Отклонение от нормы

Сонгцэн по-прежнему чувствовал себя лишним, но он заметил, что Яшви начала приходить в себя, а сифу Петрович улыбнулась. Значит, это состояние, в котором девушка находилась, когда он застал её утром, начало проходить. Сонгцэн чувствовал свою ответственность за Яшви, и сейчас понимал, что переживает за неё даже больше, чем это было бы объективно нужно. Он же привел опытную знахарку, которая знала, что делала, в Линь Ян Шо девушка была на своем месте и в безопасности.

Эти эмоции было довольно сложно понять. Сонгцэн не видел явной связи между тем, что до конца не разобрался в том, мог ли он что-то изменить, чтобы не допустить гибель Майи, и тем, что сейчас переживал за Яшви. Но не мог и отрицать, что такая связь могла быть.

Привычка держать мысли в порядке была полезной, но заставляла быть честным с собой. А для этого приходилось признавать такие моменты, которые лучше бы оставить не названными.

Девушка села, заговорила, и даже рассказала что-то о том, что успела увидеть в мире духов. Но после этого снова легла. потому что сил у неё было очень мало. Инициация страшно выматывает.

- В мире духов язык условен, понимай суть, а не слова, ты этому научишься, - сказала Весна. - Ты их приняла, они приняли тебя. Вы договоритесь.

Знахарка погладила Яшви по голове. Лоб и волосы девушки были влажными от пота, но жар уже спал, сменившись слабостью.

- Лежи, отдыхай. На это уходит очень много сил, но лихорадки уже не будет, - объяснила девушке Весна. - Отдохнешь, и тебе станет лучше. А через несколько дней я начну тебя учить, как говорить с духами, чтобы ты сама понимала, что с тобой происходит. Это дар, если его не бояться.

Знахарка взглянула на Сонгцэна, который все еще оставался в комнате и выглядел взволнованным. Он не путался под ногами и старался не мешать, что было приятно.

- Сонгцэн, принеси для Яшви что-нибудь на завтрак. Не жирное и не острое. И завари травяной чай с душицей, чабрецом и мятой, - велела Весна.

Яшви взглянула на мастера. Пока она не понимала ничего, не видела ни сути, ни смысла в этом шепоте, который донимал ее с прошлого дня. Сейчас вокруг было тихо, но Яшви казалось, что духи просто ждут удобного момента, чтобы снова напомнить о себе. Когда она останется одна, они снова навалятся. Она не боялась, что это случится, но она бы хотела отдохнуть хоть немного перед тем, как снова пытаться понять их. Ей было бы проще, если бы они шептали на непали. Но это не было непали, это был язык, которого она не знала и не понимала. Яшви поняла, что ей придется учить не только китайский.

Жест знахарки стал для нее неожиданным, и Яшви дернулась под ладонью, не привыкнув к таким проявлениям поддержки. В деревне к ней старались не прикасаться даже те, кому это было дозволено - родителям или братьям и сестре, а уж о том, чтобы сама ЯШви так сделала, не было и речи. Она же бокши, и ее прикосновение может принести болезнь или несчастье. Но жест женщины не был неприятным. Просто неожиданным. Он показывал, что она не останется одна лицом к лицу с непонятной для нее магией и целым сонмом шепчущих духов.

- Хорошо, - ответила она. Ей помогут. Ей не придется справляться с этим одной. - Спасибо.

Она не хотела есть, но не стала ничего говорить. Она не хотела оставаться одна, боясь, что снова провалится в черную тяжкую мглу, в которой нет покоя.

Когда Сонгцэн вышел, Весна снова посмотрела на Яшви. Эта девушка напоминала ей дикого зверя: недоверчивого, привыкшего рассчитывать только на собственную силу и ловкость, но попавшего в ситуацию, когда приходится принимать помощь. Наверняка эта девочка перенесла немало, раз оказалась вдали от семьи в такой возрасте, когда её либо должны были отдать замуж, либо оставить в родном доме бесправной служанкой. А может и вовсе стала изгоем из-за того, что кто-то заметил её способности, приняв их за одержимость.

