То, чего не хватало

Закончив одеваться, Эрик посмотрел на Руж. У неё был немного растрепанный вид, но она и так дала всем достаточно поводов для сплетен. Адлер надел пиджак и выключил компьютер. Несмотря на ноябрь, за окном было солнечно и достаточно тепло, чтобы не надевать плащ. Он взял сумку с вещами Руж, сверток с подарком и портфель и открыл дверь кабинета, пропуская прорицательницу. На первом этаже все сотрудники, включая охрану, как-то странно смотрели на своего босса, который с невозмутимым видом и в сопровождении своей, как она назвалась, жены уходит с работы всего через час после окончания рабочего времени. Кто-то робко поздравил его с Днем рожденья. Эрик невольно обратил внимание на взгляды припозднившихся сотрудниц офиса, которые оценивали Руж, и чуть заметно усмехнулся. Да, у тирана и деспота, которым был президент компании для своих сотрудников, бывает личная жизнь. Адлер пожал руки охранникам и вышел из офиса в сопровождении Флёр.

Он зашел на стоянку, где его дожидался его автомобиль, некогда бывшей машиной его мечты – Ламборджини Дьябло мятно-зеленого цвета. Прежде на работу он предпочитал ездить на чем-то менее ярком, но сейчас он планировал провести в Нью-Йорке всего несколько дней, и не смог воздержаться от искушения поездить именно на этой машине. У президентов крупных компаний на четвертом десятке лет жизни бывают свои любимые игрушки. Эрик выключил сигнализацию, и двери машины поднялись вверх. Он убрал вещи и сел за руль, дожидаясь, пока Руж сядет рядом. Если у Флёр и были поводы к кому-то его ревновать, то явно не к вульгарной Нэнси, и даже не к тем, кто сейчас провожал её завистливыми взглядами. Достойное место в сердце Эрика занимала его машина, которой он по праву гордился, как мечтой, исполнения которой смог добиться своими силами, заработав достаточно денег. Адлер любил ставить себе амбициозные цели, потому что ради них можно было работать днями и ночами, разбираться во всех тонкостях рынка, во всех мыслимых и немыслимых моделях оптимизации и планирования бизнеса, всегда держаться так, чтобы конкурентам было о чем беспокоиться, и в конечном итоге добиваться нужного результата.

Ну, как могла, так и привела себя в порядок. Шли они с Эриком рука об руку, но ни один мускул на ее лице не выдавал то, в каком прекрасном расположении сейчас находится прорицательница. И пусть выражение лица англичанки все также было предельно спокойным и чуть напряженным, как это было в тот момент, когда она только вошла в здание. И, естественно, она не без удовольствия сейчас наблюдала за всеми этими сотрудницами которые срочно нашли себе тысячу и одно дело, чтобы остаться на работе чуть подольше. Ах, как приятно ощущать на себе такие завистливые взгляды. И, на сколько бы высокомерно это сейчас не звучало, Руж буквально упивалась подобным вниманием к своей персоне. Да, давно она не испытывала подобного. И, естественно, от глаз этих каркуш-любительниц посплетничать не укрылось и то, что вид их большого шефа и его «жены» стал чуть более потрепанным. Да, завидуйте, все равно ни одну из местных птичек она не считала своей конкуренткой. И почему она сейчас упивалась такими алчными чувствами?

- У большого босса машина что надо, - довольно улыбнулась англичанка, поудобнее устраиваясь на пассажирском сидении. Черт, вся эта кожа, запах денег… это так возбуждало… Снова. – Сколько девушек ты тут соблазнил? Признавайся, - игриво поинтересовалась прорицательница, закинув ногу на ногу, для чего пришлось чуть приподнять края узкой юбки и обнажить собственные ножки.

Эрик обернулся на Руж и усмехнулся. Двери машины бесшумно опустились, и он включил музыку. Играли Dire Straits с ненавязчивой песенкой Your Latest Trick, которая почему-то казалась подходящей этой ситуации. Флёр отлично смотрелась на соседнем сиденье и была настроена явно игриво, но любимая машина – это не кинотеатр и даже не рабочий кабинет.

- Конкретно здесь – ни одной, - сказал Адлер с хитрой улыбкой. – Здесь очень дорогая приборная панель и вообще неудобно. Зато можно быстро добраться куда угодно.

На свете есть святые вещи, и салон любимой машины относится к ним. Удобные спортивные сиденья предназначены именно для комфортной езды и ни для чего другого. Развлекаться с женщинами можно и в других местах, а знакомиться с ними, эффектно подъезжая на Ламборджини – удел сынков богатых папенек, которым сложно заинтересовать женщину обычным разговором. Эрик пристегнул ремень, удобно откинувшись в кресле.

