Рождественская песнь

Благодаря Яреци Тору постепенно узнавал все больше нюансов, связанных с католичеством, о которых раньше и не задумывался. Да и вообще, европейский мир становился к нему все ближе и, похоже, не только к нему одному, поскольку впервые на его памяти в Линь Ян Шо решили организовать празднование Рождества, причем в самых что ни на есть европейских традициях.

Идея показалась Тору совсем неплохой, поскольку вносила некоторое разнообразие в их привычную жизнь в монастыре. Так что к назначенному часу он с Яри и Кимико был на поляне, выбранной в качестве площадки для праздника. Людей вокруг хватало, и многие планировали оставаться здесь с ночевкой, в отличие от них самих, собирающихся провести в общей компании только пару-тройку часов из-за маленького ребенка. Но даже за это время Тору надеялся хорошо отдохнуть и дать Яреци, постоянно занимающейся с дочкой, немного расслабиться, для чего решил начать с самого главного - пары кружек глинтвейна, уже готового к началу праздника и привлекающего своим фантастическим ароматом.

- Вот, держи, - протянул он одну из кружек жене, уже занявшую место неподалеку от костра и присматривающую за бегающей вокруг Кимико. - Только аккуратно, а то вдруг захмелеешь, начнешь буянить и мне придется тебя успокаивать.

Тору усмехнулся, представляя, как бегает по всей поляне за веселящейся Яреци. Он уже и не помнил, когда девушка последний раз употребляла алкоголь, поэтому мог ожидать любой реакции, вплоть до самой фееричной.

Сначала она скептически отнеслась к тому, что здесь собираются праздновать Рождество. Но вскоре скептицизм превратился в удивление, и она даже в какой-то момент помогла в приготовлении глинтвейна. Этот напиток она любила, но по понятным причинам не употребляла. Раньше было нельзя, потом была беременность, и вот уже два года она не пьёт. Не то чтобы она любила выпить или раньше много пила, просто ей иногда казалось, что из-за ранней беременности и всего вот этого жизнь пролетает мимо.

Но сегодня вечером было Рождество. Сегодня вечером был интересный праздник, хотелось расслабиться. И она была удивлена, что Тору захочет посетить это мероприятие. Поэтому в назначенное время они вместе с Кимико, которая периодически тёрла глазки и отказывалась куда-то идти своими ногами, пришли на поляну. Кроме глинтвейна девушка не вносила вклад в наряжание поляны, и это было грустно. Но сегодня грустить нельзя.

Она заняла место у костра и стала ждать Тору и смотреть на огонь и следить за Кимико, которая, почувствовав свободу, решила побегать возле собравшихся жителей. Здесь она была счастлива, но стоило поехать в Пекин, как она замыкалась в себе и не хотела ни с кем знакомиться. Хотя Яреци вроде не принижала дочь.

- Кимико, не балуйся, - сказала девушка и посмотрела на Тору, который принёс кружки с горячим глинтвейном, и благодарно приняла одну. - Знаешь, это на самом деле мй любимый напиток, хотя настоящий глинтвейн я никогда не пила. Папа мне готовил из виноградного сока, но мне всегда хотелось попробовать настоящий. - Она сделала несколько глотков и прикрыла глаза.

К появлению глинтвейна Яреци отнеслась более чем благосклонно, осторожно приняв переданную ей кружку. В желании девушки попробовать настоящий глинтвейн было что-то очень трогательное, поэтому Тору решил закончить с предостережениями и дать жене возможность самой прочувствовать на себе действие напитка, о котором та думала, употребляя его безалкогольный вариант. В конце концов, Яри достигла совершеннолетия уже и по японским законам, так что вполне могла позволить себе алкоголь, особенно под его присмотром.

- И как тебе? - уточнил Тору, после того, как девушка сделала несколько глотков. - Похоже на то, что ты пробовала раньше? Или вкус совсем другой?

Как бы ему не хотелось вести с женой легкую и непринужденную беседу, параллельно приходилось присматривать еще и за Кимико, которая немного перевозбудилась от большого количества новых впечатлений и даже не знала, куда ей стоит побежать в первую очередь и на что посмотреть. Вокруг была тысяча соблазнов для маленького ребенка, и Тору не мог гарантировать, что очень скоро дочка не начнет приставать к окружающим. Например, к тому же Джуну, которого она заприметила, когда племянник, отведав глинтвейна, прошел мимо них, направляясь по каким-то своим делам.

