Утром...

Сэтоши ничего не ответил на ее слова, но, наверное, это было и не нужно. Маргарита и не ожидала, что он прямо так сразу возьмет и изменит свою жизнь, но почему-то ей было очень неприятно представлять, как он с потухшими глазами занимается нелюбимым делом и живет с нелюбимой женщиной, поэтому она очень надеялась, что когда-нибудь он перестанет цепляться за свою фамилию, которая, казалось, пока приносила ему больше вреда, чем пользы.

Ее физическое состояние объективно оставляло желать лучшего, поэтому Маргарита не стала уверять молодого человека в своей готовности стоять так еще долгое время, решив просто принять его помощь. На этот раз ей ничего не пришлось делать, поскольку все сделали за нее, и если до этого контакт между ними ограничивался только прикосновением рук, то после действий Сэтоши получилось, что она практически обнимала его сзади за шею, а он ее за талию, что навевало воспоминания о вчерашнем вечере и заставляло немного нервничать, хотя, казалось бы, ничего особенного сейчас не происходило. В конце концов, ее много раз обнимали за талию, например, в том же танце, но сейчас все было как-то иначе. Рита остро ощущала, что в это простое действие закладывались сильные эмоции и не совсем представляла, как правильно себя вести, чтобы все не испортить, но и, при этом, окончательно не запутать.

- Спасибо, - одними губами произнесла она, когда их совместными усилиями снова оказалась на кровати. - Она не знала, что еще сказать и стоит ли вообще это делать и понимала, что, наверное, подходит время прощаться. Вчерашний странный вечер, подаривший ей целую палитру эмоций, прошел и не стоило пытаться за него уцепиться, так, словно его можно было продлить и на сегодняшнее утро. В конце концов, через несколько дней она улетала в Пекин, чтобы вернуться к своей обычной жизни, ну а Япония и все что с ней связано... Все это должно было остаться не более чем необычным воспоминанием, поскольку никто, даже самый сильный маг, не мог вмешаться и изменить правила, по которым добровольно жила она, да и окружающие ее люди тоже.

Маргарита тоже молчала, и они спокойно добрались до кровати, где он помог ей устроиться и сел рядом. Заглянул в ее глаза и вздохнул. Наверное, стоит уйти. Встать с кровати, умыться и покинуть ее номер, сказав сухое "прощай" или дающее надежду на что-то "до встречи". Вот только он не знал, как лучше поступить. Хотя в одном он был уверен точно - она его забудет через несколько дней, недель. Они никогда больше не увидятся, и ему придется дальше влачить свое существование. Не жалкое, конечно, просто существование простого человекс. С отсутствием своих проблем и желаний. В принципе, ничего плохого или необычного в этом нет - так живет большинство незаурядрых людей.

Он провел ладонью по руке девушки и остановился на ее пальцах. Вспомнил ее недавние слова про то, будет ли ему нормально жить с той, которую выберут его родители? Будет ли он счастлив? Может забить на все? Вон дядя живет со своей змеей и ничего. Почему он не сможет?

- Знаешь, - тихо произнес он, глядя на нее, - когда мы еще не перешли с тобой на "ты", я хотел обращаться к тебе официально. Но так как твое имя слишком длинное и... красивое, - последнее слово он произнес очень тихо, - то... мы сокращаем имена, и при таком обращении получилось бы "Марга-сан", что не звучит. А так как мы общаемся неформально, то я обращусь к тебе "Марга-тян". Не буду мучить тебя всякими объяснениями, тебе это вряд ли пригодится.

В его голосе проскользила грусть. Он взял себя в руки, набрался храбрости и продолжил:

- Я... спасибо тебе за приятную компанию. И... прости, если я что-то сделал не так. И... береги себя и будь счастлива.

А теперь, чтобы окончательно всех добить, он осторожно поцеловал ее ладонь и очень быстро подошел к двери в ее номер и стал зашнуровывать свои ботинки.

