и даже недовольно постанывать, а потом и вовсе открыла глаза. Но как только девушка увидела, кто именно стал причиной пробуждения, ее лицо тут же озарилось улыбкой, с какой можно смотреть только на горячо любимых людей, вызывающей желание улыбнуться ей в ответ.

-Пользуешься возможностью поспать, пока Кимико нет рядом? - Тору подошел к кровати, наклонился и поцеловал жену в щеку. - Давай, а то скоро я заберу вас домой. Там без вас совсем пусто.

Тору еще привыкал к этому самому "вас", говоря теперь не только о Яреци, но и об их маленькой девочке. И пусть он так до конца и не осознал всех перемен, произошедших в его жизни с рождением дочки, слово "вас" ему очень и очень нравилось.

- Видишь, теперь еще и отец будет рядом. И он обещал задержаться хотя бы на месяц. Так что все у нас будет хорошо.

Тору снова наклонился и поцеловал девушку. Почему-то Морриса он уже совершенно не стеснялся, хотя, конечно не стал бы позволять в его присутствии излишних вольностей. Но поскольку в нынешнем положении Яреци о них речь и не шла, Тору решил, что может вести себя как любой нормальный муж, любящий свою жену и желающий выразить свои чувства действиями.

И если бы он заранее знал, что Яреци именно сейчас спит, то не стал бы ставить цветы в вазу, а оставил в обёртке. А лучше куда-нибудь убрал, чтобы не нарушать хрупкий сон своей дочери. Но, к сожалению, он не знал этого, а посему отдохнуть ему не представилось возможным. Он глубоко вздохнул, когда услышал слабый голос дочки, улыбнулся уголками губ, но, услышав голос Тору, решил пока не открывать глаза и посидеть хоть пару минуток в темноте.

А потом он открыл глаза и встал с дивана. Посмотрел на дочь и ласково улыбнулся. Она выглядела бледной, уставшей, но счастливой. Для него это было важно, что она выглядит именно счастливой. Он был уверен, что из его малышки и её мужа получатся прекрасные родители. Тору слишком долго целовал Яри, и он со скуки начал корчить ему рожи, зная, что они оба это заметят. Моррис не любил скучать, и когда это было возможно, старался развлекать коллег или друзей. Ну или родных. Он хотел хоть немного разрядить обстановку, хотя эта обстановка и без того была позитивной.

- Ну всё-всё, отцепись от неё, - усмехнулся он, глядя на них, - а то не оставишь мне. Ну вот никакого уважения к отцу, - пробурчал он. - Видишь её каждый день, а целуешь так, будто года три не видел. Привет, дочка, как ты?

Когда ему наконец-то дали поцеловать Яри, он этим воспользовался и нежно поцеловал её в лоб.

- А может даже и на дольше задержусь, - он усмехнулся.

Часы на стене показывали семь вечера. Скоро должны принести малышку на кормление. Получается, она поспала полтора часа. Это было ужасно, но она решила обязательно выспаться ночью. Раз она договорилась, чтобы дочку ей приносили только на кормление, то вряд ли они откажутся и передумают. Поэтому у неё были все шансы выспаться. Особенно если Тору решит с папой поговорить, выпить. Или чего обычно делают? Отмечают рождение?

Она улыбнулась, когда Тору её поцеловал, а потом краем глаза увидела, что папа корчит морды, и звонко, насколько позволяло её состояние, рассмеялась.

- Да, мне очень хочется спать. Но ведь потом я не смогу долго спать. Мне нужно будет следить за малышкой и снова создавать уют, - прошептала девушка мужу, вздохнув. - Я попросила, чтобы её на ночь не оставляли. Я... это же не значит, что я плохая мама? - Она неуверенно посмотрела на него.

А потом к ней подошёл папа, да ещё это сделал с таким видом, будто год ждёт своей очереди. Она улыбнулась и взяла его за руку.