Напиток был вкусным и сладким, но вместе с тем он показался горьковатым и кислым. Хотелось добавить мёда или сахара, но не хотелось никуда идти за этими ингредиентами, а телекинез она так и не осилила. Наверное, тогда было бы вообще лениво что-то делать, а девушка старалась по возможности не лениться. Она даже отказалась от посудомоечной машины, когда они делали ремонт в квартире, и даже хотела отказаться от стиральной машины, так как здесь какое-то время (судя по всему, несколько десятков лет) не было ни одной стиральной машины, и все вещи приходилось стирать вручную. Но Тору тогда покрутил пальцем около виска (в реальном смысле) и подкинул ей для стирки пару своих вещей, которые было сложно отстирать. И ей пришлось согласиться на то, что стиральная машинка - это круто.

- Горько, - скривилась она и рассмеялась. - Неужели это настоящий глинтвейн? - Она снова сделала несколько глотков, пытаясь понять, что чувствует. - Но он согревает. В отличие от безалкогольной вкусняшки. Но, если что, я пила один напиток, он популярен у русских, медовуха. Там мёд и водка, кажется, тоже горячий. Его как-то на Масленицу разливали бесплатно, и мы с подругой попробовали.

Это было хорошее время, о котором почему-то сейчас захотелось вспомнить. Неужели это так быстро начал действовать этот напиток? Она усмехнулась и посмотрела на дочку, которая куда-то целенаправленно направилась. Оказалось, что она пошла за Джуном, который несколько минут прошёл мимо них.

- Ну а ты что себе представляла? - улыбнулся Тору на реакцию жены. - Это уже не сладкая вкусность для детей, а вполне себе взрослый напиток. Главное эффект.

Как ему показалось, эффект не заставил себя ждать, поскольку на очаровательных щечках Яреци проступил легкий румянец, который ей безумно шел. Тору вообще был очень рад, что его Яри выглядит вполне себе довольной жизнью и не пытается расстроиться из-за какого-нибудь пустяка и надеялся, что дальше ее настроение станет только улучшаться.

- Пусть побегает, - кивнул он в сторону Кимико. - Джун за ней посмотрит. Он парень ответственный, да и не думаю, что за пару минут она успеет влипнуть в какие-нибудь неприятности.

В этих мгновениях, когда он мог просто сидеть рядом с любимой женщиной и не торопясь попивать свой глинтвейн было что-то волшебное, поэтому, желая только усилить уже существующие ощущения, Тору аккуратно приобнял Яреци, не сильно переживая за правила приличия. Сегодня он планировал позволить себе некоторые вольности, поскольку атмосфера располагала, да и таких же, как они, наверняка среди присутствующих нашлось бы немало, если бы Тору решил проявить интерес к окружающим.

- Что представляла, - пробурчала она, улыбнувшись. - Медовуха вот вкусная, очень сладенькая. И глинтвейн тоже должен быть сладким и вкусным, - и она рассмеялась.

Кимико увязалась за Джуном, которого Яреци до сих пор называла просто Джуном и не могла подумать, что он теперь является её племянником. Иногда, когда на неё накатывала грусть, она считала, что всё это было ошибкой, и что сейчас уже ничего нельзя исправить и вернуть. И после того, как она понимала, что ничего нельзя вернуть, на неё снова накатывала грусть и тоска, так как ей, в отличие от других девчонок её возраста, приходилось сидеть с ребёнком и готовить обеды мужу. Она устала от этого...

Но сейчас было хорошо. Кимико бегала, а они с Тору сидели неподалёку и пили глинтвейн. Что может быть приятнее? Поэтому она улыбнулась и откинула плохие мысли.

- Это я тебя соблзять начала?! - Возмутилась девушка, и, кажется, сделала это довольно громко, хотя вроде бы никто не заметил, ибо и без того было громко. - да я... да это ты меня соблазнил! Повалил на свою циновку...

