Что же ты делаешь, дочка...

Этот день ничем не отличался от предыдущего, от позавчерашнего и дня, которой был неделю назад; он не отличится от завтрашнего и последующих дней. Всегда всё было одинаково и монотонно. Менялись только люди, приходящие в ресторан. Менялась атмосфера за столиками.

Только вот сегодня утром он посетил какое-то мероприятие для рестораторов и отельеров. рассказывали о нововведениях в гостиницах и ресторанах, потом был какой-то банкет, с которого он сбежал, думая, почему всякие мероприятия проводятся утром, а не после работы. Была богатая культурная программа, несколько лекций, но ему не хотелось это слушать. Для себя он вынес одну вещь, и теперь, сидя в вагоне метро, обдумывал концепцию. Ему ещё и тогда, пока он был простым поваром в мадридском ресторане, пришла в голову идея сделать не только службу доставки, чтобы люди могли себе заказать еду, но и сделать зону "кофе с собой". И вот об этом он думал. Нужно найти место, нужно всё просчитать, обдумать, поставить баристу, который будет делать кофе. И если насчёт посчитать расходы, доходы и прочее безобразие у него проблем не было, то вот насчёт зоны надо было подумать. Потому что периодически спрашивают, можно ли унести что-то с собой. А у них нет даже пластиковых стаканчиков.

Маргариты сегодня не было, она пожаловалась на плохое самочувствие, но обещала, если всё будет нормально, придти. Он не был против, если она придёт, так же как и не был против, если она не придёт. Ей нужно было заботиться о здоровье ребёнка и о целостности семьи. А уже потом работать. Вместо неё сейчас работал Сэтоши, которому стало скучно в кабинете. Моррис хотел его позвать к себе, чтобы с ним обсудить финансовые моменты, но вдруг раздался звонок телефона. Увидев, что это звонит дочь, он ушёл в кабинет. выслушал какие-то ужасы по поводу того, что она хочет уйти от Тору. Он накричал на неё и отключил телефон. Хотелось кого-то убить, но он предпочёл плеснуть себе в стакан немного виски. После этого стало немного легче, и он набрал номер дочери. Телефон Яреци был выключен, у Тору тоже, и он, покопавшись в контактах, набрал номер Джуна, не сильно надеясь, что тот ответит. Но молодой наследник империи ответил, и Моррис попросил его присмотреть за Яреци. Потом снова отключил телефон и выпил ещё немного виски. А потом налил половину стакана и подошёл к окну.

Что же ты делаешь, дочка? Ты так легко можешь от него отказаться? Ты поступаешь так же, как и Лаура... она поступила точно также. Тору... он же тебя никогда не простит, если ты ступишь на этот опасный путь. Хотя... мне самому нельзя было твою маму прощать. Я слишком сильно её любил и терпел её выходки...

Он вздохнул и отпил немного виски.

Маргарита не привыкла отказываться от работы из-за физических недомоганий, но беременность вносила свои коррективы, заставляя ее проявлять непривычную осторожность. Сейчас она отвечала не только за себя, но и за ребенка, поэтому не могла себе позволить рисковать без веской на то причины, к которым никак не могла отнести обычный рабочий день. Поэтому сегодня рыжая решила перестраховаться и часть дня провести дома, надеясь, что ее самочувствие в скором времени улучшится и позволит ей доработать хотя бы остаток необходимого времени.

К счастью, так оно и получилось, и, ближе к вечеру, Маргарита нашла в себе силы покинуть их с Сэтоши уютную квартиру и отправиться в ресторан. Мужа она встретила чуть ли не сразу, как переступила порог заведения сеньора Фернандеза и, перекинувшись с ним парой фраз, по его совету направилась в кабинет начальника, чтобы определиться с дальнейшими действиями. На ее стук никто не ответил, и, начав беспокоиться, поскольку местонахождение Морриса подтвердили сразу несколько человек, рыжая позволила себе войти в его кабинет без разрешения.

Своего работодателя Рита обнаружила стоящим у окна и по его опущенным плечам, на которые словно опустилась ужасная тяжесть, сразу заподозрила худое.

- Сеньор, простите за вторжение, - Маргарита вошла в кабинет и плотно закрыла за собой дверь. - У вас что-то случилось?

Она понимала, что Моррис не обязан перед ней отчитываться, но на некоторую наглость с ее стороны Маргариту толкало искреннее желание помочь, и она очень надеялась, что ее начальник и, в какой-то степени, друг, не станет, в случае наличия серьезных проблем, отказываться от ее помощи.

