Пришелся к шарику горшок, а Хвост ко дню рождения

- Меня впервые в жизни кто-то считает отличным подарком ко дню рождения. Дай мне свыкнуться с этой мыслью. Пройти стадию отрицания и прочее, - запротестовала Доминика. Она ещё действительно сидела и все ещё привыкала к тому, что вот она может тут сидеть, вся такая красивая, исправно поддерживать лёгкую беседу, хлопать ресницами, улыбаться, и ничего больше от неё не требуется ни для этого пикника, ни для этого дня рождения. Девушке все так же казалось, что этот список какой-то отвратительно маленький, совершенно ниочемный. Позор, а не список. Хотелось его расширить хотя бы немного, чем-нибудь и как-нибудь.
- Дай я тогда хоть обниму тебя, что ли. В честь праздника, - решила наконец Доминика, за неимением пока лучших идей. Вдруг их за сегодня так и не возникнет, надо пользоваться тем, что есть. Ни на дюйм не разводя слова и дело, Доминика приподнялась на коленях и потянулась к Джуну, обнимая его свободной рукой. Возможно, это получилось немного ближе, чем могло вот так скоро разрешить второе свидание при прошедшем вкривь и вкось первом, - ладонь Доминика задержала у Джуна на плече, а щекой ненадолго прильнула к его тёплой щеке, прежде чем разомкнуть краткие объятия, а следом и выпустить руку молодого человека, не мешая ему распаковывать принесенную из столовой еду. Которая, как специально, преимущественно годилась для того, чтобы некультурно потреблять её руками и не испытывать особенных неудобств. Что Доминика честно и отметила: - Ты как будто предчувствовал, что придётся делиться с кем-то, кто без столовых приборов. Мне бы такую интуицию. - Но чего нет, того нет, да и, похоже, в будущем тоже не дадут.

Объятия в качестве подарка Джун одобрил, а вот их продолжительность как-то не очень, посчитав, что от него не обязательно было так быстро отстраняться, не давая ему возможности отреагировать и выступить не только в качестве объекта, который можно при желании обнимать, но и вполне себе активной стороны. Но момент был безнадежно упущен, и ему ничего не оставалось, как строить хитрые планы по будущему помещению Доминики в свои объятия, поскольку просто так на нее нападать без уважительной причины казалось ему не слишком уместным.

- Будем считать, мне помогли духи, - усмехнулся Джун, выбиравший провизию исключительно по одной причине - наличию в столовой именно ее. Так что все похвалы, касающиеся интуиции, стоило адресовать сегодняшним дежурным, благодаря которым они и могли забыть о формальностях и сильно не переживать об отсутствии палочек.

- Кстати, шутки шутками, - начал он, беря один из шариков и жестом предлагая Доминике последовать его примеру, - но твое присутствие я заметил именно благодаря духам. Что интересно, обычно они просто так не вмешиваются в мою жизнь. Так, на всякий случай, ты же изначально не планировала меня утопить в озере или испробовать на мне кнут?

Естественно, Джун говорил несерьезно, но его слова позволили ему приблизиться к девушке на нескромное расстояние, якобы с целью выяснить наличие у нее коварных планов на его несчастное туловище, спасенное исключительно заботой добрых и всевидящих духов.

