Праздник Двух семерок - пикник на берегу озера

День Двух семерок не совсем подходил под традиции монастыря. Но это был интересный летний праздник, который мастера все же решили устроить для всех желающих, совместив его с пикником на берегу озера. Стоял жаркий солнечный день, но вода, как обычно, была ледяной. В такую мало кто полезет по доброй воле. На берегу были собраны навесы, позволявшие создать тень хотя бы над столами с закусками. Сами столы были накрыты красными скатертями, на них красовались блюда с дим самами, баоцзы, лунными пряниками и другими угощениями. В стороне стояла корзина, полная печенья с предсказаниями. Из напитков здесь были только охлажденный чай и яблочный компот, но в достаточных количествах для всех желающих.

Чин пришел к началу пикника вместе с Дани. Настоятель велел именно им открыть праздник, возможно потому, что красная нить судьбы свела их именно здесь. Семейная жизнь не мешала ученикам ирбиса работать на благо монастыря. Наоборот, Чин считал, что их с Дани союз лишь укреплял Линь Ян Шо.

- Добрый день, - обратился Чин к собравшимся. - От лица мастеров Линь Ян Шо мы поздравляем вас с днем Двух семерок. Мы надеемся, что вы хорошо проведете время на пикнике, а после того, как начнет темнеть, все смогут пустить по воде фонарики с желаниями, - он посмотрел на Дани, не зная, захочет и она добавить что-то от себя.

Праздник двух семёрок. Как его только не называют в народе: ночь двух семёрок, китайский день всех влюблённых, праздник Циси и так далее. Названий может быть великое множество, но суть остаётся неизменной. В этот день приняло говорить в своей любви, о тёплых нежных чувствах, что испытываешь к человеку. И Даниэла было приятно, что Сифу попросил имени из с Чином открыть этот уютный праздничный пикник.

Супруг произнёс короткую речь, дав ей тоже возможность выразить свои мысли, но вместо этого итальянка обернулась к озеру и, потянувшись к нему обеими руками, будто бы схватилась затневидимые нити энергии Воды, которая тут же отозвалась на призыв, и потянула их на себя. Несколько небольших ручейков воды, словно щупальца кальмара или осьминога, оторвались от поверхности воды и направились к итальянке, подчиняясь её плавным округлым движениям. Оплетаться подруг её рук, струи воды юркнули в её ладонь, соединяясь воедино, и образовали форму сердца, большого сердца.

- Любите и будьте счастливы, - улыбнулась мастер, после чего Вода превратилась в лёд, которые женщина аккуратно примостила на стол с закусками. Как некий символ сегодняшнего праздника.

Вот и наступило очередное лето, день за днем. Что делать летом? Развлекаться, учиться чему-то новому, а чему и главное с кем? Дети наставницы уже так выросли, у них теперь там свои заботы им не до Камико, да и собственно, что ей делать с кем играть. Малышей в храме почти не было, разве что только Лира дочь подруги ее сифу, ну разве кто-то доверит ей ребенка. Для своих лет, сколько ей уже отмерило время Камико она не выглядела. Такая вот она уродилась всегда, выглядела младше своих лет, это у нее от мамы, да собственно и папа не выглядел на свои года всегда выглядел младше чем ему есть. Вот и выходит, что мисс Миказуки дважды унаследовала от родителей молодость.
Ей такая перспектива даже очень нравилась, юная барышня японского происхождения теперь вот решилась подумать и об будущем о том что ей делать дальше, ведь надо было у же кем-то становиться искать себя в какой-то профессии и вот какой надо и было решить. Камико была вся в раздумьях.
В храме был объявлен праздник и пикник по случаю праздника. Камико соорудила прическу, украсила ее заколкой шпилькой из бамбука, надела свое любимое кимоно белое с голубыми и синими цветами и нежно-розовым поясом входящим в состав одеяния, отправилась на пикник.
Девушка успела к началу.
Два старших мастера Чин Ху со своей женой Даниэлой Когнг начали праздник произнеся приветственную речь.
Камико сложила руки ладошками друг к другу и поклонилась им, произнесла:
- Здравствуйте мистер Чин Ху и миссис Даниэлла Конг, очень приятно вас здесь видеть. Счастья вам и доброты душевной, мира и теплоты.
Выбрала самое красивое место, благо пока еще можно было выбрать, где присесть.