Неужели я упустил в твоем воспитании нечто важное? И что мне теперь прикажешь делать? Врезать бы тебе хорошенько...

Моррис горько усмехнулся своим мыслям и подумал, что нужно было пересилить себя и остаться на все мероприятие. Тогда, возможно, он не услышал бы звонок телефона, когда звонила дочь, и сейчас, возможно, ни о чем не знал. Он бы все отдал, чтобы ничего не знать, что у них там происходит. И вообще, почему он должен решать ее проблемы?

Он отпил еще немного виски и посмотрел в окно. Грустно вздохнул и решил отвлечься от этих неприятных мыслей тем, что должен разобраться с насущными делами. Сейчас нужно продумать концепцию, все рассчитать, хорошенько обдумать и, вероятно, начать к этому готовиться. Нужно позвать Сэтоши, чтобы поговорить с ним.

Он не услышал стук в дверь и вздрогнул, когда услышал голос Маргариты. Допил остаток виски и повернулся к девушке. Внимательно посмотрел на неё и кивком головы указал на стул. Слабо улыбнулся. Почему-то ему была приятна забота этой девушки, ведь тяжело осознавать, что дочь звонит только когда у неё проблемы. Но сейчас он бы всё отдал, чтобы не брать трубку.

- Здравствуй, Маргарита. Как твоё самочувствие? Зачем ты пришла? - С укором спросил он, хотя был рад видеть сотрудницу. С грустью посмотрел на свой стакан и хмыкнул. Он и не заметил, как выпил всё содержимое. Интересно, сколько прошло времени.

- У меня... да, случилось... Случилась у меня жена и дочь, которая характером пошла в свою мамашу. Кажется, я был слишком мягок с Лаурой и дочерью. Но Тору ведь не я, Тору же её не простит... - Он глубоко вздохнул, поняв, что неосознанно стал делиться своими проблемами. Может, это и правильно?

Маргарита не была уверена, что Моррис, погруженный в свои проблемы, встретит ее появление с особым энтузиазмом, поэтому его вымученная улыбка стала для нее своего рода подарком. Он явно не собирался выгонять любопытную сотрудницу из своего кабинета, и это позволяло Рите выступить не в качестве подчиненной, а в качестве друга, который имел право задавать личные вопросы и оказывать моральную поддержку.

- Не волнуйтесь, сеньор, у меня все нормально. Если бы чувствовала себя плохо - не стала бы приходить.

Как показалось Маргарите, появилась она очень даже вовремя, поэтому ее решение доработать хотя бы остаток дня, уже себя оправдало. И чем дольше она слушала Морриса, тем больше убеждалась в необходимости для него чьего-нибудь участия, как вариант, ее.

- Я так понимаю, - постаралась подытожить Рита, - Яреци по какой-то причине распсиховалась и наговорила Тору то, чего не следовало?

Она прекрасно знала об эмоциональности девушки, недавно ставшей ее родственницей, и не сильно удивилась подобной ситуации, в глубине души надеясь, что Яреци все же не перегнула палку и не разозлила ее старого друга сильнее, чем следовало бы.

- Что бы там ни было, я не сомневаюсь в любви вашей дочери к мужу. Да и Тору при всей его внешней жесткости обладает достаточно мягким сердцем, так что не стоит раньше времени думать о самом плохом.

Пока Маргарита, не обладая достаточной информацией, могла позволить себе только общие фразы, но, при этом, говорить она старалась искренне, не пытаясь придумать для Морриса утешение, не соответствующее действительности, а потому, сразу отдающее фальшью.

Моррис тяжело опустился в кресло и на несколько мгновений закрыл глаза. Он не знал, что делать дальше. Ему хотелось быть суровым руководителем, строгим отцом и проявлять жесткость в отношении любимой женщины. Но он был слишком мягким. И сейчас он не понимал, что нужно делать.

- Я не особо понял, что у них там произошло. Она мне сказала, что поссорилась с Тору, что хочет уехать от него и отдохнуть от дочери. Я не знаю, с чем это было связано. Потом я созвонился с Мотидзуки Джуном. Он нашёл её в деревне рыдающую. - Он посмотрел на бутылку, на дне которой плескались ещё виски, и налил их в стакан. - У Лауры были истерики. Она тогда была беременной, и ей нельзя было работать. Она хотела работать, но здоровье не позволяло. А потом родилась Яреци, и через два месяца Лаура ранним утром мне заявила, что ей всё это надоело, и она выходит на работу. Я не знал, что в этот день она вернётся очень поздно домой. У меня тоже была работа, и мне пришлось отказываться от чего-то ради дочери... - Он горько хмыкнул и вздохнул. Отпил немного виски и посмотрел на девушку. - Я надеюсь, что они помирятся.

