А утром они встали... И упали

Ян хорошо понимал, о чем говорил господин Ириарте. Все, что происходило в проклятом Пекине, было ради безопасности Шири, какой бы разумной ни была осторожность, у каждого из тех, кто сейчас находился в комнате, было четкое понимание, что можно совершить даже невозможное ради того, чтобы с ней все было хорошо. Как юному Сидхартхе Гаутаме ей не следует знать, что за воротами родного дома может происходить что-то неприятное, её просто нужно оградить от любых волнений, она заслуживает права на счастье без тревог. Лю поклонился тестю и вышел из комнаты, нельзя терять время, они уже все сказали, что хотели.

Такси, мучительное ожидание рейса, привычная бдительность. После произошедшего накануне здесь не было дежурных – всем не до того, все действующие лица уже оказались в Северной Столице. Ещё и состояние было близким к никакому – сказывалось и чертово похмелье, и рана, и спонтанные видения, к которым не получалось обратиться вновь из-за усиливавшейся головной боли, будто все было скрыто огненной стеной, за которую не пробиться без боя. Опасность не становилась яснее, но тревога из-за неё усиливалась с каждой минутой. Сложнее всего действовать в ситуации неизвестности, вслепую, не зная, что ждет впереди. Невозможно рассчитать риски и спланировать действия, Ян даже не знал, где в Лхасе будет искать Шири. Он не знал даже адрес Чина, который мог оказаться хоть какой-то зацепкой, если девушка, которую он увидел рядом с женой, была сестрой или другой родственницей ученика ирбиса.

Даже в самолете не стало спокойнее, хотя Лю уже убедился, что сможет оказаться в городе то того времени, к которому относилось видение. Сложно доверять интуиции, когда она дает так мало подсказок.