Послеобеденный перерыв

Когда Тэрри подошел, сказав, что хочет поговорить, Юэ немного смутилась, но согласилась. С того момента, как она впервые приняла звериный облик, они практически не общались – девочка помнила его слова, но при этом знала, что у неё другой путь. Она станет воином клана, и сейчас готовилась к этому активнее, чем когда-либо. Она хотела стать сильной, как мама и сифу, а Тэрри казался ей одним из тех, кого она, как воин клана, должна будет защищать. Они были почти ровесниками, но будущая воительница была уверена, что станет сильнее американца уже к тому времени, когда будет сдавать экзамен вождю.

Юэ, как обычно, опаздывала. Тэрри сказал, что будет ждать её после обеда в беседке на краю обрыва. Будущая воительница редко здесь бывала, потому что знала, что это место настоятель часто выбирает для медитаций, и боялась его отвлечь. К тому же, здесь была сильна энергия Воздуха – чужой для Юэ стихии. Она подошла к беседке, стараясь не бежать.

- Привет, давно ждешь? – девочка коротко поклонилась, приветствуя Тэрри.

Она встала у входа в беседку, пока не проходя дальше. О чем он хотел поговорить? Он куда-то уезжал, но ничего об этом не рассказывал. Хоть Юэ и было любопытно узнать подробности, сама она не решалась его расспросить. Она с интересом смотрела на мальчика, дожидаясь, что он заговорит первым. Было какое-то странное неловкое ощущение, обычно болтливая Юэ не знала, о чем говорить. Она не отводила глаз от Тэрри, не смущалась, просто не понимала, что нужно делать.

Он улыбнулся. Она всё-таки пришла, хотя он был уверен, что она могла забыть об этом, об их разговоре и его просьбе. Он уже посчитал себя круглым дураком и полным идиотом, но услышал её голос. Посмотрел на неё и подошёл к ней. Сначала хотел её поцеловать в щёку, всё-таки после всех путешествий он её видел очень редко, но потом робко отошёл от неё и опустил голову. Однако, вспомнив, что в руке до сих пор держит подарок, сделаннйы в далёкой и страшной Африке, он кашлянул и застенчиво улыбнулся. Протянул ей подарок. Это оказался небольшой цветочек, сделанный из красного дерева, но нераскрашенный. Листья и сами бутоны были кривые, но зато это было сделано своими руками.

- Держи. Я это... привёз тебе подарок. Надеюсь, он тебе понравится... - неуверенно проговорил мальчишка и подошёл к ограде. Облокотился руками о перилла и посмотрел вниз.
- Как продвигаются тренировки? Много приходится заниматься? Что потом тебя ждёт? - спустя какое-то мгновение спросил он, обернувшись к ней.

Юэ с удивлением посмотрела на вырезанный из дерева цветок, затем на Тэрри и чуть растерянно улыбнулась, принимая подарок. Она не понимала, почему мальчик решил подарить ей эту поделку, но почувствовала, что это может что-то обозначать. Сифу не запрещала принимать подарки, в традициях касты тоже, вроде, ничего подобного не было.

- Спасибо тебе, - чуть смущенно произнесла Юэ и коротко поклонилась.

Она облокотилась о перила беседки и посмотрела на раскинувшийся внизу обрыв, казавшийся далеким и почти бесконечным. Ей было немного неловко смотреть на Тэрри.

- Я стараюсь тренироваться даже больше, чем велит сифу, - с гордостью сказала Юэ, ведь о своем клане и всем, что с ним связано, она могла говорить сколько угодно. – Когда я буду готова, я сдам экзамен вождю, - она обернулась на Тэрри и чуть улыбнулась. – А потом я получу право носить оружие, стану настоящим воином клана, как мама.

А потом, как сифу и Бо-джи, всю жизнь верно служить клану, чтобы стать боевым командиром, чтобы тебя уважали, и чтобы знаний и сил хватало для помощи тем, кому эту помощь нужна. Это Юэ не говорила вслух. Она часто задумывалась о своем будущем, и пока видела лишь судьбу своей наставницы. Девочке нравилось, что её сифу уважают, что она – сильный воин и умелый лекарь. Хотелось уметь все делать также ловко, как наставница, и драться, и разливать чай, и собирать волосы двумя заколками. Юэ не думала о том, счастлива ли Бо-джи, сифу казалась ей таким же образцом для подражания, как мама. Потому что была командиром и потому что её уважали в клане. Только Рё Шэ по словам вождя была лучшей.

Он и сам не знал, о чём с ней можно поговорить. Но всё-таки он уже не тот десятилетний мальчишка, который когда-то давно, года два назад, считал Юэ девочкой и хотел, чтобы она была девочкой. Теперь же, после Африки, после всего произошедшего с ним и с его друзьями, понимает, что каждый выбирает свой путь. Он тоже выбрал дальнейшую жизнь, и она будет теперь в корне отличаться от той, что была здесь...

