Покуда хватает взгляда

Она так и не узнала подробностей, сопровождающих их первую ночь в ее родовом гнезде, но отпуск не стоял на месте. Как Цирилла и обещала, она собиралась показать Коту лавандовые поля, один из самых приятных видов во Франции. Но, помимо эстетической составляющей этих видом, это была отличная возможность остаться наедине впервые за долгое время, потому что девочки отказалась составить им компанию, и должны были прилететь в аэропорт Льябанере возле Перпиньяна послезавтра утром, где их встретит заказанное заранее такси и доставит в отель в Эльне. К тому моменту Цирилла планировала уже заселиться и разведать обстановку, но до послезавтра было еще много времени, а пока справа и слева от дороги тянулись восхитительно фиолетовые кусты лаванды, и то тут то там виднелись головы туристов.

- Остановите здесь, - попросила Цирилла водителя, когда фиолетовая поросль стала еще гуще. Машина остановилась на обочине, и Цирилла, не дожидаясь, пока ей откроют двери, как какой-нибудь графине, сама вышла из машины, чтобы вдохнуть ароматный воздух. Был солнечный теплый, но не жаркий день, по небу плыли редкие облачка, а легкий ветер трепал верхушки аккуратных кустов, отчего казалось, что перед ними колышется фиолетовое море.

- Мы приехали, - сообщила она Коту. - Будем здесь гулять. Возьми, пожалуйста, ту корзину, - потому что Цирилла была бы не Цириллой, если бы не позаботилась о комфорте - пледе, бутылке вина и легких закусках, которыми можно было скрасить часы на природе.

В приключениях Матиаса был след Асаки, но исполнителя убрали до того, как удалось выйти на людей покрупнее. Теперь портфель господина Шевалье был проблемой исключительно самого Шевалье, и Кот в это дело не лез. У него был отпуск, и этот отпуск он проводил, подчиняясь решениям Цириллы о том, как следовало любоваться Францией.

Водитель завёз их в лавандовые поля, которые фиолетовыми облаками уходили к горизонту. Это действительно было очень красиво, и погода располагала к прогулкам на природе. Гунмао захватил корзину, про которую сказала Цирилла.

- Здесь красиво, - сказал Кот. - Куда мы пойдём?

Он обнял Кошку за талию, коснулся губами ее виска, а затем взял за руку. Воздух был наполнен сладким, но не приторным запахом лаванды, а ясная погода была не слишком жаркой. Но лучше всего было то, что Пекин и все дела были очень-очень далеко, и сейчас можно было просто отдыхать в самой приятной компании.

Цирилла зажмурилась от удовольствия и улыбнулась, почувствовав на виске прикосновение губ Кота, и переплела пальцы с пальцами его руки. У нее было прекрасное настроение и ощущение, что они снова в начале их отношений, когда все воспринималось совсем по-другому, чем после стольких лет совместной жизни. Но больше всего ей нравилось, что они могут просто побыть наедине друг с другом, и между ними не встанет работа Кота и необходимость куда-то срочно ехать по звонку Тигра или других трехзначных.

- Вон к тому дереву, - ответила она, вступая в лавандовое море и оказываясь на узкой дорожке между посадками, но со стороны могло показаться, что она шагает по колено в густо растущих растениях. Она указала на одиноко растущий вяз или дуб - отсюда она не могла рассмотреть - вдалеке. До него было довольно прилично идти, хотя и не настолько, чтобы прогулка получилась очень утомительной. И это время можно было потратить на любование лавандовыми полями, а не обращать внимания на мысль, что боже, как достало это поле, сколько еще можно тащиться к этому дереву.

- Мне очень хотелось тебе их показать. Больше всего мне в Пекине не нравится то, что там мало природы. А комнатные растения я не люблю, - они у нее всегда быстро погибали, не потому что она забывала их поливать или плохо заботилась, просто это было не ее.

Дерево было далеко, но они никуда не спешили. При виде этого лавандового поля, залитого солнечным светом, Кот чувствовал, что эти края - родина Цириллы, та земля, где могла появиться эта удивительная женщина. Ему казалось, будто привезя его сюда, Кошка позволила ему увидеть часть того, что было в её душе, воспоминаниях и представлениях о мире. Это была её земля, её лавандовое поле и её солнечный свет, которые оттеняли её собственную красоту.

