Из Испании с любовью

Он съел кусок пирожного, и тот немного притупил чувство непонятной и неприятной изжоги. Пока он молчал, мужчины начали разговаривать, но серьор Фернандез решил сначала перевести ему слова отца Маргариты, от которых он мысленно сжался в комок, а потом перевел его речь про маленьких японцев, сны и ресторан. То, что ресторан понравился еще одному человеку, его обрадовало. Пока, за эти несколько месяцев работы ресторана, не было ни одного отрицательного или просто негативного отзыва, то безумно радовало. Огорчало только то, что ни отец, ни мать так и не приехали сюда, чтобы убедиться в том, что он не просто работает в какой-то забегаловке. Иногда ему это было очень обидно, но на работе он об этом не думал, а дома была Маргарита, которая не должна его видеть грустным, скучным, расстроенным. Про остальных родственников говорить вообще не хотелось.

Тем временем Моррис наполнил рюмки, и он снова осушил свою порцию быстрее всех. Наверное, не стоило это делать, но он хотел чеоо-то добиться. Правда кому и что ор хотел доказать - он пока не знал. Но он же не будет напиваться, и через три часа ему необходимо приехать домой. И быть стеклым как трезвышко.

- Я надеюсь, что вам понравится моя страна, сеньор Эрнандес, - сказал он, снова понимая, что не знает, что говорить.

Моррис оказался не только приятным человеком, знающим толк в хорошем алкоголе, но и отличным переводчиком. По реакции Сэтоши, Рауль видел, что хозяин ресторана, в отличие от жены, не искажает смысл сказанного, поэтому приготовился использовать эту возможность, чтобы донести до зятя все имеющиесяя мысли.

- Ох, Искорка, - посетовал он, когда молодой человек никак не прокомментировал его слова. - Так я и знал, что прав. Не жилось ей в Испании, где вокруг нее толпа мужиков вилась. Подавай ей японских скромников совращать.

Конечно, Рауль предпочел бы, чтобы дочка не улетала на другой конец света искать себе мужа, но, после ее финта с устройством на работу в Пекине, смирился с неизбежностью.

- А вот я в Китае никогда не был, поэтому сравнить не смогу, - прокомментировал он слова Морриса. - Маргарита привыкла все делать сама, так что ее не пришлось сопровождать. Только направить.

Рауль замолчал, непроизвольно вспоминая найденную на столе записку, после которой он предложил отправилься дочери в монастырь. Он уже много лет не видел человека, ее написавшего, но чувствовал, что тот продолжает наблюдать за всем происходящим откуда-то из тени.

- И я надеюсь... - Рауль бросил на молодого человека могозначительный взгляд. - А ты бы расслабился немного. Не стану же я тебя есть. Пусть Маргарита и стала моей дочерью уже в подростковом возрасте, я ее люблю и не стану делать что-то способное сильно ее расстроить.

Рауль, следом за зятем, расправился со своей порцией текилы и поставил пустую рюмку на стол. Он не хотел лишний раз дергать паренька, но тот уж больно серьезно ко всему относился и вносил в приятную беседу слишком много формальностей.

- Может быть потому, что ей не нужны были никакие другие мужчины? И я не стал бы говорить, что это она меня совратила, - фыркнул молодой человек, почему-то холодно глядя на мужчину. - Почему все думают, что я ни на что не годен? Да, я не высокого роста, выгляжу хилым, микроскопическим по сравнению с вами, сеньор Эрнандес, но... не в росте же дело?

Он осекся и осушил третью стопку напитка. Он не хотел напиваться, но ничего не получилось. Он стал плохо контролировать свой язык, и, вероятно, в ближайшем будущем еще много чего интересного расскажет, за сто ему потом будет стыдно. Но пока сейчас он старался говорить не громко, не жестикулировать активно, однако то, что он хотел, и то, что было на самом деле являлось прямо противоположными вещами.

После третьей стопки он почувствовал, как закружилась голова, а сознание стало каким-то мутным.

- Я никогда до встречи с Маргаритой и думать не мог, что вообще кому-то придусь по душе... по крайней мере, мои родственники стебали меня... - договорил он и посмотрел на Морриса, чтобы тот перевел, а потом посмотрел на мужчину.

Только Моррис хотел что-то сказать Раулю про Маргариту, Китай и прочие прелести, как инициативу в свои руки взял Сэтоши, и его слова, немного резкие и сказанные повышенным тоном, заставили его удрученно покачать головой. Но он не задумывался, как нужно переводить, и перевел все дословно, будучи уверенным, что Рауль не будет вступать с ним в словесную перепалку, а если и вступит, то не поддастся на провокации, если тот полезет в драку. А то, что тот может полезть в драку Моррис не сомневался. Молодые люди, горячая кровь. Сам таким был. И Рауль, скорее всего, по молодости тоже чудил. Хотя он вроде как полицейский. Но все же он человек.