Она хорошо помнила тот вечер, они тогда оба творили что-то неправильное, но до интима тогда не дошло, что было хорошо. Хотя она не сомневалась, что не уйди Тору тогда в комнату, она бы проснулась уже не девственницей. Потому что ей хотелось, хоть и было страшно. Помнила она и следующий день, когда Тору ушёл из дома и, стоя под дождём, признался ей в любви. Конечно, после этого он заболел, но ей казалось, что это самая красивая часть их совместной жизни. Разумеется, после свадебной церемонии.

- Не знаю, я не планирую безобразия, я же не вселенское зло, - засмеялась она, глядя на мужа, а потом поискав глазами Кимико и Джуна, удивилась, что сюда пришёл Маркус. Хмыкнула и допила свой напиток. - Мне можно ещё, - твёрдо сказала она. - Хочу напиться и забыться. А что касается безобразий, то... Я буду импровизировать. - И она обворожительно улыбнулась.

- Ну так а спровоцировал меня кто? - продолжил гнуть свою линию Тору, стараясь это делать не столь громко и феерично, как Яреци. К счастью, подробности их личной жизни никого особенно не волновали, поэтому на провокационные замечание девушки окружающие не реагировали. Ну или делали безразличный вид, что его тоже вполне устраивало.

- Сначала предлагает пить на брудершафт, а потом возмущается. - Тору покачал головой, словно пытаясь показать свое удивление раскованностью современной молодежи, но потом все же не удержался и позволил уголкам губ игриво дернуться в стороны.

- Какие у тебя серьезные планы, - с восхищением отреагировал мужчина на замечание Яреци о ее желании напиться до забытья. - Я, надеюсь, танцевать на столе не станешь? Не то, чтобы я был против, но, пожалуй, эту часть культурной программы отложим до возвращения домой.

Понимая, что слова Яреци являются даже не намеком, а прямым указанием, Тору допил свой глинтвейн, забрал у жены пустую кружку и отправился за новой порцией, очень надеясь не пожалеть о своем решении не выступать лишний раз с советами по вопросу количества алкоголя, которого Яри стоит себе позволить.

- Ну вообще-то это не я предложила напиться, а ты сам пошёл за бутылкой и начал вообще при мне из горла пить. Но это ведь как-то некультурно, так что нечего на меня всё валить, - Яреци снова обворожительно улыбнулась, понимая, что настроение становится всё лучше и лучше. Вот только совсем потерять голову ей мешала Кимико, которой нехватало маму видеть ещё и творящей какие-то безобразия спьяну. Малышка, по мнению Яреци, и без того видела её не в очень хорошем свете, и у неё могут остаться воспоминания о том, что мама вечно либо ревёт, либо устраивает истерики, либо творит что-то по пьяни.

- Я подумаю, - усмехнулась она на вопрос о танцах на столе.

Тору допил свой глинтвейн и отправился за новой порцией, а девушка протянула руку к огню и ощутила от него тепло. Потрескивание поленьев, запах тлеющего в огне дерева, искры и клубы дума, взмывающие вверх, - всё это напоминало ей то немного прекрасное, когда она была в лагере. Обычно смена заканчивалась посиделками у костра и песнями с гитарой. И картошкой.

Тору хотел было поспорить, напомнив, что ей он пить не предлагал и вообще долгое время вел себя очень даже прилично, но потом решил не вступать в бессмысленные препирательства. Хотя дразнить Яреци ему всегда нравилось, и он был бы совсем не против найти еще какую-нибудь тему, позволяющую ему немного подколоть жену и с удовольствием посмотреть на ее бурные возмущения.

- Подумай, - кивнул Тору перед самым своим отходом за новой порцией, которую добыл с какой-то удивительной скоростью, поскольку очереди возле глинтвейна пока не наблюдалось. Что было весьма кстати, при учете серьезных алкогольных планов его семьи на самое ближайшее будущее.

- Ваш заказ выполнен, - официальным тоном заявил Тору, протягивая девушке заново наполненную ароматным напитком кружку. - Видишь, какой я у тебя молодец? - уже игриво добавил он, присаживаясь рядом. - Можешь исполнять свое желание и начинать напиваться. Я морально готов. Наверное...