Возражать против объятий Джун не стал, и это позволило Доминике сделать коротенькую мысленную зарубку: отлично, значит, до таких пределов лезть с руками тоже можно. Различия в европейской и японской культуре пока все ещё заставляли Доминику время от времени чувствовать себя так, словно она нарушала границы и делала что-то очень неприемлемое. И, хоть каждый раз исправно выяснялось, что ничего неприемлемого сделано не было и что молодой человек с таким развитием событий вполне согласен, Доминика по-прежнему не до конца чувствовала твёрдую почву под ногами, некоторое время ей ещё предстояло провести, экспериментируя.
Помощь духов девушка была, в целом, готова тоже отнести к отдельному, особо продвинутому виду интуиции, но поделиться этой мыслью не успела. Сперва она успела запихнуть в рот рисовый шарик, став на короткое время полупохожей на хомяка - одна щека обыкновенная, вторая оттопырена - и вынужденная жевать без возможности членораздельно говорить, а потом Джун задал ей довольно интересный вопрос. Ответ на который ещё требовалось поискать, потому что ответа прямо сейчас у девушки не было.
- Зачем же мне тебя топить, я ведь тебя только нашла. А вот выпороть тебя за то, что от меня прятался, это, знаешь ли, неплохая идея, - шутливо улыбнулась Доминика, оценив на высший балл то, как ловко и технично Джун переместился к ней поближе, стремительно сокращая расстояние между молодыми людьми. Но отделываться просто шуточками было бы в корне неверным, а потому Доминика, посерьезнев, признала: - Честно? Ума не приложу, что могло так взволновать твоих духов, что они аж вмешаться решили. Самое страшное, что я могла сделать - решить, что у тебя здесь назначена встреча с кем-то другим, и тихонько уйти кустами, чтобы не мешаться, - и ведь почти решила, и ушла бы, если бы Джун не успел обернуться. - Но дело ведь не может быть в этом?

Очаровательный хомячок в исполнении Доминики, заставил уголки его губ дернуться в стороны, настолько милым и, вместе с тем, забавным ему показалось это зрелище. И, решив не отставать от девушки, Джун тут же последовал ее примеру, превратившись в хомяка мужского пола, как только выдалась подходящая возможность. Ему нечасто на свиданиях удавалось почувствовать себя настолько свободным, чтобы вот так есть руками и не сильно беспокоиться, как он будет выглядеть с рисовым шариком за щекой. Он него ждали определенного поведения, и обычно Джун принимал предлагаемые ему правила игры, если они не ущемляли его основных интересов, пусть в итоге это и приводило к тому, что он достаточно быстро терял интерес к потенциальной возлюбленной, переводя ее в разряд обычных знакомых.

- Не так уж сильно я и прятался, - старательно дожевывая сообщил Джун. - Так что порки явно не заслуживаю. Предлагаю придумать мне какое-нибудь другое, более гуманное наказание на твой вкус.

Он сразу заметил изменение шутливого тона на серьезный, поэтому и сам оставил тему наказаний, решив немного прояснить ситуацию.

- Честно, - кивнул Джун, всем своим видом демонстрируя предельную искренность. У духов на все свои причины. Может, они не хотели, чтобы ты ушла.

Неожиданно для себя, молодой человек прилег на плед, стараясь не задеть пакет и коробочки с провизией, и перевел взгляд на чистое, несмотря на середину осени, небо, словно оно знало о планах духов больше, чем он сам. В голову по непонятным причинам пришла мысль о загаданном желании, за которым последовало появление девушки, и, не удержавшись, Джун спросил:

- Доминика, у тебя есть какое-нибудь важное желание, исполнение которого могло бы повлиять на всю твою жизнь?

Наверное, формулировка ему не очень удалась, но он хотел хоть как-то отделить нечто значимое от того вороха "хотелок", которыми мог похвастаться любой человек, но которые являлись чем-то второстепенным, не касающимся самых глубинных сторон человеческой натуры.

В этом был неожиданный, странный кайф - обоим сидеть с раздувшимися щеками, жевать рисовые шарики, которые они перед этим оба хватают руками, наплевав на всевозможные правила этикета, и чувствовать, что им не надо друг перед другом рисоваться и вымучивать из себя изящество и хорошие манеры, кайф и удивительная свободная лёгкость, какой на одном из первых свиданий, когда каждый старается произвести на другого как можно лучшее впечатление, вообще-то не бывает. Доминика очень быстро перестала стесняться жевать с плотно набитым ртом, хоть это и выглядело ни разу не утонченно и даже не очень женственно, потому что Джун рядом с ней делал то же самое, и они как будто оба запросто принимали друг в друге этот ни разу не романтический, но более чем живой вид.
Зачем бы духам могло понадобиться, чтобы она не ушла, а непременно поприсутствовала на этом пикнике, девушка и близко представить себе не могла; ей казалось, ну неужели духам действительно делать больше нечего, кроме как пикники организовывать. Но словосочетание "свои причины", веско сказанное Джуном как опытным шаманом, все же вынуждало с ним согласиться. Может, и вправду, есть что-то такое, важное, плебеям с земли не видимое.
Тоже ложиться на плед Доминика не стала, но откинулась назад, опираясь на руку. Так она могла слегка склоняться над Джуном, и смотреть на него сверху вниз, в непривычном, новом для неё ракурсе, который даже как будто менял лицо молодого человека. Тепло скользя взглядом по лицу Джуна, Доминика призналась: - Есть, конечно. Как не быть, - давно есть, только не сбывается никак. У девушки такое желание, меняющее жизнь, как раз и заключалось в том, чтобы хоть что-нибудь в этой жизни уже наконец поменялось, в бесконечном цикле из занятий и споров с соседками. Чтобы перестала она быть похожей на стоячую воду, а не то зацветет, покроется ряской, и не разглядеть под ней уже будет ни воды, ни жизни.