- Тебе лучше сегодня весь день лежать и отдыхать. Если духи снова придут, попроси их, чтобы дали немного передохнуть, они могут послушаться, - объяснила знахарка. - Ты - их шанс быть услышанными, а они дадут тебе силы и знания. Уважай их, но пусть и они уважают тебя.

Духи сильны. Они могут свести с ума, навести болезнь, а то и вовсе лишить жизни, но у них мало причин вредить шаману. Он им нужен, он - их руки и ноги в мире живых, поэтому им следует считаться с его мнением. Именно этому Весна планировала учить Яшви, чтобы та смогла нормально жить со своим редким даром.

- Я оставлю тебе четки. Это - черный гранат, камень, который помогает слышать духов. Сними их пока, чтобы отдохнуть, и надевай тогда, когда понадобится снова говорить с духами, - сказала Весна.

Услышав, что духов можно попросить, и они могут послушаться, Яшви недоверчиво покосилась на знахарку. У нее не было причин ей не верить, но все же поверить в это было довольно сложно. Духи казались настойчивыми, они хотели во что бы то ни стало донести каждый что-то свое, рассказать, пожаловаться, нашептать, чтобы их слушали в первую очередь, и от этого, чудилось, должна скорее лопнуть голова.

- Они поймут меня? - спросила Яшви. Она их не понимала, они говорили на разных языках. Это был даже не какой-то диалект непали, потому что его Яшви все равно бы хоть немного, но понимала бы, это был вообще какой-то другой, чужой ей язык. Она опасалась, что ее просьбы останутся непонятыми.

Она посмотрела на четки из какого-то черного камня, и сняла их с влажной руки. Яшви пока оставила их неподалеку, потому что пока была не готова на такой подвиг, как встать и отнести их на комод, где бы они лежали лучше, чем на матрасе поверх смятой и влажной простыни. Яшви стало неловко за эту неряшливость, она всегда была очень аккуратной, и она постаралась по возможности расправить хотя бы простынь, если пока не было возможности поменять ее на сухую.

- Теперь мне всегда будут нужны четки? - Яшви не помнила, как она вчера справилась с потоком голосов в голове. Садхир-джи говорил, что она просто кричала и просила ее не трогать, но она была не уверена, что именно это в итоге и сработало.

- Поймут, это в их интересах, - сказала Весна.

Духи могли говорить на тех языках, которые были им знакомы при жизни, но язык - это иллюзия, за которой стоял смысл произнесенного, а он был един. Когда в мире духов размывалась граница языка, любые речи становились понятными шаману.

- Можно обходиться без четок, просто первое время с ними проще, - объяснила знахарка. - Ты и раньше слышала духов?

Этот дар поначалу пугал, многие старались его не замечать. чтобы не прослыть сумасшедшими в европейских странах или одержимыми в краях, где гнева духов боялись больше, чем ментального нездоровья. Без наставника очень сложно разобраться в том, что происходит в твоей собственной голове. Весна помнила, как тяжело было пройти инициацию, и считала, что ей повезло в свое время с наставницей.

Девушка постаралась расправить простынь. Ей не мешало бы сменить постельное белье и переодеться, пока Сонгцэн бегал за чаем и завтраком.

- Давай я помогу тебе переодеться и поменяю простынку? - предложила Весна.

Понятнее не стало, но у Яшви просто поверила на слово. У мастера было больше опыта и знаний в этой магии, в которой сама Яшви пока еще не понимала ничего. Но она готова была узнавать и учиться, если ей будут рассказывать. Все изменения собственной жизни она принимала довольно смиренно, в ней, наверное, не было того, что толкает людей прыгать в огонь или шагать из окна, чтобы пойти наперекор уготованной судьбе.

- Бабушка иногда разговаривала со мной, - призналась Яшви. Она не стала уточнять, что бабушка вот уже несколько лет к тому моменту была мертва. - Но чаще просто пела.

Яшви никогда не задумывалась о том, почему это происходит именно с ней. А сейчас начала ловить себя на мысли, что, возможно, бабка молчала о большем, чем просто о том, что значит песня, которую она всегда пела. Например, она тоже могла говорить с духами, но молчала об этом по вполне понятным причинам.