Тору в очередной раз порадовался, что Яреци не отличалась особой физической силой и высокой, в сравнении с ним самим, скоростью передвижения, так что угомонить ее, при необходимости, не должно было составить особого труда. Правда, оставалась ментальная магия, которая в пьяной голове, наверное, могла наделать тех еще дел, но пока он надеялся на безобидное и забавное для всех участников развитие событий.

- Подумаю, - девушка показала ему язык и с благодарностью приняла новую кружку с глинтвейном. Хотя кружка наверняка была старая, но вот напиток в ней был точно новый, так что можно сказать, что и кружка была новая. - Тебе идёт быть официантом, прям такой галантный, вежливый, папе бы моему ты понравился в этом... эм... амплуа? Роли?

Кажется, язык уже стал постепенно заплетаться, а мозг не поспевал за этим самым языком. но и плевать, зато никто не видит кроме мужа это её возможное состояние, да и всем по сути плевать, что с ней будет, так как, судя по всему, напьются сегодня если не все, то очень многие. Поэтому она решила отбросить свою скромность и какую-то панику, что делает что-то не так, и наслаждаться пока ещё не очень тёмным и поздним вечером в компании любимого мужчины.

- Жаль, что нет музыки. А то без музыки танцевать как-то неправильно. Да и столы завалены едой, надо что-то ограбить, - сказала она, сделав обиженную мордашку, но в глазах начали плясать какие-то непонятные чертики, которые размножились после очередных глотков глинтвейна. - Раз ты сегодня официант, то принеси нам что-нибудь поесть, - произнесла она, невинно хлопая глазками. Настроение было хорошее.

- Какая же ты все-таки хулиганка, - с притворной печалью в голосе вздохнул Тору в ответ на показанный ему язык. Еще и официанта личного требует. Да, непростой из тебя клиент.

Яреци явно начала входить во вкус мелких дурачеств, что со стороны выглядело более чем забавно. А тут еще как по заказу неподалеку начали играть на гитаре, поэтому Тору посчитал нужным не откладывать исполнение данного ему распоряжения, позволяя жене хотя бы ненадолго почувствовать волшебство исполнения ее пусть и маленьких, но, все равно, желаний.

- Как скажете, - Тору поднялся со своего места, поставив рядом с девушкой полупустую кружку, и отправился к расположенному неподалеку столику, чтобы стащить с него пару сандвичей, яблоко и несколько пряников. Нести с собой целый "мешок" провизии он не стал, посчитав, что желания женщины - вещь непостоянная, а к еде стоит относиться серьезно и не разбрасываться ей только потому, что на оказалась тебе не нужна.

- Ваш заказ, - оказавшись рядом с женой Тору снова поклонился, а потом неожиданно присел на корточки, потянулся к девушке и прошептал, - а чаевые официанту будут? И один важный момент - деньгами я не беру.

Как-то так повелось, что смущать Яри - было одним из его самых любимых развлечений. Правда со временем постоянно краснеть она перестала, заставляя его придумывать новые сложные схемы, но, иногда Тору все же возвращался к излюбленным провокационным фразам, путь они уже и не имели того эффекта, что раньше.

- Я не хулиганка, - фыркнула девушка, снова показав мужу язык, а потом улыбнулась. - Но личный официант - это хорошая мысль. Надо будет подумать над этим. Может нанять личного официанта?

Она дотронулась до руки Тору и улыбнулась. Хотелось хулиганить, да еще и кто-то стал петь песни и играть какую-то мелодию. Под гитару танцевать было неинтересно, да и не умела она это делать. Наверное, придется пока сидеть у костра и думать о том, чем можно заняться. Не тупо же пить глинтвейн и есть зефирки с печеньем?

А вот и Тору вернулся с пряниками и прочими угощениями. Яреци стащила пряник и съела его.

Когда Тору неожиданно присел перед ней на корточки, она взяла его лицо в свои ладони и нежно поцеловала в губы. Потом оторвалась от поцелуя и снова проделала это, только уже более страстно.

- Такая оплата пойдет, мой милый официант? Или нужно что-то другое? - Она пальцем провела по его шее и наткнулась на преграду в виде пуловера и куртки. Убрала руку и взяла кружку с глинтвейном. - А давай выпьем. За нас. - Предложила она.