Душевный разговор

Как и ожидалось, дядя спокойно увернулся от удара, и молодой человек чуть не упал, потеряв равновесие. Носом пропахать пол никак не входило в его планы, и он постарался остаться стоять на ногах.

На вопрос дяди, он горько усмехнулся, так как не представлял себе, что нужно делать дальше. А еще упоминание Маргариты словно ножом резануло по сердцу. А вдруг она действительно захочет посмотреть на его работу и будет смеяться над его неуклюжестью. Но ведь он хочет стараться. Он должен научиться драться.

- Я... - он обреченно вздохнул, пытаясь понять, что можно сделать. Продолжить наносить хаотичные движения руками, которые абсолютно ни к чему не приведут, только к усталости, или же что-то другое придумать. Отвлекающий маневр, как это делается в фильмах.

- Что-нибудь попробую. Я не сдамся так легко, - с вызовом сказал он, глядя на дядю.

Если действительно использовать отвлекающий маневр, то нужно сначала нанести удар одной рукой, а потом сразу другой. В голове нарисовалась картинка, но он сильно сомневался, что такое возможно.

Прищурившись, он снова нанес удар правой рукой, целясь в челюсть, а потом сделал выпад, присел и попробовал нанести удар левой рукой в район солнечного сплетения. И во второй удар он вложил всю силу, хотя ее еще было достаточно мало, и реальному противнику это покажется не ударом, а просто щекотанием.

Сэтоши выглядел не слишком впечатляюще, но, по крайней мере, он старался не просто махать кулаками, но и думать, что было похвально, пусть и не настолько эффективно, как мог надеяться племянник. Обманный маневр Тору раскусил сразу, поскольку человек, не имеющий боевого опыта, обычно не умел выдерживать адекватное количество времени между первым и вторым ударом, поэтому смог увернуться и от первого и от второго ударов, вовремя отступив назад. Ну а дальше дело было за малым, снова сократить дистанцию, резким движением выбросить кулак и остановить его около лица Сэтоши.

- Достаточно, - произнес Тору, чтобы племянник не стал снова на него бросаться в кулаками. - Надеюсь, ты смог прочувствовать, что в реальной драке все не так просто, как кажется. Ты проигрываешь не только в технике, но и в скорости и, смею тебя заверить, в силе, пусть до настоящего мордобоя дело и не дошло. Поэтому начать тебе надо будет с общей физической подготовки. Но, поскольку, бегать, отжиматься, качать пресс, поднимать что-нибудь тяжелое и заниматься другими подобными вещами ты можешь и без моей помощи, для тебя у меня сейчас будет другое задание. Как ты мог уже понять, очень важно чувствовать своего соперника, поэтому выполним следующее упражнение в паре.

Тору выставил вперед правую руку и показал Сэтоши, чтобы тот поставил запястье своей руки с правой стороны от его собственного, и медленно начал водить рукой в воздухе, предлагая племяннику реагировать на каждое его движение, чтобы не позволить запястьям разъединиться. Сам он даже прикрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на ощущениях и стараясь прочувствовать малейшие изменения и среагировать, если Сэтоши решит перейти из пассивного положения в активное, что могло произойти вполне естественным образом, если партнеры начинали хорошо чувствовать друг друга.

Когда кулак дяди полетел в его лицо, он хотел зажмуриться, но решил хоть раз посмотреть в глаза опасности. Он только слегка дрогнул, когда кулак остановился около его лица, и сглотнул. Было страшно, но он постарался не отступать. Потому что если будет реальный бой, то противник ждать не будет.

Когда дядя сказал "достаточно", он совсем отчаялся, будучи уверенным, что и дядя тоже назовет его тупицей и скажет, что у него нет никаких шансов стать молодым человеком Эрнандес Маргариты, потому что нормальная уважающая себя девушка никогда не захочет связываться с таким хлюпиком. Наверное, и правильно.

Но дядя продолжил говорить, и эти слова вселяли в него уверенность и желание двигаться дальше. И пусть в словах и объяснениях дяди не было похвалы, он почувствовал какую-то поддержку. И это означало, что если он приложит максимум усилий, то дядя будет и дальше заниматься с ним.