Моррис пока не стал больше разливать текилу, посмотрев на молодого человека, а потом подозвал официанта и попросил у него пару бокалов. Не любил он оставлять вино, а тут почти вся бутылка. В один бокал налил себе вино, а второй поставил перед Сэтоши. Пока он решил быть наблюдателем...

Рауль надеялся хоть на какую-то ответную реакцию со стороны Сэтоши, так что ничуть не огорчился, когда тот на повышенных тонах начал возмущаться, что его недооценивают. Даже наоборот, он посчитал это хорошим знаком, дающим возможнось, наконец, сделать их общение естественным, лишенным бессмысленного сейчас официоза.

- Ты прав, - не удержался он от смеха, - дело не в росте. Особенно, когда доходит до женщины и умения... правильно с ней обращаться.

Он хитро подмигнул Сэтоши, а потом резко посерьезнел и перешел на волнующую его тему.

- Ты не подумай, - начал он, наливая себе новую порцию текилы. - Я не сомневаюсь в твоих многочисленных достоинствах, к которым, к сожалению, не относится умение пить. Раз тебя выбрала Маргарита, которая, как ты понимаешь, никогда бы не стала выходить замуж из-за денег, удобства или страха остаться в одиночестве, значит, ты того стоишь. Просто, глядя на нее, я временами вижу несчастного ребенка, потерявшего по разным причинам своих близких, за которым я приехал из Испании. Поэтому до сих пор за нее и желаю ей только самого лучшего.

Рауль замолчал и опустошил свою рюмку. Он ни разу не пожалел о решении удочерить Маргариту, но так и не был до конца уверен, что они с Терезой смогли заменить ей потерянную семью.

- А по поводу стеба... Сомневаюсь, что кто-то умеет так изящно втаптывать человека в грязь, как родственники моей жены, но мне это никак не помешало заполучить Мое небо. И тебе я советую также не обращать на подобные вещи внимания.

Их брак до сих пор не был одобрен семьей Терезы, как и Маргарита считалась у семьи Риарио человеком второго сорта, но Раулю было на это глубоко наплевать, и он не понимал, как можно переживать из-за свинского поведения людей, с которыми тебе не нужно было делить свою территорию.

Когда мужчина начал смеяться, он сжал руки в кулаки. Из-за невысокого роста над ним всегда смеялись, но он сумел в себе побороть это, не вспоминая о тех призраках, однако мужчине удалось вернуть ему страхи и боль, и он с огромным трудом подавил в себе желание ему врезать. Особенно сильно его задели слова "умение правильно с ней обращаться", которые не слишком трезвый мозг Сэтоши воспринял как "умение правильно ею пользоваться". Может быть это так ему перевели, а может он просто сам об этом подумал. Он не знал. Но позволять даже приемному отцу говорить что-то подобное о Маргарите он не мог позволить.

В размягченном алкоголем сознании осталось еще немного здравого смысла, и молодой человек пока не стал бросаться на человека с кулаками. Потому что понимал, что силы неравны. А стать номинантом премии Дарвина на самую глупую смерть ему не хотелось. Пока.

Сеньор Фернандез тем временем раздобыл бокалы для вина, и Сэтоши подумал было налить себе вина, но передумал и плеснул себе текилы. Залпом осушил стопку, не поморщился, и дослушал перевод.

- Ей пришлось слишком много пережить, и... - он вспомнил, как она рассказывала про своего брата, и передернул плечами. - А почему вы ее удочерили? Почему именно ее? Онс была уже взрослой? Обычно же удочеряют малышей. Или вы... у вас... вы сами ею пользовались? - Прошипел молодой человек, даже не поняв, что сказал.

Пока говорил Рауль, Моррис поглядывал на парня, переводя все дословно. От него не укрылись изменения в лице молодого человека, когда он слушал смех Рауля на сообщение о габаритах. Он видел, как Сэтоши сжал кулаки, и приготовился его остановить, если тот полезет в драку, но пока обошлось. Но ненадолго. Сэтоши выпил четвертую рюмку текилы, и это окончательно снесло ему крышу.

Когда молодой человек высказался, Моррис задумчиво посмотрел на Рауля, а потом отпил немного вина. Протер пальцами подбородок и покачал головой.

- Ты что творишь? - прошипел он, глядя на Сэтоши. - Ты понимаешь, что он с тобой сделает, если я переведу это? Ты совсем дурак или притворяешься?

Он знал, что сейчас не достучится до него, так как речь молодого человека была уже менее внятной, импульсивных хаотичных всплесков руками было больше, а голос дрожал и стал громче, чем был раньше.