- Пристегнись, пожалуйста, - предупредил Адлер. – Я обычно езжу очень быстро.

Это было логично, иначе нет причин покупать суперкар, чтобы держаться медленного ряда и не гонять. Любимица Эрика была гоночной машиной, и с лихвой оправдывала свое назначение. Даже странно, что он, маг Земли, предпочитавший, чтобы в жизни все было правильно, четко и основательно, выбрал себе две «воздушные» любви – гоночную машину и Руж, бывшую воплощением своей родной стихии Воздуха. Наверное, потому, что они позволяли за правильностью и расчетами чувствовать истинный вкус жизни.

Прорицательница довольно улыбнулась. Действительно, а с чего бы Адлеру ей врать? Прошлое остается там, в прошлом, а пытаться ее уверить в том, что у него за все двадцать летнее было никого – бесполезно. На Эрика девушки всегда слетались как пчелы на мед – слишком сладок и хорош был этот мальчик. И да, она не была исключением, только вот сумела стать для него на довольно длительное время единственной. А потом разошлись, зато теперь… Теперь она не сделает такой глупости, не позволит каким-то глупым мыслям взять и оставить его. И пусть не надеется, что подобное может повториться еще раз. Ждать еще двадцать лет, чтобы понять какой дурой была… может, ведь, и не дождаться в силу возраста, увы.

- Конечно-конечно, мистер Адлер, - улыбнулась прорицательница, пытаясь разобраться со спортивными креплениями. Вообще, было немного странно, то, что Эрик, весь из себя такой стабильный и уверенный в себе предпочитает быструю езду. Правда, тут Руж даже не сомневалась, что его любовь к скорости ограничивается пределами безопасности себя любимого и спутницы на пассажирском сидении. Впрочем, ее предположение было вполне обоснованным.

Вскоре они подъехали в высотке, внешний корпус которой был сделан из стекла. Эрик уверенно повернул, спускаясь по винтовой асфальтированной дороге вниз, где располагался подземный гараж. Как только машина была припаркована, Руж вышла, не без наслаждения заметив, что ее мужчина определенно привык к самому лучшему. Впрочем, так было всегда, просто не всегда получалось, ведь у студентов весьма ограниченные доходы, чтобы жить на широкую ногу, даже несмотря на деньги, которые давали им родители.

- Чем ты меня еще хочешь удивить? Пентхаус? – с небольшим вызовом поинтересовалась англичанка, нырнув в объятия Адлера и ласково целуя его. Вообще, было бы странно, потому что он, как маг Земли и живет так высоко… впрочем, почему бы и нет?

Женская логика, и этим все сказано. Эрик не планировал удивлять Руж ни офисом, ни машиной, ни квартирой. Если бы она не приехала, он бы все равно поехал именно домой именно на своем автомобиле, так что какой-то особой задачи впечатлять прорицательницу он перед собой не ставил. Они поднялись на верхний этаж, где располагались апартаменты Адлера. Ещё днем горничная навела здесь идеальный порядок, так что Эрик был уверен, что ничем не смутит Руж. Он открыл дверь и пропустил свою гостью, включив свет в просторном холле.

Жилище Адлера было обустроено так, чтобы быть удобным. Минимум мебели, минимум декораций, но каждая вещь была выбрана так, чтобы служить долгие годы. Как говорил Рокфеллер, «я не так богат, чтобы покупать дешевые вещи». Из холла, в котором находились зеркало, два дивана и шкаф для верхней одежды, вели три двери – на кухню, в подсобную комнату и в большую гостиную, выходившую окнами и балконной дверью на крышу небоскреба. Уже из гостиной шли двери в спальню, кабинет и гостевую комнату. Ничего лишнего, только то, что действительно было необходимо Эрику для повседневной жизни. Он не любил приглашать в дом гостей, для этого проще договориться с ближайшим рестораном. Он не копил ненужные вещи, он их даже не покупал. Каждый предмет мебели был удобным и надежным. Никаких лишних вазочек-салфеточек-статуэточек-фоторамочек, стены, выкрашенные в спокойный светлый тон, были украшены парой больших гравюр, возле окна стояла кадка с каким-то пальмообразным деревом, название которого Эрик не помнил. Пол, выложенный качественным паркетом из натурального венге, в гостиной был частично закрыт белоснежным мягким ковром, в спальне – двумя овечьими шкурами. Самой загруженной комнатой был, конечно, кабинет – помимо письменного стола в нем находилась пара кресел и множество стеллажей с книгами и закрытых – с рабочими папками. Здесь также царил идеальный порядок, хотя горничной разрешалось только вытирать пыль и мыть полы, документами и книгами Адлер занимался лично, и всегда помнил, что и где у него лежит.

