Знакомство с Линь Ян Шо

- Это не для них, - опустив глаза, ответила Яшви. Она была на них обижена, это правда, но не настолько, чтобы превращать это в равнодушие или войну. Они не желали ей плохого, она была уверена в этом, просто так иногда случалось, что девушек продавали, когда не могли выдать ее замуж. У них не было другого выбора. Или был, но они выбрали тот, который показался им выгоднее других. - Это для младшей сестры. И скоро родится еще ребенок. Эти деньги пригодятся.

- Мне ничего не нужно, у меня все есть. Я привыкла обходиться малым, - обычно деньги тратили на еду, на одежду и украшения, Яшви в этом не нуждалась. У нее была удобная дорожная одежда, которую ей дали в клане, была та одежда, в которой она была, когда ее продавали, и были еще брюки, купленные ей Садхиром-джи. А теперь еще и форма монастыря ждала в комнате. Куда уже больше одежды, зачем? А украшения она никогда не носила, только иногда вплетала ленты в волосы. И еды тут было достаточно.

К тому же, подумала она, если ей вдруг сильно понадобятся деньги на что-то, она может работать в деревне, когда начнет немного понимать китайский язык.

Сонгцэн вспомнил о том, что говорил ему дед. Невозможно помочь всем, и начинаешь думать, что сделать в твоих силах, чтобы считать это справедливым. Яшви в монастыре не останется без еды, одежды и крыши над головой, но неизвестно, когда у неё появится возможность, чтобы еще что-то заработать. И насколько её деньги помогут её сестре и будущему ребенку её родителей. Вообще Сонгцэн хотел бы посмотреть в их глаза, передавая им эти деньги. Ему было интересно, думали ли они о том, как сложилась жизнь Яшви после того, как они отвели её на рынок.

- Оставь эти деньги себе, я отдам твоим родителям такую же сумму из своих, только скажи сколько, - сказал Сонгцэн. - Как думаешь, твои родители могли бы отправить твою сестру учиться в школу?

Он понимал, что то, что случилось с Яшви, могло через какое-то время произойти и с её сестрой, и неизвестно, кто на рынке заплатит за неё. Умом Сонгцэн понимал, что семья Яшви не единственная нищая семья в непальской деревне, и эта девушки и её младшая сестра - не единственные, к кому относились как к имуществу и заставляли уходить из дома на время чаупади. Он не мог помочь всем, у него не было таких ресурсов. Но он подумал, что Яшви было бы приятно помочь сестре получить надежду на более светлое будущее.

Яшви угрюмо нахмурилась, когда Садхир-джи сказал оставить деньги себе. И пожалела о том, что вообще завела этот разговор с человеком, который никогда не знал, что значит бедность.

- Мне не нужно ваших денег, - упрямо замотала она головой. Да, ее семья была бедной, у нее у самой не было за душой ничего, кроме тех денег, которые дала Прия-джи, но Яшви не стала бы брать деньги у Садхира-джи даже если бы умирала с голоду. Не после того, как он и так ее выкупил за цену большую, чем на которую уже почти согласился торговец людьми и первый желающий купить ее мужчина.

Как унизительно сейчас было сидеть перед принцем, для которого такие деньги наверняка не были чем-то значимым, а ее сестре могли бы пойти на новую одежду и личные вещи, и еще осталось бы немного для новорожденного ребенка. Может быть, сестра бы впервые в жизни попробовала сладости на ярмарке, а не только проводила их жадным взглядом. Яшви сглотнула застрявший в горле комок.

- Они не согласятся, чтобы она училась, - она уперлась взглядом в столешницу, не решившись поднимать глаза на принца. - Они считают, что женщина не должна быть умной, она должна быть послушной и незаметной, уметь обслуживать мужчину, следить за детьми и работать по дому. Если Джия пойдет в школу, никто не возьмет ее замуж, тогда ее назовут бокши и продадут, как меня, или убьют.

- Если ты настаиваешь, я отвезу им твои деньги, - согласился Сонгцэн, потому что не хотел, чтобы Яшви считала, что он не дает ей решать самой. - Но если тебе понадобятся наличные, не стесняйся у меня просить.

Он задумался о том, насколько другим был мир, в котором выросла Яшви. Насколько он был жестоким и несправедливым, потому что не оставлял таким девушкам никаких шансов на свободу. Только ранний брак, куча детей и нищета. В клане жили намного лучше, чем в окрестных деревнях, а происхождение Сонгцэна позволяло ему никогда не задумываться о серьезных бытовых вопросах. Он был приучен к труду в Линь Ян Шо, но ему никогда не приходилось экономить на элементарном или голодать.

- А что ты думаешь, как Джие было бы лучше, чтобы сложилась её жизнь? - спросил Сонгцэн. - Может через какое-то время ты могла бы забрать её сюда, к себе?