Обычно Джун не слишком любил оказываться в уязвимом положении рядом с человеком, которого знал не очень долго, но в присутствии Доминики, имеющей возможность, после воплощения в жизнь его решения немного поваляться на пледе, смотреть на него сверху вниз, чувствовал себя вполне комфортно. Та удивительная атмосфера легкости и естественности, царившая на их свидании, позволяла чувствовать себя расслабленным и ничуть не нервничать от того, что его довольное лицо объектом изучения со стороны девушки. Судя по всему, ее вполне устраивало увиденное, пусть представления о красоте европейских женщин могли сильно отличаться от представлений тех же японок, так что Джун не видел в происходящем ничего зазорного, позволяя себя отвечать тем же и смотреть на лицо Доминики с непривычного ракурса.

- Раз такое желание есть, значит, оно обязательно должно исполниться. - Он так резко сел, что чуть не влетел в девушку, явно не ожидавшую от него столь неожиданного изменения положения тела в пространстве. - И этому стоит поспособствовать.

Джун снова полез в свой безразмерный рюкзак, не без труда вытаскивая провалившийся на самое дно запасной водный фонарик, чтобы затем осторожно вложить его в руки Доминики.

- Вот, можно зажечь его, загадать желание и отправить в плавание. Я незадолго до твоего прихода как раз это и проделал. И ты знаешь... - он ненадолго замолчал, встретившись с девушкой взглядом, - работает.

Рассказывая Домикине о волшебстве водных фонариков, Джун ничуть не лукавил. Их небольшой пикник, уже смог напомнить ему, за что стоит любить реальный мир и, что самое приятное, на этом все не заканчивалось, а, при удачном стечении обстоятельств, только начиналось.

Признаваясь, что заветное желание у неё есть и припасено уже давно, Доминика искренне полагала, что их с Джуном разговор носит абстрактный характер. Так, размышления о несовпадении желаемого и действительного, о недоступных возможностях и о превратности упрямой судьбы. Джун же неожиданно подскочил на пледе так, словно услышал не просто побуждение к действию, но даже и зов полковой трубы. Девушка едва успела отстраниться, оберегая кончик носа - будь она расслаблена чуть сильнее, отреагируй чуть медленнее, и непременно столкнулась бы с Джуном этим самым носом. С одной стороны, к скандалу это бы явно не привело - но, с другой стороны, и куда вывело бы, тоже непонятно, так что, наверное, и к лучшему, что обошлось.
Джун рванул к своему рюкзаку с таким пылом, словно хранил там волшебную лампу Аладдина на случай выполнения таких вот желаний. И действительно, в каком-то смысле это была лампа - Доминике показалось, что бумажный фонарик, который Джун бережно вложил ей в ладони, по своей форме недалеко ушёл.
- Ну, раз работает, - с уважением протянула девушка, отчего-то сразу же доверяя словам Джуна и звучащей в его голосе убедительности, и внимательно оглядела фонарик, пытаясь понять, где же здесь в складках бумаги могут прятаться магия и чудо, - тогда я, с твоего позволения, прямо сейчас ему свое желание и поручу, не буду откладывать. У тебя есть зажигалка? Или спички? Или ещё что-то, чем его можно поджечь? - уточнила Доминика, поднимаясь с пледа. Благо, до озера тут было всего шагов десять. Подожгла, отправила в плавание и со спокойным сердцем вернулась обратно, на все про все потратив от силы минуты полторы. Самое сложное, это огонь - высечь его из пальца Доминика не умела, в ней магия не жила хронически, никакая. Но Джун, наверное, должен быть в состоянии ей с этим помочь, свой же фонарик он как-то поджёг не так давно.