- Добро пожаловать, - сказал Эрик, поцеловав Руж. Он сразу отнес сумку с её вещами в спальню, а свой портфель – в кабинет.

Как ни странно, но Руж-таки даже не ошиблась, ткнув пальцем в небо. Да уж, удивительно, чтобы прорицательница и ошиблась, сказав наобум. Даже как-то не очень интересно было. Эх, дурацкая интуиция, а ведь так хотелось иногда ошибаться. И сейчас предположить что-то менее захватывающее, чтобы в полной степени восхититься тем, что сейчас открылось ее взгляду. Наверное, она была больше похожа на маленького ребенка, который углядел нечто восхитительное, чего раньше никогда не видел. Глаза загорелись, на губах заиграла забавна детская улыбка, она даже чуть приоткрыла рот от восхищения. Молча прошла внутрь, с интересом рассматривая убранство квартиры, всенепременно проведя рукой по дивану и, естественно, встав босыми ногами на пушистый ковер в гостиной. Да, будто ребенок увидел супер-новую железную дорогу, которой еще ни у кого из его друзей в жизни не было.

Пока Эрик относил вещи, Руж вышла на балкон, восхищаясь открывшемся видом на небоскребы, располагающийся не так далеко парк и небо… бесконечно красивое и манящее небо, символ свободы и чистоты.

- Боже мой, как красиво, - пролепетала англичанка, закрыв глаза и подставляя лицо теплым лучам заходящего солнца и ласковым порывам ветра. Дух счастья и свободы, когда хочется раскрыть крылья и взлететь, оставив внизу все заботы и грусть.

Эрик вышел на крышу следом за Руж и обнял её за талию, довольно улыбаясь. Возникло странное чувство, что это – и её дом тоже. Здесь жили многие женщины Адлера, мало кто из них задерживался надолго, а прорицательница оказалась как будто на своем месте. Так бывает, когда есть, скажем, какое-то ювелирное украшение, с искусной оправой, массой дополнительных камней, но пустым центром. И ювелир долгие годы пытается подобрать к нему нужный камень. И в какой-то момент, случайно ли, или волей судьбы, находится нужный камень, благодаря которому все начинает играть новыми красками. Без Флёр эта квартира была родной, привычной, но пустой. Как маг Земли, Эрик сам не понимал, почему решил жить почти на крыше, во власти противоположной стихии. Когда он выбирал себе апартаменты в Нью-Йорке, что-то подсказывало, что именно здесь ему будет хорошо. Только сейчас он понял, что такова была воля судьбы, и выбирал он то место, где должна быть Она, женщина, которую он захочет назвать своей.

- Это и твой дом тоже, - сказал Адлер. – Он ждал тебя.

Заходящее Солнце окрашивало огромный город в теплые фруктовые цвета, отражавшиеся миллионом стекол небоскребов. Огромное небо было дальше, чем на Тибете, но больше и мудрее всего раскинувшегося под ним Нью-Йорка. Манхэттен только готовился к вечеру, люди только начинали расходиться с работы, но весь этот шум машин и жителей был далеко внизу, его почти не было слышно.

Сладкая и приятная дрожь пробежала по всему телу, когда внезапно теплые и сильные руки любимого мужчины сомкнулись у нее на талии. Словно он не отпускал ее в этот бесконечный полет, словно не желал делить ее с этим небом, которое так манило к себе. Но странное чувство свободы не уходило – она чувствовала, что по прежнему свободна, даже больше, чем когда-либо, просто сама же себя привязала не только к детям, но и к этому мужчине, с которым однажды уже была связана судьбой. Прорицательница лишь сладко улыбнулась Эрику, поворачиваясь в его объятиях и нежно целуя в губы в знак благодарности.

- Я люблю тебя, - пролепетала англичанка, глядя ему в глаза. Ей было неважно то, что он сейчас, по сути, что-то ей дарил. Или посвящал. Да, это будет правильнее, просто… Главное, что они вместе, а все остальное уже не так важно. Но ей было безумно приятно, что мужчина признается ей в подобном, говоря о том, что она полноправная хозяйка дома, хотя она даже никогда и не думала о подобном.