Он не знал, сколько лет было сестре Яшви, и сколько времени у этой девочки оставалось до того, как её выдадут замуж или поведут продавать из-за того, что односельчане окрестили её бокши.

Яшви промолчала, но кивнула в ответ. Она для себя решила, что если ей будут нужны наличные деньги, что было сильно сомнительно, то она что-нибудь придумает, но не пойдет просить их у Садхира-джи. Она и так была обязана ему практически что жизнью и не знала, как расплатиться. Она хотела во что бы то ни стало вернуть свою стоимость принцу, чтобы не быть ему обязанной. Так она выкупит саму себя у него и наконец-то сможет сказать, что принадлежит самой себе, а не кому-то еще.

А потом она задумалась над вопросом Садхира-джи. Яшви думала, что родители постараются выдать Джию замуж как можно быстрее, чтобы восстановить чистое имя их семьи, которое она, Яшви, невольно подпортила. Но у Джии было как минимум еще пара лет до наступления времени, когда ей нужно будет соблюдать чаупади, и до этого времени ее не выдадут замуж, потому что она все еще будет считаться ребенком.

- Если бы было можно, я бы ее забрала, - сказала Яшви. - Но мне придется ее выкупить. Я бы хотела, чтобы она училась, и ей не пришлось рожать первого ребенка в тринадцать или четырнадцать лет, - в этом не было ничего хорошего. Яшви вообще в замужестве видела скорее минусы, чем плюсы, насмотревшись на вечно уставшую раздраженную мать, фигура которой в тридцать лет была фигурой старухи, а от былой красоты осталась только память, да и та уже стиралась.

Сонгцэн выслушал Яшви и кивнул. Он тоже считал немыслимым, чтобы девочку выдавали замуж в тринадцать лет. Она сама еще ребенок, о каких собственных детях в этом случае могла идти речь? И для себя Сонгцэн решил, что поможет Яшви вызволить сестру, только сначала сам познакомится с её семьей, когда отвезет им деньги.

- Сколько лет сейчас Джие? - спросил Сонгцэн.

Он подумал, что у него может быть подходящий аргумент для родителей Яшви, чтобы они отдали младшую дочь в школу. Сонгцэн мог предложить им за это ежемесячную плату, пообещав, что проконтролирует, чтобы девочка не бросала учебу. Бедная семья, ожидающая еще одного ребенка, и продавшая старшую дочь на рынке, наверняка ухватится за возможность получить дополнительный доход. А потом можно будет думать о том, куда определить Джию после учебы в том возрасте, когда её могут попытаться выдать замуж. Если она не захочет в Линь Ян Шо, ей можно будет найти работу во дворце, Аша Прия всегда найдет, чем занять еще одного человека.

Месяц назад Яшви и помыслить не могла, что жизнь так сильно изменится. Каждый ее день проходил в страхе, что вот-вот на пороге родительского дома появится человек, который скажет, что заберет ее, и, даже если он будет ей совершенно незнаком, родители не откажутся от возможности наконец-то снять с себя это проклятие и выдать ее замуж. И, уходя из родительского дома, Яшви, чувствуя какое-то отупение и не волнуясь за собственную жизнь, жалела лишь о том, что больше никогда не увидит Джию.

Теперь ей не нужно выходить замуж, она может учиться, а работа по хозяйству будет занимать от силы половину дня, а не целый, когда вечером не чувствуешь ног от усталости, спина болит от постоянной стирки, и руки ломит от холодной речной воды.Эти изменения поначалу пугали, но постепенно Яшви к ним начинала привыкать. Она не знала, что будет потом, и как сложится ее жизнь дальше, но здесь и сейчас ей было почти хорошо.

- Ей десять, Садхир-джи, - она обещала вырасти настоящей красавицей, и уж у нее точно не было бы отбоя от женихов. После Джии было еще несколько детей, но все они умерли в младенчестве. о них было не принято вспоминать. С маленькими детьми в непальских деревнях часто такое случалось. А девушки часто умирали в родах.

- Значит, еще есть немного времени, чтобы решить этот вопрос, - сказал Сонгцэн.

Он уже доел свой ужин и допил чай, но не спешил вставать, продолжая разговор с Яшви. Им обоим нужно было отдохнуть после долгой дороги, а завтра можно будет решать вопросы, связанны с жизнью и обучением девушки в Линь Ян Шо.

Сейчас Сонгцэн чувствовал, что у него есть дела, которые предстояло делать. Это позволяло привести в порядок собственные мысли и особенно эмоции. Отступало оцепенение, в котором он находился с того момента, как узнал о гибели Майи. Ночью снова будет хуже, но он не имел права отрекаться от того, что чувствовал.

- Отбой здесь в одиннадцать вечера, но можешь лечь спать раньше, сегодня был сложный день, - сказал Сонгцэн. - Вставать в шесть утра.

Последнее вряд ли смутит Яшви, в деревне держали домашнюю скотину, и потому вставали рано.