- Я хорошо, только мне страшно. Ты же будешь мне помогать? - Спросила она у него. Ведь ей было страшно. Она скоро вернётся домой, Тору весь день будет на работе, а она должна будет заниматься малышкой, что-то готовить мужу, убирать квартиру. И ещё, желательно, выглядеть не как зомби, а как человек. А это, ей казалось, была невыполнимая задача.

Пока он общался с женой всеми возможными способами, Моррис решил привлечь к себе внимание, сначала корча рожи, чем вызывая у него некоторое удивление, а затем пытаясь остановить его в словесной форме, намекая на слишком затянувшееся проявление чувств.

- Что поделать, - Тору усмехнулся, поворачиваясь к тестю. - У меня каждый час разлуки идет за год.

Конечно, он ощутимо преувеличивал, но иногда ему самому начинало казаться, что он как-то слишком сильно помешан на своей жене. И если сначала он считал свои чувства чуть ли не наваждением, то со временем, когда ничего особенно не изменилось даже по прошествии года с лишним их отношений, Тору смирился и начал принимать свое помешательство как данность.

- Ты нормальная мама. - Он взял Яреци за руку и успокаивающе провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. - И запомни, мне плевать, будет ли убрано в квартире или нет. В конце концов, я сам могу это сделать, когда появится время, как и купить в магазине что-нибудь, что можно быстро приготовить. Я же не хочу, чтобы ты там совсем измучилась, стараясь во имя какой-то великой цели.

Тору собирался оказывать Яреци посильную помощь, но, не был уверен, что в связи с необходимостью много работать, у него будет оставаться достаточно свободного времени, чтобы как-то ее разгрузить. К счастью, теперь появлялась еще одна переменная - Моррис, который, наверняка, был готов всячески поддерживать дочь и внучку в его отсутствие.

Чтобы не мешать тестю общаться с дочерью, Тору отошел в сторону и начал наблюдать за ними со стороны. Времени было уже много и, как ему казалось, скоро должны были принести Кимико, которую ему безумно хотелось взять на руки, чтобы в очередной раз убедиться, что все произошедшее не сон, и она действительно существует. Конечно, у них впереди было еще много времени, но, уподобляясь многим другим людям, Тору хотел всего и сразу.

- Я тебя понимаю, - усмехнулся мужчина. Дочка как всегда придумывала себе много всего, но он не стал её осуждать за это. Он прекрасно помнил чувства и страхи Лауры, когда Яреци только-только появилась на свет, и он сейчас мог с уверенностью сказать, что страхи Яреци ничто по сравнению со страхами Лауры. Та боялась даже шёпотом говорить, когда Яри спала, или оставить малышку одну в кроватке, чтобы пойти и принять душ, например. Ей постоянно казалось, что с Яреци может что-то случиться, и Моррису было тяжело доказывать, что с ребёнком, которому ещё даже нет месяца, в принципе ничего случиться не может, если он лежит себе спокойно в кроватке, и нет рядом с ним ничего странного и опасного. Но её переубедить было тяжело.

Тору отошёл, чтобы дать ему возможность побыть с дочерью, но он лишь снова поцеловал её в щёку.

- Тебе идёт горошек, - улыбнулся он, гладя её по голове. - Я постараюсь тебе помогать по мере сил и возможностей. Только, - он строго посмотрел на неё, - не перекладывай на меня ответственность за воспитание ребёнка. Если тебе понадобится куда-то уйти, в салон красоты там, или куда там ходят красивые девушки, то договаривайся сначала с Тору, а потом со мной. А то я знаю вас, молодых, - он посмотрел уже на Тору, и усмехнулся. Потом убрал руку с головы дочери и отошёл от неё. Сел на диван и снова прикрыл глаза. Но он слушал, что происходит в палате, и если надо будет, что-то вставит.