Он улыбнулся и посмотрел на Юэ.
- Я думаю, из тебя получится самый лучший воин, Юэ. Тренировки идут тебе на пользу. Ты стала... ммм... - он на секунду задумался, подбирая слова, потом продолжил, - в общем, ты очень хорошо выглядишь

Потом снова наступило неловкое молчание, и Тэрри стал лихорадочно соображать, о чём говорить с ней. Но вот никаких слов не было, и это ему не нравилось. Такое ощущение складывалось, что он предложил девчонке погулять, а при этом сам не нашёл тему для разговоров. И, кажется, Юэ от этого не в восторге. Да и он сам, в принципе, тоже.

- Как ты проводишь свободное время, если оно у тебя имеется? - спросил он всё-таки...

Если бы взглядом можно было убивать, сейчас случилось бы именно это. Юэ боялась, что Тэрри вернется к той давно забытой теме, неправильной для воина клана и мешающей думать о нужных вещах. Будущей воительнице по большей части не было дела до того, как она выглядит. Она знала, что всегда должна быть опрятно одета и аккуратно причесана, так требовали традиции. Она должна держать спину прямо, потому что так подобает воину. На её теле появлялся едва заметный рельеф мышц – это Юэ нравилось, потому что показывало, что она много тренируется. А как реагировать на «хорошо выглядишь», она не знала, поэтому промолчала, отвернувшись.

Какое-то время было неловкое молчание, но девочка была слишком упряма, чтобы первой его нарушить. Она по своей природе была тигром, хищником, а сейчас чувствовала слабость Тэрри, как будто с ним случилось что-то такое, что ему помешало. Но Юэ не стала расспрашивать об этом мальчика.

- Тренируюсь, - ответила будущая воительница. – Или отдыхаю. А самый лучший воин – это тот, чьим мечом может стать даже травинка, но у кого нет меча ни в руке, ни в сердце, - сказала Юэ чужую фразу, которая когда-то ей очень хорошо запомнилась. – А я хочу защищать свой клан.

Разговор не клеился. Наверное, это был его косяк. Наверное, он вообще не должен был из Африки возвращаться в этот монастырь, наверное, он должен был там сделать всё возможное, чтобы Бенедетто не остался один. Но ему не разрешили, и он должен был уехать в столицу и ждать там известий.
Но сейчас не об этом. Сейчас он стоял рядом с девочкой и не знал, о чём с ней поговорить. Совсем не знал, и для него это было странно. Обычно он любил поговорить, он много разговаривал, в Конго он любил поболтать с девочкой их возраста, но больше он её никогда не увидит. Да и Юэ, вроде, тоже никогда больше не увидит. Она наверняка после того, как сдаст экзамены, вернётся в свой клан и будет жить так, как живут все воины её клана.

Таковы были его мысли, и он хмыкнул. Ну что ж, он не будет ей предлагать больше погулять, он не будет больше пытаться потанцевать с ней, хотя, как он помнил, ьанец был прикольным и даже интересным. Как говорится, ничто не вечно.

Он снова посмотрел на девочку.
- Ты ведь, когда закончишь обучение и сдашь экзамены, обязана будешь вернуться в свой клан? Или у тебя будет выбор? - спросил он после долгого молчания.

Юэ не понимала, к чему был весь этот разговор. Тэрри был каким-то задумчивым, как будто он говорил одно, а думал другое. Она этого не понимала. Тигры либо прямо говорят о том, что хотят сказать, либо прямо говорят о том, что не будут отвечать на вопрос. Так, по крайней мере, поступали мама и Бо-джи.

- Я ещё не знаю, - сказала девочка. – Если мне сразу дадут какое-то задание, я буду его выполнять, если нет – я могу остаться здесь или в Покхаре. Сифу, например, живет здесь, и в клан ездит только тогда, когда её вызывает вождь. Мама жила в Дели, а иногда приезжала к нам в Лахор. Я пока не думала о том, где я буду жить, - честно призналась Юэ, посмотрев на Тэрри. – Но, если Бу-джи меня вызовет, я должна буду приехать в Покхару, - гордо добавила будущая воительница.

Пока вся жизнь была для девочки ожиданием экзамена в клане. Она не знала, что будет дальше: придется ли воевать, или дальше чему-то учиться, или можно будет остаться здесь мастером, как сифу. Хоть Юэ и привыкла считать своей родиной Покхару, где находилась резиденция клана, она провела там всего пару дней. В Лахор возвращаться без толку, других городов будущая воительница не знала. Ей нравилось в Линь Ян Шо – здесь спокойно, почти как дома. Насколько знала Юэ, её наставница много путешествовала по миру: была в Лумбини, Рейкьявике, Бирмингеме, а в клан приезжала довольно редко. И мама почти никогда не уезжала из дома в Покхару, обычно называла другие города. Юэ не тянуло путешествовать, но она понимала, что мир большой, и пока неизвестно, где ей придется жить, когда она станет полноправным воином клана. Им с Луном показывали их дом на территории резиденции, который когда-то принадлежал их деду, Сину Шэ. Этот дом был большим, как у Бо-джи, за ним следили, но Юэ с братом жили в доме отца своей наставницы. Так что решение таких вопросов девочка предпочла отложить на то время, когда уже станет полноправным воином. Пока все равно решать сифу, а не им.