А потом дядя дал задание, и Сэтоши вытянул руку и коснулся своим запястьем с запястьем дяди, и тот начал водить рукой, повторяя движения. Сначала получалось не очень, и то и дело происходил "разрыв", но это заставляло молодого человека сильнее сосретотачиваться на процессе. И через какое-то время он понял, что движения происходят почти на автомате.

- У меня получается? - неуверенно и как-то слегка удивленно спросил он, когда ему показалось, что не он сам следует за рукой дяди, а сам задает направление. Может быть, просто показалось...

Он не стал подробно объяснять, что именно хочет от племянника, поскольку тот сам дожен был прочувствовать основные моменты. Для Тору поединок представлял из себя куда больше, чем обычную драку. Скорее, он назвал бы его хлестким диалогом, который "разваливался", если противники старались много говорить и мало слушать, и именно это Тору пытался показать Сэтоши, даже если тому было суждено понять его далеко не сразу.

- Для первого раза неплохо, - ответил он на вопрос племянника, разъединяя руки. - В какой-то момент ты даже начал пробовать перехватить инициативу, что похвально. Кстати, подобные упражнения можешь поделать и с Маргаритой. Она их знает и сможет тебе помочь. Но тут надо быть осторожнее, чтобы тренировка быстро не перешла во что-то более интимное.

Тору усмехнулся своим мыслям. Сам он не был уверен, что попроси его Яри с ним позаниматься, он смог бы отработать с ней так же, как с другим учеником, хотя Сэтоши сильно от него отличался, и у него могло и не возникнуть подобных проблем.

- А кроме тренировок ты вообше что еще делать собираешься?

Тору не удержался от вопроса. Ему показалось, что в процессе работы он смог почувствовать целый ворох переживаний и сомнений, перемешанных с начавшей зарождаться решимостью, поэтому он не удержался от вопроса, ответ на который мог уловлетворить неожиланно проснувшийся интерес, придавший всему происходящему новый оттенок.

- Спасибо, - смущенно пробормотал он, заливаясь краской и поклонившись своему дяде. Он хотел, чтобы у него что-то действительно получилось, и любая возможность должна была быть использована. Ведь у него в жизни было так мало своих личных достижений. К последним можно было отнести помощь Фернандез-сану в открытии ресторана и возвращение домой. Хотя это вряд ли могло быть достижением, так что остается только ресторан. И все. Остальные достижения - это желание отца.

Он глубоко вздохнул и задумался над вопросом дяди, что он будет делать помимо тренировок. Наверное, он был слишком погружен в свои мысли, что не понял суть вопроса, а может быть ее не было, этой сути. Просто рассказать о своих планах?

- Я... не знаю... наверное, раз Маргарита-сан не выходит на связь, то я... хочу найти монастырь. И... поговорить с ней. Но... я боюсь... наверное, это все глупо, мои чувства к ней, мое желание заниматься этим. Я... простите, вы не обязаны меня слушать. Я не имею права быть слабым, я должен стать сильным.

Он опустил голову, чтобы скрыть слезы, понимая в очередной раз, что ведет себя как слабая девчонка, а не взрослый самостоятельный мужчина. Но он был слабым, да и никогда в жизни не имел таких чувств как те, что испытывает к Маргарите. Он прикусил губу и горько хмыкнул.

- Дядя, вы ведь мне расскажете, как туда добраться? - через какое-то время спросил он, глядя на Тору. - Пожалуйста...

Сэтоши продолжал удивлять, то заявляя о своей готовности пойти на многое, чтобы стать сильнее, а то снова начиная сомневаться и забивать себе голову ерундой, только мешающей добиться желанной цели. Сам Тору, видя перед собой то, за что действительно стоило бороться, начинал переть, как таран. Проблема как раз и была в малом количестве таких значимых вещей. Поэтому в отношениях с той же Яреци, признавшись себе в своих чувствах, он ни разу не сделал шага назад, даже в случаях, когда девушку начинало болтать в разные стороны.