- Как можно не убираться в квартире, - упрямо сказала она. - Но я посмотрю, если совсем не смогу спать ночью, то и убираться не буду. - Она не знала, как должно быть правильно. Ей не с кем было посоветоваться, и это её разочаровывало. Она много раз хотела написать маме, она даже один раз ей позвонила, но звонок скинули. Наверное, мама на неё сильно обиделась, теперь считает её предательницей, не хочет разговаривать с ней. Хорошо хоть, что папа общается, даже приехал к ней. Это неожиданно и чертовски приятно. Она прикрыла глаза и снова легла на кровать. Ей хотелось верить, что когда-нибудь в её семье будет мир. Что мама попросит прощения у папы, а папа её простит. Жаль, что это невозможно, но может быть это и к лучшему. Может ей, теперь замужней девушке, которая стала матерью, не нужно думать и вспоминать о своём прошлом, которое, как ни крути, было прекрасным и весёлым? Может быть, ей нужно только всегда смотреть вперёд, идти в будущее с гордо поднятой головой и не оглядываться назад? Но как же папа? У него ведь кроме неё по сути больше никого нет. Сможет ли он постоянно прилетать к ней? И вообще, где она будет жить дальше? В Китае? Или в Японии? Ясное дело, что в Россию она больше не вернётся, да и в Испанию тем более. Хотя уже нет никакого "я", есть "мы". Тору, Кимико стали её семьёй, и разлучаться с ними она не имеет права.

Она снова загрузилась, поэтому не заметила, что ей сказал папа. Хотя она услышала, но в мозгу не отложилась эта новость. Кажется, он говорил об ответственность, и чтобы к нему по пустякам не приставали. Она открыла глаза и села. Свесила ноги и посмотрела на своих мужчин.

- Ага, - неопределённо сказала она, смущённо улыбнувшись, - пап, а что ты так внезапно приехал? Зачем? Ведь не поверю, что ты просто так решил меня навестить. - А действительно, всё это получилось очень внезапно. И Тору, когда ей говорил эту новость, выглядел так, как будто ничего не знал о приезде Морриса. Значит, он действительно ничего не знал. Значит что-то случилось. Она слегка вздрогнула. - Тору, можешь сделать мне чаю, пожалуйста? И... ты, наверное, ничего не ел сегодня? Сделай и себе чаю. И папе тоже, пожалуйста. А то у меня слабость, голова кружится. Мне врач сказал, что это нормально. Тяжёлые роды были, организм устал... - Она посмотрела на него с видом кота из мультика про шрека, а на щеках заиграл румяней смущения.

Моррис не стал долго болтать с дочерью, высказав, перед тем как уйти на диван, всего несколько фраз. И их содержание в очередной раз заставило Тору почувствовать по отношению к тестю, который подчеркнул его значимость как мужа, благодарность. Мало кто умел оказывать помощь и, при этом, не навязываться, перемешивая все семейные роли невообразимым способом. После заключения брака именно Тору стал главным ответственным за Яреци, а теперь и Кимико и был рад, что все присутствующие это хорошо понимают.

- Не волнуйся, в обеденное время я нормально поел. - Он усмехнулся, а затем подошел и потрепал Яреци по голове. Почему-то его жене казалось, что без ее присмотра он сразу должен был бросать есть и спать. И если со вторым сейчас все действительно было по объективным причинам не слишком хорошо, а за первым молодой отец старался следить. Тем более даже на работе рядом всегда находился кто-нибудь сердобольный, вытаскивающий его перекусить.

Объяснять причины его приезда и рассказывать или не рассказывать о Маркусе, Тору оставил тестю. До этого он никак не упоминал в разговоре с Яреци грядущее появление в Пекине ее двоюродного братца. Девушка наверняка не была бы от этой новости в восторге, как, собственно, и он сам. Нахождение в относительной близости человека, немало помотавшего им всем нервы, напрягало. И Тору пообещал себе, что и близко не подпустит его к своей семье, что бы там Моррис не говорил про его безвредность.

