Администратор на замену

Комментировать слова Морриса по поводу запрета на поцелуи и объятия на рабочем месте Маргарита не стала. С одной стороны она прекрасно понимала их явную пользу, но, с другой, не хотела сразу становиться злостным нарушителем. А в том, что хотя бы иногда будет позволять себе некоторые вольности, она ни капли не сомневалась. Да и кем надо было быть, чтобы работать недалеко от собственного мужа и общаться с ним так, словно это чужой человек, а не твое родное, которое так и хочется немного потискать, просто проходя мимо? Сил совершать подобные подвиги Маргарита в себе не чувствовала, поэтому скромно молчала, временно притворяясь мебелью.

Озвученные условия работы показались рыжей более чем приемлемыми. Конечно, здесь ей приходилось больше работать лицом, чем головой, но, в любом случае, это было намного веселее, чем торчать в съемной квартире и заниматься бесконечными домашними делами, навевающими на нее уныние. Так что, выслушав Морриса до конца, Маргарита энергично закивала, подтверждая свое согласие на его любезное предложение.

- Меня все устраивает, - заверила она, как только у нее появилась такая возможность. - Готова приступить тогда, когда вы скажете. И вообще, оказывать любую посильную помощь.

Маргарита бросила на своего нового работодателя обеспокоенный взгляд. Все-таки с Моррисом творилось что-то нехорошее, и она впервые за сегодняшний вечер почувствовала угрызения совести за то, что своим поведением стала причиной неприятных эмоций, которых ее нынешнему собеседнику, похоже, хватало с лихвой.

Девушка ничего не ответила на его мысли по поводу запрета на всякие обнимашки на работе. Но, в принципе, он не к ней обращался, а просто так см говорил, так сказать - мысли всхлух. А вот по поводу её работы она энергично закивала головой и согласилась с предложением. Осталось решить небольшие формальности и выгнать их. Пусть обнимаются дальше. Он протёр руками лицо и посмотрел на календарь.

- Хорошо. Раз тебя всё устраивает, то можешь начинать с завтрашнего дня. Одежда любая нормальная, подойдёт платье или ещё что-нибудь. А потом выдадим тебе форму. - Он на несколько секунд замолчал. - Скажи, ты связывалась с Яреци или Тору? Как у них дела?

Он очень надеялся, что она общается с ними, и у них всё хорошо. Может быть, им просто некогда позвонить ему и узнать, как у него дела, а может, он сам должен взять телефон и набрать эту комбинацию из цифр. И самому поговорить с дочерью или зятем. Раньше же он часто звонил дочке, когда уезжал куда-то надолго. А потом Яреци выросла и сама уехала. Сначала ему звонила часто, потом всё реже, а теперь вообще не звонит. Она сама ушла, она живёт своей новой жизнью, в которой не осталось места отцу. Ведь он сам тоже, как только пересёк океан, перестал часто звонить родителей, а видел их всего однажды, когда пришло известие об их смерти. Он тяжело вздохнул и плеснул ещё немного виски в стакан.

На моменты, касающиеся ее будущей работы, Маргарита продолжала усиленно кивать, демонстрируя готовность чуть ли не сейчас приступать к исполнению своих новых обязанностей. Правда, вопрос, связанный с формой, вызвал у нее некоторые сомнения, поскольку она не была уверена в стандартности своей фигуры с учетом ее последних изменений. Но, в конце концов, наличие у нее обычного наряда никоим образом не могло сказаться на качестве обслуживания, так что на эту тему Рита предпочла лишний раз даже и не задумываться, не считая проблему с формой чем-то действительно значительным.

- Я давно с ними не разговаривала, - сообщила рыжая, отвечая на вопрос своего нового работодателя. Переживания Морриса были ей вполне понятны, так что Маргарита, даже не обладая особой информацией по поводу его семьи, постаралась сделать все, чтобы его подбодрить и объяснить, что если Яреци и Тору ему не звонят, то по каким-то очень важным причинам. - Но Сэтоши недавно связывался с братом, и тот упоминал, что сейчас они вроде как в монастыре. А там, как вы понимаете, телефонной связи нет.