Давно Маргарита не чувствовала себя так, словно ее вывернули наизнанку и забыли вернуть обратно. Но вся эта дорога до кровати и то, что последовало за ней умудрились затронуть какие-то глубинные струнки, вызывая острое желание сделать что угодно, лишь бы Сэтоши остался здесь еще хотя бы на полчаса. Выразительные темные глаза, тепло его руки и тихий приятный голос переносили ее в другую реальность, где были возможны совершенно невозможные вещи, а она сама, не отпускала мужчину, убеждая себя в том, что это правильно, а, наконец, призналась, что ей очень одиноко, и что все эти странные японские обращения рождают в ее голове глупые неправильные мысли.

- В России, где я родилась, мое имя сокращали до варианта "Рита".

Она и сама не знала, зачем это сказала, ведь Сэтоши собирался уходить, что подтверждали его последующие слова, и они не собирались встречаться когда-нибудь еще. Да это было и невозможно, поскольку они жили в разных странах, если не сказать мирах, которые случайным образом пересеклись и теперь должны были разойтись в разные стороны.

Почувствовав легкое прикосновение губ к своей ладони, Маргарита вздрогнула и, когда молодой человек быстро вскочил с кровати, протянула было руку, словно пытаясь за него ухватиться, но, продержав ее так в воздухе несколько секунд, безвольно уронила обратно на кровать. С губ рвалась тысяча слов, но она молчала, будто кто-то лишил ее голоса. Молчала, хотя чувствовала, что эта вынужденная тишина убивает хрупкую связь которая только начала зарождаться между ней и Сэтоши. Молчала... и люто ненавидела себя за это, понимая, что все скоро закончится так же, как и когда она отпускала Чанхеля, хотя больше всего хотела, чтобы он остался. А тем временем, бесценные минуты утекали, и она так ничего и не делала, чтобы хоть как-то их приостановить...

Молодой человек зашнуровал свои ботинки, которые только вчера утром были новыми, лакированными и, что самое печальное, сухими. После банкета, организованного в честь свадьбы дяди и молодой мексиканки, ботинки, да и прочая одежда, пришли в негодность. Надо будет все выкинуть. Ну или дать матери, вдруг она сможет вернуть рубашке былой блеск.

Возвращаться домой совершенно не хотелось, но он не мог себе позволить гулять по городу в таком виде. Потому что его могли увидеть. Могли узнать. А потом по офису компании будут ходить слухи. И про то, что он провел ночь в номере у женщины, и про то, как он пьяный провожал ее до отеля, укрыв своей рубашкой. И ведь не сможешь ничего доказать или сделать. И придется слушать подколы отца.

Он грустно усмехнулся своим мыслям и покачал головой. Взъерошив свои волосы, он открыл дверь, ведущую из номера, и на секунду остановился. Если бы кто-то знал, как он не хотел уходить, бросать ее одну, если бы можно было остаться... Но у них нет будущего. Маргарита скоро уедет, в Японию вряд ли вернется, а ему не хотелось никуда уезжать из Японии. Он был привязан к своим родственникам, он периодически навещал бабушку, и жизнь его продолжится в компании деда. Он не хотел, а может быть боялся что-то менять в жизни. Маргарита дала ему советы, он сохранит их в памяти, там же сохранит ее образ. Где-то глубоко, в самых глубинах своего сознания. Там же, где хранятся обрывчатые воспоминания о матери.

Решив, что бездействие затянулось, он вышел за дверь.

- Спасибо тебе, Рита. Будь счастлива, - сказал он.

Как только захлопнулась дверь, оставившая его в коридоре, он позволил себе обернуться. Ему было плохо от осознания того, что он ее оставил одну в таком ужасном состоянии. А вдруг ей станет плохо и ей никто не сможет помочь? Но он быстро откинул эти неправильные с точки зрения здравого смысла мысли и вздохнул. Она была взрослым человеком, который мог о себе позаботиться. И то, что он проявлял к ней пару часов назад заботу, показалось ему совсем неправильным. Наверное, алкоголь не до конца вышел из организма, а может это было связано с чем-то другим.

Он спустился в холл и подошел к швейцару, который курил. Попросил у него сигарету и закурил. Направился к стоянке такси, выкинул сигарету и, сев в машину, направился домой.