Ей было неловко соглашаться на такую деликатную помощь, но Яшви понимала, что демонстрация гордости будет сейчас ни к чему. Она сама проковыряется с этой простыней до самого вечера и совершенно выбьется из сил, к тому же принимать помощь от женщины все-таки намного проще, чем от того же Садхира-джи, например. Так что Яшви кивнула, стараясь не думать о том, как это неловко и даже, может быть, унизительно.

- Белье в комоде, в нижнем ящике, - добавила она. - Спасибо.

Весна и без уточнения поняла, что речь шла о не живой уже бабушке. У Яшви был свой проводник в мире духов, поэтому ей будет в чем-то проще. Родная душа не даст в обиду и подскажет верный путь.

- Твоя бабушка будет первой помогать тебе в мире духов, - объяснила Весна.

Она достала из комода чистое белье и рубашку, затем подошла к Яшви, чтобы помочь ей переодеться. От лихорадки девушка вся взмокла. Весна быстро перестелила постель, сменив наволочку и простынь, постелила сухое шерстяное одеяло, чтобы то, что промокло, вынести на веранду и просушить на солнце. Она также помогла Яшви лечь обратно в постель. В ауре девушки было видно, как много энергии ушло на знакомство с миром духов.

- Я сегодня дежурю в лазарете, поэтому не смогу долго быть с тобой, - сказала Весна. - Но я попрошу Сонгцэна, чтобы он за тобой пока приглядывал. Ты не против?

Яшви вспомнила про неясную многорукую тень в конце тропы, с двух сторон сопровождаемой деревьями-колоннами. Она не думала о том, что это могла бы быть ее бабушка, она почему-то была склонна думать, что это была скорее мужская фигура, но потом поняла, что у нее не было никаких черт, которые делали бы ее мужчиной или, наоборот, женщиной. Это была просто многорукая тень. Она звала ее Охин. Так звала ее бабушка, всегда, и до смерти и после нее. Так почему бы ей не быть ее бабушкой? Это было вполне закономерно.

С помощью знахарки Яшви переодела рубашку и снова устроилась на постели, укрывшись одеялом до пояса. У нее уже не было озноба, как раньше, когда ее мучила лихорадка, но скоро должен был вернуться Садхир-джи, и Яшви не хотелось предстать перед ним в таком виде. Хотя наверняка он уже на все насмотрелся, пока она лежала в бреду - тогда ее не особенно волновало, как она выглядит.

- Нет, - ответила девушка. Помолчав, все же добавила, потому что ее могли понять неправильно: - Не против, если это необходимо.

Она чувствовала себя намного лучше, чем раньше, хоть оставались слабость и сонливость, и она бы просто поспала столько, сколько нужно, чтобы восстановить силы. Не могла же она признаться, что не хочет оставаться одна. К тому же Яшви не знала, сможет ли повториться что-нибудь подобное еще раз, и будет лучше, если кто-то последит.

Сонгцэна не было довольно долго, потому что травы для чая нужно было найти в лазарете, а разбирался он в них не слишком хорошо. Но сейчас был уверен, что все заварил правильно. Сонгцэн вернулся в комнату Яшви с подносом, на котором стояли глиняный чайник с заваренными в нем травами, тарелка с парой лепешек и миска сладкой рисовой каши на молоке. Сонгцэн сначала постучал, и лишь после этого открыл дверь.

Яшви выглядела уже лучше. Сонгцэн заметил, что она переоделась, а на циновке рядом лежало смененное постельное белье. Он поставил поднос на столик, который перенес к спальному месту, где лежала девушка.

- Мне отнести белье в стирку? - спросил он у сифу Перович, потому что думал, что еще ему могли сейчас поручить.

Здесь он не был принцем, и здесь никому не было дела до сданного им экзамена в клане. В монастыре были дела, которые нужно было делать. Яшви нужно было отлеживаться, у сифу Петрович были дела поважнее, чем заниматься стиркой.

Сонгцэн вернулся с чаем и кашей уже после того, как Яшви успела переодеться и укрыться одеялом. Весна понимала, что девушка была воспитана в тех традициях, которые очень ограничивали её общение с мужчинами, тем более теми, кто не претендовал на звание жениха.