- Спасибо, что показала, - ответил Гунмао. - Я жалею, что не удавалось приехать с тобой во Францию раньше.

Здесь он видел, насколько родной для Цириллы мир отличался от того, в котором она жила с ним в Пекине. Во Франции было намного меньше людей. Это ощущалось даже в аэропорту, где в любой стране будет столпотворение. Здесь никто никуда не спешил и казалось, что никто ни с кем не старается соревноваться в любой момент времени. Например, люди могли стоять в очереди и ждать, а не пробиваться вперед остальных.

- Знаешь, я тут подумал, что зря за все эти годы я не пытался учить французский, - признался Кот.

- Да, я тоже, - просто ответила Цирилла. Она давно его уговаривала, но как-то все эта поездка откладывалась. Цирилла замечала, что Кот всегда был не очень вдохновлен идеей сюда ехать, и постоянно находились какие-то отговорки. Цирилла, привыкшая, что если человек хочет - он найдет способ, а если не хочет - то оправдание, вскоре отстала с напоминанием о том, что хочет показать ему страну, которую так любит, и до поры до времени не возобновляла разговора, потому что уважала нежелание мужа покидать привычный ему Китай. Но и сейчас убеждать его в том, что она все в порядке, она понимает, у него работа, вотэтовсе, было попросту смешно, потому что это было неправдой. Она тоже жалела. Так у них было бы больше времени.

Цирилла в последнее время все чаще вспоминала о своем возрасте. Не внешне, внешне зеркало по-прежнему показывало ей молодую женщину, ухоженную и приятную, с едва заметными признаками, что ей уже не двадцать лет, но скорее она думала об этом в сравнении с собственными детьми, которые уже повзрослели. И в контексте того, что, скорее всего, у них больше не будет детей, а ведь она так хотела родить Коту сына. Увы, ее желания и ее возможности шли вразрез друг с другом. Возможно, стоило обсудить эти сомнения непосредственно с Котом, но она пока не могла подобрать правильных слов.

- И что же тебя подвигло на эти мысли сейчас? - коротко взглянув на супруга, поинтересовалась она все же с некоторым удивлением. Ее это тоже иногда обижало, ей казалось, что он, зная, что для нее это может быть важно, не прилагал никаких усилий к тому, чтобы узнать ее культуру и ее язык получше. Впрочем, и с этим удалось смириться.

Кот чувствовал, что сейчас пришел к тем мыслям, которые должны были посетить его несколько лет назад. И это опоздание задевало Цириллу, которая не язвила просто потому, что не хотела, а не потому, что не было повода.

- В Пекине я не видел в этом необходимости, но здесь я понимаю, насколько было бы всем проще, если бы я знал хотя бы какие-то основные фразы, - сказал Гунмао.

Например, было очень сложно обсуждать нападение на поместье с Матиасом, когда Реми поехал прятать труп. Но Кошке ни к чему было знать такие подробности, при ней и тем более девочках тот случай не обсуждали.

- Ты согласишься меня учить? - спросил Кот. - Или это уже бесполезно? - он улыбнулся, чтобы за этой улыбкой скрыть собственную неуверенность в том, что ему под силу хоть как-то освоить французский язык.

Лунтао всегда говорил, что его учить - только портить, хотя при этом всю жизнь старался его воспитывать в подобие приличного человека.

Цирилла еще раз посмотрела на супруга, но почти тут же перевела взгляд на лавандовые просторы, на которых отдыхал взгляд. Эти аккуратные кусты были похожи на волны, которые тянулись до самого горизонта. Хотя Цирилла чувствовала легкую обиду на Кота, который признал удобство знания французского языка, будучи во Франции, ей было приятно, что это все же произошло. Пусть лучше поздно, чем никогда.

- Я думаю, научить можно чему угодно и кого угодно, было бы желание, - ответила Цирилла, затем остановилась рядом с мужем и вынудила его остановиться тоже. Она повернулась к Коту лицом и положила руки ему на плечи. - Это будет непросто из-за непривычного для тебя произношения, но мне будет приятно, если ты хотя бы попробуешь. Понимать французский проще, чем читать на нем, - она улыбнулась. Еще когда она начинала его учить сама, ее всегда бесило, что в словах чуть ли не в два раза больше букв, чем их на самом деле произносится.