На его предложение Доминика отреагировала положительно, пусть со всей этой суетой оно и должно было показаться ей немного странным. Как и тот факт, что он словно фокусник достал из рюкзака специальный предмет для исполнения желаний, сразу после того, как девушка озвучила наличие у себя такового. На самом деле все объяснялось стечением обстоятельств и его искренним желанием поделиться с Доминикой той частичкой волшебства, которое успел опробовать на себе, но Джун и сам прекрасно понимал, что со стороны его поведение могло выглядеть более чем своеобразным, поэтому ценил адекватную реакцию со стороны своей сегодняшней гостьи на пикнике по случаю его дня рождения.

- Да, конечно. У меня есть зажигалка. - Он прошелся по карманам в поисках искомого предмета и, после недолгой паузы, вытащил на свет приобретенную еще в Японии зажигалку. - Вот, возьми. Она в хорошем рабочем состоянии.

Решительность, с которой Доминика сразу взялась за дело и ее доверие были ему очень приятны. Девушка могла просто вежливо его поблагодарить и отложить фонарик в сторону, посчитав рассказ о чуть ли незамедлительном исполнении желаний пустой болтовней. Но вместо этого она решила сразу использовать "волшебный" фонарик по назначению, чем породила у Джуна мысль всем чем угодно поспособствовать исполнению ее сокровенного желания, пусть пока он и плохо себе представлял, как его вмешательство могло помочь в таком тонком деле, с учетом полного отсутствия информации о том, в каком направлении ему двигаться.

Зажигалка явилась на свет так же быстро, как перед ней - бумажный фонарик. Это, пожалуй, было в чем-то закономерно, учитывая, что процедура у Джуна, судя по всему, уже была опробована и надёжно отработана, но Доминика все равно успела удивлённо дрогнуть бровями. Процедура продедурой, конечно, но проворстао Джуна все равно изрядно потрясало воображение.
- Спасибо, - кивнула Доминика, принимая зажигалку, и вместе с фонариком спустилась к кромке воды. Ни дать ни взять - собиралась провести магический ритуал. Причём ритуал восхитительно удобный, ни капли магии от исполнителя не требующий. Иначе девушка бы с ним не справилась; она свои колдовские способности не переоценивала, прямо определяла их как полностью отсутствующие и даже уже давно не расстраивалась из-за этого. Присев у воды на корточки, Доминика немного подержала фонарик у самых губ, беззвучно нашептывая ему свое желание - чтобы курьер услышал, а ничьи больше уши, которым по правилам ритуала не положено, ничего не уловили, чиркнула зажигалкой, бережно опустила подожженный фонарик на воду и мягко оттолкнула от берега.
Зажженному, конечно, было положено гореть, но у девушки создалось полное впечатление, что фонарик горел как-то медленно. Не то чтобы лениво - скорее, как будто рассчитывал, что путешествие ему предстоит ещё долгое, а потому нет смысла сгорать дотла в первую же минуту. Доминика ощутила странную, лёгкую дрожь в кончиках пальцев и в плечах, словно её желание уже увидели и взяли в работу, а она уже нетерпеливо металась под дверьми, ожидая результата, - и обернулась к Джуну, уточняя: - Я должна долго провожать его полным надежды взглядом? Или уже считается, что колдовство состоялось? Как положено?

В том, как Доминика нашептывала свое желание, было что-то очень трогательное и настоящее. Во всем, что девушка делала, не просматривалось какой-то фальши или показухи, к чему он привык частенько оказываясь на еще японских свиданиях с молодыми особами женского пола, имеющими на него конкретные планы. И, наверное, в этом была ее особая прелесть, помимо необычной внешности выделяющая Доминику из ряда встречавшихся ему ранее женщин, имен половины из которых он уже даже не помнил.