- Скажи мне, что это не сон… Что мне все это не снится, что ты реален и находишься рядом со мной, что сейчас я открою глаза и ничего не исчезнет… Пожалуйста, скажи…

И да, естественно, она боялась его потерять, давно уже практически привыкнув к доли матери-одиночки, скрывающейся от бывшего мужа, который так неожиданно подал на развод, из-за того, чтобы он не забрал у нее самое дорогое – ее маленького Кассия, ради которого она и продолжала жить все это время, чувствуя себя такой слабой и бесхарактерной.

Сейчас Руж была похожа на ребенка. Да, Воздуху привычно жить фантазиями, наверное, из-за того прорицательница и не была уверена, что все происходящее реально. Эрик пристально посмотрел в глаза Флёр и тепло улыбнулся, любуясь этим выражением детской наивности на её лице.

- Совершенно реально, - уверенно ответил он, проводя рукой по её спине. – Я с тобой, я люблю тебя, Руж, и никуда не денусь. Не сомневайся.

Адлер провел ладонью по щеке прорицательницы, затем наклонился к ней и нежно поцеловал в губы, крепче прижимая изящную женщину к себе. Нежная и хрупкая, неуловимый ветер, который здесь и сейчас находится рядом с ним. Которая хочет быть с ним. Рядом с Руж Эрик чувствовал себя этаким сильным заступником. Прорицательнице пришлось многое пережить, и он ценил, что она с ним и доверилась ему после всего, что произошло с ней из-за первого мужа. Сейчас она была его женщиной, со всеми своими страхами, сложностями, сомнениями, со всем бесконечным для Воздуха внутренним миром, со всеми её мечтами и желаниями. И именно такой он её любил. По-своему, так, как умеет любить Земля: с надеждой и заботой, желая обеспечить ей стабильность и уверенность, которой ей так не хватало в жизни. И ведь она всегда была тем, чего так не хватало в его собственной жизни, недостающей частью всей этой стабильной, просчитанной уверенности. Тем, ради чего все это существовало на самом деле.

Уже давно прорицательнице не удавалось чувствовать себя настолько защищенной, настолько любимой и нужной, как сейчас. Она давно, в тот самый момент, когда Шэн уверенно взяла ее за руку и помогла выбраться, незаметно для бывшего мужа, с ребенком из академии, еще тогда, несмотря на состояние полнейшего непонимания ситуации, она уже тогда начала забывать про себя, про собственные желания и мечты, лишь жила надеждой на то, что ее дети не осудят ее, что сумеет вырастить из Кассия достойного человека, несмотря на отсутствие отца, что она сможет это пройти. С тех пор, как она попала в Линь Ян Шо, буря в душе стала постепенно утихать, но кошмары продолжали преследовать ее во снах, ОН продолжал преследовать, а потом появился Эрик. Друг, которого она безумно испугалась, едва ли не ведя себя как параноик, а потом они вновь стали близки, хотя и договорились о дружбе. Он постоянно был рядом, просто потому что ему так хотелось, а не по ее просьбе, он заменял ее ребенку отца, такого, стал настоящим примером для подражания, таким, каким Руж хотела бы его видеть. Она многое успела переосмыслить и переосознать, многое теперь казалось не таким, каким было на самом деле, но она ни о чем не жалела, ведь иначе не знала бы что такое не только горечь потери и предательства, но и радость материнства, не знала бы каково это, когда твое сердце, казалось бы закрывшееся от внешнего мира навсегда, внезапно оживает, будто в него вернули жизнь, когда вновь хочется дышать полной грудью, смеяться по всяким пустякам и быть счастливой. Одна улыбка Адлера, которая принадлежала только ей, лишь одна улыбка, сумела растопить заледеневшее сердце, которое спряталось за вьюгой и ледяными корками льда, боясь вновь пережить нечто подобное. И его слова… сейчас она хотела больше всего на свете верить происходящему, но, в то же время, она боялась вновь оступиться. Но сердце всегда знает лучше, и сейчас оно говорило о том, что не стоит ничего бояться, ведь все по-настоящему.

Из глаз прорицательницы потекли слезы, но это были слезы радости и счастья. Она чувствовала себя счастливой в полном смысле этого слова, наконец-то освободившись от этих вязких и липких сетей прошлого, которое продолжало преследовать ее даже сейчас. Но теперь было не так страшно, ведь он рядом. Эрик рядом. Значит, все будет хорошо.

- Прости, - дрожащим голосом пролепетала англичанка, смущенно улыбнувшись сквозь слезы, - я такая глупая, но я так тебя люблю, - она крепко-крепко обняла Эрика, прижавшись к его груди, закрыв глаза. Он здесь. Он рядом. И он никуда не исчезнет.