Круглое катать, плоское таскать

– Чего ты могёшь? – добродушно спрашивает Финн. По Яну в основном видно только, что он может лечь и умереть, вот примерно прямо тут, никуда не откладывая. Финехас раскидывает руки в стороны, мешая напарнику, продолжающему подпрыгивать разъяренным воробьем, соскочил с телеги и умчаться гробить себя на трудовом подвиге. И раздельно повторяет ещё раз: – Сидишь – и – караулишь. Я скоро.
Вообще-то поводов торопиться особенных нет. Финн не сказать чтобы сильно устал, неторопливо прохаживаться туда-сюда ему пока ещё не надоело, и он запросто может хоть весь остаток дня вот так неспешно угробить. Единственный реальный повод поторапливаться – это Ян, зато уж какой повод. До небес и обратно. И поэтому Финехас как может поспешает, и даже проявляет несвойственное ему обычно рвение, вместо одного мешка надрывно закидывая себе на спину оба оставшихся сразу. А то кто же знает, когда Яну надоест смирно сидеть на телеге, и он помчится делать глупости.
Этой ношей Финна уже довольно ощутимо пригибает к земле, но все же до ворот он добирается без проблем и приключений. Перекидывает оба мешка в телегу, ещё раз фиксирует на месте встрепенувшегося было Яна, настойчиво повторяет: – Сидишь и караулишь. Чтобы никто не выпал на повороте. Включая тебя самого, – и неторопливо ведёт меланхоличную лошаденку под уздцы вниз, в деревню. Самая простая часть впереди и остаётся, спуститься да подняться. Прямо не работа, а сплошной расслабон.