- Ты сам понимаешь, что говоришь? - Тору старался быть не слишком грубым, хотя племянника очень хотелось припечатать, как минимум, крепким словом, а то и кулаком. - О какой глупости может идти речь, когда доходит до чувств к женщине или желании стать в чем-то лучше? Да если бы ты сейчас сказал, что вернешься домой и ничего не предпримешь, сомневаюсь, что я стал бы считать тебя мужчиной.

Тору отошел на несколько шагов назад и прислонился к стене, внимательно следя за малейшими изменениями на лице Сэтоши, а потом все же высказал пришедшую ему в голову идею, поскольку надеялся, что Яри его в этом поддержит.

- Объяснить, где монастырь, я, конечно, могу, но не уверен, что его так легко будет найти. Но если подождешь два-три дня - можем отправиться вместе. Мы с Яреци все равно планировали в ближайшее время туда съездить, а так я переставлю занятия, чтобы сделать это раньше.

Конечно, столь скорый отъезд прибавлял некоторые связанные с работой трудности, но вся эта история с изчезновением его умеющей влипать в неприятности подругой Тору очень не нравилась, поэтому он планировал сделать все от него зависящее, чтобы разобраться с ней, как можно быстрее.

Когда дядя начал его отчитывать за глупые мысли, молодой человек побледнел и испуганным взглядом посмотрел на него. Отступил на шаг. В какой-то момент он показался сам себе загнанным в угол зверем, каким-то очень неправильным зверем, слабым, глупым и беспомощным, и горько хмыкнул.

- Я... простите... я... я не хочу отказываться от нее. Я люблю ее, сильно, но... я готов работать, хочу заниматься хоть сутками напролет, только... боюсь, что... она не посмотрит на меня больше. Мне в самолете приснился странный сон, что она обнимается с каким-то мужчиной, и тот говорит "зачем тебе этот глупый японец, ведь здесь есть я". Я... боюсь, что это будет бесполезно...

Он говорил все это дрожащим голосом, хотя всеми силами пытался скрыть эту дрожь.

- Простите... Я, конечно, подожду вас, если не буду для вас с женой обузой. И... не могли бы вы еще позаниматься со мной? Я... если у вас есть время... и желание...

Наверное, Сэтоши стоило помолчать и не вдаваться в подробности почему он так переживает из-за всякой ерунды. По мнению Тору, стремление племянника впасть в уныние из-за какого-то дурацкого сна, вообще никуда не годилось, и ему было совершенно непонятно, откуда у того подобные наклонности. Мотидзуки всегда отличались самостоятельностью и активностью, пусть, по его личному мнению, эта активность не всегда являлась адекватной.

- Ты правда такой дурак, как пытаешься показаться? - Тору не удержался, снова подошел к племяннику, взял его за плечи и встряхнул так, словно перед ним был котенок, а не взрослый мужчина. - Ты серьезно переживаешь из-за какого-то дурацкого сна? Да мало ли что он значит, если вообще значит хоть что-то. И Маргарите, я так понимаю, ты тоже совершенно не доверяешь?

Тору скептически покачал головой, выпустил племянника и отошел от него на пару шагов.

- Если ты действительно хочешь учиться, - сказал он после небольшой паузы, -я тебе помогу. Но чтобы вот без этой дури. А то в следующий раз я тебя точно побью. Так что с занятиями договоримся, а параллельно будем готовиться к отъезду.

Тору понимал, что давая согласие на тренировки с Сэтоши, опять находит на свою голову новые заботы, но он не мог бросить члена своей семьи, обратившегося за помощью, пусть особенно и не испытывал к нему родственных чувств. Но, видимо, воспитание Мотидзуки Рэна проникло в него намного глубже, чем он предполагал.

- Простите меня, пожалуйста. Я постараюсь не быть слабаком. Да, я, вероятно, дурак... простите, я действительно не похожу на других, нормальных, членов семьи. Простите... - испуганно пробормотал молодой человек, сильно зажмурившись, когда дядя начал его трясти. Ему стало страшно, и все призраки, которые, казалось, были обработаны, снова заполонили его сознание. В памяти всплывали разные картинки, и от них хотелось избавиться.