Но он не мог предугадать, как Рауль отнесется к заявлению. Потому что, если бы ему такое сказали, он бы, не задумываясь, врезал бы и запретил ему подходить к дочери. Но... раз Рауль был полицейским, то методы у него могли быть жестокими.

- Ах, да, что-то задумался, - он усмехнулся. Сэтоши спрашивал у вас, почему вы решили удочерить Маргариту в... подростковом возрасте? Если не хотите, можете не рассказывать, - сказал он, сделав вид, что этт были слова Сэтоши. И стал внимательно наблюдать за молодым человеком.

По мнению Рауля ничего особенно страшного он не сказал, но парень как-то бурно на все отреагировал, словно он зацепил его своими словами за живое. Но что бы там ни было, сеньор Эрнандес решил списать все на культурные особенности и плохую переносимость алкоголя, поэтому не стал сильно переживать по этому поводу, даже когда увидел нечто, напоминающее внушение со стороны Морриса по отношению к молодому человеку.

- Это точно все что он сказал? - уточнил Рауль, чувствуя, что Моррис чего-то недоговаривает, но, в итоге, решив не лезть в чужие секреты, крепко задумался, стоит ли отвечать на вопрос. - С одной стороны, история удочерения Маргариты всегда хранилась в секрете, но с другой... Сэтоши, ставший ее мужем и предполагаемым защитником, должен был знать такие важные вещи, чтобы, в случае необходимости, принять правильное решение и уберечь Искорку от новой боли.

- Ладно, - наконец, решился он. - Пожалуй, тебе стоит об этом знать. Удочерить Маргариту меня попросили... А, точнее, попросил ее родной отец. В свое время он сильно мне помог, и я просто не смог ему отказать. Она ничего об этом не знает, хотя и подозревает, что в Россию мы с Терезой приехали не просто за каким-то ребенком, а именно за ней. От него же мне, в свое время, пришло письмо с информацией про монастырь и просьбой отправить дочку туда. Так что я не исключаю возможности его нового появления и вмешательства в уже вашу совместную жизнь.

Рауль снова наполнил свою рюмку и начал смотреть на нее пустым взглядом, даже не пытаясь выпить ее содержимое. Ему не хотелось вспоминать того человека и события тех лет, но он должен был предупредить хотя бы мужа дочери, раз так и не нашел в себе смелости обо всем рассказать ей самой.

Здравого смысла почти не осталось, и дальнейшие события, особенно те слова, что он сказал отцу Маргариты, совершенно не отложились в его памяти. И даже злобный шёпот сеньора Фернандеза тоже. Сейчас его потянуло спать, и он прикрыл глаза. Состояние было какое-то странное: голова гудела и, казалось, что кружилась. Хотелось встать, но он даже не смог пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Поэтому он просто сидел, постаравшись открыть глаза и слишком внимательно и сосредоточенно глядя на отца Маргариты. До него долетали слова, но смысл сказанного растворялся в сознании, расщепляясь на тысячи и миллионы маленьких осколков. Смысла не было, и он даже не мог понять, на каком это говорилось языке. Он увидел, как мужчина налил в рюмку напиток, но пить не стал. Это действие показалось ему будто замедленной съемкой, и он это смотрел очень завороженно...

Моррис посмотрел на своего соотечественника, а потом перекинул взгляд на молодого человека. Покачал головой, посчитав, что тот "отключился" от реальности, и покачал головой. Утвердительным кивком подтвердил, что да, это всё, что сказал молодой человек, и Моррис, само воплощение правды, никогда не будет врать такому прекрасному человеку как отец такой замечательной девушки. А потом, снова посмотрев на молодого человека, который открыл глаза, не стал ему ничего переводить. Потому что разговор был сложный.

- Я понимаю, - ответил Моррис, обрадовавшись, что хоть какое-то время за столом будет звучать только испанская речь. И хоть всё было обращено к Сэтоши, Моррис нутром чувствовал, что придётся ему разгребать какие-то проблемы этой новой семьи. И до заботы о ребёнке этого спящего молодого человека и прекрасной рыжеволосой девушки (а он был уверен, что Яри с Тору не приедут в Японию в ближайшие несколько лет) ему придётся решить ещё какие-то проблемы. Он сможет, почему нет? Он любит помогать, и он будет помогать хорошим людям.

- Не переживайте, Рауль, я присмотрю за ними. Постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы никто не вмешался в жизнь детей. - Он осторожно коснулся плеча мужчины и легонько сжал. - Но... - он задумался, - он может причинить ей что-то плохое?