- Отнеси и потом возвращайся, - сказала знахарка Сонгцэну. - Мне нужно вернуться в лазарет, а тебе нужно будет присмотреть сегодня за Яшви. Её не стоит пока надолго оставлять одну.

Весна считала, что духи вряд ли будут сильно беспокоить девушку после инициации, но Яшви могла просто чувствовать беспокойство из-за того, что произошло ночью. Ей может быть страшно засыпать, и ей будет спокойнее, если рядом окажутся не только духи. С Сонгцэном девушка явно была знакома и сама дала согласие на то, чтобы он помогал.

- Яшви, давай ты сядешь и позавтракаешь, - предложила Весна. - Так силы к тебе вернутся быстрее. А чай из трав поможет успокоиться.

Яшви снова почувствовала неловкость, когда вернулся Садхир-джи с подносом и спросил про постельное белье. Это она должна приносить ему поднос с завтраком и уносить смененное постельное белье, чтобы взамен них постелить свежие и хрустящие, а вовсе не наоборот. Но мастер Петрович - Яшви наконец вспомнила сложную фамилию - командовала им так легко, будто он не был принцем королевской крови, а был всего лишь послушником монастыря, который безропотно выполняет всю грязную работу. Для Яшви, которая везде чувствовала себя на позиции низшей касты, к которой и принадлежала, это было очень странно. Ведь птица не перестает быть птицей, когда улетает зимовать на юг. И принц не перестает быть принцем, когда уезжает из Непала на Тибет. Так было в ее мире. А в этом, по-видимому, все по-другому.

Девушка подняла взгляд от пола, куда уткнулась, когда принц был в комнате, обратно на знахарку, а потом посмотрела на миску с жидкой кашей. Она по-прежнему не хотела есть, но не отказалась бы от чая, потому что опять хотелось пить. И все же девушка покорно кивнула, не переча предложению позавтракать, избегая посторонней помощи села на своей постели, упершись спиной в стену, чтобы было удобнее, и взяла в руки миску и глубокую ложку, чтобы заставить себя съесть хотя бы пару ложек. Она должна была поесть, чтобы восстановиться и вернуться к работе. Ей еще предстояло провести этот день под присмотром Садхира-джи, и ей заранее было не по себе.

Сонгцэн отнес грязное белье в конец корпуса, и запустил стирку, добавив туда еще простыни и полотенца, которые были сложены в корзине рядом с машинкой. После этого он вернулся в комнату Яшви. Его немного смущала перспектива провести вдвоем с ней целый день, потому что он считал, что девушка будет не в восторге от такой перспективы. Но он не мог отвлекать сифу Петрович от дежурства.

- Спасибо, тетушка Весна, - сказал он знахарке. - Если вам нужно идти в лазарет - идите, я помогу Яшви.

Девушка уже сидела и завтракала, но её аура все еще выдавала слабость и нехватку энергии. В таком состоянии Яшви стоило лежать и спать. Но Сонгцэну казалось, что ничего страшного с ней уже не происходило, и то состояние, которое было утром, уже не должно было повториться.

- На что мне обращать внимание? - спросил Сонгцэн у знахарки.

Яшви стала есть, а вскоре вернулся Сонгцэн, настроенный сидеть и следить за девушкой. Он был ответственным, чувствовалось влияние матери, у которой даже тараканы в голове ходили строем, чеканя шаг. Весна считала это не самой плохой чертой.

- Я не думаю, что Яшви станет хуже. Но, если снова начнется лихорадка, позови меня, - сказала знахарка Сонгцэну. - Яшви, или пошли за мной, если духи начнут одолевать и не услышат, когда ты попросишь их оставить тебя сейчас в покое. Отдыхай.

Она попрощалась с обоими и пошла обратно в лазарет. Весне было интересно, как дальше станет развиваться дар Яшви. Она видела, что девушка очень сильная, хоть и в силу воспитания и традиций не привыкла эту силу не то что показывать, а даже признавать. Это был дикий зверь в ошейнике и в клетке. Если открыть клетку и снять ошейник, зверь не сразу поймет, как себя вести, и ему понадобятся подсказки, чтобы он понял, что делать со своей свободой.