Наверное, он слишком много хотел, и нужно было снова правильно расставить приоритеты, чтобы не казаться таки ничтожным. Он понял причины нападок тети Фуэми. Он был единственным членом семьи Мотидзуки, который никогда не давал отпор. Он просто делал вид, что ему все это безразлично, что он не обращает внимания на тетку, но никто не знал, что ему было больно и одиноко из-за всего этого. Больше всего в жизни он хотел найти человека, который может его выслушать, который полюбит его. Он нашел Маргариту, он полюбил ее. Полюбил так, как никогда никого не любил до этого.

Может, он поторопился с предложением, и она просто испугалась? Ведь замужество означает конец свободе, вдруг ей просто страшно становиться домашней девушкой? Но ведь он не хочет из нее делать классическую домашнюю женщину. Он готов сам приходить домой вовремя, готовить для них. Он неправильный, и ему никогда не стать таким, какими являются нормальные мужчины семьи Мотидзуки. И это пугает.

Когда дядя отошел от него, он остался стоять с низко опущенной головой. Он только лишь кивнул, но так и не поднял голову.

- Я буду заниматься. Простите меня. Мне страшно... и... спасибо вам за терпение... наверное, я действительно слаб... - он закрыл лицо руками и подавил всхлип.

Слушая Сэтоши, Тору чувствовал, как постепенно уходит уверенность в правильности и адекватности собственных слов и действий. Он не слишком разбирался в том, что творилось в чужих головах, но обычно, подобные внушения по отношению к мужчине стимулировали того на какую-нибудь активность и желание бросить возов себе и своим страхам. А тут он наблюдал странную для себя картину чуть ли не плачущего молодого человека, который, вроде, не отказывался от работы над собой, но, при этом, делал это форме, вызывающей некоторые сомнения. Поэтому какое-то время Тору просто смотрел на творящееся безобразие и молчал, не зная, как правильно реагировать.

- Хм… - наконец, начал он. – Я, конечно, ни на что не намекаю, но твой настрой пока не впечатляет. Та же твоя рыжая подружка не позволяла себе и слово уныния, допекая меня до тех пор, пока я не согласился ее учить. А с ней я был еще грубее, чем с тобой, поскольку мечтал от нее отделаться. И если ты действительно не хочешь воплощения своего сна в реальной жизни, пора перестать вести себя как испуганный ребенок, который ждет, когда все самое сложное сделают за него. Мне кажется, любая нормальная женщина желает видеть рядом с собой мужчину. У нее может проснуться материнский инстинкт к кому угодно, но, сколько бы она не нянчилась с великовозрастным дитятком, появись на ее горизонте достойный мужчина и сделай все правильно, он без особого труда сможет занять, по большому счету, пустующее место.

Тору хотел было остановиться, но одно слово цеплялось за другое, и он решил высказать все, что уже успело накопиться за недолгое время общения с племянником.

- Знаешь, в твоей ситуации мужчина подумал бы о том, не случилось ли с его женщиной чего дурного, и какую в этом случае он может оказать ей помощь. А мысль о возможном расставании, по причине собственной никчемности, наличия соперника и прочей ерунды - это мысль эгоистичного ребенка, думающего о себе и своих переживаниях больше, чем о другом.

Тору понимал, что сейчас полез не в свое дело, поскольку воспитанием Сэтоши должен был заниматься отец, а уж никак не опальный дядя, но поведение племянника смогло зацепить его за живое и вызвать ряд вопросов к своей родне, которая каким-то удивительным образом умудрилась превратить парня в тепличное растение, плохо адаптированное к реальным условиям жизни.

- Сегодня на этом закончим, - Тору не хотелось после всех разговоров продолжать тренировку. – Если не передумаешь – приходи завтра, время я тебе потом скину в сообщении.

Он не был уверен в том, что его слова оказали именно тот эффект, на который он надеялся, но, пожалуй, не жалел о сказанном. Наверное, сейчас он походил на своего отца более чем когда бы то ни было. Но Тору уже примирился со следующей за ним тенью Мотидзуки Рэна и даже научился видеть в этом некоторые плюсы, стараясь брать от нее только то, что считал нужным и полезным.