- Это как тебе больше нравится, - улыбнулся в ответ на посыпавшиеся вопросы Джун и, не удержавшись, поднялся с пледа, чтобы присоединиться к девушке на берегу озера. - Магия уже все равно свершилась, осталось ждать результатов.

Воспользовавшись тем, что Доминика еще не успела подняться, Джун опустился на корточки рядом с ней и, проводив взглядом медленно уплывающий фонарик, повернулся к девушке. Сейчас она была как-то по-особому хороша, со своими чуть развевающимися от небольшого ветра волосами, изящной шеей и лицом, на котором еще сохранялась печать лиризма, возникшего во время загадывания желания. И, наверное, ни один мужчина не смог бы перед ней такой устоять, как не смог и Джун, поддавшись порыву и нежно коснувшись ладонью щеки Доминики.

- Ты мне нравишься. Очень. - Он говорил тихо, но достаточно разборчиво, чтобы значение его слов не ускользнуло от девушки. Джун и сам толком не понимал, с чего его пробрало на такие признания. Возможно, сама обстановка оказывала влияние, настраивая на романтический лад, а может все дело было в разрекламированной магии водных фонариков, оставшихся после праздника Двух Семерок и, видимо, поэтому заряженных на выполнение желаний каким-то своеобразным образом.

Хоть Джун и сказал, что магия уже совершилась, Доминика все равно посчитала, что будет правильным проводить фонарик взглядом еще немного. Проявить банальную вежливость, если желание было для нее действительно важным, а не загадывалось от нечего делать. Девушка следила за медленно удаляющимся огоньком, и ей чудилось, что магия понемногу действительно сгущается вокруг нее, делает воздух плотным, и вот-вот из этого воздуха появится обещанное чудо.
Появился Джун, тоже спустившийся к воде, пока Доминика залипала на фонарик. Оказался совсем рядом, прикоснулся к щеке теплыми пальцами - и, оборачиваясь на это прикосновение, Доминика вдруг подумала: а вдруг Джун и станет тем самым чудом, которого она так давно ждет, что даже магическим фонарем зазывать стала.
Было бы изумительно.
Слова Джуна, на которые девушка осторожно рискнула надеяться, но к которым все равно оказалась не готова, заставили зардеться. Доминика смущенно встрепенулась, но взгляда не отвела и от ласковой руки не отстранилась. Если сейчас она начнет многообещающие моменты обрывать и спускать в никуда - эту мысль девушка и приблизительно до конца не довела, ей ничего не хотелось обрывать, наоборот, хотелось усугубить пуще прежнего, и вместо приличествующего случаю ответного признания в голову пришло вызывающее, многообещающее - если ей, конечно, Джун в таком форсаже не откажет: - Значит, тогда ты не будешь против, если я тебя поцелую? Я могу это сделать?

Несмотря на вызванное его словами смущение, Доминика все-таки не стала отстранятся и делать попытки оборвать установившийся между ними незримый контакт, давая Джуну возможность окончательно расслабиться. Он понимал, что немного торопит события для второго изначально незапланированного свидания, поэтому боялся реакции девушки, которая, по итогам, превзошла, все его ожидания своей прямотой и откровенностью.

- Поцелуешь? - он произнес это слово так, словно пытался распробовать его на вкус. Собственно, его желания сейчас ничуть не отличались от желаний Доминики, поэтому небольшую паузу он выдерживал исключительно для усиления драматического эффекта. - Конечно, можешь. Только, чур, я первый. -И не желая разводить слова и дело, Джун приблизился к лицу Доминики и коснулся своими губами ее губ, манивших его еще с их первого свидания.