Яшви медленно пила чай, и он здесь был очень вкусный, и ей хотелось растянуть это удовольствие. Тем более, что она не могла вставать из-за стола раньше, чем это сделает Садхир-джи, хотя она уже вполне наелась, и от усталости ее начало клонить в сон. Она устала не столько за целый день переездов и перелетов, а в конце еще и пешей прогулки в гору, сколько от случившегося уже перед самыми воротами, когда в ее голове раздавались тысячи шепчущих голосов. Это ее вымотало. К тому же она еще никогда не проводила столько времени в компании Садхира-джи, почти что наедине, и от этого ей тоже было не по себе.

Она не могла назвать его другом, их отношения вообще были далеки от каких-либо, которым люди уже придумали какое-то название, и Яшви тоже не знала, как все это назвать. Она считала себя его имуществом, за которое он заплатил деньги, он считал, что она свободна, но все это никак не перекликалось, поэтому каждый продолжать думать так, как считает правильным.

- Я лягу пораньше, - ответила она. Яшви еще хотела сходить в душ перед снов, чтобы смыть с себя дорожную пыль и усталость, к тому же ей хотелось наконец побыть одной, потому что произошло слишком много всего, и она считала, что людей, живых и мертвых, в ее сегодняшнем дне было уже слишком много.

- Хорошо, - Сонгцэн кивнул.

Яшви понадобится время, чтобы освоиться в Линь Ян Шо, но здесь она будет в безопасности, в этом Сонгцэн был уверен. Это место должно было ей подойти, чтобы она смогла научиться тому, чему захочет, и стать сильнее и самостоятельнее.

- Посуду после еды нужно складывать вон на том столе, - объяснил Сонгцэн. - Её моют дежурные. Пойдем?

Он оставил свой рюкзак на веранде жилого корпуса, где была комната Яшви, поэтому все равно должен был проводить девушку. А потом нужно было идти домой. Родителей не было в столовой, они могли поужинать в самом начале трапезы и уйти до того, как пришли Сонгцэн с Яшви. Они не обидятся, что он не побежал здороваться сразу, как приехал, но им все же было что обсудить по поводу дел в клане. А после этого можно было попытаться заснуть, хоть Сонгцэн и понимал, что это будет непросто.

Яшви оглянулась на стол, куда нужно было отнести грязную посуду, и унесла туда опустевшие миски, чайные чашки и палочки. Она уже немного отвыкла за время пребывания в клане постоянно все за всеми убирать, потому что там каждый день обязанности распределялись между всеми девушками, но Яшви решила, что ей не сложно захватить и миску с чашкой Садхира-джи.

- Кто назначает дежурных? - спросила Яшви, когда вернулась к принцу. - Они каждый день меняются?

Она не хотела сидеть здесь просто так, наслаждаясь жизнью и тем, что кто-то работает за нее. Ей было привычнее заниматься каким-нибудь делом, чем думать, на что потратить свободное время. Ей, конечно, нужно было многое выучить, но она никуда не торопится, у нее есть время сделать все, что она задумала.

- Садхир-джи, я могу оставаться в монастыре столько, сколько нужно? - уточнила она, потому что не могла сейчас вспомнить, говорил ли он что-нибудь о сроках ее тут пребывания. Она считала, что не может быть здесь больше необходимого и пользоваться чужой добротой и гостеприимством, когда у нее будет возможность жить самостоятельно. Она, правда, плохо себе представляла, что это такое, но хотела стать независимой от кого бы то ни было. Чтобы забрать сестру и устроить хотя бы ей нормальную жизнь. Может быть, они смогут жить в Покхаре или Катманду, где она будет работать, а сестра - учиться.

- Дежурных назначает По сяншен, здешний завхоз, - ответил Сонгцэн. - В монастыре много работы, но ты можешь договориться выполнять ту, которая тебе больше по душе.

Помимо кучи повседневных дел вроде ухода за животными и огородом, работы на кухне и уборки были постоянные мелочи, на выполнение которых тоже нужно было находить работников: то крыша прохудится, то нужно навести порядок в библиотеке, то в диком саду упадет дерево. Сонгцэн считал, что Яшви при желании найдет столько работы, сколько ей будет достаточно, чтобы она не считала, что её здесь просто терпят из гостеприимства.

- Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Некоторые живут здесь годами, заводят семьи, рожают детей и не собираются никуда уезжать, - сказал Сонгцэн. - Линь Ян Шо - это те, кто здесь живет. Здесь есть настоятель и старшие мастера, которые следят за соблюдением правил и дисциплиной, но здесь каждый хозяин в той мере, в которой он сам вкладывается в дела монастыря. Я думаю, что ты здесь быстро освоишься.

Он пошел с Яшви к выходу из столовой. Почти все уже разошлись, и дежурные начинали уборку. Им предстояло убрать остатки еды, вымыть посуду, и протереть столы и пол. Сонгцэн не раз оставался на такие дежурства и не считал эту работу долгой и сложной.