- Я буду скучать по тебе, если ты уедешь, - сказал парнишка и посмотрел на неё. Он не стал договаривать, что так или иначе будет скучать, так как всё равно собирается вернуться в цивилизацию. Он грустил по дому, по приёмному отцу, по своим друзьям, которые его, наверное, забыли. Он хотел учиться в школе, бегать со сверстниками и своими друзьями и гонять на велосипеде по просёлочной дороге.

Даже ежу было понятно, что они с Юэ никогда не будут вместе. Слишком они разные. Её жизнь теперь зависит от воли наставницы, потом будет зависеть от воли вождя клана. Он всё ещё не понимал, почему она избрала себе путь воина, ведь девчонки должны заниматься другими делами. Впрочем, это не его дело. Он, простой американец, которому понятны и нужны только свои, американские, законы. Хотя "разносчиком демократии", как всюду называют американцев, он не станет. Хотя... всё в руках тех, кто управляет людьми...

Он мотнул головой, потом засмеялся своим звонким смехом, отгоняя неприятные мысли. Почему-то в последнее время, как он успел заметить, он не мог здесь быть беспечным и весёлым. Здесь он больше сидел где-нибудь в одиночестве, молча что-то делал, мало с кем разговаривал, но вот стоило ему пойти в другое место, например, оказаться в далёкой и страшной Африке, как он снова становился ребёнком.

- А воинам вообще ничего нельзя? Ни танцевать, ни разговаривать с простыми смертными? Ну, с не воинами. Как воины вообще отдыхают? Тебе не рассказывали об этом? - спросил он, чтобы хоть как-то поддержать разговор, хотя прекрасно понимал, что не будет его, этого разговора.

Тэрри задавал какие-то странные вопросы, поэтому Юэ некоторое время молчала, решая, как правильно на них ответить. И она ничего не стала говорить насчет того, что он будет скучать – если ей прикажут ехать в Покхару или куда-то ещё, она все равно не сможет это изменить.

- Я же сейчас с тобой разговариваю, а ты – не воин, - сказала Юэ. – Мне никто этого не запрещает. Просто я должна служить своему клану, поэтому должна заниматься тренировками, а не танцами, - она говорила чуть раздраженно, потому что вопрос показался довольно обидным. – Что значит «простые смертные»? – девочка строго посмотрела на Тэрри. – Воины обычно умирают раньше, чем не-воины. Я этого не боюсь, просто меньше всего думаю сейчас о танцах и отдыхе. Если начнется война – я к ней ещё не готова. Я не пойду спрашивать у сифу «а как нужно отдыхать воинам?» Ты просто не понимаешь, - чуть тише добавила Юэ, потом вновь отвернулась и стала разглядывать обрыв.

Тэрри странный. Он задает такие вопросы, как будто хочет что-то ей доказать. Будущая воительница ничего не стала говорить о Королевских Кобрах, хотя уже слышала, что война может начаться очень скоро. И сейчас её мысли были заняты этой войной и тем, что она ещё не может сдать экзамен, а не отдыхом, танцами и правилами касты. Она должна служить клану, как мама. Не потому, что её заставляют, а потому, что она – дочь Рё Шэ, внучка Сина Шэ, и от неё, как и от других воинов, зависит безопасность клана.

Ну что ж, пожалуй пора заканчивать этот бесполезный разговор, состоящий только из неопределённого набора букв и слов. Уже отчётливо видно, что с ним её неинтересно, и что она хочет прекратить этот разговор. Впрочем, он сам его прекратит, чтобы не опускаться ещё ниже в глазах девчонки.
Если в начале разговора ему казалось странным, что она не хочет с ним разговаривать, то сейчас он понял, почему. За те есяцы, что они не разговаривали, она решила стать воином, она теперь не будет считаться девушкой. Это, как говорится, её проблемы. Он знал, что они больше никогда не увидятся, так как, как говорится, дом зовёт. Останется она в храме или не останется, он собирается снова пересечь океан и вернуться домой. Разумеется, он об этом никому не скажет. Те, кому надо, и так прекрасно это знают. За время пребывания в Африке, он полиже познакомился с мастерами Рокстон и Ковачем, и с ними, но даже не со своей наставницей, он поделился как-то этими мыслями...

Он хмыкнул и посмотрел на Юэ. Жаль, конечно, что они уже никогда не станцуют вальс - а ведь он так хорошо получался - но уже ничего не изменишь. Но он не забудет тот танец, который онитанцевали на какой-то новый год.

- Извини, если мои слова показались тебе оскорбительными. Не хотел тебя задеть. Что ж, счастливо тебе. Как говорится, - тут он замолчал и вспомнил один из любимых фильмов девяностомохнатых годов, просмотренный незадолго до отъезда сюда. Улыбнулся и отступил от девушки на шаг. - Ну-с, Юэ, здесь наши дороги расходятся. Удачи тебе. Уверен, что ты станешь хорошим воином. - Он улыбнулся и напоследок добавил: - А танец, который мы танцевали, был хороший. Жаль, что мы не научились танцевать вальс.