У него было достаточно много работы, которую он хотел обсудить с Сэтоши или с Маргаритой, но сейчас почему-то возвращались какие-то воспоминания, от которых ему было больно. Он хотел избавиться от них.

Рассказ Морриса мало что прояснил в запутанном деле, касающемся ссоры Тору и Яреци. Из того, что поняла Маргарита, его дочка психанула и решила отдохнуть от мужа и ребенка. И это было плохо. Очень плохо, поскольку подобное поведение Тору запросто мог посчитать предательством. Но ее проблемные друзья были далеко, а Моррис рядом, поэтому она решила не тратить время на бесполезные размышления об их семейных драмах, а оказать помощь тому, кто в ней сейчас нуждался.

- То, что Джун ее нашел - это хорошо. - Рыжая решила сделать акцент на позитивных моментах, которых, к сожалению, было немного. - Он ответственный мальчик и не оставит ее, пока не вернет мужу. А дальше они как-нибудь разберутся.

Слушая историю Яреци, помноженную на рассказ о ее матери, Маргарита непроизволько коснулась рукой своего округлившегося живота. Больше всего она боялась пойти по тому же пути и стать эгоистичной женой и матерью, заботящейся, в первую очередь, о своих интересах. Когда-то давно она собиралась и вовсе отказаться от детей, чтобы избежать риска заставить их пройти через то же, что и она, из-за слабости матери и нежелания отца иметь с ней что-то общее. Но сейчас любовь к еще нерожденному малышу и человеку, выбранному в спутники жизни, все изменила, убеждая поверить в себя и в собственную способность не повторять чужих ошибок.

Моррис посмотрел на девушку, слегка наклонив голову, когда она прислонилась к своему животу. Он понимал, ему казалось, что понимал, её чувства и страхи. Рождение ребёнка вносило существенные коррективы в жизнь и работу родителей, после того, как рождались дети, нередки были разводы, семейные ссоры, ненависть и предательство. Он сам мечтал о ребёнке, он был готов воспитывать дочь и, вероятно, если бы он отпустил Лауру, которую всё это тяготило, то смог бы воспитать из Яреци нормального и достойного человека. Если бы...

Он отпил немного виски и поморщился от чувства изжоги. Желудок уже очень давно не беспокоил его, и он даже удивился этому. Хотя тут нет ничего удивительного - если в течение какого-то времени ничего не есть, то всё будет не очень хорошо. Последний раз он ел вчера днём. Сейчас почему-то есть не хотелось. Он допил виски и поставил пустой стакан на стол.

- Я надеюсь, что они разберутся, - вздохнул Моррис. - Просто, наверное, в этом есть и моя вина, что она осталась одна. Лаура поэтому и сбежала на работу через два месяца. Она была одна, она вообще не хотела Яреци, как-то даже думала об аборте. Её родители на неё сильно давили. В общем, там всё не очень весело было. Её родители вообще забавные люди, - Моррис замолчал и посмотрел в окно. Наверное, не стоит разговаривать с этой девушкой о родителях Лауры. - они не принимали меня долгое время, А Рикардо вообще туго пришлось, очень туго.

Он вздохнул и посмотрел на девушку.

- Спасибо тебе. Что слушаешь. Мы всё равно не сможем решить их проблемы и помочь им, но я надеюсь, что всё-таки ей кто-нибудь врежет за все её закидоны.

Слушая Морриса, Маргарита все больше удивлялась его поразительному терпению по отношению к жене. Ее приемный отец, несмотря на всю его любовь к матери, никогда бы не позволил ей обращаться с собой подобным образом и отказался бы брать на себя все заботы о ребенке. Да и терпеть истерики своей женщины тоже не стал, предпочтя выбрать себе в жены настоящий образец выдержки и достоинства.

- Моррис, - Маргарита решила оставить формальности и обратиться к своему собеседнику просто по имени, - вашей вины в этом нет. Вы многое вложили в воспитание Яреци, и она выросла хорошим человеком. Возможно, немного избалованным и поддающимся своим эмоциям, но, все равно, хорошим. И я больше чем уверена, что ваша дочь скоро одумается и постарается исправить свои ошибки. А Тору... Он ее простит. Наверное, не сразу. Но с течением времени точно простит.