- И сначала тебе придется научиться букве "Р". Как в моем имени, - сообщила она с хитрой улыбкой. Поэтому он всегда звал ее Кошкой. Имя "Цирилла" было для китайцев практически непроизносимым, хотя некоторым удавалось произносить его правильно. В остальных случаях Цирилла довольствовалась хоть чем-то похожим на те звуки, из которых складывалось ее сложное имя.

Кот считал, что французская "р" - это самое сложное, что было в этом языке. Вообще произношение ему казалось жутко странным, поэтому он с трудом представлял, как говорить на французском. Этот язык не был тональным в отличие от родного для Кота путунхуа и диалектов, которые он худо-бедно понимал. А еще имя его супруги было невероятно сложным для того, чтобы произнести его вслух. Гунмао посмотрел в её глаза и улыбнулся в ответ на её хитрую улыбку. Ему нужно было собраться с мыслями и очень постараться, чтобы произнести имя женщины, на которой он был женат кучу лет.

- Это сложно, - сказал Гунмао, внимательно глаза в глаза Кошки. - Цирилла.

В его исполнении это звучало скорее как "Тсыжила", потому что в китайском языке просто не было звуков, которые бы полностью соответствовали французским, из которых состояло это имя. Нужно было узнать, как по-французски будет "кошка", это могло звучать проще.

Гунмао не отличался хорошим образованием и эрудицией, и он вообще не представлял себе, как устроен французский язык. Ну то есть он представлял, что слова состояли из букв, которые были представлены небольшим алфавитом, и то потому, что для ввода путунхуа с телефона использовался пиньинь, но этим дело заканчивалось.

Это действительно было сложно. Цирилла не расхохоталась над попыткой Кота только потому, что умела прекрасно владеть собой, а еще привыкла к этому звучанию своего имени. Ну и потому что это могло обидеть Мао и отбить у него всякую охоту дальше изучать французский язык, а этого Цирилле совсем не хотелось. И ей придется запастись серьезным выражением лица, а еще невозмутимостью. В конце концов, она тоже когда-то только начинала разговаривать на путунхуа, и над ней никто не ржал, даже когда она делала глупые ошибки.

- Давай еще раз. На "Р" рычи, как рычит тигр, - подсказала она. Кстати очень странно, что в Китае так почитают тигров, но при этом совершенно не умеют подражать его рычанию. Она считала, что если научит Кота правильному прононсу, то это будет уже половина дела, потому что дальше нужно просто заучить самые распространенные слова и фразы и как они складываются. Французы невероятно терпеливы к туристам и тем, кто не очень хорошо разговаривает на их языке. Особенно когда начинают путать мужской и женский рода le и la.

- Хотя мне больше нравится думать, что так мурлычут кошки, - прошептала она. Цирилла приблизила губы к правому уху мужа и издала глубокое, хоть и негромкое, горловое мурчание, чтобы мог услышать только он.

Такой формат уроков Коту определенно нравился. Он зажмурился и улыбнулся, когда почувствовал у своего уха горячее дыхание Цириллы. Это мало объясняло ему технику правильного произношения, но зато было очень приятно и уводило мысли прочь от вербальной коммуникации. Но Кошка ждала, когда он повторит свою попытку, поэтому пришлось собраться с мыслями. Он коснулся губами верхнего края уха супруги, затем немного отстранился.

- Цирилла, - произнес он, очень стараясь, чтобы звук "р" был похож на рычание. Получилось не очень, но чуть более похоже, чем в прошлый раз. - Цирилла, - повторил Кот снова, глядя в глаза Кошки. На этот раз ему показалось, что удалось лучше. Хотя все равно совсем не так, как говорили французы.

Гунмао много раз слышал, как это имя произносил Матиас, который наверняка говорил безупречно правильно. В его исполнении "Цирилла" звучало совсем не так, как когда говорили китайцы. Звуки были узнаваемыми, но совсем другими. Кот сейчас старался подражать этому произношению, но оно было для него слишком непривычным и сложным.

Цирилла повела плечом, потому что ей было немного щекотно от поцелуя Кота, но ей все же было интересно, как у него на этот раз получится назвать ее по имени. Вышло намного лучше, хотя все равно даже если закрыть глаза и попытаться представить себе на месте Кота кого-то другого, его легкоузнаваемый акцент незамедлительно выдаст в нем уроженца Поднебесной.

