Круговорот каллиграфии в природе

Вот и правильно, что сифу Конг решила напомнить ему, как выглядят иероглифы при счёте, потому что Курук ни бельмеса не знал. Он читать не любил по-китайски, потому что не до конца научился. Не запомнил иероглифы при письме, несмотря на то, что в речевом формате он говорил вполне себе прилично, во всяком случае не как "быдло" какое-то там. Сейчас он действительно "хотел" обучиться парочке-другой иероглифов,это было для него действительно важно и нужно. Как говорил Тай-сан - "можешь же, когда захочешь. Жаль, хочешь ты очень редко". Это было абсолютной, непоколебимой истиной. Курук мало чего действительно желал, но из того, что он хотел, у него чаще всего получалось нечто удивительное. Потрясающее. Возможно, далеко от шедевра, но там был заложен и тот потенциал, который скапливался во времена "нехочуханья". Сейчас, когда сифу услужливо начертила ему все десять иероглифов и даже не попыталась его остановить в якобы супер-сложноц задаче, он посмотрел сначала на все иероглифы разом. Потом по очереди разглядел каждый. И попытался вывести каждый по десять раз. Но перед началом, он вдруг удивлённо посмотрел ещё раз на все иероглифы. Почему здесь встречались одинаковые? Нельзя ведь в цифрах использовать одинаковые иероглифы - будет непонятно, пять это или шесть, разница ведь большая и в контексте невозможно будет догадаться.

- Сифу Конг, я все правильно понял, или тут ошибка? Почему некоторые иероглифы дублированы?

Да уж, про Куруку в Линь Ян Шо скоро можно будет слагать легенды. О том, как парень периодически что-то изучает, но быстро остывает и забивает даже на то, что у него изначально вроде бы как неплохо начало получаться. К чему-то он возвращается, как к каллиграфии, например. Потому что начало изучения каллиграфии было так давно, что Даниэла даже не стала бы пытаться вспомнить те давние времена. На заре ее юности. Возможно, когда Дин еще был совсем маленький, если он в принципе родился к тому моменту.

- Где ты видишь одинаковые иероглифы? - итальянка пригляделась к тому, что сама же написала и мысленно обругала себя. Да, конечно. Курук совершенно прав. Она, видимо, задумалась и описалась. Ошибка в цифре восемь. - Ох,ты прав. Я, видимо, когда писала, думала о семерке, а не о восьмерке. Молодец, что заметил.

Даниэла аккуратно стерла некорректный иероглиф и написала правильный - 八 ba - восемь. теперь на ее доске аккуратно были выведены правильные иероглифы:

一 yi - один
二 er - два
三 san - три
四 si - четыре
五 wu - пять
六 liu - шесть
七 qi - семь
八 ba - восемь
九 jiu - девять
十 shi - десять

"Довольно неплохо,"- отметила про себя итальянка, наблюдая за тем как Курук выводит иероглифы. на самом деле, это и правда можно было бы назвать простейшими иероглифами, потому что практически все они состоят всего и трех-четырех небольших черт, а некоторые и того меньше. Но по движению руки молодого человека и по сосредоточенности на его лице было видно, что он явно не очень знаком с китайским письмом. Некоторые черты он выводил не в том порядке, например. Где-то было видно, что он присматривается к иероглифу и выводит несколько неумело. Но старательно, молодец.

- Давай теперь по пятьдесят каждый иероглиф, кроме единицы и десяти.

После этого можно было бы уже и закончить занятие, потому что рука у Курука будет явно немножко отваливаться, а концентрация значительно спадет. Для первого более продвинутого занятия этого, наверное, более, чем достаточно. Он и без того уже начертил под две сотни иероглифов, а сейчас придется сделать еще несколько сотен, пусть и простейших. Но, как мы говорили ранее, каллиграфия учит смирению и требует терпения.

Курук немного удивлённо посмотрел на сифу. А, ну да, он же сюда не отдыхать пришёл, чтобы по десять раз начертить иероглифы и пойти домой, завалиться спать в кроватку. Вот они - любимые сотни и тысячи палочек и чёрточек. Что может быть лучше, верно?

Только тысячи и миллионы, пожалуй, но это только для каких-то мазохистов. Для опытных мастеров они уже были ни к чему. А ученики только себе кисти сорвут и потом вообще держать не смогут её.

Тем не менее, вздохнув, Курук посмотрел ещё раз на все иероглифы. Ему не нужно было чертить "один" и "десять" как самые простые. Но тем не менее оставалось аж четыреста иероглифов.