Чтобы не становиться объектом повышенного внимания жены, Тору, решив, что ее просьба оказалась весьма кстати, быстро отправился за чаем, оставляя тестя разбираться с дочерью и отвечать на ее многочисленные вопросы. Он понимал, что в дальнейшем Моррису может понадобиться его помощь, чтобы угомонить Яреци, но пока решил занять выжидательную позицию и посмотреть, чем закончится их с дочерью разговор.

На его речь дочь не ответила, но Тору понимающе кивнул. Значит, его услышали. А то он знает, как некоторые безответственные и молодые родители поступают - отдают постоянно ребёнка бабушкам-дедушкам и уходят гулять. Или, что ещё хуже, берут дитёныша с собой на тусовку. Он усмехнулся. А потом задумался над её вопросом. Хотелось просто ответить, что соскучился по ней, вот и приехал, но ведь она вряд ли в это поверит. А рассказывать про этого щенка тоже не хотелось. Потому что за этим последует другой вопрос про Лауру. А вот об этом дочери лучше не знать. Не знать, что Маркус довёл свою тётю до психиатрической клиники.

- Ты мне не рада, дочь моя? - хитро прищурился он. - Ну вообще я по тебе соскучился. Вот и решил приехать, раз появилась такая возможность, - он пожал плечами и благодарно кивнув принял у Тору кружку с чаем. Поставил на подлокотник и откинулся на спинку дивана.

Ответ папы ей совсем не понравился, и она обиженно поджала губы. Просто так приехал? Он думает, что она поверит ему? Или о чём он там ещё думает? Он не хочет что-то серьёзное рассказывать? Что-то случилось? Что-то с мамой? Она сглотнула и посмотрела на папу, а потом задумчиво посмотрела на Тору, который отправился заваривать чай. Она знала, что незадолго до того, как папа пришёл к ней домой, он встречался с Тору. Она не помнила, как об этом узнала, но это сейчас уже было неважно. Может быть, сейчас отпустить папу и Тору, они поговорят, может быть папа что-нибудь расскажет, а Тору ему чем-нибудь поможет.

Она хотела что-то сказать, как дверь в палату открылась, и медсестра принесла её дочку. Осторожно уложила в кюветик и, сказав, что придёт через полчаса, покинула палату. Девушка вздохнула и встала с кровати. Пошатнулась от слабости и головокружения и подошла к дочке. Та спала, высунув язычок, и, кажется, улыбалась во сне. Девушка провела пальцами по её щеке и носику и посмотрела на мужчин.

- Она пока спит, пока есть не хочет. наверное, её покормили из бутылочки. Папа, ты хочешь подержать на руках свою внучку? - Спросила она.

Моррис все-таки решил не рассказывать дочери о появлении в Пекине ее двоюродного брата, и Тору мысленно с этим согласился. Конечно, Яреци, так или иначе, было суждено обо всем узнать, но сейчас, после родов, она испытывала слабость и могла страдать от перепадов настроения, так что не стоило ее огорчать сомнительными новостями.

С чаем он разобрался быстро, передав одну кружку Моррису, а вторую поставив рядом с кроватью, чтобы Яри могла в любой момент ее взять, и хотел уже было обратить на это внимание девушки, как в палату принесли Кимико. Увидев дочь, Тору сразу забыл обо всем на свете и подошел к малышке, чтобы посмотреть на ее умилительное личико и коснуться крохотной ручки. Если раньше он считал самым поразительным существом на свете жену, то теперь той приходилось уступить это звание Кимико, умудряющейся быть похожей на него и при этом оставаться очаровательной маленькой девочкой, какой, наверняка, когда-то была ее мама.

- Пусть спит, захочет есть - мы это сразу поймем. - Тору уже довелось услышать оглушительные вопли дочери, когда она требовала еды, поэтому сейчас, по его мнению, стоило воспользоваться ситуацией и не нарушать сладкий сон ребенка, тем более таких умиротворяющих моментов в ближайшие месяцы предстояло не так уж и много.