Ее японский друг никогда не отличался особой мягкостью в общении с другими людьми, но Маргарита прекрасно знала, что за внешней суровостью скрывается человек, очень дорожащий своими близкими. Поэтому она надеялась на его способность бороться за свою семью, как бы тяжего ему не приходилось.

- Не нужно меня благодарить, - тепло улыбнулась Рита. - В этой стане у нас не так много людей, с которыми можно просто поговорить по душам, поэтому я всегда к вашим услугам, если захотите выговориться.

Она снова провела рукой по животу, прислушиваясь к ощущениям. За последнее время изменился не только ее гормональный фон, но и общее мировосприятие, в котором грядущее появление малыша стало занимать центральное место, отодвинув на задний план все привычные вопросы.

- Да, она выросла сильно избалованной, и все-таки я считаю, что в этом есть моя вина. Я слишком сильно любил их. Да я до сих пор продолжаю любить Лауру. Все думаю, что нужно отпустить, позвонить ей и попрощаться с ней, но не могу. Боюсь, что никогда не услышу больше ее голос... - Он бросил взгляд на фотографию жены и прикрыл глаза. Он прекрасно помнил как рассказывал Тору и Яреци тяжелую и странную историю отношений Лауры ее браку с ним. Про отказ от Церкви, предательство. Он очень не хотел бы, чтобы Яреци повторила путь своей матери.

- Вы никогда не должны страдать за наши ошибки, - сказал он, тяжело вздохнув, - и они, - он кивнул на живот Маргариты, - тоже не должны страдать за наши ошибки. Мы с Лаурой совершили много ошибок. Рикардо тоже совершил ошибки по отношению к Маркусу. И я очень надеюсь, что наши дети и внуки будут иначе смотреть на свою жизнь. От ошибок никто не застрахован, и я надеюсь, что у вас с Сэтоши все будет хорошо. Цените друг друга, принимайте все грани характера друг друга и научитесь друг друга слушать.

Мужчина с грустью посмотрел на пустую бутылку виски и вздохнул. Наверное, это знак, что больше пить нельзя. За неимением ничего более лучшего, он посмотрел в окно и прикрыл глаза.

- Спасибо, что выслушала. И... - он посмотрел на часы, - держу пари, что ты ничего не ела. Составишь мне компанию в ограблении кухни? А то я так ничего и не съел. Возьмем Сэтоши, мне надо с вами обсудить, что было сегодня на конференции. Мне в голову пришла очередная идея. - Он улыбнулся.

- Для родителей любить своих детей - это нормально. Как по мне, так нельзя любить слишком сильно. Скорее уж здесь проблема в границах дозволенного.

Наверное, ей легко было рассуждать о вопросах воспитания, поскольку она сама еще только собиралась стать матерью. Маргарита прекрасна понимала, что в реальной жизни все намного сложнее, и не существует родителей, которые бы не допускали те или иные ошибки, поэтому пока она просто высказывала свою ничем не подкрепленную личным опытом точку зрения, надеясь, что через пару-тройку лет найдет силы следовать своим же советам.

- Мы будем стараться, - кивнула она, отвечая и за себя, и за Сэтоши, который, как видела Рита, предпринимал все возможные усилия, чтобы стать достойным мужем и отцом. И пусть впереди им предстоял еще очень непростой путь, рыжая надеялась на их с мужем способность справиться со всеми возникающими проблемами и постепенно стать настоящей крепкой семьей.

- Когда я была против ограбления кухни? - улыбнулась Маргарита, предвкушая более позитивное продолжение непростого разговора. - Буду рада послушать про вашу идею.

Поскольку как-то повлиять на отношения Тору и Яреци она не могла, единственным, как ей сейчас казалось, адекватным решением было переключить Морриса с тяжелых мыслей на какие-то интересные для него моменты, напрямую не связанные с дочерью. Что она и попыталась сделать, тут же ухватившись за его предложение.

- Ну вот и хорошо, - улыбнулся Моррис, когда девушка пообещала стараться стать нормальной и адекватной матерью для своего ребёнка. Он был уверен, что Сэтоши будет делать всё возможное, чтобы стать адекватным отцом своего ребёнка, Моррис видел, что Сэтоши очень хочет иметь сына, он помнил, как тот долгое время чувствовал себя не очень хорошо после провального знакомства со своими тестем и тёщей. Моррис считал, что молодому человеку нужно всего лишь немного больше смелости, и всё у него будет хорошо.

