Где-то боль раздавали

Во дворце начали готовиться к свадьбе принца, которая должна была состояться уже через месяц. Яшви понимала, что теперь отъезд в монастырь откладывается на неопределенный срок, но она ничего не могла с этим поделать. Несколько раз она видела в окно своей комнатки, как по парку прогуливаются Садхир-джи с принцессой, и отводила взгляд всякий раз, словно ее застукали за чем-то неприличным, что она подглядывала или подслушивала. Просто ее окно выходило в сад, а дорожка, которая вела от дворца к одной из беседок, была совсем недалеко.

Яшви попросила Прию-джи дать ей побольше работы, чтобы у нее не было времени на мысли, которые ее одолевали. Вместе с тем девушка не могла и сама разобраться в этих мыслях, но работа позволяла ей не думать больше положенного. Раньше все было так просто. Лучше бы Садхир-джи никогда не покупал ее. Лучше бы ее жизнь и дальше была размеренной и понятной, когда ты встаешь каждое утро с уверенностью зная, как пройдет твой день. Теперь этой уверенности у нее не было. Она научилась мириться с тем, что ее называли бокши, но там была хотя бы ее семья. Да, она никогда не могла прийти к матери, чтобы рассказать ей все, что творится на душе, но у нее был хоть кто-то. Здесь у нее не было ничего и никого. Разве теперь она свободна? Это считается свободой?

Однажды она возвращалась из сада, найдя в нем редкое растение, названия которого не знала, и хотела спросить у наставника Раджа, что это за цветок - она думала, что наставник Радж знает все на свете - и столкнулась с принцем и его невестой. Она поклонилась, как того требовал этикет, но они были настолько поглощены друг другом, что не заметили ее. Вблизи Майя Тхакур оказалась еще прекраснее. До наставника Раджа в тот день Яшви так и не дошла. Ни в тот день, ни в последующие.

- Он был весь в крови, - так говорили девушки, перешептываясь, когда знали, что Прия-джи их не услышит.
- Говорят, лошадь упала замертво после того как он спустился с нее.
- Да-да, в живых осталась всего несколько человек. Они сейчас в дворцовом лазарете.
- А принцесса? Ну та, невеста принца?
- Самир-джи сказал, что она выбросилась из окна, чтобы не достаться никому из захватчиков. Ее тело нашли внизу на камнях.
- Вот глупая, а могла бы остаться в живых, если бы не сопротивлялась. Ну выдали бы замуж за кого другого.
- Она же принцесса. Кто знает, что у них в головах творится.

Дворец и все в нем были разбужены прибытием на загнанной лошади гонца. На следующее утро клан королевских кобр наполнялся тихим шипением сплетен и слухов. И, как бы ни старалась Яшви их не слушать, она все равно прислушивалась к шепоту, исходящему со всех сторон.

Клана Сурикатов больше не существовало. Вождь и его дочь погибли. Его зарезали, а она выбросилась из окна. Девушки называли ее глупой, но Яшви не считала, что Майя Тхакур поступила глупо. Яшви вдруг вспомнила о сказке про Лакшми-деви, которая прыгнула в огонь, когда не смогла выбрать, за кого ей пойти замуж. У них обеих хватило смелости пойти наперекор той судьбе, которую для них уготовили.

Яшви много думала о том, а как поступила бы она сама, если бы перед ней встал такой выбор. Или броситься в огонь, или выброситься из окна, или подчиниться чужой воле, как ее всегда учили и чего от нее всегда ждали, как от примерной послушной дочери. Она не сбежала от торговца людьми, хотя могла бы попытаться, потому что знала, что ей некуда пойти, а одна бы она не выжила. Не сбежала и после, когда Садхир-джи её выкупил и сказал, что она свободна и может идти куда захочет. Ей было некуда идти. Женщине в их стране сложно выжить одной. Она просто покорно делала то, что ей говорили, плыла по течению, как щепка, которую бросает по волнам. Сейчас она восхищалась смелостью и решительностью Майи Тхакур, в глубине души понимая, что сама не смогла бы сделать ни первое ни второе. Она бы снова покорно подчинилась.