Ей очень хотелось верить, что люди, недавно ставшие ее родственниками, игнорируют Морриса действительно по объективным причинам, а не из-за банальной забывчивости. Она прекрасна могла понять, каково это - жить в чужой стране, в дали от близких, поэтому сочувствовала этому во всех отношениях достойному человеку, в своем уже далеко не юном возрасте, вынужденному начинать все с нуля, не чувствуя достаточную заботу и поддержку со стороны самых близких людей.

Он нисколько не удивился тому, что девушка давно не общалась ни с Яреци, ни с Тору. В принципе, она не была обязана общаться с ними, так что даже больно не стало из-за этого известия. Но если они действительно сейчас в монастыре, то, может быть, позвонят когда вернутся. Хорошо, что они в монастыре. Там свежий воздух, и ребёнку там лучше находиться, чем в душном и загазованном Пекине. Даже в Токио не так тяжело дышать, нежели в Пекине. Ему здесь нравилось, огорчало только то, что дочь вряд ли сюда приедет, да и Маргарита с Сэтоши, скорее всего, тоже уедут потом в свой монастырь. Сэтоши вполне может работать удалённо, он уже работал так, и вроде всё было нормально. Иногда будет сюда приезжать. А он, скорее всего, останется здесь. Уже тяжело лететь куда-то, да и куда можно полететь? В Мексике его ничего не держит, с тамошними друзьями он уже почти сорок лет не общается. В Испанию? Зачем? Да и в Китае тяжело с бизнесом. А здесь ресторан. Пусть не такой крутой, как в Мадриде. Пусть не такой прибыльный. Но он свой. Собственный ресторан. Помимо звезды Мишлен он мечтал открыть свой ресторан. Самая главная мечта его сбылась, и теперь он, наверное, счастлив.

Он вымученно улыбнулся и посмотрел на стакан, на дне которого плескалась огненная жидкость. Потом бросил случайный взгляд на фотографию Лауры и взял её в руки. Стал пристально разглядывать её лицо. Это была фотография старая, и Лаура была молодой, но несчастной. Почему он не может выкинуть своё прошлое?

- Хорошо. Тогда договорились, - постарался он сделать свой голос нормальным, но он был каким-то тусклым и предательски дрожащим, - завтра жду тебя в одиннадцать часов. А сейчас можешь отправляться к своему благоверному. Только не забудь, что в двери есть замок. - он натянул на своё лицо улыбку.

Он хотел с кем-то поговорить. Неважно, о чём. рассказать всё, что его тревожит и беспокоит, но прекрасно понимал, что это невозможно. Молодые люди не должны страдать из-за ошибок взрослых. Молодые люди должны заниматься собой, двигаться вперёд. А старики должны спокойно оживать свой век и чем-то заниматься. Не то, чтобы он считал себя стариком, но, вероятно с возрастом человек действительно становится более уязвимым и сентимментальным. А может просто надо меньше пить. Моррис посмотрел на стакан и осушил его.

Казалось бы все необходимые вопросы были решены, но по тому, с какой легко читающейся по его лицу болью, Моррис взялся за фотографию своей жены, бережно хранимую несмотря на все семейные проблемы, Маргарита поняла, что просто не может оставить его в таком состоянии. Пусть она не была связана с ним кровными узами, этот замечательный человек умудрился занять свое место, среди людей, которых она действительно ценила. А для счастья тех, кто умудрился войти в ее близкий круг, Рита была готова сделать все, что было в ее силах.

- Вы так с ней и не разговаривали? - мягко спросила она, подразумевая супругу Морриса. Наверное, это было совсем не ее дело, и сеньор Фернандез имел полное право послать любопытную временную сотрудницу куда подальше, но рыжая, взвесив все "за" и "против" все же решила рискнуть. Иногда человеку просто хотелось с кем-нибудь поделиться, высказать то, что копилось долгие недели, а то и месяцы, и Маргарита не имела ничего против выступления в роли больших и внимательных ушей. Или в роли жилетки, хотя рыжая и очень сомневалась, что Моррис решит плакаться девчонке, годящейся ему в дочери, пусть сама себя она считала взрослой и разумной женщиной, способной понять чужие проблемы и оказать посильную помощь в их разрешении.