Маргарита не отказалась заморить червячка, и мужчина усмехнулся. Посмотрел на фотографию жены, потом перекинул взгляд на фотографию детей со свадьбы и тепло улыбнулся свим мыслям. Он был уверен, что Тору и Яреци наладят контакт, смогут пережить эти проблемы, и у них будет очень крепкая и любящая семья. Потому что Тору, по мнению Морриса, нашёл себе человека, который сможет его морально поддержать, утешить, успокоить. Яреци его любила и старалась делать его жизнь лёгкой и безмятежной. Может быть, ей не хватало жизненного опыта, ведь ей всего двадцать лет. А может это просто он сам переживает, и на самом деле его помощь им не нужна...

Он встал с кресла и подошёл к девушке. Галантно подал ей руку, помогая встать, и направился вместе с ней к выходу из кабинета. Около кабинета тёрся Мотидзуки, и Моррис усмехнулся, понимая, что тот не желал надолго оставлять свою жену.

- займите какой-нибудь столик в дальнем углу, а я пока распоряжусь, чтобы нам что-то подали вкусное и не очень калорийное, - он галантно поцеловал ладонь девушки и подмигнул молодому человеку. А потом ушёл на кухню.

Как показалось Маргарите, самая тяжелая часть разговора осталась позади, и Моррис, не бросая слова на ветер, встал со своего места, а потом помог подняться и ей самой. Запланированная культурная программа на ближайшие полчаса-час ее более чем устраивала, поэтому Рита с энтузиазмом подала ему руку, предвкушая возможность в очередной раз насладиться достоинствами местной кухни и немного ругая себя за чрезмерное обжорство.

Не успели они выйти из кабинета, как тут же напоролись на Сэтоши, последнее время трясущегося над ней, как курица-наседка, и Маргарита не смогла сдержать улыбки, настолько забавно и трогательно он выглядел с этой своей чрезмерной заботой. И если во время недавнего разговора у нее возникли страхи за будущее, то сейчас они словно испарились, сметенные его искренним проявлением любви.

- Пойдем, - негромко произнесла она, когда Моррис ненадолго их оставил, и взяла мужа за руку. Пусть Маргарита и обещала начальнику вести себя на работе прилично, никто не запрещал ей небольшие касания, демонстрирующие характер ее отношений с местным повелителем финансовых потоков. Да и весь персонал уже давно привык к их своеобразной паре и не обращал внимания на небольшие проявления чувств, если они не выходили за рамки допустимых рабочими правилами приличий.

- Мне нравится вон тот, дальний - Маргарита указала на приглянувшийся ей свободный столик и, дождавшись одобрения, вместе с Сэтоши проследовала в его сторону, одновременно с этим придумывая, как отвлечь Морриса от истории с дочерью и помочь ему провести остаток дня в относительно приятной атмосфере. Вариант с новыми идеями казался ей очень неплохим, поэтому она собиралась постараться обогатить его какими-нибудь интересными предложениями, сгенерированными ее постоянно мечущимся разумом.

Моррис ушёл на кухню и сделал заказ на печёные овощи и суп. Потом помог новому стажёру правильно всё разрезать, поругался с другим стажёром, плюнул на всё и вернулся в зал. Нашёл столик, за которым сидели молодые люди, вздохнул и закатил глаза, когда увидел, что они обнимаются, и направился к ним, обдумывая своё предложение. Он сам никогда не сталкивался с этим, да и просто он всегда был поваром, и все эти нововведения в работе зала ему были незнакомы и неинтересны. Его больше интересовала возможность порезать морковь ножом для хлеба, хлеб порезать ножом для сыра, а помидоры вообще столовым ножом. И, как это ни странно, всё можно порезать даже одним ножом.

Он подошёл к молодым людям.

- Вот что за люди, - пробурчал он, стараясь скрыть улыбку, - сами занимают самое удобное и хорошее место. Вот нет чтобы уступить его старому и больному человеку. - Улыбка стала шире, и она была мягкой и доброй. Он сел на стул и откинулся на его спинку.

- Как вы знаете, я сегодня некоторую часть времени был на каком-то странном мероприятии, где услышал об одной интересной идее. Я в своё время думал о чём-то таком, но тогда был всего лишь поваром. Я хочу создать зону "кофе с собой", чтобы работающие люди могли придти и купить себе кофе или любой другой напиток. Вот только мне нужна помощь. Во-первых, не знаю. как всё это организовать, а во-вторых, не представляю, где это сделать, - сказал он.

К ним подошёл официант и расставил тарелки на столе.

- Я попросил сделать не очень жирное и не острое, так как тебе не стоит с этим злоупотреблять, - сказал он достаточно строго, глядя на девушку. - приятного аппетита.