Почему-то это напомнило ему роман Стивена Кинга "буря столетия", когда демон пришёл на маленький остров, чтобы забрать себе ребёнка. Яреци тогда было лет двенадцать, когда она это прочитала, потом она долго с ним обсуждала образ того "человека", а через несколько дней он в своем портфеле нашёл рисунок этого существа.

Нет, это, конечно, бред, но в этом мире ничего исключать нельзя. Поэтому Моррис последовал примеру своего друга и наполнил свою стопку. И осушил её.

К сожалению, его откровения не достигли своей цели, поскольку Сэтоши, к этому моменту, ушел а "загруз", вызывая острое желание скептически покачать головой. Каким бы положительным человеком не был его зять, приходилось смириться с тем фактом, что он был хиловат и, в в физическом плане, совершенно ненадежен. А его Искорке сейчас требовалась поддержка сильного мужчины, которого Рауль, скорее, наблюдал в лице Морриса, являющегося для дочери и ее мужа, по сути, чужим человеком.

- Спасибо за помощь, - немного помолчав, ответил он. - Не думаю, что тот человек, он не хотел снова называть его отцом Маргариты, поскольку это место всецело принадлежало ему самому, может причинить им зло. В каком-то смысле, он проявлял по отношению к дочери какую-то странную заботу и даже, как мне кажется, все это время присматривал за ней. Я не знаю кто он и чем занимается, но догадываюсь, что он работает с очень серьезными и влиятельными людьми. Этот человек и именем мне, в свое время, представился ненастоящим, как я выяснил, пытаясь пробить его по базам. Но, надо признать, что без его помощи меня сейчас не было бы на этом свете.

Рауль замолчал, непроизвольно возвращаясь в тот вечер, когда получил от группы наркоманов, недовольных арестом своих дружков, несколько ножевых ранений и уже не надеялся вернуться домой к жене. И только их молчаливый рыжеволосый сосед, который до этого с ними даже ни разу не здоровался, а вскоре после этого случая уехал из города, смог дать ему шанс остаться мужем и стать, через несколько лет после этого, отцом замечательной девочки, быстро занявшей место в его полном нереализованной отцовской любви сердце.

До его размягчённого алкоголем сознания доносились какие-то звуки. Через какое-то время эти звуки стали словами, которые потом переросли в предложения. В непонятные предложения на непонятном языке. Сэтоши сильно вздрогнул, пробудившись от сна, и мотнул головой. Схватил со стола первую попавшуюся в руку ёмкость с напитком и выпил. Это оказалось вино Морриса, но сейчас ему было плевать. Почему-то вместе с вином по телу разнеслась ярость, и он, не отдавая себе отчёта в том, что делает, резко вскочил со стула, опрокинув его, и нанёс удар кулаком в лицо Морриса.

Только вот кулак даже не достиг своей цели, так как он потерял равновесие, да и при всём желании из этого положения не смог бы нанести удар, завалившись на стол и смахнув руками всю посуду, которая там стояла. Звон стекла его немного отрезвил, и он прищурился.

- Воспользовались моим состоянием, чтобы наговорить гадости обо мне? Что вы ему говорили? - Крикнул он, совершенно не понимая, что делает, приняв вертикальное положение. - Вы говорили, что я никчёмный слабак? Да я... Я докажу, что умею драться и смогу защитить её! - Его голос дрогнул.

Хоть Рауль и не испытывал особого восторга, глядя на чуть ли не спящего Сэтоши, дай ему кто-нибудь выбор, он предпочел бы дремлющего зятя буйному. Да еще и лезущему на людей с кулаками без какой-бы то ни было причины. И, вероятно, не будь рядом Морриса, Рауль не удержался бы и немного встряхнул озверевшего мальчишку в воспитательных целях, но присутствие хозяина ресторана заставляло сдерживаться и проявлять хоть какие-то манеры.

- Где уж мне сомневаться, - покачал он головой, глядя на погром, устроенный молодым человеком. - И не только драться, но и разрушать все вокруг. - Он тяжело вздохнул, поворачиваясь к Моррису и взглядом спрашивая его совета.

- Что будем делать? Маргарита же придет в ярость, если мы привезем его в таком виде. Хотя, если мы его не привезем, она все равно придет в ярость. Да еще и может решить за ним вернуться.

Рауль снова тяжело вздохнул, чувствуя всю неизбежность жестокой кары со стороны импульсивной, а теперь еще и беременной женщины.

- Может, нам его искупать? Если, конечно, у вас в закромах не запрятаны эффективные и относительно гуманные средства приведения пьяного человека в относительно приличный вид.

Что-то подсказывало Раулю о грядущей буре возмущения со стороны зятя, но срочное решение проблемы требовало суровый мер. По крайней мере, он практически всю жизнь считал именно так.