Несмотря на старание Дарсии устроить его личную жизнь, на пикнике в честь праздника Двух семерок Джун оказался один. Но об этом он как-то и не жалел, поскольку впервые за долгое время не испытывал особой радости от возможности весело провести время в хорошей компании или насладиться обществом прекрасной девушки. Последние события, так или иначе затрагивающие его жизнь, давали немалую пищу для размышлений, а участившиеся приступы головной боли, напоминающие о времени, когда он только добрался до монастыря, лишь еще больше портили его и без того не безоблачное в последние дни настроение.

На этот раз на нем, как и во время праздничной постановки, была надета юката, в которой ему доводилось красоваться на "Звездном фестивале" два года назад. Пожалуй, это был последний его фестиваль в Японии, которую ему пришлось покинуть из-за просыпающихся способностей. И в тот день рядом с ним находилась его последняя официальная девушка, с которой он расстался буквально через несколько дней после этого, по нелепой причине, постепенно стирающейся из его памяти. Это могло показаться странным, но сейчас жизнь достаточно давно умерших людей, которых он мог увидеть только в своих трансах, казалась ему реальнее, происходившего пару лет назад с ним же самим. И уж точно важнее, пусть они являлись не более чем осколками не имеющего к нему никакого отношения прошлого.

Из находящихся в монастыре представителей семьи Мотидзуки на пикник на данный момент пришел он один, поскольку дядя с женой умудрились поссориться сильнее, чем когда бы то ни было, как раз накануне праздника. И пусть он старался хоть как-нибудь поспособствовать их примирению, прекрасно понимал, всю бесполезность попыток лезть в чужие отношения, поэтому преимущественно присматривал за ними со стороны, надеясь, в случае необходимости, уберечь от необдуманных действий. И еще из всей этой заварушки, приведшей в разладу в семье дяди, в которой умудрились засветиться еще и Дарсия с ее молодым человеком, Джун вынес для себя одну важную вещь - любовь делала человека зрячим по отношению к одним людям и совершенно слепым - по отношению к другим. А сам он хотел видеть хорошо и ясно, поэтому предпочел, опустить для себя романтическую подоплеку праздника и сконцентрироваться на угощениях и общении со своими знакомыми из числа тех, кто не был занят своими вторыми половинками. Ну и, конечно, уделить внимание запуску водного фонарика, желая своей многочисленной семье мира и гармонии, поскольку со своими личными желаниями он вполне был в состоянии разобраться сам.

На пикник на озерном берегу Дара тянет с собой сестру - у девушки, несмотря на огромное количество времени, проведенное в монастыре, так до сих пор толком и нет хороших знакомых, с которыми можно было бы этот праздник разделить. И, чтобы не шарахаться по празднику в одиночестве, только и остается, что звать сестру, которая не против. Которая, кажется, почти всегда не против.
Уже на празднике, во время приветственной речи мастеров, Дара понимает, что общая подоплека праздника, кажется, совершенно не такая, как она понадеялась изначально, и что в целом праздник вроде бы посвящен гетеросексуальной любви между мужчиной и женщиной. Хотя, если вдуматься, то никто не говорит, что другие, прочие виды любви здесь запрещены и не приветствуются, поэтому Дара оборачивается к сестре и крепко ее обнимает. Это ее Реми, ее рыжая, золотая волчица, ее любимая, заботливая сестра, чем хуже любить ее в этот праздник? Дара стискивает сестру в объятиях так, что даже, кажется, что-то едва слышно хрустит, то ли свои руки, то ли похрустывают ребра Реми, - потом отпускает, неловко улыбается и тянется к корзине с печеньем, пытаясь вытянуть два предсказания разом, и на себя, и на сестру, чтобы два раза в одну корзину не лазать.