Поцелуй длился недолго, поскольку был прерван искусственным образом с его стороны. Целовать Доминику, пока они сидели на корточках, было неудобно, а нежными податливыми губами девушки хотелось насладиться сполна, как и иметь возможность при этом ее еще и обнимать. Но, вместо того, чтобы просто встать, что он бы и сделал, имей сейчас незамутненный разум, Джун не нашел ничего лучше, чем усесться на влажную землю и затащить Доминику к себе на колени, беззастенчиво прижимая к себе, чтобы вскоре после этого вернуться к прерванному занятию, снова и снова касаясь ее восхитительных губ и постепенно делая поцелуи все более чувственными и откровенными.

Задавая свой вопрос, Доминика слегка волновалась, не перегибает ли она палку. Понятно, что они с Джуном всю дорогу спешили, пытаясь наверстать время, упущенное на несуразном первом свидании, и попросту потерянные следом несколько месяцев - но это ничуть не исключало того, что Доминика могла очень зря сейчас утопить педаль в пол и начать настолько сильно спешить.
А может, как раз наоборот, поймала верный поток и сделала все как надо. Очень может быть.
- Поцелую, - твёрдо повторила Доминика и придвинулась чуть ближе, чтобы положить ладонь молодому человеку на плечо - насколько это возможно было сделать, сидя на корточках. Конечно, момент для поцелуев она выбрала совершенно неудачный и неудобный. Но как только Джун наклонился к её лицу, это разом перестало иметь какое-либо значение. Доминика подалась навстречу теплому поцелую, с готовностью разомкнула губы, худо-бедно контролируя себя ровно настолько, чтобы не наседать на молодого человека так, словно она хотела его проглотить. Девушка с трудом могла сообразить, когда она в последний раз с кем-нибудь настолько близка, а то, что для неё наконец сбывался тот самый, неслучившийся на первом свидании поцелуй, о котором она с тех пор то и дело невольно думала, лишь дополнительно её оглушало.
Краткой паузой между поцелуями Доминика воспользовалась, чтобы успеть беззастенчиво перекинуть ногу через колени Джуна, седлая его бедра. Юноша и сам пытался притянуть её ближе к себе, и Доминика гибко прильнула к нему - ребра в ребра, так тесно, что слышно, как сердце колотится. Поцелуи становились все глубже, жгли все сильнее, и Доминика отвечала на них со всей страстью, обеими руками лаская шею и плечи Джуна; отвечала и чувствовала за грудиной странный, волнительный трепет - как будто билась в кулаке пойманная бабочка.

Еще с первого свидания Джун заподозрил в Доминике страстную натуру, способную легко свести с ума того, кому будет разрешено познакомиться с ней поближе. Но если тогда это было не более чем предположение, то сейчас ему выпала возможность убедиться в его полной правоте. Лишенные какого-то стеснения поцелуи пьянили, а льнувшее в нему гибкое тело и ласкающие шею и плечи руки заставляли сердце стучать все сильнее и рождали все более нескромные желания, с которыми, как подсказывал еще пока не до конца отключившийся разум, стоило повременить. И, не без труда прислушиваясь к его голосу, Джун все-таки нашел в себе силы оторваться от губ Доминики и отстраниться ровно на столько, так и не выпуская ее из достаточно крепких объятий, чтобы иметь возможность следить за малейшими изменениями выражения ее лица.

- Ты же осознаешь, - в его голосе прозвучали нетипичные хрипловатые нотки, - что после таких поцелуев, тебе от меня будет не отделаться? У тебя теперь только два варианта: первый, сразу скажу, что лично мне он нравится больше - стать моей девушкой, а второй - обрести вполне себе телесного духа, таскающегося за тобой по всей территории монастыря и постоянно пытающегося выклянчить у тебя хотя бы один поцелуй. Какой выбираешь?

Конечно, Джун преувеличивал масштабы "трагедии" в случае, если Доминика решит ему отказать, но все эти душещипательные рассказы о духах-преследователях возникли не на пустом месте. Он прекрасно понимал, как тяжело ему было бы смотреть на Доминику со стороны и не иметь возможности ее поцеловать или хотя бы заключить в объятия, после того, как узнал прелесть и того, и другого. Но даже при таком раскладе, ни к чему принуждать девушку он не собирался, с нетерпением ожидая ее реакции на свое смелое заявление.