- Звучит довольно неплохо, - одобрила Цирилла, и она на самом деле так думала, потому что это было намного лучше, чем когда он произнес ее имя в первый раз. Сейчас уже не хотелось хохотать как ненормальной над его произношением. - Но мне все равно больше нравится, когда ты зовешь меня Кошкой, а не Цириллой.

Она взяла мужа за руку и повела его дальше к дереву впереди, через фиолетовое поле лавандовых кустов, потому что ей хотелось уже сесть под густой кроной то ли вяза, то ли дуба, где была тень, и вплотную подойти к обучению Кота. Хотя она и сомневалась, что они прямо так уж будут заниматься французским языком. Скорее уж французскими поцелуями. Она улыбнулась своим мыслям.

- Вообще-то есть одна вещь, которая тебе удается не хуже, чем настоящим французам, - вслух заметила Цирилла, но не стала продолжать, сохраняя хоть какую-то таинственность.

Кот улыбнулся на слова о том, что ему удавалось не хуже. Он решил, что верно понял ход мыслей супруги, потому что никогда не сомневался в своих талантах, касавшихся общения с противоположным полом. Это не языки учить.

- Я рад, что в этом им не уступаю, - Гунмао улыбнулся. - Иначе ты вряд ли осталась бы со мной.

Несмотря на то, что они не особо торопились, дерево было все ближе. А вокруг все также расстилалось лиловое море лаванды. Коту нравился этот запах, заполнявший воздух вокруг. Он считал, что этот запах останется для него одним из тех якорей, которые позволят вспомнить об этой поездке в любой момент.

- Как будет "Кошка" по-французски? - спросил Гунмао.

Он привык называть Цириллу Кошкой. С той самой ночи, когда они увиделись впервые, и когда их отношения начали развиваться столь стремительно. Тогда он еще не знал, что она умела превращаться в белую кошку и охотиться на мышей, но в ней было что-то такое, что делало это прозвище самым логичным.

- Когда ты так говоришь, у меня возникает чувство, что я всегда думаю только об одном, - засмеялась Цирилла. - Не возьмусь утверждать, что это было для меня совершенно неважно, учитывая, что именно с этого мы и начали наше знакомство, но решающими все же стали ряд твоих других качеств.

Правда, попроси Кот назвать эти качества, Цирилла бы точно задумалась и ей пришлось бы долго готовить ответ, чтобы непосредственно ответить. Она никогда не задумывалась, почему она все же осталась с Котом, хотя они принадлежали к разным мирам. Наверное, в большей степени она все же привыкла потакать своим желаниям, а на тот момент единственным желанием было быть рядом с этим мужчиной, несмотря ни на что. И, в общем-то, без разницы, на самом деле, какие еще там были причины.

- La Сhatte, - ответила Цирилла, и прозвучало это как "ла шатт", но намного мягче. - Проще, чем мое имя, хотя и не так красиво. Есть еще одно, но похожим англичане называют разновидность оральных ласк, поэтому я его озвучивать не буду. Лучше просто Кошка.

Ей нравилось, как это звучало на путунхуа, особенно когда это произносил Кот. Но стоило признать, что кроме него никто больше так ее не звал, так что ей не с чем было сравнивать. И не очень-то и хотелось, если честно. Было бы странно, если бы за ним кто-то, не являясь Котом, подхватил эту манеру. Ему бы быстро объяснили, почему не стоит это делать.

Кот не стал расспрашивать, какие именно качества оказались важными для Цириллы, когда она решила остаться с ним. Он сам знал, каким он старался быть в этих отношениях, чтобы она не пожалела о своем решении. В ту ночь, после которой она согласилась с ним быть, они просто спали, потому что он устал, как собака, пока искал в хутунах Тая. Кот понимал, что жить с ним очень сложно и очень опасно. Он старался делать то, что от него зависело, чтобы Кошку как можно меньше задевали дела ночного Пекина, но все равно ей пришлось многое пережить. За годы с ней он сильно поменялся, и Гунмао был уверен, что без неё не смог бы стать тем, кем был сейчас. С прежним отношением к жизни он вряд ли бы дожил до этого дня.

- Лашат? - попытался повторить слово Гунмао.

Это было проще, чем "Цирилла", хотя Коту больше нравилось, как слово "Кошка" звучало на путунхуа. Французское слово было похоже на шипение раздраженной кошки, в то время как китайское - на мягкое мяуканье.

- А как будет "кот"? - спросил Гунмао.