-Уже года два. Последний раз она мне наговорила гадостей, потом наговорила гадостей дочери, а потом этот щенок стал ей подсыпать какую-то отраву в еду. А может и всё это время подсыпал - я не знаю. Потом Рикардо увидел всё это безобразие, чуть не убил своего сына и попросил меня его увезти хоть куда, чтобы его больше никогда не видеть. А она... она потом лечилась в клинике. А может ещё лечится. Я не знаю. Рикардо мне иногда советует позвонить, а в другое время говорит, что она ненавидит меня и не хочет знать. Она же мне присылала документы на развод. даже своё обручальное кольцо отдала. А я... не знаю. Я наверное всё ещё люблю её...

Он замолчал и опустил голову. Снова посмотрел на её фотографию. Он был счастлив с ней, годы жизни с ней, почти двадцать два года, он считал себя самым счастливым человеком на свете. А потом он узнал, что она его всю жизнь ненавидела. Она так и не ответила на его вопрос, почему не ушла раньше. Она и не ответит.

Он хмыкнул и тяжело вздохнул. Потом посмотрел на девушку и благодарно склонил голову. А потом снова наполнил стакан, понимая, что ещё немного, и его в очередной раз понесёт на откровенность. И снова он будет стыдиться своего состояния, как будто он сломленный жизнью и обстоятельствами старик, а не сильный мужчина. Ему хотелось как можно дольше быть сильным, стараться решать проблемы молодёжи, помогать и не просить ничего взамен. Но он совершенно не хочет, чтобы его жалели. Или хочет? Может жалость не такое уж и плохое чувство? Он вздохнул и унёсся в свои мысли, надеясь хоть как-то заглушить рвущуюся наружу боль.

Признания Морриса Маргарита слушала не перебивая. Она знала о его семейных проблемам, но некоторые подробности слышала сейчас впервые, испытывая чувство благодарности, за то что зрелый и солидный мужчина не побоялся ей довериться. И, в свою очередь, не имея возможности как-то изменить эту плачевную ситуацию, собиралась хотя бы сказать какие-нибудь слова поддержки, надеясь, что они смогут оказать положительное воздействие.

- Я понимаю, каково это, терять дорогих людей, - все так же мягко продолжила она. - Но, в вашем случае, жена все еще жива, и, когда будете готовы, вы сможете набрать ее номер и сказать все, что успело накопиться за эти два года. Я бы дорого отдала, чтобы иметь возможность сказать паре человек то, что долгое время откладывала на неопределенный срок, пока не потеряла такую возможность.

Говоря про себя, Маргарита не пыталась выставить себя несчастной сиротинкой с тяжелой историей, просто банальное сочувствие, не основанное на личных переживаниях, казалось ей чем-то неискренним и лишенным души.

- В любом случае, вы всегда можете высказать то, что вас беспокоит окружающим людям. Не забывайте, что даже здесь, в этой чужой стране, у вас есть друзья.

Наверное, с собственным работодателем не стоило разговаривать подобным образом, но Маргарита не могла смотреть на Морриса только как на своего начальника. С этим человеком было связано немало ярких воспоминаний ее жизни, и она не боялась нарушить субординацию, если благодаря этому ему могло стать хотя бы немного легче.

- Спасибо, - вздохнул Моррис и снова протёр руками лицо. Потом внимательно посмотрел на девушку и слабо улыбнулся. - Все мы совершаем ошибки, и эти ошибки, в молодости кажущиеся незначительными, могут принести реальный вред в будущем. Но без ошибок человек не может существовать. Спасибо тебе. Цени то, что у тебя есть. Цени его, и вы будете счастливы.

Он покрутил стакан в руке и сделал небольшой глоток. Наверное, стоило заканчивать этот разговор, отпустить девушку, чтобы она побыла с любимым, а самому поехать домой. Или остаться здесь, чтобы не быть одному в пустой квартире. Слушать эту давящую и звенящую тишину и медленно сходить с ума.

- Ступай к своему любимому, - кивнул он на дверь и посмотрел на экран монитора. Допил виски и, отставив стакан, продолжил работу...