Первые пятьдесят иероглифов прошли не очень плохо. Он делал паузу после каждой двадцатки. Сначала хотел после каждой десятки, потом решил, что для простых иероглифов каждые двадцать будет отдыхать, для сложных - каждые десять. Итого он сделал два перерыва после двадцати и сорока, а потом закончил последним заходом из десяти иероглифов. Разве что иногда чёрточка снизу была чуть больше обычного, в целом никаких проблем не было.

Пятьдесят "троек". Он ещё раз остановился перед первой "тройкой", словно молился на удачу. Смотрел на неё, закусив губу. Ох, ещё пятьдесяточка. Снова двадцать плюс двадцать плюс десять. В самом конце он сделал перерыв чуть побольше, а то ему казалось, что он не дотянет так и до двух сотен суммарно.

Пятьдесят "четвёрок". С квадратиками этими он и вовсе загнётся. Тут однозначно перерыв после каждой десятки. Курук выводил иероглифы старательно, он действительно не всегда знал, как правильно его начертить, что первым, а что последним. Но об этом вслух мастер не сказала, поэтому он и не знал дальше. Но с квадратиками намучился знатно. Некоторые были чуть неровными. Где-то он делал перерывы дополнительные, после пяти иероглифов, трёх. Иногда разминал кисть руки. Иногда выдыхал шумно. Словно с него десять потом сходило.

Пятьдесят "пятёрок". Пятьдесят утюгов, что могло быть лучше? Разве что пятьдесят гладильных досок, но их Курук точно уже не осилит. Через двадцать утюгов он знатно запарился рисовать их, ему уже настолько осточертели они после сорокового, что он даже выпустил вслух "хм". Ещё десять. Последняя десяточка...

Пятьдесят "шестёрок". Пятьдесят человечков с палкой. Раз человечек, два человечек. Тоже лучше отдыхать после каждой десятки. Мастер его не торопила и не задавала правила для отдыха - значит, он сам вправе распоряжаться, когда ему отдыхать. И как.

Пятьдесят "семёрок". Букв "Г" с чертой наверх. Вроде и не сложно, но черта периодически выходила какой-то совсем уж кривой. Но ладно, он сделал и здесь пятьдесят раз, ещё сильнее стряхивая кисть своей руки в конце упражнения.

Пятьдесят "восьмёрок" казались не такими страшными, потому что близился конец. Остались только они и девяточки. Недоразвитые буквы "С" с обеих сторон. Одна, вторая, третья. Седьмая была чуть похожа на "С" больше, чем требовалось. Как и двадцать вторая и двадцать пятая. Ну и после сороковой, потому что он уже хотел перейти к девяткам снова. Он тут знатно напортачил, больше, чем допускалось.

Пятьдесят "девяточек". Грёбаная буква "Л", которая была какой-то неправильной формы, с рожиком демона. И хвостом справа. Да, она была так похожа на демонюгу... Одна, вторая, третья. Не забываем чертить у каждой рожик и хвост. Четыре, пять, шесть. Пятьдесят бесов летят на бесовской бал, чтобы устроить бесовщину... Семь, восемь, девять. Что? Ему осталось ещё сорок один бесик? Какая досада.

Он уже чертил так, не особо вдумываясь в то, сколько начертил за сегодня, как устал и вообще. Прикольные бесики ведь получались в итоге! Двадцать шесть, двадцать семь... Сорок восемь. Ещё два бесика и хватит. Сорок девять. Пятьдесят.

- Всё! - выходнул он.

Курук активно старается, вырисовывая все новые и новые черты иероглифов. Неплохо. Но с четверкой откровенно беда. Причем итальянка уже прекрасно понимала, что беда не потому что это сложно для каллиграфии, а потому что он не знает этого в обычном китайском письме. И нужно начинать именно с него.

- Ты молодец, но на сегодня мы, пожалуй, закончим, - резюмировала мастер. - Я настоятельно прошу тебя посетить несколько классов по китайскому письму для новичков. Это поможет тебе в дальнейшем освоении каллиграфии. Тебе необходимо освоить базовые правила написания иероглифов, иначе ты так и будешь путаться и усложнять себе жизнь, договорились?

Даниэла поднялась со своего места и принялась убирать реквизит на место, чтобы те. кто придет сюда на следующее занятие, не тратили время на то, чтобы убирать за другими. Элементарная вежливость и уважительное отношение как к своему, так и к чужому времени. А поддержание порядка - это вообще святое в стенах монастыря.